- Всех их засуну в мою торбу и сожру, как
творог.
Плоскиня попятился.
- Ты мне дай что-нибудь от твоей ханской милости за усердие!
- Угга! Я денег никому не даю, а мне их все приносят, и я все отсылаю
моему повелителю, Чингиз-хану непобедимому... Впрочем, ты можешь заработать
награду. Есть у тебя сыновья?
- Слава богу, четыре имеются.
- Где они? Далеко?
- Сидят на бродах по Дону.
- Я пошлю за ними сотню всадников, они мигом их доставят сюда. Ты им
прикажешь пробраться соглядатаями на сторону урусов и там высмотреть, где
урусские полки и сколько их. Пусть они узнают, что думают урусские воеводы,
затем скорее возвращаются назад, чтобы мне все точно рассказать. Тогда я
отпущу и тебя и твоих сыновей на волю и дам в награду косяк лошадей и
каждому по горсти золота. Ну, что медлишь? Что переминаешься?
Плоскиня стоял твердо, расставив длинные ноги, тяжело вздохнул и сказал:
- Руби мне голову, преславный хан, а моих сыновей не тронь!
Субудай засипел и ударил кулаком по ковру.
- Ты так со мной говоришь? Эй, нукеры! Отведите-ка моего почетного гостя
в юрту с барсами и поставьте тройную стражу. А Саклаб пусть угощает его
вволю, как хана...
- А ноги ему спутать? - спросил нукер.- Такой волк сбежит!
- Да не забудь почтить его крепкой железной цепью!..
Глава седьмая
ТРЕВОГА В КИЕВЕ
Вы ведь своими крамолами начали наводить
поганых на землю русскую, изза распри ведь
стало насилие от земли половецкой...
Загородите полю ворота своими стрелами
острыми за землю русскую, за раны Игоревы
буйного Святославича!
(Слово о полку Игореве")
У левого степного берега Днепра, против Киева, паром был с утра захвачен
половцами, наехавшими внезапно. Они влезли на паром, угрожали перевозчикам,
не давая им убежать. От множества людей паром наклонился, зачерпнув воды.
На пегом, как барс, коне подъехал старый грузный половецкий хан. Его
провожала сотня джигитов. Один из них гарцевал впереди и держал на длинном
шесте ханский бунчук с конскими хвостами и медными побрякушками. Другой бил
в бубен. Двое пронзительно дудели на дудках. Один джигит на диком,
храпевшем коне хлопал плетью, стараясь проложить хану дорогу к перевозу.
В стороне, перед теснившимися слушателями, тощий запыленный странник с
котомкой за спиной рассказывал, что все половцы сейчас бегут с Дикого поля
(причерноморские степи), а за ними гонится незнакомое, страшного вида племя
"татары",- "лица их безбородые, носы тупые, и у каждого взлохмаченная коса,
как у ведьмы. От одного вида безбожных татар люди падают замертво..."
- Что это за люди? Расскажи нам, странник божий, видно, ты человек
сведущий и книжный.
Странник, опершись на длинную палку, стал говорить:
- Прииде с востока в бесчисленном множестве некий ядовитый народ, в нашей
стране неслыханный, глаголемый "татаре", и с ним еще семь языков. Якоже
половцы доселе окрестных народов пленяху и губяху ныне же их погибель
наста. Татаре не токмо половцев победиша и загнаша, но даже до основания
искорениша, а на их землю сами седоша...
- Откуда свалилось это племя?
- О сем глаголют сказания в святых книгах, о них же епископ Мефодий
Патарийский свидетельствует, яко греческий царь Александр Македоньский в
древние времена загна поганый народ Гоги и Магоги в конец земли, в пустыню
Етриевську, между востоком и севером. Задвинул он их горами и приказал
сидеть там до скончания срока. И тако бо епископ Мефодий рече, яко к
скончанию времени горы снова раздвинутся, и тогда выйдут оттуда Гоги и
Магоги и попленят всю землю от востока до Евфрата, и от Тигра до Понтьского
моря - всю землю, кроме Эфиопья...
- Всю землю! - воскликнули в толпе слушателей.- Стало быть, и нашу
землю?..
Странник продолжал:
- А разве не видите, что кругом делается? Это знаменья последнего
времени! Явилась страшная звезда, лучи к востоку довольно простирающе, иже
знаменова новую пагубу христианом и нашествие новых враг... То вышли из-за
гор и на нас идут поганые Гоги и Магоги! Ныне пришло реченное скончание
времени. Конец миру близко!..
Послышались вздохи и причитанья. Странник снял войлочную шапку, и
слушатели в нее опускали баранки и мелкие черные монетки.
С правого берега на больших просмоленных ладьях приплыли дружинники
великого князя киевского. Они разогнали толпу, расчистили место перевоза и
помогли старому половецкому хану взойти на паром. В шелковом малиновом
чекмене, подбитом соболем, в белом остроконечном колпаке, опушенном красной
лисой, и в червленных сапогах, расшитых жемчужными нитями, хан важно стоял,
держась за перила рукой в кожаной "перстатой" рукавице. Другой рукой он
сжимал рукоять кривой сабли, сверкавшей алмазами.
Хан, дородный, величавый, казался спокойным, только глаза его тревожно
бегали, косясь на темные воды Днепра. Ветер усиливался, поверхность реки
рябила, и седые барашки пенились на катившихся волнах.
Хан платил щедро. Паромщики получили от него немало горстей серебряных
денег и старались изо всех сил. Целый день они перевозили огромный караван:
отборных коней, закутанных в расшитые попоны, ревущих от страха верблюдов,
грузных буйволиц с длинными рогами, падающими на плечи, приодетых тут же на
берегу иноземных пленниц, смуглых, чернобровых, разукрашенных бусами и
лентами. Все это везлось в дар русским князьям.
В толпе говорили, что это прибыл старейший половецкий хан Котян, владелец
сотен тысяч коней, бродивших по беспредельным равнинам "Дикого поля" с его
тавром: след копыта в виде полукруга и под ним две черты.
- Котян - хозяин степи! Он один может выставить огромную воинскую рать.
Не зря он приехал в Киев. Нужда его погнала. И другие половецкие ханы
потянулись со всеми своими родами на русскую сторону и теперь переходят
Днепр по всем бродам и переметным мостам. Половецкие отряды входят в воду
на конях в бронях за щитами и с копьями... Что-то будет? Нет ли у них злого
умысла? И песен веселых половцы больше не поют. Только песни тягучие, как
верблюжьи стоны, слышны издалека, когда идут из степи в нашу сторону...
В хоромах великого князя киевского, Мстислава Романовича, спешно
готовились к съезду: ожидались и большие и меньшие князья. Ко всем были
посланы гонцы с заводными конями, сзывать на защиту Русской земли.
Киевскому князю не легко было принять с честью именитых гостей,- каждый
являлся со своими дружинниками: чем был выше князь, тем с большей свитой он
ехал. Княжеские слуги заставили всех хлебников и мясников Киева печь пироги
с начинкой и пшеничные караваи и везти на княжеский двор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49