-- Я надеюсь, с тобой...
-- ...все в порядке, Юрка.
-- Когда ты бросишь эту дурацкую манеру заканчивать фразы
за других?! -- попробовал рассердиться Юра, но опять замолчал
на несколько секунд. Наверное, закуривал сигарету. -- Где ты,
Катюша?
-- Да как будто бы недалеко. Тебе из окна должно быть
видно.
-- Понял. Тебе что-нибудь угрожает?
Милый мой Юрочка! Даже если и так, что он-то мог сделать?!
Даже вместе с Олегом, хоть их тандем и нагнал паники на здешнюю
Лысую Гору...
-- Я справлюсь, Юра. Я постараюсь вырваться отсюда. Только
не вздумайте сюда пробираться. Они боятся того, что вы в
городе. Но здесь, в Раю, они неуязвимы. Ты понял меня?
-- Я не только понял, я это знаю. Я постараюсь отсюда
сделать все возможное. Только бы удержать Олега... Парень из-за
твоей выходки совсем голову потерял. Не ест, не спит, рыщет по
городу...
Пытаясь меня пристыдить, Юра забыл, как всегда, упомянуть
о себе. Он-то тоже, наверняка, не ел и не спал, и только
злосчастный костыль не давал ему присоединиться к Олегу.
-- Юра, прости меня.
Он не ответил, только тяжело вздохнул.
-- Все будет хорошо, Юрка. Я очень тебя люблю.
Я всегда стеснялась говорить подобные слова. Но сейчас я
просто не могла не сказать этого Юре, хотя и не решилась
продолжить разговор дальше. Я положила трубку.
-- Они еще не собираются делать подкоп под Рай?
Я вздрогнула. Александр, видимо, неслышно вошел, и стоял
теперь около тумбочки с цветами, перебирая лепестки. За его
спиной в темноте маячила еще какая-то фигура.
-- Подслушивание тоже не является у вас нарушением
этикета?
-- Мы только что вошли, и я слышал только конец.
В другой обстановке я, наверное, смутилась бы. Но сейчас я
была как никогда спокойна, чему сама слегка удивилась.
-- А что, собственно, тебе надо?
-- Здесь кое-кто хочет с тобой поговорить. И я подумал,
почему бы не сейчас, близится вечер, мы скоро уйдем в город, а
у тебя завтра, наверняка не окажется времени, -- Александр
приблизился ко мне и произнес тише: -- Сейчас ничего можешь не
опасаться. Он, к счастью, не агрессивен, и не причинит тебе
вреда. Впрочем, я буду у выхода на всякий случай.
Не дав мне возможности даже открыть рот, Александр быстро
вышел, и я была вынуждена повернуться к человеку, который
терпеливо ждал. Он вышел на освещенное место, и, не скрою, мое
сердце тревожно екнуло. Это был Зубарский.
-- Здравствуйте, Катя, -- он подошел к софе и опустился на
край. Он очень изменился. Его лоск испарился, осталось только
-- несчастное, измученное какими-то невыносимыми для него
обстоятельствами, существо.
-- Что вы от меня хотите? -- спросила я, так как понимала,
что ему что-то от меня нужно. За отрешенностью чувствовалось
какое-то непреодолимое желание, которое он очень хотел поскорее
высказать.
-- Меня не устраивает все это, -- быстро произнес он,
оглянувшись на выход.
-- Что именно?
-- То, что со мной произошло.
-- О чем вы? Если о том, что случилось неделю назад в
Питере... -- сначала мне показалось, что он имеет в виду нашу с
ним беседу, так бессмысленно и трагически закончившуюся по моей
вине, но он покачал головой:
-- Что вы, за тот день я вам могу быть только
благодарен... Я одним махом избавился от столького, мучившего
меня, что иного трудно было пожелать... Но неугомонная
Марина... Она забрала меня, и вместе со своим приятелем
Извековым они заставили меня снова ходить и говорить. Я хочу
все вернуть на свои места!
Его слова были похожи на бред. Ни за что бы я раньше не
поверила, что невозмутимый респектабельный зануда может
превратиться в натянутую струну, готовую вот-вот лопнуть.
-- Катя, я узнал, что у вас было мое серебряное кольцо...
-- Его у меня отобрали.
Он кивнул, замолчал, потом склонился и закрыл лицо руками.
Какие удивительные свойства у райских зомби! Такие яркие
человеческие эмоции, что непонятно, право, чем же отличается их
самосознание от человеческого? Если ничем, то почему Зубарский
так горюет по поводу своего воскрешения?
-- Я знаю, что его отобрали, -- произнес он, выпрямившись.
-- Но если оно было у вас, значит вы могли побывать и у меня в
доме. Я прав?
-- Да. И что?
-- Там была коробочка с таблетками и одноразовыми
инъекторами. Мне надо знать, ее вы тоже забрали? -- Зубарский
посмотрел на меня с отчаянной надеждой.
Коробочка лежала у меня в сумке. Прежде чем решить,
говорить Зубарскому правду или нет, нужно было выяснить
назначение этой коробочки.
-- Ее мы тоже забрали, но, право, сочли ее совершенно
бесполезной.
-- Вы ее выбросили?! -- с ужасом прошептал Зубарский.
-- Понятия не имею, что брат с ней сделал.
Зубарский закрыл глаза и замолчал. Говорить со мной он
больше не хотел, не о чем было ему со мной говорить.
-- Это важно? Что это было такое?
Не открывая глаз, тихо и безучастно Зубарский пояснил:
-- Препараты серебра. Таблетка, принятая внутрь, на
некоторое время дает защиту от преобразующего воздействия. А
инъекция убивает зомби.
-- Каким образом?
-- Раствор, содержащий серебро, вышибает сознание из
мертвого тела раз и навсегда... -- злобно пояснил Зубарский и
встал. -- Таблетки мне уже не помогут, но вот инъектор просто
необходим. И очень жаль, что мои надежды оказались
несостоятельны.
-- Подождите... -- я подошла к лежащей сумке и полезла
внутрь. Удивительно, что сумку не обыскали. Коробочка была на
месте. С одной стороны, это была собственность Зубарского. С
другой стороны, для меня эти предметы кое-что значили и могли
бы пригодиться. -- Говорите, таблетки уже ни к чему... Тогда
возьмите вот это.
Не вынимая коробочку из сумки, я достала один инъектор.
-- Но... Это же то самое... Наглая лгунья! -- возмутился
Зубарский. У бедняги даже руки затряслись, когда он потянулся к
инъектору.
-- Если вы будете себя плохо вести, я ничего вам не дам!
-- я спрятала инъектор за спину.
Вообще-то сцена была не очень красивая. Я напоминала себе
врача-изверга, который дразнит обезумевшего от ломки наркомана.
-- Ну что вы мучаете меня? -- выкрикнул Зубарский. --
Отдайте же, черт возьми, это мой последний шанс!
-- Что вы задумали, Роман?
Похоже, инъектор был ему нужен исключительно для личного
употребления. Если я отдам ему серебро, он убьет себя, если,
конечно, можно убить мертвеца... Я положила инъектор на софу,
Зубарский в секунду сцапал его и спрятал в карман. К этому
моменту он уже был похож на выжатый лимон, мокрый, жалкий и
несчастный. Не стоило над ним издеваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
-- ...все в порядке, Юрка.
-- Когда ты бросишь эту дурацкую манеру заканчивать фразы
за других?! -- попробовал рассердиться Юра, но опять замолчал
на несколько секунд. Наверное, закуривал сигарету. -- Где ты,
Катюша?
-- Да как будто бы недалеко. Тебе из окна должно быть
видно.
-- Понял. Тебе что-нибудь угрожает?
Милый мой Юрочка! Даже если и так, что он-то мог сделать?!
Даже вместе с Олегом, хоть их тандем и нагнал паники на здешнюю
Лысую Гору...
-- Я справлюсь, Юра. Я постараюсь вырваться отсюда. Только
не вздумайте сюда пробираться. Они боятся того, что вы в
городе. Но здесь, в Раю, они неуязвимы. Ты понял меня?
-- Я не только понял, я это знаю. Я постараюсь отсюда
сделать все возможное. Только бы удержать Олега... Парень из-за
твоей выходки совсем голову потерял. Не ест, не спит, рыщет по
городу...
Пытаясь меня пристыдить, Юра забыл, как всегда, упомянуть
о себе. Он-то тоже, наверняка, не ел и не спал, и только
злосчастный костыль не давал ему присоединиться к Олегу.
-- Юра, прости меня.
Он не ответил, только тяжело вздохнул.
-- Все будет хорошо, Юрка. Я очень тебя люблю.
Я всегда стеснялась говорить подобные слова. Но сейчас я
просто не могла не сказать этого Юре, хотя и не решилась
продолжить разговор дальше. Я положила трубку.
-- Они еще не собираются делать подкоп под Рай?
Я вздрогнула. Александр, видимо, неслышно вошел, и стоял
теперь около тумбочки с цветами, перебирая лепестки. За его
спиной в темноте маячила еще какая-то фигура.
-- Подслушивание тоже не является у вас нарушением
этикета?
-- Мы только что вошли, и я слышал только конец.
В другой обстановке я, наверное, смутилась бы. Но сейчас я
была как никогда спокойна, чему сама слегка удивилась.
-- А что, собственно, тебе надо?
-- Здесь кое-кто хочет с тобой поговорить. И я подумал,
почему бы не сейчас, близится вечер, мы скоро уйдем в город, а
у тебя завтра, наверняка не окажется времени, -- Александр
приблизился ко мне и произнес тише: -- Сейчас ничего можешь не
опасаться. Он, к счастью, не агрессивен, и не причинит тебе
вреда. Впрочем, я буду у выхода на всякий случай.
Не дав мне возможности даже открыть рот, Александр быстро
вышел, и я была вынуждена повернуться к человеку, который
терпеливо ждал. Он вышел на освещенное место, и, не скрою, мое
сердце тревожно екнуло. Это был Зубарский.
-- Здравствуйте, Катя, -- он подошел к софе и опустился на
край. Он очень изменился. Его лоск испарился, осталось только
-- несчастное, измученное какими-то невыносимыми для него
обстоятельствами, существо.
-- Что вы от меня хотите? -- спросила я, так как понимала,
что ему что-то от меня нужно. За отрешенностью чувствовалось
какое-то непреодолимое желание, которое он очень хотел поскорее
высказать.
-- Меня не устраивает все это, -- быстро произнес он,
оглянувшись на выход.
-- Что именно?
-- То, что со мной произошло.
-- О чем вы? Если о том, что случилось неделю назад в
Питере... -- сначала мне показалось, что он имеет в виду нашу с
ним беседу, так бессмысленно и трагически закончившуюся по моей
вине, но он покачал головой:
-- Что вы, за тот день я вам могу быть только
благодарен... Я одним махом избавился от столького, мучившего
меня, что иного трудно было пожелать... Но неугомонная
Марина... Она забрала меня, и вместе со своим приятелем
Извековым они заставили меня снова ходить и говорить. Я хочу
все вернуть на свои места!
Его слова были похожи на бред. Ни за что бы я раньше не
поверила, что невозмутимый респектабельный зануда может
превратиться в натянутую струну, готовую вот-вот лопнуть.
-- Катя, я узнал, что у вас было мое серебряное кольцо...
-- Его у меня отобрали.
Он кивнул, замолчал, потом склонился и закрыл лицо руками.
Какие удивительные свойства у райских зомби! Такие яркие
человеческие эмоции, что непонятно, право, чем же отличается их
самосознание от человеческого? Если ничем, то почему Зубарский
так горюет по поводу своего воскрешения?
-- Я знаю, что его отобрали, -- произнес он, выпрямившись.
-- Но если оно было у вас, значит вы могли побывать и у меня в
доме. Я прав?
-- Да. И что?
-- Там была коробочка с таблетками и одноразовыми
инъекторами. Мне надо знать, ее вы тоже забрали? -- Зубарский
посмотрел на меня с отчаянной надеждой.
Коробочка лежала у меня в сумке. Прежде чем решить,
говорить Зубарскому правду или нет, нужно было выяснить
назначение этой коробочки.
-- Ее мы тоже забрали, но, право, сочли ее совершенно
бесполезной.
-- Вы ее выбросили?! -- с ужасом прошептал Зубарский.
-- Понятия не имею, что брат с ней сделал.
Зубарский закрыл глаза и замолчал. Говорить со мной он
больше не хотел, не о чем было ему со мной говорить.
-- Это важно? Что это было такое?
Не открывая глаз, тихо и безучастно Зубарский пояснил:
-- Препараты серебра. Таблетка, принятая внутрь, на
некоторое время дает защиту от преобразующего воздействия. А
инъекция убивает зомби.
-- Каким образом?
-- Раствор, содержащий серебро, вышибает сознание из
мертвого тела раз и навсегда... -- злобно пояснил Зубарский и
встал. -- Таблетки мне уже не помогут, но вот инъектор просто
необходим. И очень жаль, что мои надежды оказались
несостоятельны.
-- Подождите... -- я подошла к лежащей сумке и полезла
внутрь. Удивительно, что сумку не обыскали. Коробочка была на
месте. С одной стороны, это была собственность Зубарского. С
другой стороны, для меня эти предметы кое-что значили и могли
бы пригодиться. -- Говорите, таблетки уже ни к чему... Тогда
возьмите вот это.
Не вынимая коробочку из сумки, я достала один инъектор.
-- Но... Это же то самое... Наглая лгунья! -- возмутился
Зубарский. У бедняги даже руки затряслись, когда он потянулся к
инъектору.
-- Если вы будете себя плохо вести, я ничего вам не дам!
-- я спрятала инъектор за спину.
Вообще-то сцена была не очень красивая. Я напоминала себе
врача-изверга, который дразнит обезумевшего от ломки наркомана.
-- Ну что вы мучаете меня? -- выкрикнул Зубарский. --
Отдайте же, черт возьми, это мой последний шанс!
-- Что вы задумали, Роман?
Похоже, инъектор был ему нужен исключительно для личного
употребления. Если я отдам ему серебро, он убьет себя, если,
конечно, можно убить мертвеца... Я положила инъектор на софу,
Зубарский в секунду сцапал его и спрятал в карман. К этому
моменту он уже был похож на выжатый лимон, мокрый, жалкий и
несчастный. Не стоило над ним издеваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101