В жизни вряд ли останется место для них.
Я залила в кофеварку литр воды и включила ее. Ребята
должны были, наконец, завершить свой разговор. Я ждала этого,
но никакого страха у меня уже не было, потому что даже если
многое будет кончено, у меня все равно останется брат. И что бы
он ни делал, я пойду за ним куда угодно.
Кофе уже был готов, и я налила себе полную чашку. Когда в
коридоре послышались шаги Олега, я достала еще одну.
Олег вошел, присел на табурет, облокотился на стол и без
слов следил за моими руками. Я налила ему кофе и поставила
перед ним чашку. Не задавая ему вопросов, я села напротив и
стала пить сама. Олег присоединился ко мне. Мы сидели молча.
-- Послушай, -- Олег явно мучился от того, что не знал,
как ко мне обратиться. -- Я все понял, но...
-- Не называй меня так, как тебе не хочется... Зови меня
Рэстой.
-- Хорошо, Рэста, -- с облегчением кивнул он. Его решение,
видимо, казалось ему самому правильным, но от того, что он не
захотел назвать меня катей, я ощутила все ту же тупую боль. --
Объясни мне одно: выходит, Валерий Извеков -- просто невинная
овечка, которую использовали?
-- Тебе не свыкнуться с этой мыслью?
Олег пожал плечами и нехотя пояснил:
-- Трудновато. Будто что-то теряешь. Цель, опору, какую-то
изначальную посылку к действию.
-- Неужели тебе больше не на что переключиться?
-- Переключиться? Рэста,... допустим, Катя жива...
-- Катя не жива. Катя передала эстафету, очень точно
передала все, что у нее было. Поэтому не смешивай нас, все
равно, это будет тебе не под силу.
Олег взглянул мне в глаза. Мои слова принесли ему заметное
облегчение.
-- Ты что, Олег, думаешь, я буду настаивать на чем-то?
Спасибо уже за то, что ты был с Юркой все это время, пока я не
вернулась. И спасибо за то, что пытался отомстить. Не твоя
вина, что твой гнев был направлен не на того.
-- А вот благодарить-то меня не за что. Тем более, что
только что мы вместе с Юрой выяснили, что тот, кого следовало
четвертовать за то, что с нами случилось, сейчас совершенно
недосягаем. Ни для кого.
-- Ты о ком?
-- О Виллене, -- пояснил Олег и снова принялся за кофе. --
Ведь обвинять во всем Валерия, Даррину и ее команду сканеров
все равно, что обвинять в убийстве револьвер.
-- Ты не прав, Виллен очень даже уязвим. И я прошу тебя
ничем не напоминать Юрке о том, что и как Виллен делал. Он сам
это знает. И ему в сто раз труднее, чем мне. Я пролетела через
жизнь Мариэллы Виттмар, напакостила там, убила там близкого
человека, смяла чужую жизнь и все вокруг. Меня только за это
повесить мало...
-- Ну зачем ты все время об этом? -- поморщился Олег.
-- У кого что болит... Просто я представляю, каково сейчас
Юрке. Если тебе не все равно, что с ним, побереги его,
пожалуйста.
-- Тебе не кажется, что у нас назревают странные
взаимоотношения? Юрка грозится меня убить, если я случайно дам
понять, что отношусь к Рэсте не так, как к Кате. Ты тоже
угрожаешь мне, если я обвиню Юрку в том, что сделал Виллен... А
ты не задумалась, кого вы будете убивать, если кто-то из вас в
очередной раз будет возить меня мордой об стол...
-- Какая чушь! С чего ты взял?
Олег никак не пояснил свою крайне выразительную метафору.
Вместо этого он с досадой заметил:
-- Юрка сказал, что он передает мне агентство. Я как бы
должен заниматься всем сам, тянуть на себе все то, чем раньше
Юра занимался с упоением...
-- А сам он?
-- Он не объяснил ничего конкретного. Но сказал, что ты
знаешь его дальнейшие планы.
У меня так резко упало настроение, что даже расхотелось
продолжать разговор. Олег залпом допил все, что осталось в
чашке, отставил ее и, взглянув на меня нахмурился:
-- Что с тобой?
-- Я знаю его планы, и они меня не вдохновляют. А в том,
что тебе в этой ситуации лучше заняться агентством -- в этом он
прав.
-- Неужели?
-- Да. То, чем он будет заниматься -- это дело Виллена. Ты
не обязан в этом участвовать.
-- А ты? -- Олег недоверчиво прищурился, и его зеленые
глаза потемнели и сузились. Он и пришел разговаривать именно об
этом. Его интересовал только вопрос своей отставки.
-- И я не обязана, но я пойду с ним. Виллен и один найдет
новых союзников, а Юра мало что сможет, если я его брошу. Тогда
я не стала помогать Виллену и сбежала, чтобы защитить Юрку. Все
случилось совершенно наоборот -- первым погиб Виллен. Но
оказалось, что ситуация-то не изменилась: Юра попрежнему в
худшем положении. Ему больнее. Слишком разные оказались у него
половинки и очень уж они друг друга разочаровали. А мне-то уж и
вовсе теперь не деться от Юрки. Я теперь намертво к нему
пристегнута.
-- Это верно, -- улыбнулся Олег. -- Ведь оказалось, что он
тебе самый настоящий брат, а не липовый.
-- Я бы предпочла жить рядом с липовым братом, чем с
настоящим, но быть самой собою. Ты даже не представляешь, Олег,
насколько я изменилась.
Его губы чуть дрогнули, но он промолчал.
-- Я не имею в виду внешность. Хотя она меня здорово
подвела. Я имею в виду, что кроме нахальства и упрямства во мне
от прежнего характера мало что осталось. Я прожила уже целых
три жизни. Я действительно такая старуха, какой выгляжу... Если
раньше я еще давала вам какие-то обещания и делала вид, что
выполняю их, теперь никто не сможет мной командовать. Даже
помогать человеку я буду не так, как он хочет, а так, как сочту
нужным.
-- Не хотел бы я попасться тебе под горячую руку, --
заметил Олег. -- Когда Катя злилась, она была как капризный
ребенок...
-- Когда злится Рэста, это покруче, -- засмеялась я. -- У
Рэсты нет тормозов.
-- Интересно слушать вашу беседу, -- раздался голос Юрки.
Он стоял в дверях кухни, опираясь на костыль, и грустно
улыбался. -- Зря ты, Катюша, говоришь, что уж так сильно
изменилась. Даю голову на отсечение, что если бы это было так,
ты не была бы сейчас здесь.
-- Я тоже так подумал, -- заметил Олег.
-- Я позвал сюда кое-кого из друзей, -- заметил Юрка. --
Через несколько дней они будут здесь. Тогда мы вместе подумаем,
что делать дальше. А пока не ссорьтесь хотя бы напоследок.
-- Это в каком же смысле "напоследок"? -- Олег поднял
брови и взял в руки свою пустую чашку.
-- Нам с Катей кое-что предстоит... так скажем, на
стороне. На тебя ляжет работа в агентстве. Я не хочу закрывать
живое дело, объединяющее стольких людей.
-- Я отказываюсь от вашего предложения, сэр, хотя оно и
делает мне честь, -- ледяным голосом возвестил Олег и встал. --
Но, черт меня возьми, я тоже имею право делать, что хочу? Или
нет?
-- И что же ты хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101