Теперь не та
сила, какая была у киевского князя сто лет назад, в пору Мономаха. Тогда
под рукой киевского великого князя была почти вся Русская земля: и Киев, и
Переяславль, и Смоленск, и Суздаль, и Ростов, и даже далекий богатый
Новгород принадлежал ему всецело. Тогда ему повиновались все князья, а
половцы не смели пошевельнуться. По всем границам он разнес славу русского
имени. Но годы шли, род Мономаха дробился. Князья раздавали города и
волости своим сыновьям, племянникам и внукам, и теперь Мстислав Романович
владел Киевом урезанным и слабым. За последние двадцать пять лет разгромы,
сделанные русскими князьями, истощили Киев, когда галичане, и владимирцы, и
суздальцы, и призванные недобросовестными князьями дикие половцы " грабили
и жгли древнюю столицу.
Не легко было киевлянам восстановить свой стольный город после стольких
разгромов, много домов стояло разрушенных, с выбитыми оконницами и
дверьми...
Сейчас снова из степи надвигалась беда. Она собрала вместе непримиримых
князей, гордых и упрямых, враждовавших между собой всю жизнь из-за лучшего
престола, более доходного города, людной волости. Теперь старые враги,
половцы, сами с поклоном прибежали в Киев, прося подмоги. Унылые и
поникшие, они сидели толпой на корточках перед воротами княжьего двора.
Когда стали прибывать русские князья, половцы к ним подбегали, целовали
поводья коня, протягивали руки, твердя:
- Исполчите полки! Придите в нашу степь! Обороните нас! Помогите прогнать
злых недругов!
Князья, каждый со своей свитой, собирались в дворе княжьего дома; они
стояли отдельно, спорили, иногда переходили, чтобы послушать, где что
говорят, но, как ни упрашивали их киевские тиуны, не подымались в
великокняжеские гридницы.
Половецкий хан Котян также находился во дворе, гордый, как всегда. Около
него, сложив руки на животе, хмурые и неподвижные, стояли его степные
советники в остроконечных колпаках, с темными от солнца и степного ветра
лицами. Старый переводчик из степных бродников объяснял хану, кто из князей
уже прибыл, как звать того или другого и кто особенно влиятелен и силен.
Котян, взвесив, кому надо выказать почет, подходил с перевальцем,
склонялся, с трудом коснувшись пальцами земли, и, снова с достоинством
выпрямившись, оглаживая полуседые длинные усы, говорил одно и то же:
- Окажи помощь, будь братом! На всех нас идет гибель! Вместе рядом
станем, гибель отгоним. Не побрезгай маленьким подарком. Прими мой почет!
Никого не забыл, я всем хочу оказать честь - и наволоками, и конями, и
скотом, и пленницами.
Уже солнце приближалось к полудню, а князья все еще стояли вразброд и до
хрипоты пререкались на шумном княжьем дворе: все посматривали, кто войдет
первым в гридницу князя киевского. Говорили, что князь Мстислав Романович
еще поджидает кого-то,- не гонцов ли с севера от властного и надменного
князя суздальского, Юрия Всеволодовича, который ждет съезда у себя во
Владимире и не поедет на совет князей в оскудневший Киев. Да еще не видать
князя галицкого Мстислава Удатного,- он особенно всех сзывал на снем
(съезд), и гонцы его всех понуждали: беда грозит неминучая, приезжайте
вборзе! "
Все разом оживились и заговорили:
- Мстислав Удатный приехал - и с любопытством, отталкивая друг друга
локтями, старались взглянуть на князя, прославленного удачными походами и
победами над уграми и ляхами.
Мстислав Удатный вошел походкой легкой, несмотря на годы. Он остановился,
окинув собравшихся живым взглядом черных проницательных глаз, точно
отыскивая кого-то, и долго крутил длинный свисший ус. Готовый к бою, он был
в золоченом шлеме, блестевшем в солнечных лучах, и в легкой кольчуге с
золотой отделкой. Красное корзно развевалось при его стремительной походке.
Он заметил в углу двора хана Котяна и прямо направился к нему. Тот
заторопился и, протянув руки, пошел навстречу Мстиславу. Они прижались
плечами, и Котян приник головой к груди галицкого князя. Белый колпак
Котяна свалился в пыль, и все заметили, что плечи половецкого хана
судорожно вздрагивали,
- Плачет! Пусть поплачет! - зашептали в толпе.- Эти злодеи немало наших
людей сделали своими колодниками, теперь сами узнают, что такое горькие
сиротские слезы! Мстислав женат на дочери хана Котяна, потому и распинается
за богатого тестя!
Дружинники известили киевского князя о приезде Мстислава Удатного. Однако
Мстислав Романович все еще медлил и не выходил на крыльцо, чтобы встретить
двоюродного брата,- старые счеты мешали! А Мстислав, обняв Котяна, отошел с
ним в угол двора, и долго они стояли там и тихо беседовали.
Опять все зашевелились, и послышались восклицания:
- Суздальцы приехали! Будет сильная подмога! Где же нам двинуться без
суздальцев! Нет, это не суздальцы, а ростовский молодой князь Василько
Константинович.
Во двор вошел стройный, молодой воин. Светлый пушок едва покрывал его
подбородок. Он так же, как Мстислав Галицкий, был готов к бою,- в кольчуге
и стальном шлеме и с длинным прямым мечом у пояса. Одет он был скромно,
алое корзно выцвело. Вся одежда его была в пыли и забрызгана грязью,-
видно, только что он сошел с коня. Рядом с ним плелся старик с длинными
полуседыми кудрями, падавшими па плечи; на сыромятном ремне, перекинутом
через плечо, висели гусли.
- Это слепой певец! Славный певец Гремислав! Раньше был воевода, не раз
громил половцев, а князь рязанский Глеб из злобы засадил его в поруб ",
ослепил и держал три года. Там Грамислав в заточении начал песни слогать, и
его взяли из поруба. С тех пор он бродит из одного города в другой и поет
бывалыцину про времена стародавние... Сегодня, знать, мы услышим
Гремислава.
Молодой князь Василько с приветливой улыбкой и с почтением к старшим
князьям обошел всех. Князья сами шли ему навстречу и спрашивали:
- А что же не едут суздальцы! Ты им сосед, ты знаешь, почему их нет?
Великий князь суздальский Юрий Всеволодович твой родной дядя, уговорил ли
ты его?
- Все еще думает! А приедет ли - о том и ведуны не скажут...
На крыльцо княжьего дома вышли парами десять дружинников, все как на
подбор, видные, в кольчугах и шлемах с короткими копьями. Они спустились по
ступенькам и остановились по обе стороны лестницы, ожидая князя Мстислава
Романовича. Он вышел медленно, опираясь на посох с золоченым орлом. Строгие
глаза с прямыми бровями глядели устало и нерадостно. Слегка раздвоенная
борода с проседью, крест и золотая иконка на груди, парчовый кафтан, весь
иконописный облик князя говорили больше о его церковных бдениях и ночных
молитвах, чем о воинских заботах. Князь, слегка прихрамывая, спустился по
лестнице и остановился на последней ступеньке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
сила, какая была у киевского князя сто лет назад, в пору Мономаха. Тогда
под рукой киевского великого князя была почти вся Русская земля: и Киев, и
Переяславль, и Смоленск, и Суздаль, и Ростов, и даже далекий богатый
Новгород принадлежал ему всецело. Тогда ему повиновались все князья, а
половцы не смели пошевельнуться. По всем границам он разнес славу русского
имени. Но годы шли, род Мономаха дробился. Князья раздавали города и
волости своим сыновьям, племянникам и внукам, и теперь Мстислав Романович
владел Киевом урезанным и слабым. За последние двадцать пять лет разгромы,
сделанные русскими князьями, истощили Киев, когда галичане, и владимирцы, и
суздальцы, и призванные недобросовестными князьями дикие половцы " грабили
и жгли древнюю столицу.
Не легко было киевлянам восстановить свой стольный город после стольких
разгромов, много домов стояло разрушенных, с выбитыми оконницами и
дверьми...
Сейчас снова из степи надвигалась беда. Она собрала вместе непримиримых
князей, гордых и упрямых, враждовавших между собой всю жизнь из-за лучшего
престола, более доходного города, людной волости. Теперь старые враги,
половцы, сами с поклоном прибежали в Киев, прося подмоги. Унылые и
поникшие, они сидели толпой на корточках перед воротами княжьего двора.
Когда стали прибывать русские князья, половцы к ним подбегали, целовали
поводья коня, протягивали руки, твердя:
- Исполчите полки! Придите в нашу степь! Обороните нас! Помогите прогнать
злых недругов!
Князья, каждый со своей свитой, собирались в дворе княжьего дома; они
стояли отдельно, спорили, иногда переходили, чтобы послушать, где что
говорят, но, как ни упрашивали их киевские тиуны, не подымались в
великокняжеские гридницы.
Половецкий хан Котян также находился во дворе, гордый, как всегда. Около
него, сложив руки на животе, хмурые и неподвижные, стояли его степные
советники в остроконечных колпаках, с темными от солнца и степного ветра
лицами. Старый переводчик из степных бродников объяснял хану, кто из князей
уже прибыл, как звать того или другого и кто особенно влиятелен и силен.
Котян, взвесив, кому надо выказать почет, подходил с перевальцем,
склонялся, с трудом коснувшись пальцами земли, и, снова с достоинством
выпрямившись, оглаживая полуседые длинные усы, говорил одно и то же:
- Окажи помощь, будь братом! На всех нас идет гибель! Вместе рядом
станем, гибель отгоним. Не побрезгай маленьким подарком. Прими мой почет!
Никого не забыл, я всем хочу оказать честь - и наволоками, и конями, и
скотом, и пленницами.
Уже солнце приближалось к полудню, а князья все еще стояли вразброд и до
хрипоты пререкались на шумном княжьем дворе: все посматривали, кто войдет
первым в гридницу князя киевского. Говорили, что князь Мстислав Романович
еще поджидает кого-то,- не гонцов ли с севера от властного и надменного
князя суздальского, Юрия Всеволодовича, который ждет съезда у себя во
Владимире и не поедет на совет князей в оскудневший Киев. Да еще не видать
князя галицкого Мстислава Удатного,- он особенно всех сзывал на снем
(съезд), и гонцы его всех понуждали: беда грозит неминучая, приезжайте
вборзе! "
Все разом оживились и заговорили:
- Мстислав Удатный приехал - и с любопытством, отталкивая друг друга
локтями, старались взглянуть на князя, прославленного удачными походами и
победами над уграми и ляхами.
Мстислав Удатный вошел походкой легкой, несмотря на годы. Он остановился,
окинув собравшихся живым взглядом черных проницательных глаз, точно
отыскивая кого-то, и долго крутил длинный свисший ус. Готовый к бою, он был
в золоченом шлеме, блестевшем в солнечных лучах, и в легкой кольчуге с
золотой отделкой. Красное корзно развевалось при его стремительной походке.
Он заметил в углу двора хана Котяна и прямо направился к нему. Тот
заторопился и, протянув руки, пошел навстречу Мстиславу. Они прижались
плечами, и Котян приник головой к груди галицкого князя. Белый колпак
Котяна свалился в пыль, и все заметили, что плечи половецкого хана
судорожно вздрагивали,
- Плачет! Пусть поплачет! - зашептали в толпе.- Эти злодеи немало наших
людей сделали своими колодниками, теперь сами узнают, что такое горькие
сиротские слезы! Мстислав женат на дочери хана Котяна, потому и распинается
за богатого тестя!
Дружинники известили киевского князя о приезде Мстислава Удатного. Однако
Мстислав Романович все еще медлил и не выходил на крыльцо, чтобы встретить
двоюродного брата,- старые счеты мешали! А Мстислав, обняв Котяна, отошел с
ним в угол двора, и долго они стояли там и тихо беседовали.
Опять все зашевелились, и послышались восклицания:
- Суздальцы приехали! Будет сильная подмога! Где же нам двинуться без
суздальцев! Нет, это не суздальцы, а ростовский молодой князь Василько
Константинович.
Во двор вошел стройный, молодой воин. Светлый пушок едва покрывал его
подбородок. Он так же, как Мстислав Галицкий, был готов к бою,- в кольчуге
и стальном шлеме и с длинным прямым мечом у пояса. Одет он был скромно,
алое корзно выцвело. Вся одежда его была в пыли и забрызгана грязью,-
видно, только что он сошел с коня. Рядом с ним плелся старик с длинными
полуседыми кудрями, падавшими па плечи; на сыромятном ремне, перекинутом
через плечо, висели гусли.
- Это слепой певец! Славный певец Гремислав! Раньше был воевода, не раз
громил половцев, а князь рязанский Глеб из злобы засадил его в поруб ",
ослепил и держал три года. Там Грамислав в заточении начал песни слогать, и
его взяли из поруба. С тех пор он бродит из одного города в другой и поет
бывалыцину про времена стародавние... Сегодня, знать, мы услышим
Гремислава.
Молодой князь Василько с приветливой улыбкой и с почтением к старшим
князьям обошел всех. Князья сами шли ему навстречу и спрашивали:
- А что же не едут суздальцы! Ты им сосед, ты знаешь, почему их нет?
Великий князь суздальский Юрий Всеволодович твой родной дядя, уговорил ли
ты его?
- Все еще думает! А приедет ли - о том и ведуны не скажут...
На крыльцо княжьего дома вышли парами десять дружинников, все как на
подбор, видные, в кольчугах и шлемах с короткими копьями. Они спустились по
ступенькам и остановились по обе стороны лестницы, ожидая князя Мстислава
Романовича. Он вышел медленно, опираясь на посох с золоченым орлом. Строгие
глаза с прямыми бровями глядели устало и нерадостно. Слегка раздвоенная
борода с проседью, крест и золотая иконка на груди, парчовый кафтан, весь
иконописный облик князя говорили больше о его церковных бдениях и ночных
молитвах, чем о воинских заботах. Князь, слегка прихрамывая, спустился по
лестнице и остановился на последней ступеньке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49