Похоже, она хотела посмотреть на мое дальнейшее
поведение, чтобы разобраться, действительно ли с Рэстой
произошла перемена, та самая, которой они ждали и боялись.
-- Еще чего?! Я что, по собственной воле тут сижу? Кто
меня сюда посадил, тот пусть и убирает.
-- Кельстер! -- крикнула она. Тюремщик высунулся, и
Даррина коротко приказала: -- Наведи здесь порядок.
-- В смысле?.. -- Кельстер неопределенно помахал рукой.
-- Как положено, -- строго приказала Даррина. -- Чтобы к
нашему возвращению все было в полном порядке. Пойдем со мной.
Я встала и шагнула вслед за ней.
-- Оставь одеяло, -- брезгливо поморщилась Даррина.
-- Ну уж нет. Во-первых, мне холодно. Во-вторых, моя
одежда в таком состоянии, что лучше ее чем-нибудь прикрыть. Еще
я просила зеркало.
-- Тому, с кем ты будешь разговаривать, абсолютно
безразлично, как ты выглядишь, -- отрезала Даррина. -- Если
хочешь, можешь идти с этой тряпкой, только поторопись. Виллен
ждать не любит.
Кроме того, что Виллен не любит ждать, я знала о нем еще
кое-что. Я знала, что он не любит шутить. Такое впечатление
оставили у меня слова Даррины, сказанные ею тогда, когда она
угрожала Извекову. Ничего другого о Виллене мне пока не было
известно.
Мы вышли в коридор, и Даррина молча указала направление.
Я, запахнувшись в одеяло, пошла вперед. Может быть, мне
показалось, но Рэста была вроде бы выше ростом, чем Катя и
Мариэла. Грязные, неопределенного цвета волосы, торчавшие
из-под бинтов с правой стороны, не очень-то радовали меня, но я
надеялась, что меня не долго продержат в этом свинском
состоянии.
Даррина шла сзади, и ее каблуки звонко постукивали, и эхо
разносило звук во все стороны коридора.
Блестящие однотонные стены, двери, ответвления коридоров.
Какой-то большой муравейник, то ли тюрьма, то ли больница.
Рэста никогда не знала, что это. Но Катя узнает.
Прогулка по коридорам была долгой и запутанной. Вряд ли
Даррина специально плутала по закоулкам, скорее всего, здесь
просто иначе до цели было не добраться.
Стены коридоров постоянно меняли свой цвет, Тот коридор,
куда мы, наконец, добрались, являвшийся, видимо, целью нашего
путешествия, был светлым и многолюдным. Десятки мужчин и женщин
самых разных возрастов перемещались по нему, сталкиваясь
поминутно друг с другом, и не обращая друг на друга никакого
внимания. Большинство из них были в блестящей черной униформе и
при оружии. Катя никогда не видела подобного оружия. Было даже
непонятно, на каком принципе оно основано, но на огнестрельное
оно не походило. Рэста могла бы, конечно, припомнить, что это и
с чем его едят. Но у бедняжки Рэсты, скорее всего, совершенно
не было мозгов.
Тем не менее, на нас обратили внимание. Возможно, им
нечасто приходилось видеть подобные экземпляры. Но, едва мы
прошли несколько метров, стало ясно, что внимания удостаивают
отнюдь не меня. Все непременно поднимали глаза и бросали на мою
спутницу встревоженные, а порой заискивающие взгляды. Похоже,
меня сопровождало далеко не последнее лицо в этом королевстве
запутанных коридоров.
Мы свернули еще раз и вышли в просторный холл, где по
углам стояли мужчины с каменными лицами в извечной позе
скучающего телохранителя: ноги на ширине плеч, руки за спиной,
ни малейшего проблеска мысли в глазах. Но я знала, насколько
бывает обманчиво такое обличье. Стоит только "запахнуть
жареным", как сразу заиграют мышцы, готовые к любому действию,
заблестят глаза, от которых не укроется ни одно движение. И
вместо безмозглого, тупого на вид существа, вы будете иметь
дело со сжатой пружиной, подчиняющейся опыту, навыку, острому
уму и безошибочной интуиции. То есть с тем, что называется
профессионалом.
Охрана молча и равнодушно оглядела нас, их лица не
выразили удивления. Даррина, не останавливаясь и не произнося
ни слова, подошла к высокой двери и решительно приложила руку к
индикатору замка. Замок пискнул, и дверь отворилась.
-- Проходи, -- она резко взмахнула рукой.
Это был большой светлый зал, отделанный желто-медовыми
плитами, без всяких прикрас, штор и прочей ерунды. Большой
стол-кольцо, несколько кресел вокруг, какой-то видеоприбор с
огромным полированным экраном.
-- Стой, -- скомандовала Даррина и повернулась к высокому
мужчине, шагнувшему к нам откуда-то из бокового выхода. Когда
мужчина приблизился, Даррина положила правую ладонь на левое
плечо и низко склонила голову перед ним.
-- Ну, -- мужчина нетерпеливо отмахнулся от ритуального
приветствия. -- Что это за чучело ты мне привела?
У него был низкий густой голос, который совершенно не
вязался с его внешностью. На вид ему было не больше сорока.
Породистое умное лицо человека, знающего цену себе и другим.
Нос с небольшой горбинкой, губы четкого рисунка, глаза... Его
глаза были мне знакомы. Темно-карие, блестящие, неподвижные. И
короткие белесо-бесцветные с рыжинкой волосы.
-- Это та самая женщина, о которой я тебе сообщила.
-- Ты специально ее так одела? -- недовольно заметил
мужчина.
-- Но, Виллен, я поспешила привести ее сразу, как только
мы узнали о ее преображении. Мне не хотелось терять время на
то, чтобы наводить лоск...
-- Что ж, тебе придется потерять на это время после нашего
разговора, -- бесстрастно заметил Виллен. -- Почему она так
выглядит?
-- Почти всю свою жизнь она была диким зверенышем с
редкими проблесками связного мироощущения. Но и тогда она жила
чьей-то чужой жизнью. Неделю назад она устроила разгром в своей
комнате и сама себя покалечила. Мы не смогли до конца понять,
что с ней было, но очнувшись, она преобразилась. Это очевидно.
Сейчас она так же разумна, как и мы с тобой. И я думаю, что ей
очень интересен этот разговор, -- закончила Даррина.
-- Как твое имя? -- повернулся ко мне Вилле.
-- У меня их несколько.
Виллен пожал плечами и посмотрел на Даррину. Она нервно
шевельнулась. Я вдруг поняла, что за все время ни Кельстер, ни
Даррина не назвали меня по имени.
-- Никто не знает ее имени, оно исчезло из всех возможных
источников информации...
-- Но вы же как-то называли ее, -- раздраженно заметил
Виллен.
-- Никак, -- растерялась Даррина. Но я знала, что и она, и
Кельстер, находили для меня самые сочные эпитеты. Оказывается,
только я помнила свое имя. Непонятно только, как оно могло
сохраниться в моей памяти и остаться для всех тайной.
-- Если ты согласишься поговорить наедине, я скажу тебе
мое имя, -- обратилась я к Виллену. Он кивнул и жестом указал
Даррине на дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
поведение, чтобы разобраться, действительно ли с Рэстой
произошла перемена, та самая, которой они ждали и боялись.
-- Еще чего?! Я что, по собственной воле тут сижу? Кто
меня сюда посадил, тот пусть и убирает.
-- Кельстер! -- крикнула она. Тюремщик высунулся, и
Даррина коротко приказала: -- Наведи здесь порядок.
-- В смысле?.. -- Кельстер неопределенно помахал рукой.
-- Как положено, -- строго приказала Даррина. -- Чтобы к
нашему возвращению все было в полном порядке. Пойдем со мной.
Я встала и шагнула вслед за ней.
-- Оставь одеяло, -- брезгливо поморщилась Даррина.
-- Ну уж нет. Во-первых, мне холодно. Во-вторых, моя
одежда в таком состоянии, что лучше ее чем-нибудь прикрыть. Еще
я просила зеркало.
-- Тому, с кем ты будешь разговаривать, абсолютно
безразлично, как ты выглядишь, -- отрезала Даррина. -- Если
хочешь, можешь идти с этой тряпкой, только поторопись. Виллен
ждать не любит.
Кроме того, что Виллен не любит ждать, я знала о нем еще
кое-что. Я знала, что он не любит шутить. Такое впечатление
оставили у меня слова Даррины, сказанные ею тогда, когда она
угрожала Извекову. Ничего другого о Виллене мне пока не было
известно.
Мы вышли в коридор, и Даррина молча указала направление.
Я, запахнувшись в одеяло, пошла вперед. Может быть, мне
показалось, но Рэста была вроде бы выше ростом, чем Катя и
Мариэла. Грязные, неопределенного цвета волосы, торчавшие
из-под бинтов с правой стороны, не очень-то радовали меня, но я
надеялась, что меня не долго продержат в этом свинском
состоянии.
Даррина шла сзади, и ее каблуки звонко постукивали, и эхо
разносило звук во все стороны коридора.
Блестящие однотонные стены, двери, ответвления коридоров.
Какой-то большой муравейник, то ли тюрьма, то ли больница.
Рэста никогда не знала, что это. Но Катя узнает.
Прогулка по коридорам была долгой и запутанной. Вряд ли
Даррина специально плутала по закоулкам, скорее всего, здесь
просто иначе до цели было не добраться.
Стены коридоров постоянно меняли свой цвет, Тот коридор,
куда мы, наконец, добрались, являвшийся, видимо, целью нашего
путешествия, был светлым и многолюдным. Десятки мужчин и женщин
самых разных возрастов перемещались по нему, сталкиваясь
поминутно друг с другом, и не обращая друг на друга никакого
внимания. Большинство из них были в блестящей черной униформе и
при оружии. Катя никогда не видела подобного оружия. Было даже
непонятно, на каком принципе оно основано, но на огнестрельное
оно не походило. Рэста могла бы, конечно, припомнить, что это и
с чем его едят. Но у бедняжки Рэсты, скорее всего, совершенно
не было мозгов.
Тем не менее, на нас обратили внимание. Возможно, им
нечасто приходилось видеть подобные экземпляры. Но, едва мы
прошли несколько метров, стало ясно, что внимания удостаивают
отнюдь не меня. Все непременно поднимали глаза и бросали на мою
спутницу встревоженные, а порой заискивающие взгляды. Похоже,
меня сопровождало далеко не последнее лицо в этом королевстве
запутанных коридоров.
Мы свернули еще раз и вышли в просторный холл, где по
углам стояли мужчины с каменными лицами в извечной позе
скучающего телохранителя: ноги на ширине плеч, руки за спиной,
ни малейшего проблеска мысли в глазах. Но я знала, насколько
бывает обманчиво такое обличье. Стоит только "запахнуть
жареным", как сразу заиграют мышцы, готовые к любому действию,
заблестят глаза, от которых не укроется ни одно движение. И
вместо безмозглого, тупого на вид существа, вы будете иметь
дело со сжатой пружиной, подчиняющейся опыту, навыку, острому
уму и безошибочной интуиции. То есть с тем, что называется
профессионалом.
Охрана молча и равнодушно оглядела нас, их лица не
выразили удивления. Даррина, не останавливаясь и не произнося
ни слова, подошла к высокой двери и решительно приложила руку к
индикатору замка. Замок пискнул, и дверь отворилась.
-- Проходи, -- она резко взмахнула рукой.
Это был большой светлый зал, отделанный желто-медовыми
плитами, без всяких прикрас, штор и прочей ерунды. Большой
стол-кольцо, несколько кресел вокруг, какой-то видеоприбор с
огромным полированным экраном.
-- Стой, -- скомандовала Даррина и повернулась к высокому
мужчине, шагнувшему к нам откуда-то из бокового выхода. Когда
мужчина приблизился, Даррина положила правую ладонь на левое
плечо и низко склонила голову перед ним.
-- Ну, -- мужчина нетерпеливо отмахнулся от ритуального
приветствия. -- Что это за чучело ты мне привела?
У него был низкий густой голос, который совершенно не
вязался с его внешностью. На вид ему было не больше сорока.
Породистое умное лицо человека, знающего цену себе и другим.
Нос с небольшой горбинкой, губы четкого рисунка, глаза... Его
глаза были мне знакомы. Темно-карие, блестящие, неподвижные. И
короткие белесо-бесцветные с рыжинкой волосы.
-- Это та самая женщина, о которой я тебе сообщила.
-- Ты специально ее так одела? -- недовольно заметил
мужчина.
-- Но, Виллен, я поспешила привести ее сразу, как только
мы узнали о ее преображении. Мне не хотелось терять время на
то, чтобы наводить лоск...
-- Что ж, тебе придется потерять на это время после нашего
разговора, -- бесстрастно заметил Виллен. -- Почему она так
выглядит?
-- Почти всю свою жизнь она была диким зверенышем с
редкими проблесками связного мироощущения. Но и тогда она жила
чьей-то чужой жизнью. Неделю назад она устроила разгром в своей
комнате и сама себя покалечила. Мы не смогли до конца понять,
что с ней было, но очнувшись, она преобразилась. Это очевидно.
Сейчас она так же разумна, как и мы с тобой. И я думаю, что ей
очень интересен этот разговор, -- закончила Даррина.
-- Как твое имя? -- повернулся ко мне Вилле.
-- У меня их несколько.
Виллен пожал плечами и посмотрел на Даррину. Она нервно
шевельнулась. Я вдруг поняла, что за все время ни Кельстер, ни
Даррина не назвали меня по имени.
-- Никто не знает ее имени, оно исчезло из всех возможных
источников информации...
-- Но вы же как-то называли ее, -- раздраженно заметил
Виллен.
-- Никак, -- растерялась Даррина. Но я знала, что и она, и
Кельстер, находили для меня самые сочные эпитеты. Оказывается,
только я помнила свое имя. Непонятно только, как оно могло
сохраниться в моей памяти и остаться для всех тайной.
-- Если ты согласишься поговорить наедине, я скажу тебе
мое имя, -- обратилась я к Виллену. Он кивнул и жестом указал
Даррине на дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101