Они сорвали с них
одежды, не проливая крови, переломили им хребты и бросили в овраг, где, еще
полуживых, их объели шакалы и собаки.
Когда прибыл со своим войском старший сын Чингизов Джучи-хан, Гургаидж
был уже в тесном кольце монгольских отрядов. Чтобы подвести к стенам
метательные машины, три тысячи монголов и толпа пленных стали исправлять
мост через канал. Вдруг из ворот Гурганджа вылетел отряд смелых всадников
во главе с туркменом Кара-Кончаром. Они внезапно напали на работавших
монголов и всех их перебили, нагромоздив на мосту целый вал трупов. Этот
успех воодушевил осажденных.
Тогда монголы придвинули к городу все свои войска. Они пригнали много
тысяч захваченных поселян и заставили их зарывать ров, окружавший стены.
После этого можно было подкатить осадные машины и начать штурмовать город.
Метательные катапульты швыряли моченые деревянные ядра и китайские кувшины
с горящей жидкостью. От нее вспыхивал такой сильный огонь, что деревянные
постройки загорались большим ярким пламенем и его невозможно было затушить.
Наиболее решительно действовали с севера войска Джучи-хана. Там под стены
города пленные подкопали подземный ход. Монголы ворвались внутрь города, и
после отчаянной схватки вскоре на северной сторожевой башне уже развевалось
огромное белое знамя сына великого кагана.
Это вызвало зависть и ярость Джагатая. Он бросал на стены Гурганджа отряд
за отрядом, но защитники стен проявили неимоверную стойкость, сбивали
влезавших кирпичами, обливали кипятком и горячей смолой, так что нападавшие
падали грудами, обожженные и обваренные.
Глава девятая
КАРА ГОНЧАР В "БАШНЕ ВЕЧНОГО ЗАБВЕНИЯ"
Несколько раз Кара-Кончар неудачно приезжал к старой калитке под деревом,
чтобы встретиться со стариком Саклабом. Наконец он его увидел. Старик был
уже не с лохмотьях, как раньше, а в полосатом халате и с синей чалмой на
голове. Не сразу можно было узнать его.
- Прости меня, смелый бек-джигит, что я не мог раньше рассказать тебе
все, что я узнал и что сделал. Сторож тюрьмы точно в рот воды набрал.
Боится, видно, джандаров, или он с ними заодно. Я заговаривал с ним и так и
этак, предлагал чистить тюрьму, но этим вызвал только его гнев. Когда же я
предложил ему работать у него на дому за пару лепешек в день, он
обрадовался и сделал меня надсмотрщиком за его восемью женами... А когда я
побил его главную, злую жену, он мне в награду подарил этот халат и старую
чалму...
- Что ты мне болтаешь вздор о каких-то женах и халатах! - рассвирепел
Кара-Кончар.- Я тебе дал пять золотых. Что ты сделал? Узнал ли все, что
нужно?
- Конечно, узнал! Если Назар-бобо молчит, то разве его жены могут
молчать? Они давно все от него выведали, а я выведал от них... В этой
тюремной башне имеется несколько каморок, они прилепились внутри к стенам,
как ласточкины гнезда. А в середине башни бревна сгнили и полы просалились
до самого подвала.
- Чтоб заодно шайтан и тебя завалил!
- Добираться до этих каморок трудно, надо лезть по деревянным приставным
лесенкам, связанным гнилыми веревками. Раньше по ним лазал сам сторож
Назар-бобо, а теперь и он уже боится...
- Кто же сидит в этих каморках?
- Сидят люди, вызвавшие гнев Хорезм-шаха. А в одной каморке, под самой
крышей, заключена молодая туркменка..,
- Говори ее имя! - джигит схватил старика за плечо,
- Говорят, что ее имя... Гюль-Джамал.
- Ты сейчас же проведешь меня к ней.
- Да разве это сейчас возможно? Двести джандаров сидят возле ворот
дворца, изнывая без дела. Они ждут, на кого бы наброситься, а ты хочешь
прямо пройти в тюрьму! И сам ты попадешь в подвал.
- Молчи, трусливая душа! Иди к тюрьме и жди меня там. Я сейчас туда
приеду и всех повытрясу!..- Кара-Кончар хлестнул коня и, взбивая пыль,
помчался вдоль узкой улицы.
Он приехал в ту часть города, в которой жили и трудились различные
ремесленники: кузнецы, медники, оружейники и искусные мастера кольчуг,
броней, щитов. Удары по наковальням бесчисленных молотков наполняли
воздух одуряющим грохотом и звоном.
И здесь работа спорилась только наполовину, горячо работали только
ремесленники, изготовлявшие оружие. Кому в день гибели нужны резные медные
тазы, кувшины или нарядные украшения для конской сбруи?
Кара-Кончар увидел толпу кричавших и споривших кузнецов. Появление
мрачного всадника вызвало любопытство, и они замолкли. Что нужно "черному
джигиту" на вороном коне?
Кара-Кончар въехал в середину толпы и заговорил горячо :
- Эй вы, кузнецы, железные руки, медные груди! Долго ли ханы и беки будут
издеваться над вами? Сперва хорезм-шах Мухаммед выжимал поборами ваши силы.
Он убежал в Иран с сундуками, полными золота. За ним, к счастью, поплелась
и злобная гиена - его мать. Теперь самозванный султан Хумар-Тегин передался
на сторону наших врагов и, наверно, им уже рассказал, с какой стороны легче
всего проломать стены Гурганджа. Долго ли вы будете моргать глазами и
ждать, что какой-нибудь новый султан опять продаст вас? Чего вы ждете?
Пойдем во дворец, разнесем в клочки это змеиное гнездо и заодно высадим
железные двери тюрьмы и выпустим из ее подвалов заключенных. Там сидят не
разбойники и убийцы, а те, кто говорил правду не в угоду султану.
- Пойдем, пойдем! Разнесем дворец Хорезм-шаха! - закричали кузнецы.-
Развалим тюрьму!
- Берите молотки, берите клещи и зубила, берите все, что нужно, чтобы
расклепать цепи. Все берите, чтобы вывести из подвала умирающих наших
братьев.
Все кузнецы, и оружейники, и медники, и другие ремесленники, забрав и
молотки, и мечи, и копья, грозной толпой направились к дворцу.
Некоторые джандары бросились навстречу и пытались разогнать толпу. Они
были избиты и брошены под ноги. Пока кузнецы громили дворец, несколько
человек помогали Кара-Кончару раскрыть железные двери тюрьмы. Сторож
Назарбобо, связанный, стоял тут же; он всхлипывал и клялся, что всегда
заботился о заключенных, как о своих детях, Кузнецы быстро открыли железную
дверь. Туган, прибежавший с кузнецами, кричал:
- Скорее вниз, в подземелье! Там остались мои друзья, бессильные,
ослепшие от вечной темноты. Некоторые не смогут выбраться, у них отнялись
ноги...
Несколько человек спустились в мрачное отверстие подвала.
Оттуда стали выползать заключенные, цепляясь друг за друга, в лохмотьях,
грязные, с отросшими длинными ногтями, со спутанными волосами. Ослепшие от
многолетней темноты, они стукались головами, все ощупывали руками, плача и
сйеясь, не веря счастью, что они снова под небом и солнцем, среди свободных
людей.
- Идите через базар,- кричали им из толпы.- Пусть все видят, как
Хорезм-шахи содержали своих подданных!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
одежды, не проливая крови, переломили им хребты и бросили в овраг, где, еще
полуживых, их объели шакалы и собаки.
Когда прибыл со своим войском старший сын Чингизов Джучи-хан, Гургаидж
был уже в тесном кольце монгольских отрядов. Чтобы подвести к стенам
метательные машины, три тысячи монголов и толпа пленных стали исправлять
мост через канал. Вдруг из ворот Гурганджа вылетел отряд смелых всадников
во главе с туркменом Кара-Кончаром. Они внезапно напали на работавших
монголов и всех их перебили, нагромоздив на мосту целый вал трупов. Этот
успех воодушевил осажденных.
Тогда монголы придвинули к городу все свои войска. Они пригнали много
тысяч захваченных поселян и заставили их зарывать ров, окружавший стены.
После этого можно было подкатить осадные машины и начать штурмовать город.
Метательные катапульты швыряли моченые деревянные ядра и китайские кувшины
с горящей жидкостью. От нее вспыхивал такой сильный огонь, что деревянные
постройки загорались большим ярким пламенем и его невозможно было затушить.
Наиболее решительно действовали с севера войска Джучи-хана. Там под стены
города пленные подкопали подземный ход. Монголы ворвались внутрь города, и
после отчаянной схватки вскоре на северной сторожевой башне уже развевалось
огромное белое знамя сына великого кагана.
Это вызвало зависть и ярость Джагатая. Он бросал на стены Гурганджа отряд
за отрядом, но защитники стен проявили неимоверную стойкость, сбивали
влезавших кирпичами, обливали кипятком и горячей смолой, так что нападавшие
падали грудами, обожженные и обваренные.
Глава девятая
КАРА ГОНЧАР В "БАШНЕ ВЕЧНОГО ЗАБВЕНИЯ"
Несколько раз Кара-Кончар неудачно приезжал к старой калитке под деревом,
чтобы встретиться со стариком Саклабом. Наконец он его увидел. Старик был
уже не с лохмотьях, как раньше, а в полосатом халате и с синей чалмой на
голове. Не сразу можно было узнать его.
- Прости меня, смелый бек-джигит, что я не мог раньше рассказать тебе
все, что я узнал и что сделал. Сторож тюрьмы точно в рот воды набрал.
Боится, видно, джандаров, или он с ними заодно. Я заговаривал с ним и так и
этак, предлагал чистить тюрьму, но этим вызвал только его гнев. Когда же я
предложил ему работать у него на дому за пару лепешек в день, он
обрадовался и сделал меня надсмотрщиком за его восемью женами... А когда я
побил его главную, злую жену, он мне в награду подарил этот халат и старую
чалму...
- Что ты мне болтаешь вздор о каких-то женах и халатах! - рассвирепел
Кара-Кончар.- Я тебе дал пять золотых. Что ты сделал? Узнал ли все, что
нужно?
- Конечно, узнал! Если Назар-бобо молчит, то разве его жены могут
молчать? Они давно все от него выведали, а я выведал от них... В этой
тюремной башне имеется несколько каморок, они прилепились внутри к стенам,
как ласточкины гнезда. А в середине башни бревна сгнили и полы просалились
до самого подвала.
- Чтоб заодно шайтан и тебя завалил!
- Добираться до этих каморок трудно, надо лезть по деревянным приставным
лесенкам, связанным гнилыми веревками. Раньше по ним лазал сам сторож
Назар-бобо, а теперь и он уже боится...
- Кто же сидит в этих каморках?
- Сидят люди, вызвавшие гнев Хорезм-шаха. А в одной каморке, под самой
крышей, заключена молодая туркменка..,
- Говори ее имя! - джигит схватил старика за плечо,
- Говорят, что ее имя... Гюль-Джамал.
- Ты сейчас же проведешь меня к ней.
- Да разве это сейчас возможно? Двести джандаров сидят возле ворот
дворца, изнывая без дела. Они ждут, на кого бы наброситься, а ты хочешь
прямо пройти в тюрьму! И сам ты попадешь в подвал.
- Молчи, трусливая душа! Иди к тюрьме и жди меня там. Я сейчас туда
приеду и всех повытрясу!..- Кара-Кончар хлестнул коня и, взбивая пыль,
помчался вдоль узкой улицы.
Он приехал в ту часть города, в которой жили и трудились различные
ремесленники: кузнецы, медники, оружейники и искусные мастера кольчуг,
броней, щитов. Удары по наковальням бесчисленных молотков наполняли
воздух одуряющим грохотом и звоном.
И здесь работа спорилась только наполовину, горячо работали только
ремесленники, изготовлявшие оружие. Кому в день гибели нужны резные медные
тазы, кувшины или нарядные украшения для конской сбруи?
Кара-Кончар увидел толпу кричавших и споривших кузнецов. Появление
мрачного всадника вызвало любопытство, и они замолкли. Что нужно "черному
джигиту" на вороном коне?
Кара-Кончар въехал в середину толпы и заговорил горячо :
- Эй вы, кузнецы, железные руки, медные груди! Долго ли ханы и беки будут
издеваться над вами? Сперва хорезм-шах Мухаммед выжимал поборами ваши силы.
Он убежал в Иран с сундуками, полными золота. За ним, к счастью, поплелась
и злобная гиена - его мать. Теперь самозванный султан Хумар-Тегин передался
на сторону наших врагов и, наверно, им уже рассказал, с какой стороны легче
всего проломать стены Гурганджа. Долго ли вы будете моргать глазами и
ждать, что какой-нибудь новый султан опять продаст вас? Чего вы ждете?
Пойдем во дворец, разнесем в клочки это змеиное гнездо и заодно высадим
железные двери тюрьмы и выпустим из ее подвалов заключенных. Там сидят не
разбойники и убийцы, а те, кто говорил правду не в угоду султану.
- Пойдем, пойдем! Разнесем дворец Хорезм-шаха! - закричали кузнецы.-
Развалим тюрьму!
- Берите молотки, берите клещи и зубила, берите все, что нужно, чтобы
расклепать цепи. Все берите, чтобы вывести из подвала умирающих наших
братьев.
Все кузнецы, и оружейники, и медники, и другие ремесленники, забрав и
молотки, и мечи, и копья, грозной толпой направились к дворцу.
Некоторые джандары бросились навстречу и пытались разогнать толпу. Они
были избиты и брошены под ноги. Пока кузнецы громили дворец, несколько
человек помогали Кара-Кончару раскрыть железные двери тюрьмы. Сторож
Назарбобо, связанный, стоял тут же; он всхлипывал и клялся, что всегда
заботился о заключенных, как о своих детях, Кузнецы быстро открыли железную
дверь. Туган, прибежавший с кузнецами, кричал:
- Скорее вниз, в подземелье! Там остались мои друзья, бессильные,
ослепшие от вечной темноты. Некоторые не смогут выбраться, у них отнялись
ноги...
Несколько человек спустились в мрачное отверстие подвала.
Оттуда стали выползать заключенные, цепляясь друг за друга, в лохмотьях,
грязные, с отросшими длинными ногтями, со спутанными волосами. Ослепшие от
многолетней темноты, они стукались головами, все ощупывали руками, плача и
сйеясь, не веря счастью, что они снова под небом и солнцем, среди свободных
людей.
- Идите через базар,- кричали им из толпы.- Пусть все видят, как
Хорезм-шахи содержали своих подданных!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49