На этом-то
он и свихнулся.
В том, что Извековы оба сумасшедшие, я больше не
сомневалась. Как и в том, что человека, попавшего сюда без
какого-либо предубеждения, мгновенно очаровывало это странное
место.
Оставив Извекова одного, я прошла за тяжелые занавеси и
очутилась в зеркально-мраморном помещении, которое напоминало
не ванную, а скорее парадный зал какого-то дворца. Узкие плиты
белого с золотистыми прожилками мрамора чередовались с узкими,
не более фута шириной, зеркалами. Белые и зеркальные полосы
словно опоясывали комнату. В глазах немного рябило от множества
отражающихся фрагментов. Ванна в виде огромной мраморной
ракушки выглядела несколько банальной на фоне общей
полосатости, но меня сейчас устроил бы и цинковый бак, лишь бы
он был наполнен горячей водой.
Минут через пять я уже лежала в ванне и рассматривала себя
в потолочных зеркальных полосках, пока не устала. Тугие струи
гидромассажа возвращали упругость измученным мышцам и
способность рассуждать.
Бесшумно двигаясь, в ванную вошла молодая женщина с
бесстрастным бледным лицом. В руках у нее было что-то длинное
из красной шелковой ткани. Она забрала мою грязную одежду, и
положила свою ношу на ее место. Не сказав мне ни слова, она
подошла к одной из стен, открыла практически незаметную дверь и
вынула из встроенного шкафчика махровую простыню. Простыня
легла на изогнутый поручень на краю ванны. Так же тихо девушка
вышла с моими вещами.
Когда я вылезла, наконец, из ванны, завернувшись в
простыню, оказалось, что мраморно-зеркальный пол за время моего
купания стал теплым, поэтому ступать по нему можно было, не
съеживая ступней.
При ближайшем рассмотрении, кусок красной шелковой ткани
оказался каким-то импровизированным халатом, скроенным
наподобие японского кимоно. Я за последние годы совершенно
отвыкла носить платье, поэтому остановилась в недоумении.
Молчаливая девушка, появившись снова, подошла ко мне,
решительно отобрала у меня ткань, повернула ее совсем другим
концом, и через пару секунд уже завязывала на мне широкие концы
пояса.
Затем она прошла к стене и потянула одну из зеркальных
полос. Полоса выехала из стены, превратясь в огромное зеркало.
Из-за зеркала на меня смотрела худенькая шатенка с короткими
волосами и совершенно обычным лицом. Правда, платье оказалось
шикарным: плечи открыты, фигура мягко окутана скользящими вниз
складками, широкий присобранный пояс, концы которого спускались
почти до колен. Ноги были полностью закрыты струящимся шелком.
Такому вечернему платью позавидовали бы на приеме в самом
высшем свете.
Девушка подала мне маленький ручной фен и вышла. Несколько
взмахов феном -- и мои короткие волосы встали дыбом на макушке.
Косметикой я не пользовалась, поэтому на сушке волос работу над
собой можно было считать законченной.
Отложив фен на мраморную скамью, я взяла кобуру с
пистолетом и вышла из ванной. В комнате-гроте окно было снова
задернуто наглухо, и таинственный свет освещал низкий столик и
два кресла. На столе стояло блюдо, прикрытое блестящим куполом,
всевозможные закуски и бутылка шампанского в деревянном ведерке
со льдом. На тумбе рядом со столиком возвышалась ваза с
красными розами. Цветы были наверняка срезаны несколько минут
назад, их аромат был слишком силен и свеж.
Я стояла посреди этого великолепия, держа в руке кобуру с
пистолетом, постепенно понимая, какой комичный и нелепый вид у
меня с этой штукой. Поспешно, пока меня кто-нибудь не увидел, я
подошла к софе и положила кобуру в сумку. Как только все было
сделано, тихо зазвучала скрипка.
Звук появился откуда-то из-за драпировок. Наверное,
где-нибудь в складках прятались динамики. К скрипке
присоединилась флейта, выводя что-то спокойно-нежное. Мелодия
убаюкивала, полумрак погружал в мечты. Мне лишь было немного
жаль удивительного вида, что теперь закрывали от меня тяжелые
занавеси. Я подошла к окну и провела рукой по портьере, пытаясь
найти щель.
-- Не надо, -- послышался голос Александра. -- Прелесть
нашего положения состоит и в том, что мы можем провести уютный
вечер посреди солнечного дня -- или в любой момент, когда
пожелаем.
Я оглянулась, но его не было видно.
-- А если мне захочется яркого солнца в полночь? Что
тогда?
-- И это возможно. Технически это гораздо сложнее, но
результат будет поразительным.
Александр, наконец, вышел из темноты. Он опять был в
чем-то светлом и модном. Я поймала на себе его задумчивый
взгляд.
-- Я знаю, что ужин тебе понравится, -- Извеков сделал
широкий жест в сторону стола.
Мы сели в кресла. Александр снял колпак с блюда, там
оказались омары с овощами, поплыл изумительный запах, от
которого мой рот наполнился слюной, и я едва удержалась, чтобы
не издать чмокающий звук. Громко хлопнула пробка от
шампанского, пена немного пролилась из бокалов.
-- За твой первый вечер в Раю, -- провозгласил Извеков и
торжественно поднял свой бокал.
-- Спасибо, -- вежливо ответила я. Мне стыдно было
признаться, как я голодна, и я едва сдерживалась, чтобы не
начать набивать рот. Конечно, в пансионе меня научили, как
ведут себя за столом воспитанные девушки. Но я никогда не
собиралась изображать из себя леди, да и у нас дома с ребятами
этикет был элементарным, поэтому я почти подпрыгивала, ожидая,
когда же можно будет попробовать это замечательно пахнущее
кушанье.
Наконец, пустые бокалы заняли свои места на столе, и я
принялась за долгожданную еду.
Александр сидел напротив, почти не двигался и наблюдал за
мной. Сначала мне было немного неловко находиться под его
пристальным взглядом, но потом напряжение прошло. Стало легко и
спокойно. Александр время от времени наполнял бокалы
шампанским. Свой бокал он больше не опускал на стол, а держал
все время у губ, и его глаза, казавшиеся в полумраке темными,
внимательно следили за мной.
-- Ты очень красивая, -- задумчиво произнес он.
-- Неужели? -- нелепо, но комплимент его был приятен.
-- Да, хотя в моем положении это не имеет значения.
-- Вот как?
-- Именно, -- Александр опустил руку с бокалом, и я
увидела, что он грустно улыбается.
-- Скажи, почему ты только пьешь? Неужели тебе не хочется
всего этого попробовать? Мне не очень нравится, что ты сидишь и
смотришь на меня, будто наблюдаешь за кормежкой домашнего
животного...
-- Никогда не говори так! -- рассердился Извеков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
он и свихнулся.
В том, что Извековы оба сумасшедшие, я больше не
сомневалась. Как и в том, что человека, попавшего сюда без
какого-либо предубеждения, мгновенно очаровывало это странное
место.
Оставив Извекова одного, я прошла за тяжелые занавеси и
очутилась в зеркально-мраморном помещении, которое напоминало
не ванную, а скорее парадный зал какого-то дворца. Узкие плиты
белого с золотистыми прожилками мрамора чередовались с узкими,
не более фута шириной, зеркалами. Белые и зеркальные полосы
словно опоясывали комнату. В глазах немного рябило от множества
отражающихся фрагментов. Ванна в виде огромной мраморной
ракушки выглядела несколько банальной на фоне общей
полосатости, но меня сейчас устроил бы и цинковый бак, лишь бы
он был наполнен горячей водой.
Минут через пять я уже лежала в ванне и рассматривала себя
в потолочных зеркальных полосках, пока не устала. Тугие струи
гидромассажа возвращали упругость измученным мышцам и
способность рассуждать.
Бесшумно двигаясь, в ванную вошла молодая женщина с
бесстрастным бледным лицом. В руках у нее было что-то длинное
из красной шелковой ткани. Она забрала мою грязную одежду, и
положила свою ношу на ее место. Не сказав мне ни слова, она
подошла к одной из стен, открыла практически незаметную дверь и
вынула из встроенного шкафчика махровую простыню. Простыня
легла на изогнутый поручень на краю ванны. Так же тихо девушка
вышла с моими вещами.
Когда я вылезла, наконец, из ванны, завернувшись в
простыню, оказалось, что мраморно-зеркальный пол за время моего
купания стал теплым, поэтому ступать по нему можно было, не
съеживая ступней.
При ближайшем рассмотрении, кусок красной шелковой ткани
оказался каким-то импровизированным халатом, скроенным
наподобие японского кимоно. Я за последние годы совершенно
отвыкла носить платье, поэтому остановилась в недоумении.
Молчаливая девушка, появившись снова, подошла ко мне,
решительно отобрала у меня ткань, повернула ее совсем другим
концом, и через пару секунд уже завязывала на мне широкие концы
пояса.
Затем она прошла к стене и потянула одну из зеркальных
полос. Полоса выехала из стены, превратясь в огромное зеркало.
Из-за зеркала на меня смотрела худенькая шатенка с короткими
волосами и совершенно обычным лицом. Правда, платье оказалось
шикарным: плечи открыты, фигура мягко окутана скользящими вниз
складками, широкий присобранный пояс, концы которого спускались
почти до колен. Ноги были полностью закрыты струящимся шелком.
Такому вечернему платью позавидовали бы на приеме в самом
высшем свете.
Девушка подала мне маленький ручной фен и вышла. Несколько
взмахов феном -- и мои короткие волосы встали дыбом на макушке.
Косметикой я не пользовалась, поэтому на сушке волос работу над
собой можно было считать законченной.
Отложив фен на мраморную скамью, я взяла кобуру с
пистолетом и вышла из ванной. В комнате-гроте окно было снова
задернуто наглухо, и таинственный свет освещал низкий столик и
два кресла. На столе стояло блюдо, прикрытое блестящим куполом,
всевозможные закуски и бутылка шампанского в деревянном ведерке
со льдом. На тумбе рядом со столиком возвышалась ваза с
красными розами. Цветы были наверняка срезаны несколько минут
назад, их аромат был слишком силен и свеж.
Я стояла посреди этого великолепия, держа в руке кобуру с
пистолетом, постепенно понимая, какой комичный и нелепый вид у
меня с этой штукой. Поспешно, пока меня кто-нибудь не увидел, я
подошла к софе и положила кобуру в сумку. Как только все было
сделано, тихо зазвучала скрипка.
Звук появился откуда-то из-за драпировок. Наверное,
где-нибудь в складках прятались динамики. К скрипке
присоединилась флейта, выводя что-то спокойно-нежное. Мелодия
убаюкивала, полумрак погружал в мечты. Мне лишь было немного
жаль удивительного вида, что теперь закрывали от меня тяжелые
занавеси. Я подошла к окну и провела рукой по портьере, пытаясь
найти щель.
-- Не надо, -- послышался голос Александра. -- Прелесть
нашего положения состоит и в том, что мы можем провести уютный
вечер посреди солнечного дня -- или в любой момент, когда
пожелаем.
Я оглянулась, но его не было видно.
-- А если мне захочется яркого солнца в полночь? Что
тогда?
-- И это возможно. Технически это гораздо сложнее, но
результат будет поразительным.
Александр, наконец, вышел из темноты. Он опять был в
чем-то светлом и модном. Я поймала на себе его задумчивый
взгляд.
-- Я знаю, что ужин тебе понравится, -- Извеков сделал
широкий жест в сторону стола.
Мы сели в кресла. Александр снял колпак с блюда, там
оказались омары с овощами, поплыл изумительный запах, от
которого мой рот наполнился слюной, и я едва удержалась, чтобы
не издать чмокающий звук. Громко хлопнула пробка от
шампанского, пена немного пролилась из бокалов.
-- За твой первый вечер в Раю, -- провозгласил Извеков и
торжественно поднял свой бокал.
-- Спасибо, -- вежливо ответила я. Мне стыдно было
признаться, как я голодна, и я едва сдерживалась, чтобы не
начать набивать рот. Конечно, в пансионе меня научили, как
ведут себя за столом воспитанные девушки. Но я никогда не
собиралась изображать из себя леди, да и у нас дома с ребятами
этикет был элементарным, поэтому я почти подпрыгивала, ожидая,
когда же можно будет попробовать это замечательно пахнущее
кушанье.
Наконец, пустые бокалы заняли свои места на столе, и я
принялась за долгожданную еду.
Александр сидел напротив, почти не двигался и наблюдал за
мной. Сначала мне было немного неловко находиться под его
пристальным взглядом, но потом напряжение прошло. Стало легко и
спокойно. Александр время от времени наполнял бокалы
шампанским. Свой бокал он больше не опускал на стол, а держал
все время у губ, и его глаза, казавшиеся в полумраке темными,
внимательно следили за мной.
-- Ты очень красивая, -- задумчиво произнес он.
-- Неужели? -- нелепо, но комплимент его был приятен.
-- Да, хотя в моем положении это не имеет значения.
-- Вот как?
-- Именно, -- Александр опустил руку с бокалом, и я
увидела, что он грустно улыбается.
-- Скажи, почему ты только пьешь? Неужели тебе не хочется
всего этого попробовать? Мне не очень нравится, что ты сидишь и
смотришь на меня, будто наблюдаешь за кормежкой домашнего
животного...
-- Никогда не говори так! -- рассердился Извеков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101