Усмехнулся. Если Гордон не дурак... а он не дурак и про Бетельгейзе-3 помнит, значит, ребят на дежурство поставит именно в скорлупе. Это будет правильно...
Пронзительный, разрывающий душу на куски вой сирены заставил его буквально выпрыгнуть из койки. Еще не соображая, что же все-таки произошло, он уже потянулся к бластеру. На долю секунды мелькнула мысль - скафандр - и была тут же отброшена. Боевая тревога - это не тот момент, когда можно себе позволить двадцать минут проволочки.
Денис выскочил в коридор в чем был - в трусах и с оружием в руке. Наверное, если бы он проснулся хотя бы несколькими минутами раньше, он бы повел себя иначе. Навыки десантника никуда не уходят - но годы спокойной жизни, пусть иногда и разбавляемой острыми ощущениями вроде охоты, сделали свое черное дело. Тень слева он заметил... нет, в коридоре было темно, он ее почувствовал, всей кожей ощутив вдруг угрозу, - но слишком поздно. А потом что-то тяжелое обрушилось на голову, напрочь выбивая сознание.
Наверное, в беспамятстве он провалялся немало. Внутренние биологические часы, обычно никогда не подводившие, в этот раз дали сбой - Денис не мог сказать, сколько прошло времени. Рука рефлекторно нашарила оружие, тут же мелькнуло удивление - бластер лежал здесь же, практически Жаров рухнул на него, скрыв своим телом.
Сначала он шел, затем побежал... теперь, когда он видел то, что произошло на станции, не на экране, а своими собственными глазами, то чувствовал странную смесь ужаса, бешенства и охотничьего азарта.
То тут, то там попадались трупы. Некоторые казались неповрежденными, другие же были буквально разорваны на части или страшно изуродованы. Местами пластик пола был полностью скрыт лужами крови. И нигде, нигде не было видно ни одного тела нападавших. Если они имели тело... в памяти снова мелькнула Бетельгейзе-3, там враг тоже не имел ни определенной формы, ни даже разума. Стихия...
Еще одно тело в углу. Тело, целиком затянутое в буро-зеленый шероховатый панцирь. Денис присел на корточки, ни на мгновение не выпуская из поля зрения коридор. Массивное дуло бластера искало цель, а пальцы левой руки уже давили на внешние управляющие сенсоры гермошлема. Вот с легким щелчком сложился лицевой щиток...
На Дениса смотрели широко раскрытые мертвые глаза Гордона. Лицо было чудовищно искажено болью, как будто именно она и была причиной смерти майора. Что ж, может быть, и так - скафандр не был поврежден, ни одной щели в несокрушимом покрытии. Что убило бывшего десантника?
Денис встал, рука стиснула бластер так, что побелели костяшки пальцев, а ногти до крови врезались в ладонь. Он двинулся по коридору, страстно мечтая о том, чтобы перед ним появилась хоть какая-нибудь цель. Хоть что-то, во что можно вогнать лазерный импульс. Но ни одной живой души... или лишенного души создания не попадалось на пути. Только тела. И кровь.
Сорванная с петель дверь лабораторного отсека. Хруст стекла под ногами - здесь далеко не всегда соблюдались требования к оборудованию, направляемому в космос. Тело в старомодном белом халате, навзничь лежащее в кресле. На горле, под редкой седой бородой, - рваная рана, красные потеки пропитали плотную белоснежную ткань, украсив ее странной формы разводами и пятнами. Еще одно тело... в первое мгновение Денису оно показалось каким-то неправильным, и только спустя секунду он понял - у тела нет головы. Глаза обежали лабораторию - нет, ее нет нигде. Кто бы ни отрезал ее, он унес трофей с собой.
Еше одна дверь, практически выбитая страшным ударом. Изорванный край тонкого металла сочится противной на вид зелено-коричневой жидкостью. В нос ударил резкий, незнакомый запах. Снова тела. Нога наступила на табличку, почти полностью залитую кровью. Жаров вгляделся... «Лаборатория А». Половинка прозрачной двери, все еще держащаяся в пазах, при приближении человека дернулась и попыталась отъехать в сторону. Попытка выполнить свою функцию не удалась - ударил сноп искр, дверь еще раз дернулась и замерла. Остро запахло паленым...
Посреди лаборатории, на платформе, окруженной малопонятными Денису агрегатами, было нечто. Он присмотрелся - нечто старательно уходило от пристального взгляда, непрерывно мерцая, переливаясь, искажая пространство вокруг себя. Серебристо-серое полотнище метра два в диаметре жило какой-то своей жизнью, оно не опиралось на металл платформы, оно парило в воздухе, извиваясь, время от времени покрываясь рябью. Даже цвет непрерывно менялся, хотя и оставаясь в серой гамме.
Жаров подобрал какой-то стержень, наверное, еще недавно бывший деталью сложной и дорогостоящей аппаратуры, и прикоснулся им к мерцающему полотнищу. Что бы это ни было, но его никак нельзя было назвать материальным. Может быть, какое-то поле. Стержень, не встречая сопротивления, ушел в объект на половину длины. Жаров дернул его назад, почему-то ожидая чего-то - или сопротивления, или того, что сейчас в его руке окажется лишь обрезок металла... Ничего подобного - стержень легко, как из тумана, вышел обратно, ничуть не изменившись. Не нагревшись, не став холодным...
Интуиция подсказывала Жарову, что все происходящее наверняка имеет свое начало здесь. Он и сам не смог бы толком объяснить, откуда взялось это убеждение, но в его истинности был уверен. Любой десантник, не доверяющий интуиции, долго не живет.
Майор обошел вокруг полотнища. Сбоку оно сразу теряло эффект объемности, казалось плоским, даже нет, не просто плоским - глаз даже не мог определить его толщину - она была ничтожно малой... если вообще была. Он снова сунул стержень в серебристое марево... ожидая увидеть, как он появится с другой стороны. И не увидел. Возможно, у этого странного объекта просто не было этой «другой» стороны.
- Значит, они сделали это, - прошептал он, мимолетно удивившись, каким же оглушающе громким был этот шепот.
В памяти всплыли слова отца Брауна о пути для армии Сатаны. Путь... портал... врата. Да, это было похоже на врата, врата, ведущие в неизвестность. Туда, откуда пришли те, кто вырезал все живое на станции.
Он взглянул на часы. Наверное, яхта со Шнайдером и его боевиками, зафиксировав обрыв связи со станцией, прет сейчас сюда на форсаже, калеча двигатель. В любом случае им понадобится не менее пяти-шести часов, чтобы добраться до «Сигмы». А пока... а пока здесь только он, единственный и полномочный представитель Службы безопасности. Какая странная ирония судьбы - словно ради этого момента Черный Макс даровал ему, Жарову, пусть и временное, но все-таки возвращение полномочий.
Он снова взглянул на плоское серое облако портала. Оно пульсировало все быстрей и быстрей, волны, пробегающие по поверхности, становились больше, и в серой мгле все явственнее проскальзывали оттенки других цветов - искры синего, точки красного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Пронзительный, разрывающий душу на куски вой сирены заставил его буквально выпрыгнуть из койки. Еще не соображая, что же все-таки произошло, он уже потянулся к бластеру. На долю секунды мелькнула мысль - скафандр - и была тут же отброшена. Боевая тревога - это не тот момент, когда можно себе позволить двадцать минут проволочки.
Денис выскочил в коридор в чем был - в трусах и с оружием в руке. Наверное, если бы он проснулся хотя бы несколькими минутами раньше, он бы повел себя иначе. Навыки десантника никуда не уходят - но годы спокойной жизни, пусть иногда и разбавляемой острыми ощущениями вроде охоты, сделали свое черное дело. Тень слева он заметил... нет, в коридоре было темно, он ее почувствовал, всей кожей ощутив вдруг угрозу, - но слишком поздно. А потом что-то тяжелое обрушилось на голову, напрочь выбивая сознание.
Наверное, в беспамятстве он провалялся немало. Внутренние биологические часы, обычно никогда не подводившие, в этот раз дали сбой - Денис не мог сказать, сколько прошло времени. Рука рефлекторно нашарила оружие, тут же мелькнуло удивление - бластер лежал здесь же, практически Жаров рухнул на него, скрыв своим телом.
Сначала он шел, затем побежал... теперь, когда он видел то, что произошло на станции, не на экране, а своими собственными глазами, то чувствовал странную смесь ужаса, бешенства и охотничьего азарта.
То тут, то там попадались трупы. Некоторые казались неповрежденными, другие же были буквально разорваны на части или страшно изуродованы. Местами пластик пола был полностью скрыт лужами крови. И нигде, нигде не было видно ни одного тела нападавших. Если они имели тело... в памяти снова мелькнула Бетельгейзе-3, там враг тоже не имел ни определенной формы, ни даже разума. Стихия...
Еще одно тело в углу. Тело, целиком затянутое в буро-зеленый шероховатый панцирь. Денис присел на корточки, ни на мгновение не выпуская из поля зрения коридор. Массивное дуло бластера искало цель, а пальцы левой руки уже давили на внешние управляющие сенсоры гермошлема. Вот с легким щелчком сложился лицевой щиток...
На Дениса смотрели широко раскрытые мертвые глаза Гордона. Лицо было чудовищно искажено болью, как будто именно она и была причиной смерти майора. Что ж, может быть, и так - скафандр не был поврежден, ни одной щели в несокрушимом покрытии. Что убило бывшего десантника?
Денис встал, рука стиснула бластер так, что побелели костяшки пальцев, а ногти до крови врезались в ладонь. Он двинулся по коридору, страстно мечтая о том, чтобы перед ним появилась хоть какая-нибудь цель. Хоть что-то, во что можно вогнать лазерный импульс. Но ни одной живой души... или лишенного души создания не попадалось на пути. Только тела. И кровь.
Сорванная с петель дверь лабораторного отсека. Хруст стекла под ногами - здесь далеко не всегда соблюдались требования к оборудованию, направляемому в космос. Тело в старомодном белом халате, навзничь лежащее в кресле. На горле, под редкой седой бородой, - рваная рана, красные потеки пропитали плотную белоснежную ткань, украсив ее странной формы разводами и пятнами. Еще одно тело... в первое мгновение Денису оно показалось каким-то неправильным, и только спустя секунду он понял - у тела нет головы. Глаза обежали лабораторию - нет, ее нет нигде. Кто бы ни отрезал ее, он унес трофей с собой.
Еше одна дверь, практически выбитая страшным ударом. Изорванный край тонкого металла сочится противной на вид зелено-коричневой жидкостью. В нос ударил резкий, незнакомый запах. Снова тела. Нога наступила на табличку, почти полностью залитую кровью. Жаров вгляделся... «Лаборатория А». Половинка прозрачной двери, все еще держащаяся в пазах, при приближении человека дернулась и попыталась отъехать в сторону. Попытка выполнить свою функцию не удалась - ударил сноп искр, дверь еще раз дернулась и замерла. Остро запахло паленым...
Посреди лаборатории, на платформе, окруженной малопонятными Денису агрегатами, было нечто. Он присмотрелся - нечто старательно уходило от пристального взгляда, непрерывно мерцая, переливаясь, искажая пространство вокруг себя. Серебристо-серое полотнище метра два в диаметре жило какой-то своей жизнью, оно не опиралось на металл платформы, оно парило в воздухе, извиваясь, время от времени покрываясь рябью. Даже цвет непрерывно менялся, хотя и оставаясь в серой гамме.
Жаров подобрал какой-то стержень, наверное, еще недавно бывший деталью сложной и дорогостоящей аппаратуры, и прикоснулся им к мерцающему полотнищу. Что бы это ни было, но его никак нельзя было назвать материальным. Может быть, какое-то поле. Стержень, не встречая сопротивления, ушел в объект на половину длины. Жаров дернул его назад, почему-то ожидая чего-то - или сопротивления, или того, что сейчас в его руке окажется лишь обрезок металла... Ничего подобного - стержень легко, как из тумана, вышел обратно, ничуть не изменившись. Не нагревшись, не став холодным...
Интуиция подсказывала Жарову, что все происходящее наверняка имеет свое начало здесь. Он и сам не смог бы толком объяснить, откуда взялось это убеждение, но в его истинности был уверен. Любой десантник, не доверяющий интуиции, долго не живет.
Майор обошел вокруг полотнища. Сбоку оно сразу теряло эффект объемности, казалось плоским, даже нет, не просто плоским - глаз даже не мог определить его толщину - она была ничтожно малой... если вообще была. Он снова сунул стержень в серебристое марево... ожидая увидеть, как он появится с другой стороны. И не увидел. Возможно, у этого странного объекта просто не было этой «другой» стороны.
- Значит, они сделали это, - прошептал он, мимолетно удивившись, каким же оглушающе громким был этот шепот.
В памяти всплыли слова отца Брауна о пути для армии Сатаны. Путь... портал... врата. Да, это было похоже на врата, врата, ведущие в неизвестность. Туда, откуда пришли те, кто вырезал все живое на станции.
Он взглянул на часы. Наверное, яхта со Шнайдером и его боевиками, зафиксировав обрыв связи со станцией, прет сейчас сюда на форсаже, калеча двигатель. В любом случае им понадобится не менее пяти-шести часов, чтобы добраться до «Сигмы». А пока... а пока здесь только он, единственный и полномочный представитель Службы безопасности. Какая странная ирония судьбы - словно ради этого момента Черный Макс даровал ему, Жарову, пусть и временное, но все-таки возвращение полномочий.
Он снова взглянул на плоское серое облако портала. Оно пульсировало все быстрей и быстрей, волны, пробегающие по поверхности, становились больше, и в серой мгле все явственнее проскальзывали оттенки других цветов - искры синего, точки красного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147