Путем
тщательных маневров и гипноза на уровне подсознания нам удалось
перевести в его распоряжение крупную сумму финансовых средств,
и наш подопечный создал на месте своего родного города мощный
узел, сплошное сопряжение дверей. Он наверняка достучался бы и
до нас... Но все нюансы учесть невозможно, даже если делом
занята такая опытная женщина, как Даррина. Парень выскользнул
из-под нашего влияния. Так и не вникнув до конца в то, чего и
кто от него добивался, он свернул все. Разрушил все, созданное
не им одним, а всеми нами. И все из-за того, что не смог
переступить через некоторые лично его касающиеся нюансы, без
которых дело наше было невозможно завершить... До сих пор
делаются попытки вернуть его обратно к делу, но он отчаянно
сопротивляется...
-- Лучше вам оставить Валерия Извекова в покое, --
оборвала я его рассказ.
Виллен замолк. Глаза его немного, еле заметно сузились. Он
помолчал немного, потом порывисто вскочил с кресла и
приблизился ко мне:
-- Встань!
Я попробовала, но поняла, что не смогу. Он тоже это понял,
но прикоснуться ко мне, чтобы поднять на ноги, было, видимо,
ниже его достоинства, а тратить время на то, чтобы вызвать
охрану, было глупо. Поэтому он опустился на пол рядом со мной и
одним пальцем поднял мою голову за подбородок. Единственным
незабинтованным глазом я взглянула на него.
-- Кажется, я прав. Ты действительно та, кого мы ждали
веками. Зачем ты заставила меня рассказывать тебе все то, что
знаешь сама? Кто ты?
-- Я безумная, грязная девчонка, без имени, без прав, без
защиты. Если на меня возлагали такие надежды, почему меня
держали в таком скотском состоянии? Почему?
-- Не было смысла выдумывать что-то иное, ты не могла бы
оценить свое состояние, будь оно даже превосходным, -- Виллен
пожал плечами.
-- Имя давать тоже не было смысла?
-- Имя человеку дается один раз. И оно не должно
повторяться. Во всей истории нашей цивилизации не было дано ни
одного повторяющегося имени. Имя уникально, как и сама
личность. Это в других реальностях миллионы носят одно и то же
имя... А мы не могли так роскошествовать и тратить имена на то,
чтобы переименовывать безумцев.
-- Это сколько же имен надо придумать? -- удивилась я.
-- Годятся любые звукосочетания. Да и нас здесь мало,
около двух миллионов. Первый мир малочислен... И все имена и
судьбы известны... Твое имя было уничтожено при внесении
записей. Это странно. И теперь уже ничего нельзя сделать. Тем
более, если ты сама забыла свое имя.
-- Но я его помню. И я помню высокого сильного человека,
который нес меня на руках и несколько раз повторил его мне
прежде, чем передал меня в какие-то чужие руки. Я помню и его,
и свое имя...
Я удивилась, когда начала говорить это. Сначала мне
показалось, что я снова под чьим-то внушением, но тут же
поняла, что это действительно мои воспоминания. Я помнила себя
маленькой девочкой, совсем маленькой, лет четырех-пяти, на
руках у пожилого седовласого мужчины. Он бежал со мной по
тоннелю. Я вцепилась обеими руками в его плечи и с ужасом
смотрела назад, откуда доносился гулкий топот
преследователей... Мы спаслись, но он вынужден был оставить
меня с какой-то женщиной, перепуганной и безликой, и с юным, но
достаточно взрослым парнем. Ни лиц, ни имен этих людей я не
помнила. Но того пожилого мужчину...
-- Он был высокий, седой и очень крупный, наверное,
полный. У него было суровое лицо и жесткие руки... И ветвистый
шрам на запястье...
Виллен нервно дернулся, хотя лицо его стало разве что чуть
более сосредоточенным. Он подался вперед и поторопил:
-- Ну, ну, дальше...
-- Его звали Варскель.
Виллен в задумчивости провел рукой по подбородку и коротко
бросил:
-- Кто он был тебе?
-- Я не помню. Может быть, я и не знала этого никогда,
ведь я была безумна и слишком мала. Но этот мужчина не хотел,
чтобы я забыла свое имя. Я -- Рэста.
Эффект оказался поразительным. Виллен вскочил на ноги,
прошел к своему месту за столом, протянул руку к пульту,
отдернул ее, снова протянул, опять отдернул и повернулся ко
мне. Он был... да, он был смущен и растерян. Я видела его всего
лишь в течение нескольких, пусть насыщенных, минут, но успела
убедиться, что верховный иерарх -- человек, теряющий
самообладание только в исключительных случаях.
-- Мое известие оказалось некстати? -- уточнила я.
Вместо ответа Виллен бросился ко мне и, крепко схватив
меня за плечи, поднял и поставил на ноги. Я взглянула на него и
поняла, почему мне знакомы эти карие глаза. Это были глаза Юры.
Сейчас Виллен смотрел на меня так, как смотрел Юрка в те
минуты, когда я подвергалась опасности.
-- Рэста... Никому пока не называй свое имя. Особенно
Даррине. Ты поняла? -- он тряхнул меня.
-- А в чем все-таки дело? -- я попробовала высвободиться,
но он держал меня железной хваткой.
-- Дело в том, что мне очень повезло. А тебе наоборот.
Остальное я расскажу тебе позже.
Он внезапно оставил меня, прошел к пульту на столе и нажал
какую-то кнопку. В зал вошел один из дежуривших в холле
телохранителей.
-- Слушаю, Виллен, -- телохранитель почтительно склонился.
Это был крепкий, немного флегматичный на вид мужчина,
совершенно бесстрастно готовый выслушать любой приказ хозяина.
-- Вот за эту женщину, -- Виллен показал на меня рукой, --
отвечаешь головой с этой секунды и навсегда. Ничто другое
отныне тебя не касается.
-- Да, Виллен, -- кивнул телохранитель.
-- И горе тебе, если она подвергнется хоть малейшей
опасности. Или вдруг исчезнет из твоего поля зрения. Я выбрал
тебя, Марсен, потому что ты лучший из всех моих людей.
-- Да, Виллен, можешь быть спокоен.
-- Сейчас ты выведешь ее через второй выход, мимо Даррины.
Отведешь ее пока в то помещение, где она содержалась раньше.
Затем проследишь, чтобы были готовы комнаты в моем крыле...
Отдашь распоряжение, чтобы женщину осмотрел врач и привел в
порядок. Вечером доложишь.
Марсен ничего не ответил, только склонился перед Вилленом.
-- Идите, -- коротко приказал Виллен и отвернулся от нас.
Марсен подошел ко мне и положил руку на плечо. Я уже была
готова склониться под тяжестью этой руки, но она оказалась
мягкой и легкой.
Несильно нажимая на мое плечо, Марсен повел меня
совершенно в другую сторону от входной двери и подтолкнул к
небольшому проему в дальней части зала. Я послушно шагнула
туда, поняв, что мне действительно пока нечего бояться.
Марсен вывел меня в коридор, и снова началась бесконечная
прогулка среди разноцветных стен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
тщательных маневров и гипноза на уровне подсознания нам удалось
перевести в его распоряжение крупную сумму финансовых средств,
и наш подопечный создал на месте своего родного города мощный
узел, сплошное сопряжение дверей. Он наверняка достучался бы и
до нас... Но все нюансы учесть невозможно, даже если делом
занята такая опытная женщина, как Даррина. Парень выскользнул
из-под нашего влияния. Так и не вникнув до конца в то, чего и
кто от него добивался, он свернул все. Разрушил все, созданное
не им одним, а всеми нами. И все из-за того, что не смог
переступить через некоторые лично его касающиеся нюансы, без
которых дело наше было невозможно завершить... До сих пор
делаются попытки вернуть его обратно к делу, но он отчаянно
сопротивляется...
-- Лучше вам оставить Валерия Извекова в покое, --
оборвала я его рассказ.
Виллен замолк. Глаза его немного, еле заметно сузились. Он
помолчал немного, потом порывисто вскочил с кресла и
приблизился ко мне:
-- Встань!
Я попробовала, но поняла, что не смогу. Он тоже это понял,
но прикоснуться ко мне, чтобы поднять на ноги, было, видимо,
ниже его достоинства, а тратить время на то, чтобы вызвать
охрану, было глупо. Поэтому он опустился на пол рядом со мной и
одним пальцем поднял мою голову за подбородок. Единственным
незабинтованным глазом я взглянула на него.
-- Кажется, я прав. Ты действительно та, кого мы ждали
веками. Зачем ты заставила меня рассказывать тебе все то, что
знаешь сама? Кто ты?
-- Я безумная, грязная девчонка, без имени, без прав, без
защиты. Если на меня возлагали такие надежды, почему меня
держали в таком скотском состоянии? Почему?
-- Не было смысла выдумывать что-то иное, ты не могла бы
оценить свое состояние, будь оно даже превосходным, -- Виллен
пожал плечами.
-- Имя давать тоже не было смысла?
-- Имя человеку дается один раз. И оно не должно
повторяться. Во всей истории нашей цивилизации не было дано ни
одного повторяющегося имени. Имя уникально, как и сама
личность. Это в других реальностях миллионы носят одно и то же
имя... А мы не могли так роскошествовать и тратить имена на то,
чтобы переименовывать безумцев.
-- Это сколько же имен надо придумать? -- удивилась я.
-- Годятся любые звукосочетания. Да и нас здесь мало,
около двух миллионов. Первый мир малочислен... И все имена и
судьбы известны... Твое имя было уничтожено при внесении
записей. Это странно. И теперь уже ничего нельзя сделать. Тем
более, если ты сама забыла свое имя.
-- Но я его помню. И я помню высокого сильного человека,
который нес меня на руках и несколько раз повторил его мне
прежде, чем передал меня в какие-то чужие руки. Я помню и его,
и свое имя...
Я удивилась, когда начала говорить это. Сначала мне
показалось, что я снова под чьим-то внушением, но тут же
поняла, что это действительно мои воспоминания. Я помнила себя
маленькой девочкой, совсем маленькой, лет четырех-пяти, на
руках у пожилого седовласого мужчины. Он бежал со мной по
тоннелю. Я вцепилась обеими руками в его плечи и с ужасом
смотрела назад, откуда доносился гулкий топот
преследователей... Мы спаслись, но он вынужден был оставить
меня с какой-то женщиной, перепуганной и безликой, и с юным, но
достаточно взрослым парнем. Ни лиц, ни имен этих людей я не
помнила. Но того пожилого мужчину...
-- Он был высокий, седой и очень крупный, наверное,
полный. У него было суровое лицо и жесткие руки... И ветвистый
шрам на запястье...
Виллен нервно дернулся, хотя лицо его стало разве что чуть
более сосредоточенным. Он подался вперед и поторопил:
-- Ну, ну, дальше...
-- Его звали Варскель.
Виллен в задумчивости провел рукой по подбородку и коротко
бросил:
-- Кто он был тебе?
-- Я не помню. Может быть, я и не знала этого никогда,
ведь я была безумна и слишком мала. Но этот мужчина не хотел,
чтобы я забыла свое имя. Я -- Рэста.
Эффект оказался поразительным. Виллен вскочил на ноги,
прошел к своему месту за столом, протянул руку к пульту,
отдернул ее, снова протянул, опять отдернул и повернулся ко
мне. Он был... да, он был смущен и растерян. Я видела его всего
лишь в течение нескольких, пусть насыщенных, минут, но успела
убедиться, что верховный иерарх -- человек, теряющий
самообладание только в исключительных случаях.
-- Мое известие оказалось некстати? -- уточнила я.
Вместо ответа Виллен бросился ко мне и, крепко схватив
меня за плечи, поднял и поставил на ноги. Я взглянула на него и
поняла, почему мне знакомы эти карие глаза. Это были глаза Юры.
Сейчас Виллен смотрел на меня так, как смотрел Юрка в те
минуты, когда я подвергалась опасности.
-- Рэста... Никому пока не называй свое имя. Особенно
Даррине. Ты поняла? -- он тряхнул меня.
-- А в чем все-таки дело? -- я попробовала высвободиться,
но он держал меня железной хваткой.
-- Дело в том, что мне очень повезло. А тебе наоборот.
Остальное я расскажу тебе позже.
Он внезапно оставил меня, прошел к пульту на столе и нажал
какую-то кнопку. В зал вошел один из дежуривших в холле
телохранителей.
-- Слушаю, Виллен, -- телохранитель почтительно склонился.
Это был крепкий, немного флегматичный на вид мужчина,
совершенно бесстрастно готовый выслушать любой приказ хозяина.
-- Вот за эту женщину, -- Виллен показал на меня рукой, --
отвечаешь головой с этой секунды и навсегда. Ничто другое
отныне тебя не касается.
-- Да, Виллен, -- кивнул телохранитель.
-- И горе тебе, если она подвергнется хоть малейшей
опасности. Или вдруг исчезнет из твоего поля зрения. Я выбрал
тебя, Марсен, потому что ты лучший из всех моих людей.
-- Да, Виллен, можешь быть спокоен.
-- Сейчас ты выведешь ее через второй выход, мимо Даррины.
Отведешь ее пока в то помещение, где она содержалась раньше.
Затем проследишь, чтобы были готовы комнаты в моем крыле...
Отдашь распоряжение, чтобы женщину осмотрел врач и привел в
порядок. Вечером доложишь.
Марсен ничего не ответил, только склонился перед Вилленом.
-- Идите, -- коротко приказал Виллен и отвернулся от нас.
Марсен подошел ко мне и положил руку на плечо. Я уже была
готова склониться под тяжестью этой руки, но она оказалась
мягкой и легкой.
Несильно нажимая на мое плечо, Марсен повел меня
совершенно в другую сторону от входной двери и подтолкнул к
небольшому проему в дальней части зала. Я послушно шагнула
туда, поняв, что мне действительно пока нечего бояться.
Марсен вывел меня в коридор, и снова началась бесконечная
прогулка среди разноцветных стен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101