– Вы не станете открывать никакие окна или двери?
– Слово скаута, – заверил его Ференцо. – Мне нужно осмотреть только снаружи.
– Хорошо. – Сторож открыл ворота. – Если понадобится, я буду в доме.
– Спасибо. Кстати, в среду вечером не было ничего необычного, кроме сломанного замка?
Охранник пожал плечами.
– Сменщик дежурил, но утром он ничего не говорил. Могу дать его имя, если надо.
– Спасибо, пока не нужно. Если он мне понадобится, я скажу.
– Ладно. Пожалуйста, заприте ворота, когда закончите.
Он грузно поднялся по лестнице и вместе с женщиной вошел в дом.
Присев на корточки у ворот, Ференцо с минуту изучал ушки, на которых висел замок. Парень с кувалдой был необычайно аккуратен. На металле виднелась свежая вмятина там, где висел старый замок, но, помимо этого, на воротах не было никаких повреждений. Выпрямившись, полицейский прошел по переулку, внимательно оглядывая наклонную мостовую, и вернулся назад к каменным ступеням.
Ничего.
Ференцо, под все непрекращающейся моросью, повторил маршрут еще раз, внимательно оглядывая каждый дюйм. Но если какие-то следы и были, утренний дождь, по-видимому, смыл их. Вернувшись к воротам, он снова прошел по наклону в конец двора, где зигзагами уходила вверх черная пожарная лестница.
Он остановился под ней, прикрыв глаза, и постарался припомнить каждое слово, сказанное Уиттиерами. На Бродвее к ним пристал невысокий коренастый мужчина, страдающий кашлем, который сунул им в лицо кольт сорок пятого калибра. Он привел их сюда, показал девочку по имени Меланта и велел заботиться о ней. Затем всучил Уиттиеру пистолет и, шатаясь, пошел в конец переулка, исчезнув в то мгновение, как Уиттиер отвернулся.
И примерно тогда же притухшие фонари снова зажглись ярко.
Ференцо нахмурился, вспоминая, как пятнадцать минут назад свернул с Бродвея на Сто первую. Тогда он думал, как найти переулок, но смутно вспомнил, что примерно за полквартала видел…
Он вышел из переулка и направился назад к Бродвею. Точно: под одним из фонарей стояла вишневая машина с подъемной корзиной.
Стоявший рядом бригадир свирепо воззрился на него.
– Надо чего? – вызывающе спросил он с типичным бруклинским акцентом.
– Всего лишь информацию. – Ференцо показал значок. – Что с фонарями?
– Сейчас? Ничего, – немного смягчился бригадир. – Но в среду вечером была куча жалоб отсюда и до Восемьдесят шестой, что тут незнамо что творится.
– В котором часу это было?
– В десять или одиннадцать, – пожал плечами бригадир. – Типа того.
Приблизительно в то же время, когда, как утверждали Уиттиеры, фонари погасли, а потом снова зажглись.
– И вы только сейчас этим занимаетесь?
– Да говорю ж, щас с ними все нормально, – возразил бригадир в прежнем тоне. – У нас два дня ушло, чтоб разгрести бардак на Риверсайд-драйв.
– Да, большое отключение, – кивнул Ференцо. – Это ведь тоже случилось в среду, да?
– Ну. – Бригадир покачал головой. – Дурдом настоящий. Народ говорит, фонари сначала притухли, а через пару секунд взорвались, как салют на шесть кварталов.
– А вы что скажете?
– В смысле – что я скажу? Взорвались они, это точно. А чего там притухали, без понятия.
– В чем причина?
– Да кто его знает, – сказал бригадир. – Будто из-за перегрузки, тока не из-за чего им перегружаться. Мы проверили все кабеля и заменили х… фигову кучу ламп.
– Фигову кучу?
– Жена достает, чтоб не выражался, – пожал плечами бригадир. – А то пацаны тоже начинают.
– М-м. Спасибо.
Ференцо повернулся и пошел назад на Сто первую. Значит, есть хоть какое-то подтверждение рассказа Уиттиеров. Который, к сожалению, оставался совершенно бездоказательным. Если бы Уиттиеры были на Риверсайд-драйв, они, по крайней мере, могли указать на взорвавшиеся лампы. Здесь, на Бродвее, и того не было.
Он вернулся к переулку и снова прошел по наклонной мостовой. Ну хорошо. Уиттиер говорит, что видел что-то похожее на кровь на отданном ему пистолете. Ранение может объяснить, почему, как он говорил, грабитель покачивался, и если это ранение в грудь, то объясняется и мокрый кашель.
Но если кровь попала на пистолет, то могла попасть и на землю. Низко наклонившись к земле, Ференцо снова пошел по переулку, обшаривая глазами грязную мостовую. Дьявольщина, надо было захватить специальный набор.
Он дошел до каменных ступеней, так ничего и не обнаружив. Вероятно, одежда незнакомца впитала большую часть крови, по крайней мере до того, как он покинул переулок.
Ференцо выпрямился, поморщившись от неожиданной боли в спине. Пора с этим кончать и возвращаться к более перспективной версии. Пауэлл уже, наверное, отследил такси, на котором Уиттиеры рванули из Йорквилла, и выяснил, куда они направлялись. Повернувшись, Ференцо в последний раз взглянул на стоящий рядом дом.
И замер. Там виднелось темное пятно, будто человек в пропитанной кровью рубашке прижимался к кирпичной стене, стараясь быть незамеченным.
На высоте восьми футов.
Ференцо отступил от стены и прикрыл ладонью глаза от мороси. На стене виднелись еще несколько пятен, поменьше и более размазанных, будто раненый перемещался по стене вверх и в сторону.
Полицейский тихонько выругался. Наконец-то реальное свидетельство. Но, к сожалению, совершенно нелепое. Если грабитель смонтировал на крыше тали для быстрого подъема, зачем подниматься наискосок? Зачем, собственно говоря, вообще жаться к стене? Уиттиер сам сказал, что фонари к тому времени уже включились. Как он мог не разглядеть кого-то на стене всего за двадцать футов?
Но, невзирая на нелогичность выводов, сам след был совершенно четким. Если предположить, что пятна – это действительно кровь, не смытая дождем, человек должен был двигаться вдоль стены вверх под углом.
Прямо к пожарной лестнице.
Стена, отгораживающая крошечный дворик, была добрых шесть футов высотой, а времена, когда в академии приходилось лазать по таким постоянно, остались в далеком прошлом. Ференцо опасался, что утратил форму, но сумел влезть на стену, почти не вспотев и ни разу не выругавшись. Взобраться отсюда на лестницу оказалось парой пустяков.
На первых двух площадках крови не было. По идее, и не должно было быть. Следы на стене шли под углом к третьей или четвертой площадке лестницы из семи.
Он нашел то, что искал на третьей площадке: небольшое пятно, смазанное, будто раненому едва хватило сил, чтобы перевалиться через перила на площадку. С минуту Ференцо разглядывал пятно, затем присел, чтобы рассмотреть образующую пол решетку.
Осматривая ее в поисках пятен, он услышал сверху какой-то звук. Он взглянул наверх. Следующая площадка была пуста, а ячейки решетки не позволяли видеть выше. Двигаясь как можно тише, он стал подниматься наверх. Ференцо прошел четвертую площадку и поднялся до половины на следующую, когда шум послышался снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
– Слово скаута, – заверил его Ференцо. – Мне нужно осмотреть только снаружи.
– Хорошо. – Сторож открыл ворота. – Если понадобится, я буду в доме.
– Спасибо. Кстати, в среду вечером не было ничего необычного, кроме сломанного замка?
Охранник пожал плечами.
– Сменщик дежурил, но утром он ничего не говорил. Могу дать его имя, если надо.
– Спасибо, пока не нужно. Если он мне понадобится, я скажу.
– Ладно. Пожалуйста, заприте ворота, когда закончите.
Он грузно поднялся по лестнице и вместе с женщиной вошел в дом.
Присев на корточки у ворот, Ференцо с минуту изучал ушки, на которых висел замок. Парень с кувалдой был необычайно аккуратен. На металле виднелась свежая вмятина там, где висел старый замок, но, помимо этого, на воротах не было никаких повреждений. Выпрямившись, полицейский прошел по переулку, внимательно оглядывая наклонную мостовую, и вернулся назад к каменным ступеням.
Ничего.
Ференцо, под все непрекращающейся моросью, повторил маршрут еще раз, внимательно оглядывая каждый дюйм. Но если какие-то следы и были, утренний дождь, по-видимому, смыл их. Вернувшись к воротам, он снова прошел по наклону в конец двора, где зигзагами уходила вверх черная пожарная лестница.
Он остановился под ней, прикрыв глаза, и постарался припомнить каждое слово, сказанное Уиттиерами. На Бродвее к ним пристал невысокий коренастый мужчина, страдающий кашлем, который сунул им в лицо кольт сорок пятого калибра. Он привел их сюда, показал девочку по имени Меланта и велел заботиться о ней. Затем всучил Уиттиеру пистолет и, шатаясь, пошел в конец переулка, исчезнув в то мгновение, как Уиттиер отвернулся.
И примерно тогда же притухшие фонари снова зажглись ярко.
Ференцо нахмурился, вспоминая, как пятнадцать минут назад свернул с Бродвея на Сто первую. Тогда он думал, как найти переулок, но смутно вспомнил, что примерно за полквартала видел…
Он вышел из переулка и направился назад к Бродвею. Точно: под одним из фонарей стояла вишневая машина с подъемной корзиной.
Стоявший рядом бригадир свирепо воззрился на него.
– Надо чего? – вызывающе спросил он с типичным бруклинским акцентом.
– Всего лишь информацию. – Ференцо показал значок. – Что с фонарями?
– Сейчас? Ничего, – немного смягчился бригадир. – Но в среду вечером была куча жалоб отсюда и до Восемьдесят шестой, что тут незнамо что творится.
– В котором часу это было?
– В десять или одиннадцать, – пожал плечами бригадир. – Типа того.
Приблизительно в то же время, когда, как утверждали Уиттиеры, фонари погасли, а потом снова зажглись.
– И вы только сейчас этим занимаетесь?
– Да говорю ж, щас с ними все нормально, – возразил бригадир в прежнем тоне. – У нас два дня ушло, чтоб разгрести бардак на Риверсайд-драйв.
– Да, большое отключение, – кивнул Ференцо. – Это ведь тоже случилось в среду, да?
– Ну. – Бригадир покачал головой. – Дурдом настоящий. Народ говорит, фонари сначала притухли, а через пару секунд взорвались, как салют на шесть кварталов.
– А вы что скажете?
– В смысле – что я скажу? Взорвались они, это точно. А чего там притухали, без понятия.
– В чем причина?
– Да кто его знает, – сказал бригадир. – Будто из-за перегрузки, тока не из-за чего им перегружаться. Мы проверили все кабеля и заменили х… фигову кучу ламп.
– Фигову кучу?
– Жена достает, чтоб не выражался, – пожал плечами бригадир. – А то пацаны тоже начинают.
– М-м. Спасибо.
Ференцо повернулся и пошел назад на Сто первую. Значит, есть хоть какое-то подтверждение рассказа Уиттиеров. Который, к сожалению, оставался совершенно бездоказательным. Если бы Уиттиеры были на Риверсайд-драйв, они, по крайней мере, могли указать на взорвавшиеся лампы. Здесь, на Бродвее, и того не было.
Он вернулся к переулку и снова прошел по наклонной мостовой. Ну хорошо. Уиттиер говорит, что видел что-то похожее на кровь на отданном ему пистолете. Ранение может объяснить, почему, как он говорил, грабитель покачивался, и если это ранение в грудь, то объясняется и мокрый кашель.
Но если кровь попала на пистолет, то могла попасть и на землю. Низко наклонившись к земле, Ференцо снова пошел по переулку, обшаривая глазами грязную мостовую. Дьявольщина, надо было захватить специальный набор.
Он дошел до каменных ступеней, так ничего и не обнаружив. Вероятно, одежда незнакомца впитала большую часть крови, по крайней мере до того, как он покинул переулок.
Ференцо выпрямился, поморщившись от неожиданной боли в спине. Пора с этим кончать и возвращаться к более перспективной версии. Пауэлл уже, наверное, отследил такси, на котором Уиттиеры рванули из Йорквилла, и выяснил, куда они направлялись. Повернувшись, Ференцо в последний раз взглянул на стоящий рядом дом.
И замер. Там виднелось темное пятно, будто человек в пропитанной кровью рубашке прижимался к кирпичной стене, стараясь быть незамеченным.
На высоте восьми футов.
Ференцо отступил от стены и прикрыл ладонью глаза от мороси. На стене виднелись еще несколько пятен, поменьше и более размазанных, будто раненый перемещался по стене вверх и в сторону.
Полицейский тихонько выругался. Наконец-то реальное свидетельство. Но, к сожалению, совершенно нелепое. Если грабитель смонтировал на крыше тали для быстрого подъема, зачем подниматься наискосок? Зачем, собственно говоря, вообще жаться к стене? Уиттиер сам сказал, что фонари к тому времени уже включились. Как он мог не разглядеть кого-то на стене всего за двадцать футов?
Но, невзирая на нелогичность выводов, сам след был совершенно четким. Если предположить, что пятна – это действительно кровь, не смытая дождем, человек должен был двигаться вдоль стены вверх под углом.
Прямо к пожарной лестнице.
Стена, отгораживающая крошечный дворик, была добрых шесть футов высотой, а времена, когда в академии приходилось лазать по таким постоянно, остались в далеком прошлом. Ференцо опасался, что утратил форму, но сумел влезть на стену, почти не вспотев и ни разу не выругавшись. Взобраться отсюда на лестницу оказалось парой пустяков.
На первых двух площадках крови не было. По идее, и не должно было быть. Следы на стене шли под углом к третьей или четвертой площадке лестницы из семи.
Он нашел то, что искал на третьей площадке: небольшое пятно, смазанное, будто раненому едва хватило сил, чтобы перевалиться через перила на площадку. С минуту Ференцо разглядывал пятно, затем присел, чтобы рассмотреть образующую пол решетку.
Осматривая ее в поисках пятен, он услышал сверху какой-то звук. Он взглянул наверх. Следующая площадка была пуста, а ячейки решетки не позволяли видеть выше. Двигаясь как можно тише, он стал подниматься наверх. Ференцо прошел четвертую площадку и поднялся до половины на следующую, когда шум послышался снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132