Что однако при данных обстоятельствах…
– Это должно означать, что мы сдаемся?
– Может быть, стоит попробовать пройти через один из боковых туннелей.
– Вам хорошо известно, что на это у нас времени нет. Я думаю, что люди Джиральдини идут за нами по пятам. Либо мы пройдем здесь, либо мы проиграли!
Он хмуро посмотрел на дверь и ничего не сказал.
– Послушайте меня, – сделал я еще одну, последнюю попытку расшевелить их. – Давайте пораскинем мозгами. Вы говорите, что те хотели, чтобы потомок Иму нашел солнечную ладью.
– Это только одна из наших гипотез.
– Перебирать их у нас нет времени. Давайте остановимся на этой. Тогда это – дверь, а не преграда, понимаете? Дверь, которая открывается для посвященных. В общем, таковы мои предположения.
– Не слишком доходчиво, – промямлил Йеттмар.
– Доходчиво или нет, а искать решение следует где-то здесь.
– Мне все еще непонятно, – пробурчал и Хальворссон.
– Что вам непонятно? Если это дверь, а не преграда, то ее можно и открыть. Только нужно найти открывающий механизм. Я умышленно не употребляю слов «замок» и «ключ».
Силади уныло махнул рукой.
– Вы только посмотрите на нее, Сэм. Нигде ни царапины, нигде ни одного отверстия. Это стена, а не дверь!
Я бросил бесплодные споры и подошел к стене поближе. Почти уперся носом в иероглифы и ощупал их все по очереди. Увы, я не смог обнаружить среди них ни одного подозрительного знака.
В крайнем отчаянии я изо всех сил ударил по плите и чуть ли не в слезах повернулся к ней спиной.
– Она же точно должна открываться. Должна быть на ней какая-нибудь потайная кнопка, которая приводит ее в действие. Я совершенно уверен, что перед нами дверь. И те, кто ее построил, наверняка пытались поста– вить себя на наше место. О черт бы вас побрал, знать бы, как у вас мозги устроены!
В то же мгновение камни, представлявшие собой боковые опоры двери, дрогнули и заскрежетали. Над нами по суданской автостраде двигалась на юго-запад еще одна танковая колонна. Со свода туннеля начал сыпаться песок, и каменная дверь как будто шелохнулась.
– Я уже верю только, что танки… – начал было я, но поперхнулся своими же словами: гул танков постепенно замер вдали, а камни скрежетать не перестали, более того, дверь как будто начала подрагивать, как крылья собирающейся взлететь бабочки.
– Смотрите! Боже мой! Смотрите! – услышал я крик доктора Хубер и почувствовал, как Сети схватила меня за руку. – Смотрите на дверь!
Откуда-то, может быть, из недр земли до нас донеслось тихое ворчание, словно сонный лев потягивался после обильного обеда. Невооруженным глазом было видно, что дверь двигается. Это сопровождалось усилившимся песчаным дождем со свода, а со стен туннеля на пол стали падать комья глины и песка. Щели в каменном барьере, построенном у двери, расширились, и многотонные колоссы стали подскакивать друг на друге, словно некий волшебник прикоснулся к ним своей палочкой.
– Сэм! Дверь! – услышал я надсадный шепот Сети, а потом уже не слышал ничего, потому что вся энергия сконцентрировалась на зрительных нервах, так что я, пожалуй, не услышал бы даже, если бы над нами звучали трубы Страшного суда.
А посмотреть было на что. Сначала дверь скрыло от нас огромное плотное облако пыли, потом резкий порыв свежего воздуха швырнул его в нас. В испуге мы, схватившись руками за лицо и сыпля проклятиями, принялись тереть засыпанные песком глаза. Когда же освободились от песка, все пошло как по маслу.
Дверь, эта казавшаяся несокрушимой преграда, с тихим скрежещущим звуком скользнула в вырубленную в стене щель, которая стала видна лишь посте того, как камни пришли в движение. Бесшумно и четко, как самые современные запирающие устройства с электронным управлением. За дверью же появился еще один коридор, дальний конец которого терялся в облаке пыли.
– Чудо, снова чудо! Бог сотворил чудо! – пролепетал Хальворссон и осенил себя крестом.*' – Откуда они могли знать, когда нужно открыть дверь? – простонал Силади и, разинув рот, уставился на меня.
– Я говорил, что это дверь! – закричал я торжествующе. – Я говорил, что нужно только найти к ней ключ! Они точно знали, что сюда придет тот, кто обладает ключом!
Хальворссон уперся руками в бока и ехидно засмеялся, глядя на меня.
– О каком там еще ключе вы болтаете, вы, закоренелый атеист? Где он, этот ваш чудо-ключ?
У меня уже готов был сорваться с языка ответ, что, мол, давайте поищем, может быть, найдем его в открытой двери, когда в установившейся тишине до нас долетел ликующий голос Ренни, стоявшего позади нас:
– Здесь! Вот он – ключ! Ключ, который мне оставил мой отец!
На ладони его вытянутой руки поблескивал изготовленный из неизвестного материала жук-скарабей.
– Как вы до этого додумались, Ренни? – спросил я его, когда мы уже были в следующем коридоре. – Вы что-то почувствовали?
– Даже не знаю, – пробормотал он задумчиво. – Первым толчком послужили, пожалуй, ваши слова. Знаете, у кого есть право пройти к пирамиде, у того должен быть и ключ. Я почти подсознательно начал размышлять, что же у меня может быть. А потом как будто какая-то неведомая сила вложила скарабея мне в руки. Возможно, конечно, что это только мое ощущение.
– Вы видели какую-нибудь вспышку, луч или что-то подобное?
Он решительно потряс головой.
– Определенно нет. Я просто протянул скарабея в эту сторону, и дверь сдвинулась. Ну не чудо ли?
– Да, несомненно.
– Эй! – протолкался поближе ко мне Миддлтон. – А не может быть, что запирающаяся плита сдвинулась все-таки из-за танков?
– Абсолютно невероятно. Но мы сейчас же убедимся в этом! Ренни!
– Я слушаю.
– Повернитесь и закройте дверь! Он изумлено воззрился на меня.
– Что сделать?
– Закройте дверь! Если вы ее оставите открытой, то окажете большую услугу Джиральдини и Рении!
– Вы думаете, что… она закроется?
– Попробуйте.
Он вынул скарабея из кармана и зажал его в руке.
– А вы? Как вы потом выйдете? Просто можно было расчувствоваться, как он о нас заботится.
– За нас не волнуйтесь, – сказал я, добавив про себя: «И до этого ты не очень-то волновался…»
Он пожал плечами и вытянул руку.
Я думаю, что никто и никогда не следил за ходом спектакля с таким трепетом, как мы за действом Ренни. Скарабей лежал у него на ладони, дверь однако оставалась совершенно неподвижной.
– Ну, и что теперь! – рявкнул я на него.
– Откуда я знаю, – сказал он беспомощно. – Я и тогда больше ничего другого не делал.
– Так почему же она не движется?
– Не имею понятия…
– А вы при этом тогда не думали о чем-нибудь?
– Нет. То есть…
– О чем?
– Кажется, о том, что хорошо бы, чтобы дверь открылась.
– Ну, так теперь подумайте, что хорошо бы, чтобы она закрылась. Ну, давайте! Чего же вы ждете?
Я увидел, как от напряжения у него на лбу выступили капли пота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Это должно означать, что мы сдаемся?
– Может быть, стоит попробовать пройти через один из боковых туннелей.
– Вам хорошо известно, что на это у нас времени нет. Я думаю, что люди Джиральдини идут за нами по пятам. Либо мы пройдем здесь, либо мы проиграли!
Он хмуро посмотрел на дверь и ничего не сказал.
– Послушайте меня, – сделал я еще одну, последнюю попытку расшевелить их. – Давайте пораскинем мозгами. Вы говорите, что те хотели, чтобы потомок Иму нашел солнечную ладью.
– Это только одна из наших гипотез.
– Перебирать их у нас нет времени. Давайте остановимся на этой. Тогда это – дверь, а не преграда, понимаете? Дверь, которая открывается для посвященных. В общем, таковы мои предположения.
– Не слишком доходчиво, – промямлил Йеттмар.
– Доходчиво или нет, а искать решение следует где-то здесь.
– Мне все еще непонятно, – пробурчал и Хальворссон.
– Что вам непонятно? Если это дверь, а не преграда, то ее можно и открыть. Только нужно найти открывающий механизм. Я умышленно не употребляю слов «замок» и «ключ».
Силади уныло махнул рукой.
– Вы только посмотрите на нее, Сэм. Нигде ни царапины, нигде ни одного отверстия. Это стена, а не дверь!
Я бросил бесплодные споры и подошел к стене поближе. Почти уперся носом в иероглифы и ощупал их все по очереди. Увы, я не смог обнаружить среди них ни одного подозрительного знака.
В крайнем отчаянии я изо всех сил ударил по плите и чуть ли не в слезах повернулся к ней спиной.
– Она же точно должна открываться. Должна быть на ней какая-нибудь потайная кнопка, которая приводит ее в действие. Я совершенно уверен, что перед нами дверь. И те, кто ее построил, наверняка пытались поста– вить себя на наше место. О черт бы вас побрал, знать бы, как у вас мозги устроены!
В то же мгновение камни, представлявшие собой боковые опоры двери, дрогнули и заскрежетали. Над нами по суданской автостраде двигалась на юго-запад еще одна танковая колонна. Со свода туннеля начал сыпаться песок, и каменная дверь как будто шелохнулась.
– Я уже верю только, что танки… – начал было я, но поперхнулся своими же словами: гул танков постепенно замер вдали, а камни скрежетать не перестали, более того, дверь как будто начала подрагивать, как крылья собирающейся взлететь бабочки.
– Смотрите! Боже мой! Смотрите! – услышал я крик доктора Хубер и почувствовал, как Сети схватила меня за руку. – Смотрите на дверь!
Откуда-то, может быть, из недр земли до нас донеслось тихое ворчание, словно сонный лев потягивался после обильного обеда. Невооруженным глазом было видно, что дверь двигается. Это сопровождалось усилившимся песчаным дождем со свода, а со стен туннеля на пол стали падать комья глины и песка. Щели в каменном барьере, построенном у двери, расширились, и многотонные колоссы стали подскакивать друг на друге, словно некий волшебник прикоснулся к ним своей палочкой.
– Сэм! Дверь! – услышал я надсадный шепот Сети, а потом уже не слышал ничего, потому что вся энергия сконцентрировалась на зрительных нервах, так что я, пожалуй, не услышал бы даже, если бы над нами звучали трубы Страшного суда.
А посмотреть было на что. Сначала дверь скрыло от нас огромное плотное облако пыли, потом резкий порыв свежего воздуха швырнул его в нас. В испуге мы, схватившись руками за лицо и сыпля проклятиями, принялись тереть засыпанные песком глаза. Когда же освободились от песка, все пошло как по маслу.
Дверь, эта казавшаяся несокрушимой преграда, с тихим скрежещущим звуком скользнула в вырубленную в стене щель, которая стала видна лишь посте того, как камни пришли в движение. Бесшумно и четко, как самые современные запирающие устройства с электронным управлением. За дверью же появился еще один коридор, дальний конец которого терялся в облаке пыли.
– Чудо, снова чудо! Бог сотворил чудо! – пролепетал Хальворссон и осенил себя крестом.*' – Откуда они могли знать, когда нужно открыть дверь? – простонал Силади и, разинув рот, уставился на меня.
– Я говорил, что это дверь! – закричал я торжествующе. – Я говорил, что нужно только найти к ней ключ! Они точно знали, что сюда придет тот, кто обладает ключом!
Хальворссон уперся руками в бока и ехидно засмеялся, глядя на меня.
– О каком там еще ключе вы болтаете, вы, закоренелый атеист? Где он, этот ваш чудо-ключ?
У меня уже готов был сорваться с языка ответ, что, мол, давайте поищем, может быть, найдем его в открытой двери, когда в установившейся тишине до нас долетел ликующий голос Ренни, стоявшего позади нас:
– Здесь! Вот он – ключ! Ключ, который мне оставил мой отец!
На ладони его вытянутой руки поблескивал изготовленный из неизвестного материала жук-скарабей.
– Как вы до этого додумались, Ренни? – спросил я его, когда мы уже были в следующем коридоре. – Вы что-то почувствовали?
– Даже не знаю, – пробормотал он задумчиво. – Первым толчком послужили, пожалуй, ваши слова. Знаете, у кого есть право пройти к пирамиде, у того должен быть и ключ. Я почти подсознательно начал размышлять, что же у меня может быть. А потом как будто какая-то неведомая сила вложила скарабея мне в руки. Возможно, конечно, что это только мое ощущение.
– Вы видели какую-нибудь вспышку, луч или что-то подобное?
Он решительно потряс головой.
– Определенно нет. Я просто протянул скарабея в эту сторону, и дверь сдвинулась. Ну не чудо ли?
– Да, несомненно.
– Эй! – протолкался поближе ко мне Миддлтон. – А не может быть, что запирающаяся плита сдвинулась все-таки из-за танков?
– Абсолютно невероятно. Но мы сейчас же убедимся в этом! Ренни!
– Я слушаю.
– Повернитесь и закройте дверь! Он изумлено воззрился на меня.
– Что сделать?
– Закройте дверь! Если вы ее оставите открытой, то окажете большую услугу Джиральдини и Рении!
– Вы думаете, что… она закроется?
– Попробуйте.
Он вынул скарабея из кармана и зажал его в руке.
– А вы? Как вы потом выйдете? Просто можно было расчувствоваться, как он о нас заботится.
– За нас не волнуйтесь, – сказал я, добавив про себя: «И до этого ты не очень-то волновался…»
Он пожал плечами и вытянул руку.
Я думаю, что никто и никогда не следил за ходом спектакля с таким трепетом, как мы за действом Ренни. Скарабей лежал у него на ладони, дверь однако оставалась совершенно неподвижной.
– Ну, и что теперь! – рявкнул я на него.
– Откуда я знаю, – сказал он беспомощно. – Я и тогда больше ничего другого не делал.
– Так почему же она не движется?
– Не имею понятия…
– А вы при этом тогда не думали о чем-нибудь?
– Нет. То есть…
– О чем?
– Кажется, о том, что хорошо бы, чтобы дверь открылась.
– Ну, так теперь подумайте, что хорошо бы, чтобы она закрылась. Ну, давайте! Чего же вы ждете?
Я увидел, как от напряжения у него на лбу выступили капли пота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114