Я была
готова поспорить с кем угодно, что в моей комнате остались
голые стены, которые, возможно, были перекрашены в белый цвет.
На диване в гостиной, кроме Юрки, оказался капитан... Ах,
нет, прошу прощения, уже майор Зинченко. Когда мы вошли в
квартиру, мне вообще не верилось, что нас ждут, потому что
никто не только не вышел навстречу, но даже не подал голоса.
Оба, и Юрка, и Зинченко, молчали и вид обоих говорил о том, что
они только что поругались.
-- Ну, вот и мы, -- возвестил Олег, входя вслед за мной.
-- Где горит?
-- Я бы сказал, где, -- проворчал Зинченко. -- То вам
скорее-скорее подавай информацию, то вы на эту информацию
плюете.
Юра кивнул мне на кресло. Я села. Начало мне очень не
понравилось. Олег встал у голой стены, засунул руки в карманы и
молча стал ждать, когда Юрка прояснит ситуацию. Задавать
вопросы он больше не собирался.
Зинченко пристально меня рассматривал, и от его изучающего
взгляда мне стало не по себе.
-- Что ж ты, Орешин, или мне самому представляться? --
процедил он.
-- Пусть майор Зинченко не утруждает себя представлениями,
лучше сразу к делу, -- отозвалась я.
Игорь открыл рот, через пару секунд закрыл его и
повернулся к Юре.
-- Мария, я предупреждал, что мы будем проверять тебя по
официальным каналам? -- спросил Юрий, терзая в кулаке смятую
опустевшую упаковку от сигарет.
-- Предупреждал, -- согласилась я. -- И что же такого
страшного раскопал обо мне ваш приятель?
Олег у стены весь напрягся. Зинченко, которому, видимо, не
нравилось, в какую плоскость может перейти разговор, если его
поведет Юрка, начал говорить сам:
-- Я раскопал, что Марии Виттмар никогда нигде не было и
нет. Женщины с таким именем не было ни в Петербурге, ни а
Москве. В базах данных силовых структур, где есть информация о
всех сотрудниках лицензированных частных охранных предприятий,
нет такой женщины... Никто никогда не слышал об автогонщике
Одере Виттмаре, ни в одном из тех городов, где имеются
отделения федерации автоспорта. Человек с таким именем не
погибал в обозримом прошлом ни на одних гонках ни в одной
стране, ни в одном классе автомобилей: я не поленился ради
друзей сделать запрос в международную федерацию... Отпечатки
пальцев вашей дамы нигде не проходят... Вывод: все то, что эта
особа вам наплела при поступлении в агентство -- очевидная
ложь. От начала и до конца.
-- Чего-то такого я и ожидал, -- мрачно сказал Олег. --
Получается, как я и говорил, не совсем нормально: она знает о
нас все, а мы о ней ничего.
-- Поэтому я и предлагаю Орешину: прямо сейчас, я забираю
ее с собой, и мы там сами с ней разберемся так, как это в таких
случаях полагается, -- заявил Зинченко.
-- А я против! -- возразил Юра.
-- Видишь?! -- Зинченко картинным жестом указал Олегу на
Юрку. -- А он, видишь ли, против! Для кого я старался? Для
себя? Да мне ваша дама век бы не нужна, себе только работы
добавлять! А теперь что прикажешь, закрыть глаза на все?!
-- Юрка, Игорь прав, -- заметил Олег. -- Она нам нагло
врет, а ты все ее защищаешь!
-- Я не защищаю! Если хотите знать, я чувствую себя где-то
даже оскорбленным... Но прежде я хочу сам во всем разобраться,
-- четко сказал Юра. -- Поэтому, Игорь, спасибо тебе за
помощь... Но пусть она сейчас останется здесь. Задержать ее вы
всегда успеете. Уезжай, мы с Олегом посвоему с ней
побеседуем...
-- Только без глупостей, -- предупредил Зинченко и встал.
Олег повел его выпроваживать. Юрий за время его отсутствия
не произнес ни звука. Вид у него был просто расстроенный, но
даже несколько несчастный. Я почему-то не сомневалась, что если
мое объяснение их не удовлетворит, то они без проволочек
отдадут меня на съедение властям. А поскольку я также была
уверена на сто процентов, что мое объяснение их как раз
совершенно не удовлетворит, можно было начать готовиться к
тому, что в течение нескольких недель меня будут безрезультатно
"устанавливать". А вот в чем я сомневалась, так это в том, что
мне вообще стоит начинать что-либо пояснять. Им будет сложно,
совершенно невозможно поверить мне.
Хмурый и немного злой, Олег вернулся и занял свое место у
стены.
-- Ребята, отпустите меня, -- сказала я. -- Просто так,
без всяких разборок, отпустите. Я уеду, и вы меня больше
никогда не увидите.
Наверно, я просто струсила. Но если бы ребята меня
отпустили, я бы и вправду исчезла навсегда. Только потом я
поняла, что это была вовсе не трусость, а уверенность в том,
что правда, рассказанная мной, даже если они в нее поверят, не
позволит им относиться ко мне так, как это было мне необходимо.
Весь фокус был в том, что я не была больше Катей. Это
поняли бы все, кто узнал бы мою историю. Но этого не могла
понять Рэста, и с этим не могла смириться Катя, живущая в ее
теле.
-- После всего, что ты нам за эти недели наговорила, мы не
можем тебя отпустить. Если бы хоть кое-что из твоих рассказов о
себе было правдой, я мог бы понять, но так, как все
получилось... -- Юрка покачал головой. -- У нас укрепились
подозрения, что ты не просто ломаешь комедию, но и делаешь это
с неким умыслом.
-- Вам опять везде мерещатся происки Извекова? --
усмехнулась я. -- Я не его агент. Я вам уже говорила...
-- Что он в другой реальности? -- перебил меня Юра. --
Допускаю, и даже готов поверить. Но это не причина для того,
чтобы отпустить тебя...
-- Боже мой, Юра... Если ты допускаешь и готов поверить,
почему же ты не допускаешь тогда, что я и о себе говорю
правду?! А то, что Зинченко ничего не нашел, означает только
одно: он не там искал. И не найдет никогда, потому что мои
следы в этом мире никак не увязать теперь со мной, а в те миры,
где вам следовало бы удовлетворять свое любопытство, вы не
попадете!..
-- Ты о другой реальности? -- полуутвердительно произнес
Юра и оглянулся на Олега. Тот по-прежнему стоял у стены,
опершись на нее согнутой в колене ногой и низко наклонив
голову.
-- Да, о другой!
-- Но это же неправда! -- возразил Олег ледяным голосом.
-- Юра, ты же сам говорил, что где-то видел ее раньше...
-- Я мог и ошибаться, -- отмахнулся Юрка. Если бы он
знал...
-- Ты не ошибался, Юра, -- я не могла больше просто
сидеть. Внутри все металось и подпрыгивало от страха и
нестерпимого желания как-нибудь поскорее оборвать этот
разговор. Я поднялась и, обойдя кресло, взялась руками за
спинку. -- Ты видел меня раньше. Во сне.
Олег подчеркнуто хмыкнул, но ничего не сказал. Юра же
задумчиво протянул, потирая лоб:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
готова поспорить с кем угодно, что в моей комнате остались
голые стены, которые, возможно, были перекрашены в белый цвет.
На диване в гостиной, кроме Юрки, оказался капитан... Ах,
нет, прошу прощения, уже майор Зинченко. Когда мы вошли в
квартиру, мне вообще не верилось, что нас ждут, потому что
никто не только не вышел навстречу, но даже не подал голоса.
Оба, и Юрка, и Зинченко, молчали и вид обоих говорил о том, что
они только что поругались.
-- Ну, вот и мы, -- возвестил Олег, входя вслед за мной.
-- Где горит?
-- Я бы сказал, где, -- проворчал Зинченко. -- То вам
скорее-скорее подавай информацию, то вы на эту информацию
плюете.
Юра кивнул мне на кресло. Я села. Начало мне очень не
понравилось. Олег встал у голой стены, засунул руки в карманы и
молча стал ждать, когда Юрка прояснит ситуацию. Задавать
вопросы он больше не собирался.
Зинченко пристально меня рассматривал, и от его изучающего
взгляда мне стало не по себе.
-- Что ж ты, Орешин, или мне самому представляться? --
процедил он.
-- Пусть майор Зинченко не утруждает себя представлениями,
лучше сразу к делу, -- отозвалась я.
Игорь открыл рот, через пару секунд закрыл его и
повернулся к Юре.
-- Мария, я предупреждал, что мы будем проверять тебя по
официальным каналам? -- спросил Юрий, терзая в кулаке смятую
опустевшую упаковку от сигарет.
-- Предупреждал, -- согласилась я. -- И что же такого
страшного раскопал обо мне ваш приятель?
Олег у стены весь напрягся. Зинченко, которому, видимо, не
нравилось, в какую плоскость может перейти разговор, если его
поведет Юрка, начал говорить сам:
-- Я раскопал, что Марии Виттмар никогда нигде не было и
нет. Женщины с таким именем не было ни в Петербурге, ни а
Москве. В базах данных силовых структур, где есть информация о
всех сотрудниках лицензированных частных охранных предприятий,
нет такой женщины... Никто никогда не слышал об автогонщике
Одере Виттмаре, ни в одном из тех городов, где имеются
отделения федерации автоспорта. Человек с таким именем не
погибал в обозримом прошлом ни на одних гонках ни в одной
стране, ни в одном классе автомобилей: я не поленился ради
друзей сделать запрос в международную федерацию... Отпечатки
пальцев вашей дамы нигде не проходят... Вывод: все то, что эта
особа вам наплела при поступлении в агентство -- очевидная
ложь. От начала и до конца.
-- Чего-то такого я и ожидал, -- мрачно сказал Олег. --
Получается, как я и говорил, не совсем нормально: она знает о
нас все, а мы о ней ничего.
-- Поэтому я и предлагаю Орешину: прямо сейчас, я забираю
ее с собой, и мы там сами с ней разберемся так, как это в таких
случаях полагается, -- заявил Зинченко.
-- А я против! -- возразил Юра.
-- Видишь?! -- Зинченко картинным жестом указал Олегу на
Юрку. -- А он, видишь ли, против! Для кого я старался? Для
себя? Да мне ваша дама век бы не нужна, себе только работы
добавлять! А теперь что прикажешь, закрыть глаза на все?!
-- Юрка, Игорь прав, -- заметил Олег. -- Она нам нагло
врет, а ты все ее защищаешь!
-- Я не защищаю! Если хотите знать, я чувствую себя где-то
даже оскорбленным... Но прежде я хочу сам во всем разобраться,
-- четко сказал Юра. -- Поэтому, Игорь, спасибо тебе за
помощь... Но пусть она сейчас останется здесь. Задержать ее вы
всегда успеете. Уезжай, мы с Олегом посвоему с ней
побеседуем...
-- Только без глупостей, -- предупредил Зинченко и встал.
Олег повел его выпроваживать. Юрий за время его отсутствия
не произнес ни звука. Вид у него был просто расстроенный, но
даже несколько несчастный. Я почему-то не сомневалась, что если
мое объяснение их не удовлетворит, то они без проволочек
отдадут меня на съедение властям. А поскольку я также была
уверена на сто процентов, что мое объяснение их как раз
совершенно не удовлетворит, можно было начать готовиться к
тому, что в течение нескольких недель меня будут безрезультатно
"устанавливать". А вот в чем я сомневалась, так это в том, что
мне вообще стоит начинать что-либо пояснять. Им будет сложно,
совершенно невозможно поверить мне.
Хмурый и немного злой, Олег вернулся и занял свое место у
стены.
-- Ребята, отпустите меня, -- сказала я. -- Просто так,
без всяких разборок, отпустите. Я уеду, и вы меня больше
никогда не увидите.
Наверно, я просто струсила. Но если бы ребята меня
отпустили, я бы и вправду исчезла навсегда. Только потом я
поняла, что это была вовсе не трусость, а уверенность в том,
что правда, рассказанная мной, даже если они в нее поверят, не
позволит им относиться ко мне так, как это было мне необходимо.
Весь фокус был в том, что я не была больше Катей. Это
поняли бы все, кто узнал бы мою историю. Но этого не могла
понять Рэста, и с этим не могла смириться Катя, живущая в ее
теле.
-- После всего, что ты нам за эти недели наговорила, мы не
можем тебя отпустить. Если бы хоть кое-что из твоих рассказов о
себе было правдой, я мог бы понять, но так, как все
получилось... -- Юрка покачал головой. -- У нас укрепились
подозрения, что ты не просто ломаешь комедию, но и делаешь это
с неким умыслом.
-- Вам опять везде мерещатся происки Извекова? --
усмехнулась я. -- Я не его агент. Я вам уже говорила...
-- Что он в другой реальности? -- перебил меня Юра. --
Допускаю, и даже готов поверить. Но это не причина для того,
чтобы отпустить тебя...
-- Боже мой, Юра... Если ты допускаешь и готов поверить,
почему же ты не допускаешь тогда, что я и о себе говорю
правду?! А то, что Зинченко ничего не нашел, означает только
одно: он не там искал. И не найдет никогда, потому что мои
следы в этом мире никак не увязать теперь со мной, а в те миры,
где вам следовало бы удовлетворять свое любопытство, вы не
попадете!..
-- Ты о другой реальности? -- полуутвердительно произнес
Юра и оглянулся на Олега. Тот по-прежнему стоял у стены,
опершись на нее согнутой в колене ногой и низко наклонив
голову.
-- Да, о другой!
-- Но это же неправда! -- возразил Олег ледяным голосом.
-- Юра, ты же сам говорил, что где-то видел ее раньше...
-- Я мог и ошибаться, -- отмахнулся Юрка. Если бы он
знал...
-- Ты не ошибался, Юра, -- я не могла больше просто
сидеть. Внутри все металось и подпрыгивало от страха и
нестерпимого желания как-нибудь поскорее оборвать этот
разговор. Я поднялась и, обойдя кресло, взялась руками за
спинку. -- Ты видел меня раньше. Во сне.
Олег подчеркнуто хмыкнул, но ничего не сказал. Юра же
задумчиво протянул, потирая лоб:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101