Здесь, в подземельях Шпиля Познания, хранилось все самое ценное, чем располагала Хрустальная Цитадель.
- Я намерен требовать созыва Совета, - вновь заговорил дер Рэй. - Мои эксперименты входят в решающую стадию, ургам необходим настоящий идол, не какие-то резные деревянные статуи, которые они старательно поливают кровью.
- Конечно, - с оттенком ехидства вставил Дерек, - это должно быть прекрасное изображение бесконечно мудрого божества. Как себя чувствуешь в шкуре демиурга, Зарид? Не жмет?
- Я не понимаю твоего сарказма, - насупился старый маг. - Может быть, я и не бог...
- Только «может быть», а?
- Не надо ловить меня на слове, - фыркнул дер Рэй. - Я не бог, но ургов создал я.
- Ты только лишь изменил их.
- Не важно. То, что получилось, уже является новым народом. Когда Унвейт создавал своих ньорков из людей, никто ведь не сомневался в том, что это новые живые существа, не существовавшие ранее. Или ты считаешь иначе?
- Унвейт не претендует на звание Создателя. И не требует от ньорков, чтобы его называли Вечным...
- Это не я придумал, это они сами, - махнул рукой Зарид. - И потом, Унвейт делал тупых солдат, пусть и хороших. Старику просто не хватило смелости замахнуться на что-то более значительное.
- А тебе хватило.
- Как видишь...
- Я говорю о другом. - Дерек был серьезен как никогда. - Никто из Высших магов не пытался играть роль бога. Да, мы можем многое, в том числе и то, что сделал ты... не надо столь презрительно щуриться, Зарид, не надо. Унвейт может все то, что можешь ты, и еще столько же. Но никто и никогда не пытался создавать новую расу разумных существ. Ньорки, сам понимаешь, под понятие «раса» не подпадают, размножаться они не умеют. Конечно, это было заманчиво... а ты знаешь, что Унвейт попробовал? Не так, как ты, он решил создать разумного скакуна. То, что получилось...
- Я знаю, - хмуро бросил Зарид. - Раб получился. Преданный, тупой... выносливый.
- Вот именно. Когда магиконя ведут на бойню, он понимает, что его ждет. И все же идет, он не может иначе, не может не подчиниться. Разумное существо нельзя доводить до такого состояния. Милосерднее его просто убить.
- Не надо мне рассказывать то, что я знаю и так.
- Видимо, плохо знаешь. Унвейт признал эти эксперименты жестокими и в своей книге, где описывал технологию экспериментов, дал понять, что его отношение...
- Да читал я. - Зарид всем своим видом показывал, как его раздражает этот разговор. - Двуличный ублюдок... можно подумать, ньорки не разумны. И потом, эта манера Ун-вейта изъясняться... я могу поклясться, что никто, прочтя эту книгу, не поймет ни слова из его философских рассуждений. Старик слаб и душой, и телом. Ему не хватает смелости принимать решения. Я просто пошел дальше.
- Пустой это разговор, Зарид... созывай Совет, твое право.
- Непременно, Дерек.
Совет Высших собрался спустя два дня. Хотя все Пятеро и находились в Хрустальной Цитадели, для того чтобы встретиться и обсудить насущные вопросы, каждому из них необходимо было отложить свою работу - и каждый считал, что от этого она, работа, существенно пострадает. Тем не менее право созвать Совет имел любой из Высших - и, после положенных проволочек, они наконец собрались.
Каждый раз эта церемония служила поводом показать себя - несмотря на то что все маги прекрасно знали друг друга, знали слабые и сильные стороны оппонентов, знали даже, кто и как именно выскажется по тому или иному поводу. Это, правда, не мешало инициатору созыва Совета излагать свои требования - всегда оставался шанс, что кто-либо из Высших магов в результате трезвых рассуждений или под влиянием прихоти изменит свою точку зрения.
Маги неспешно занимали места. Как всегда, первым явился Ульрих дер Зорген. Он был единственным из присутствующих боевым магом и манеры имел во многом солдатские. В частности, не переносил любых проявлений непунктуальности. Об этой его слабости, конечно, все знали, и, если кому-то нужно было вывести огненного мага из себя, достаточно было просто как следует опоздать на встречу. Ульрих был в доспехах - злые языки говаривали, что Зорген не снимает их даже ночью... хотя в Цитадели было немало молодых послушниц, готовых со всем пылом опровергнуть это заявление. Зорген был видным мужчиной - не считая его знаний и богатства - и поэтому был желанным объектом устремлений для каждой мало-мальски привлекательной особи женского пола. И он не был затворником, но и не стремился завести семью - такое деяние вообще было не в правилах Высших магов. Эффектно откинув полы своего черно-алого плаща, он опустился в кресло Верховного мага и жестами повелел прислужникам, расставлявшим по столу вазы с фруктами и бутылки с винами, убираться.
Зарид и Дерек пришли сразу вслед за ним. Их нельзя было назвать друзьями, Высшие маги не имеют настоящих друзей - просто так повелось, что по многим вопросам их точки зрения совпадали, и до поры до времени они предпочитали держаться вместе.
Старый Блаз дер Унвейт явился в сопровождении двух секретарей. Он всегда ходил с этой миниатюрной свитой, считая, что присутствие этих двух молодых хлыщей придает любому его появлению в обществе определенную весомость, Унвейт таскал их даже на совершенно секретные заседания, безапелляционно заявляя, что эти мальчики - его память, Собственно, в этом он был прав - усиленная магически память секретарей позволяла им запоминать слово в слово все, что говорилось в их присутствии. Бытовала даже шутка: хочешь, мол, свести с ума старика Унвейта - убей его «запасные мозги». Это была лишь шутка - несмотря на очевидную дряхлость тела, ум Верховного Алхимика был по-прежнему острым, а память - великолепной. Просто он любил демонстрировать немощь.
Тионна дер Касс как всегда опаздывала, и Зорген, соответственно, начал злиться. Впрочем, в этот раз опоздание было незначительным, и целительница вплыла в Зал Совета во всем блеске своей неувядающей красоты. Никто точно не знал ее возраста, как не знал и тщательнейшим образом оберегаемого секрета молодящих заклинаний. По слухам, старой стерве было лет сто пятьдесят, но выглядела она на двадцать пять - тридцать от силы. А драгоценности, местами полностью скрывавшие ткань платья, своей стоимостью перекрывали годовой доход иного герцогства.
- Я рада вас видеть, друзья! - Она улыбнулась своей совершенно очаровательной улыбкой. Слова, произнесенные мягким голосом, были наполнены такой теплотой, что любой, кто знал Тионну меньше, чем ее коллеги по Совету, тут же пал бы под чарами ее обаяния. - Ох, Ульрих... прости, дорогой, я опять опоздала.
- Вот именно, опять, - буркнул Зорген, не повышая голоса.
- Радости тебе, прекраснейшая. - Дерек склонил голову. Целительницу он недолюбливал, но особых конфликтов с ней никогда не имел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
- Я намерен требовать созыва Совета, - вновь заговорил дер Рэй. - Мои эксперименты входят в решающую стадию, ургам необходим настоящий идол, не какие-то резные деревянные статуи, которые они старательно поливают кровью.
- Конечно, - с оттенком ехидства вставил Дерек, - это должно быть прекрасное изображение бесконечно мудрого божества. Как себя чувствуешь в шкуре демиурга, Зарид? Не жмет?
- Я не понимаю твоего сарказма, - насупился старый маг. - Может быть, я и не бог...
- Только «может быть», а?
- Не надо ловить меня на слове, - фыркнул дер Рэй. - Я не бог, но ургов создал я.
- Ты только лишь изменил их.
- Не важно. То, что получилось, уже является новым народом. Когда Унвейт создавал своих ньорков из людей, никто ведь не сомневался в том, что это новые живые существа, не существовавшие ранее. Или ты считаешь иначе?
- Унвейт не претендует на звание Создателя. И не требует от ньорков, чтобы его называли Вечным...
- Это не я придумал, это они сами, - махнул рукой Зарид. - И потом, Унвейт делал тупых солдат, пусть и хороших. Старику просто не хватило смелости замахнуться на что-то более значительное.
- А тебе хватило.
- Как видишь...
- Я говорю о другом. - Дерек был серьезен как никогда. - Никто из Высших магов не пытался играть роль бога. Да, мы можем многое, в том числе и то, что сделал ты... не надо столь презрительно щуриться, Зарид, не надо. Унвейт может все то, что можешь ты, и еще столько же. Но никто и никогда не пытался создавать новую расу разумных существ. Ньорки, сам понимаешь, под понятие «раса» не подпадают, размножаться они не умеют. Конечно, это было заманчиво... а ты знаешь, что Унвейт попробовал? Не так, как ты, он решил создать разумного скакуна. То, что получилось...
- Я знаю, - хмуро бросил Зарид. - Раб получился. Преданный, тупой... выносливый.
- Вот именно. Когда магиконя ведут на бойню, он понимает, что его ждет. И все же идет, он не может иначе, не может не подчиниться. Разумное существо нельзя доводить до такого состояния. Милосерднее его просто убить.
- Не надо мне рассказывать то, что я знаю и так.
- Видимо, плохо знаешь. Унвейт признал эти эксперименты жестокими и в своей книге, где описывал технологию экспериментов, дал понять, что его отношение...
- Да читал я. - Зарид всем своим видом показывал, как его раздражает этот разговор. - Двуличный ублюдок... можно подумать, ньорки не разумны. И потом, эта манера Ун-вейта изъясняться... я могу поклясться, что никто, прочтя эту книгу, не поймет ни слова из его философских рассуждений. Старик слаб и душой, и телом. Ему не хватает смелости принимать решения. Я просто пошел дальше.
- Пустой это разговор, Зарид... созывай Совет, твое право.
- Непременно, Дерек.
Совет Высших собрался спустя два дня. Хотя все Пятеро и находились в Хрустальной Цитадели, для того чтобы встретиться и обсудить насущные вопросы, каждому из них необходимо было отложить свою работу - и каждый считал, что от этого она, работа, существенно пострадает. Тем не менее право созвать Совет имел любой из Высших - и, после положенных проволочек, они наконец собрались.
Каждый раз эта церемония служила поводом показать себя - несмотря на то что все маги прекрасно знали друг друга, знали слабые и сильные стороны оппонентов, знали даже, кто и как именно выскажется по тому или иному поводу. Это, правда, не мешало инициатору созыва Совета излагать свои требования - всегда оставался шанс, что кто-либо из Высших магов в результате трезвых рассуждений или под влиянием прихоти изменит свою точку зрения.
Маги неспешно занимали места. Как всегда, первым явился Ульрих дер Зорген. Он был единственным из присутствующих боевым магом и манеры имел во многом солдатские. В частности, не переносил любых проявлений непунктуальности. Об этой его слабости, конечно, все знали, и, если кому-то нужно было вывести огненного мага из себя, достаточно было просто как следует опоздать на встречу. Ульрих был в доспехах - злые языки говаривали, что Зорген не снимает их даже ночью... хотя в Цитадели было немало молодых послушниц, готовых со всем пылом опровергнуть это заявление. Зорген был видным мужчиной - не считая его знаний и богатства - и поэтому был желанным объектом устремлений для каждой мало-мальски привлекательной особи женского пола. И он не был затворником, но и не стремился завести семью - такое деяние вообще было не в правилах Высших магов. Эффектно откинув полы своего черно-алого плаща, он опустился в кресло Верховного мага и жестами повелел прислужникам, расставлявшим по столу вазы с фруктами и бутылки с винами, убираться.
Зарид и Дерек пришли сразу вслед за ним. Их нельзя было назвать друзьями, Высшие маги не имеют настоящих друзей - просто так повелось, что по многим вопросам их точки зрения совпадали, и до поры до времени они предпочитали держаться вместе.
Старый Блаз дер Унвейт явился в сопровождении двух секретарей. Он всегда ходил с этой миниатюрной свитой, считая, что присутствие этих двух молодых хлыщей придает любому его появлению в обществе определенную весомость, Унвейт таскал их даже на совершенно секретные заседания, безапелляционно заявляя, что эти мальчики - его память, Собственно, в этом он был прав - усиленная магически память секретарей позволяла им запоминать слово в слово все, что говорилось в их присутствии. Бытовала даже шутка: хочешь, мол, свести с ума старика Унвейта - убей его «запасные мозги». Это была лишь шутка - несмотря на очевидную дряхлость тела, ум Верховного Алхимика был по-прежнему острым, а память - великолепной. Просто он любил демонстрировать немощь.
Тионна дер Касс как всегда опаздывала, и Зорген, соответственно, начал злиться. Впрочем, в этот раз опоздание было незначительным, и целительница вплыла в Зал Совета во всем блеске своей неувядающей красоты. Никто точно не знал ее возраста, как не знал и тщательнейшим образом оберегаемого секрета молодящих заклинаний. По слухам, старой стерве было лет сто пятьдесят, но выглядела она на двадцать пять - тридцать от силы. А драгоценности, местами полностью скрывавшие ткань платья, своей стоимостью перекрывали годовой доход иного герцогства.
- Я рада вас видеть, друзья! - Она улыбнулась своей совершенно очаровательной улыбкой. Слова, произнесенные мягким голосом, были наполнены такой теплотой, что любой, кто знал Тионну меньше, чем ее коллеги по Совету, тут же пал бы под чарами ее обаяния. - Ох, Ульрих... прости, дорогой, я опять опоздала.
- Вот именно, опять, - буркнул Зорген, не повышая голоса.
- Радости тебе, прекраснейшая. - Дерек склонил голову. Целительницу он недолюбливал, но особых конфликтов с ней никогда не имел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147