Под камнем наверняка что-тo есть, надо было бы посмотреть, только вот вопрос, стоит ли». Тут мы с Билли чуть не лопнули от злости: мы полчаса ковыряемся в этом проклятом песке, выкапываем весь исписанный камень, этот мошенник только и делал, что дрых, а теперь еще спрашивает, стоит ли. «Все равно, – сказал я ему, – вам стоит или нет, а мы с Билли будем копать дальше, и если найдем золото, то вашего будет столько, сколько заработали». Тогда он прыгнул в яму, мол, «не глупите, мальчики, я не это имел в виду, просто дома нам говорили, на одном инструктаже, который проводили для офицеров, что произведения искусства, к которым, возможно, относятся и такие камни, запрещено вывозить из страны, и если кто найдет такое, тотчас должен заявить, потому что здешние законы очень суровы в этом отношении, и будет очень неприятно, если именно американский военный попадется на таком, и так далее, и так далее».
Выпалил он все это одним духом, на что мы ему сказали, что нечего волноваться заранее, пока мы нашли только камень, а вот когда появится золото, тогда и будет время причитать. И стали снова копать.
– И?
– С полчаса спустя нам удалось поднять камень.
– Господи! Подняли?
– Подняли. Но можете поверить, нелегкая была работенка.
– Потом.
– Ну.. Он весь был исписан теми древними буквами. Вы знаете. Там были всякие птицы и люди и показывали друг на друга. У всех голова была повернута набок: вот так! – И он показал.
– Понятно. Потом?
– С большим трудом мы его повернули. Но сначала немного расчистили для себя места, потому что под ногами у нас ничего не было, только воздух. Точнее говоря, внизу была огромная пустота.
– Боже мой! Вы сказали – пустоте?
– Ага. Когда, наконец, мы совсем сдвинули камень, солнце осветило пустоту. И представьте с«5е, там внизу была комната!
– Комната?
– Ну да. Точь-в-точь, как комната в квартире. Или склеп.
– О Боже… Могильный склеп…
– Что-то в этом роде. И на стенах было полным-полно всяких рисунков и точно такого письма, как на камне. Только на стенах письмо было цветное. Видно, какой-то художник подмазал.
– Потом что вы увидели, ну же?
– Ну… не так уж и много. В общем, пусто там было. И много мусора. Как будто кто-то разбросал его. Всякое тряпье. Как на приемном пункте старьевщика.
– Никакого сомнения, могилу разграбили, – подумал я.
– Ну, тогда возник вопрос, кому спускаться. Лейтенант Каплан не хотел, а Билли нужно было оставаться наверху. Ведь его сила понадобится тому, кто, в конце концов, спрыгнет в комнату. Ну, я и спрыгнул, хотя, говоря по правде, довольно вонючий был там воздух.
– Дальше!
– Ну вот, спрыгнул я и осмотрелся. Разбросал тряпки, но ничего не нашел среди них. Не было там ни одной золотой монетки. И ни одного драгоценного камня. Кого бы там ни похоронили или кому бы ни принадлежала эта хата, ума у него хватило только на то, чтобы велеть размалевать ее. А что камушки он не там хранил, это как пить дать!
– Слушайте, не испытывайте мое терпение! Что еще было внизу?
– Ну, картинки на стенах и статуя в углу.
– Бог ты мой! Статуя!
– Ага… Билли!
Тут чернокожий военный нагнулся под стол, вытащил оттуда сверток в газетной бумаге, который он раньше держал под мышкой, и поставил его на стол. Затем медленными, неуверенными движениями содрал с него бумагу.
Я поднялся на ноги и почувствовал, что дрожу всем телом, на лбу у меня выступил пот. Я почти перестал дышать, и перед глазами у меня заплясали темные круги. Когда Ронни сунул мне в руку рюмку, я осушил ее одним глотком, не глянув.
И даже не почувствовал, как алкоголь обжигает глотку.
А статуя сверкала и искрилась на столе, и когда я взглянул на нее, она словно приветливо улыбнулась мне.
Это был Анубис, метровая статуя бога с головой шакала, вырезанная из полудрагоценного камня. Такая красивая, какой я еще никогда не видел и какой еще никогда не находили.
Веснушчатый потрепал статую с шакальей головой по спине.
– Хороша голова у парня, ничего не скажешь, Как будто это Уолт Дисней сделал.
Я робко потянулся к ней рукой и, дотронувшись, почувствовал под пальцами холод глубин пирамид и усыпальниц. Я знал, что сколько бы она теперь ни находилась на солнце, она навсегда сохранит прохладу могил.
– Вот… это была первая находка. А за ней была еще одна.
Тут негр снова нагнулся под стол и достал второй сверток. И развернул бумагу, которая скрывала вырезанного из того же камня быка Аписа.
Пот уже заливал мне глаза, и я не знал, сплю я или бодрствую.
– После этого мы больше ничего не нашли, – хмуро сказал веснушчатый. – Правда…
– Что?!
– Мы заметили, что когда-то из этой комнаты был выход.
– Выход?
– Или дверь. Но ее замуровали. На стене видно было, что дверь замурована.
– Вы взломали? Он покачал головой.
– На это у нас уже не было времени. Да и инструментов с собой не было. Нужно было возвращаться на базу. Но лейтенант сказал, что статуэтки эти мы заберем домой и подарим кому-нибудь, кто работает в музее и разбирается в этом. Это ему, наверняка, обойдется в четыре-пять бутылок бурбона. – И он многозначительно посмотрел на меня.
Я, спотыкаясь, доплелся до стола, поднял телефонную трубку и позвонил Селии.
– Селия, – сказал я, когда она отозвалась, – у меня к вам просьба.
– Пожалуйста, мистер Силади. – И я услышал, как весело звучит ее голос.
– Спуститесь с кем-нибудь в супермаркет и принесите два ящика выпивки!
Селия громко пискнула, как кролик, когда ему дают по голове, чтобы сделать из него потом жаркое.
– Сколько? – спросила она затем недоверчиво.
– Два ящика.
– А не слишком ли?
Я уже не выбирал выражений, потому что чувствовал, что язык мой нет-нет, да и заплетался на самых простых словах.
– Это вас не касается… ясс…ясно?
– Ясно, – сказала она сердито. – Когда принесу, что делать с этим?
– Пожж… пожалуйста, попросите кого-нибудь, чтобы по…помог вам занести сюда. Хо…рошо?
– Хорошо! – И она положила трубку.
Когда Селия и один из вахтеров внесли ящики с бурбоном, негр мирно храпел в кресле, а я, обнявшись с Ронни, распевал чувствительные шотландские народные песенки. Помнится, пели мы еще и матросские песни.
Следующие полчаса остались в моей памяти в виде обрывков смутных воспоминаний. Селия и швейцар тормошили Билли, который ни за что не хотел просыпаться. Ронни даже целый графин воды вылил ему на голову, чтобы заставить проснуться.
Наконец-таки Билли проснулся и, не переставая громко стонать, просунул руку в проушину ящика с напитками.
– Ты… железный парень… что надо, – сказал он, хлопая меня по плечу, – уж и за… заплатил ты нам.
Дверь за ним захлопнулась, и я тут же привалился к столу, чтобы чуть-чуть вздремнуть. Но вдруг дверь снова открылась, и показалась голова Ронни.
– Чуть не забыл… дружище… это я еще нашел среди тряпья там… Это в награду за выпивку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Выпалил он все это одним духом, на что мы ему сказали, что нечего волноваться заранее, пока мы нашли только камень, а вот когда появится золото, тогда и будет время причитать. И стали снова копать.
– И?
– С полчаса спустя нам удалось поднять камень.
– Господи! Подняли?
– Подняли. Но можете поверить, нелегкая была работенка.
– Потом.
– Ну.. Он весь был исписан теми древними буквами. Вы знаете. Там были всякие птицы и люди и показывали друг на друга. У всех голова была повернута набок: вот так! – И он показал.
– Понятно. Потом?
– С большим трудом мы его повернули. Но сначала немного расчистили для себя места, потому что под ногами у нас ничего не было, только воздух. Точнее говоря, внизу была огромная пустота.
– Боже мой! Вы сказали – пустоте?
– Ага. Когда, наконец, мы совсем сдвинули камень, солнце осветило пустоту. И представьте с«5е, там внизу была комната!
– Комната?
– Ну да. Точь-в-точь, как комната в квартире. Или склеп.
– О Боже… Могильный склеп…
– Что-то в этом роде. И на стенах было полным-полно всяких рисунков и точно такого письма, как на камне. Только на стенах письмо было цветное. Видно, какой-то художник подмазал.
– Потом что вы увидели, ну же?
– Ну… не так уж и много. В общем, пусто там было. И много мусора. Как будто кто-то разбросал его. Всякое тряпье. Как на приемном пункте старьевщика.
– Никакого сомнения, могилу разграбили, – подумал я.
– Ну, тогда возник вопрос, кому спускаться. Лейтенант Каплан не хотел, а Билли нужно было оставаться наверху. Ведь его сила понадобится тому, кто, в конце концов, спрыгнет в комнату. Ну, я и спрыгнул, хотя, говоря по правде, довольно вонючий был там воздух.
– Дальше!
– Ну вот, спрыгнул я и осмотрелся. Разбросал тряпки, но ничего не нашел среди них. Не было там ни одной золотой монетки. И ни одного драгоценного камня. Кого бы там ни похоронили или кому бы ни принадлежала эта хата, ума у него хватило только на то, чтобы велеть размалевать ее. А что камушки он не там хранил, это как пить дать!
– Слушайте, не испытывайте мое терпение! Что еще было внизу?
– Ну, картинки на стенах и статуя в углу.
– Бог ты мой! Статуя!
– Ага… Билли!
Тут чернокожий военный нагнулся под стол, вытащил оттуда сверток в газетной бумаге, который он раньше держал под мышкой, и поставил его на стол. Затем медленными, неуверенными движениями содрал с него бумагу.
Я поднялся на ноги и почувствовал, что дрожу всем телом, на лбу у меня выступил пот. Я почти перестал дышать, и перед глазами у меня заплясали темные круги. Когда Ронни сунул мне в руку рюмку, я осушил ее одним глотком, не глянув.
И даже не почувствовал, как алкоголь обжигает глотку.
А статуя сверкала и искрилась на столе, и когда я взглянул на нее, она словно приветливо улыбнулась мне.
Это был Анубис, метровая статуя бога с головой шакала, вырезанная из полудрагоценного камня. Такая красивая, какой я еще никогда не видел и какой еще никогда не находили.
Веснушчатый потрепал статую с шакальей головой по спине.
– Хороша голова у парня, ничего не скажешь, Как будто это Уолт Дисней сделал.
Я робко потянулся к ней рукой и, дотронувшись, почувствовал под пальцами холод глубин пирамид и усыпальниц. Я знал, что сколько бы она теперь ни находилась на солнце, она навсегда сохранит прохладу могил.
– Вот… это была первая находка. А за ней была еще одна.
Тут негр снова нагнулся под стол и достал второй сверток. И развернул бумагу, которая скрывала вырезанного из того же камня быка Аписа.
Пот уже заливал мне глаза, и я не знал, сплю я или бодрствую.
– После этого мы больше ничего не нашли, – хмуро сказал веснушчатый. – Правда…
– Что?!
– Мы заметили, что когда-то из этой комнаты был выход.
– Выход?
– Или дверь. Но ее замуровали. На стене видно было, что дверь замурована.
– Вы взломали? Он покачал головой.
– На это у нас уже не было времени. Да и инструментов с собой не было. Нужно было возвращаться на базу. Но лейтенант сказал, что статуэтки эти мы заберем домой и подарим кому-нибудь, кто работает в музее и разбирается в этом. Это ему, наверняка, обойдется в четыре-пять бутылок бурбона. – И он многозначительно посмотрел на меня.
Я, спотыкаясь, доплелся до стола, поднял телефонную трубку и позвонил Селии.
– Селия, – сказал я, когда она отозвалась, – у меня к вам просьба.
– Пожалуйста, мистер Силади. – И я услышал, как весело звучит ее голос.
– Спуститесь с кем-нибудь в супермаркет и принесите два ящика выпивки!
Селия громко пискнула, как кролик, когда ему дают по голове, чтобы сделать из него потом жаркое.
– Сколько? – спросила она затем недоверчиво.
– Два ящика.
– А не слишком ли?
Я уже не выбирал выражений, потому что чувствовал, что язык мой нет-нет, да и заплетался на самых простых словах.
– Это вас не касается… ясс…ясно?
– Ясно, – сказала она сердито. – Когда принесу, что делать с этим?
– Пожж… пожалуйста, попросите кого-нибудь, чтобы по…помог вам занести сюда. Хо…рошо?
– Хорошо! – И она положила трубку.
Когда Селия и один из вахтеров внесли ящики с бурбоном, негр мирно храпел в кресле, а я, обнявшись с Ронни, распевал чувствительные шотландские народные песенки. Помнится, пели мы еще и матросские песни.
Следующие полчаса остались в моей памяти в виде обрывков смутных воспоминаний. Селия и швейцар тормошили Билли, который ни за что не хотел просыпаться. Ронни даже целый графин воды вылил ему на голову, чтобы заставить проснуться.
Наконец-таки Билли проснулся и, не переставая громко стонать, просунул руку в проушину ящика с напитками.
– Ты… железный парень… что надо, – сказал он, хлопая меня по плечу, – уж и за… заплатил ты нам.
Дверь за ним захлопнулась, и я тут же привалился к столу, чтобы чуть-чуть вздремнуть. Но вдруг дверь снова открылась, и показалась голова Ронни.
– Чуть не забыл… дружище… это я еще нашел среди тряпья там… Это в награду за выпивку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114