– А если пятьсот лет? – спросила Селия. Никто не ответил, все озадаченно молчали. Я почувствовал, что пора высказать то, о чем я думал уже несколько минут.
– Позвольте мне одно замечание, – начал я. – Мысль Миддлтона представляет несомненный интерес, но есть здесь некоторые трудности…
– Еще бы! – сказал Йеттмар. – А где их нет?
– Должен сообщить, что я не очень верю в предусмотрительно вмонтированную автоматику. Тот, кто изготовил скарабея, должен был, если уж они имели такую высоконравственную технику, подумать и о том, что будет, если прибор попадет не в те руки.
– Прибор?
– Да. Скарабей.
– Не сердитесь, Петер, – сказала Розалинда.– Я не очень улавливаю вашу мысль…
– Вот послушайте. Они должны были считаться и с тем, что те, кто найдет могилу Иму, не смогут понять, чего от них хотят. Или же находка может попасть в руки людей, которые напугаются до смерти, когда перед ними появятся голограммы, и могут уничтожить склеп. Понимаете? Если бы они установили передачу на автоматику, то могло бы случиться, что Иму появился, скажем, в средние века. А там не очень церемонились бы. Что-то в таком роде.
– И что отсюда следует? – спросил нетерпеливо Миддлтон.
– То, что это не может быть автоматика. Они должны были иметь уверенность в том, что голограмма появится только тогда, когда в этом возникнет необходимость, и только в соответствующем месте.
– Спасибо, Петер! – подскочил Хальворссон. – Ведь вы тем самым поддерживаете мою теорию! Я был вынужден умерить его пыл.
– Вовсе нет. Я могу еще себе представить, что в нем солнечные батареи. Очевидно, так оно и есть… хотя…
– Хотя?
– Может быть и другой, вечный источник энергии.
– Какой же?
– Это уже не наша компетенция. Лучше я продолжу. Так вот, они разработали такой способ, согласно которому скарабей сработает только в присутствии того, кому эта информация предназначена.
– Например,– вам? – с некоторой иронией спросил Осима.
– Ничего подобного, – покачал я головой. – Очевидно, информация, или как это назвать, должна была обнаружиться лишь в том случае и тогда, когда Иму уже возродится.
– Возродится?
– То есть… когда появится колос.
– Вы считаете, что это послание обращено к нему?
– Я уверен в этом. Именно потому скарабей был спрятан на мумии Иму. Очевидно, они рассчитывали, что те, кто найдет склеп, сначала выполнят инструкцию, и только потом отдадут скарабея в его руки.
– А он?
– Не знаю. Вероятно, он будет знать, что с ним нужно делать…
– Откуда, черт возьми?
– Может быть, у него в генах какая-то программа. Некое подобие послания.
Хальворссон покачал головой.
– Руку даю на отсечение, если в вашей идее мистики не больше, чем в моей!..
Йеттмар повернул ко мне хмурое лицо.
– Я верю вам. Странно, однако, верю. Что-то подсказывает мне, что мы напали на верный след. Но остается пара вещей, которых я не понимаю…
– Что же?
– Если все так, как вы говорите, тогда почему Иму появился перед нами, иными словами, почему скарабей выдал информацию? Ведь мы же ничего с ним не делали…
– И я не понимаю, – ответил я искренне. – Может быть, какой-то технический дефект.
– Технический дефект?
– По-видимому, автоматика должна срабатывать на какое-то внешнее воздействие. Скажем, если сын Иму возьмет жука в руки и они излучают волны, присущие только ему и никакому другому живому существу… Понимаете?
– Тогда опять же: как он заработал вчера?
– Что-то могло оказать на него аналогичное действие. Если бы мы смогли на это ответить, то тем самым в целом подтвердили бы мою теорию.
Йеттмар угрюмо смотрел прямо перед собой.
– Давайте попробуем вспомнить, что случилось вчера…
– Была гроза, – сказала Селия. Все подняли голову.
– Может быть, магнитная буря.
– И молния сверкала.
– Может быть, от электрической энергии? Осима неожиданно встал и замер, глядя в окно.
– Голубой свет! – пробормотал он вполголоса, потом посмотрел на меня и повторил: – Голубой свет!
– Ну и что?
– Не помните? В окно падал голубой свет…
– Он шел от скарабея, – сказал я. Тот потряс головой.
– Снаружи он шел. Он мог только отражаться от жука. Он точно шел снаружи! Я видел!
– Что это могло быть за диво? – посмотрела на меня Розалинда. – Удар молнии? Осима снова потряс головой.
– Нет… Что-то другое… Подождите-ка! – и с этими словами он побежал к двери, открыл ее и скрылся в коридоре.
– Что на него нашло? – спросила Селия, но не получила ответа.
Миддлтон задумчиво поднял указательный палец.
– Я, пожалуй, согласен с вами, Петер. Теперь, когда я вспоминаю передачу, у меня такое ощущение, словно мы ее видели не с начала. Словно мы подключились к проекции где-то с середины.
– Вы полагаете?
– Может быть, автоматику включило и названное вами воздействие, но насильственно и не так, как это должно было быть при нормальных условиях.
– Нормальные условия! – прыснула Селия, Мы еще поговорили о том о сем, но так ни к чему и не пришли. Осима все еще не возвращался, а без него мне не хотелось приступать к обсуждению самого важного.
Спустя минут пятнадцать-двадцать он влетел через дверь также поспешно, как и умчался, Всклокоченные волосы свисали ему на лоб, узкие глаза блестели, как в лихорадке.
– Ну, что я говорил? – крикнул он нам. – Послушайте-ка его! – с этими словами он кивнул на дверь, в которую в это мгновение входил высокий мужчина в оранжевом комбинезоне с натянутой извиняющейся улыбкой на губах.
Осима схватил его за руку и подтащил к столу. Мужчина поправил сползавшую с плеча сумку с инструментами и вопросительно посмотрел на меня,
– Ну? -с торжествующим видом спросил Осима.
Селия склонила голову и хихикнула. Хальворссон спрятал лицо в бороду. Даже всегда спокойный Миддлтон ошарашенно переводил взгляд с мужчины на Осиму и обратно.
– Вы кто? – осторожно спросил я, пытаясь обнаружить в лице мужчины черты Иму. Откровенно говоря, с минимальным успехом.
– Кадикс, – ответил он.
– Точно. Мистер Кадикс, – сказал тогда Осима и похлопал его по плечу. – Мистер Кадикс работает у нас в мастерской. Расскажите-ка, Кадикс, джентльменам, что случилось вчера, когда на нас обрушилась гроза. Точно так, как рассказали мне.
– И то самое?
– И это тоже.
– Ну… мистер Джекобе как раз хотел отпустить нас домой, – начал мужчина, – когда там, на юге, начался страшный грохот. Со стороны Санта-Люсии. Гроза приходит чаще всего оттуда, где-то в восьми случаях из десяти. Я уже успел помыться, когда мистер Джекобе сказал, что нужно остаться, потому что в лаборатории еще человек десять-пятнадцать, а у врачей какая-то большая операция.
– Большая операция?
– Так сказал мистер Джекобе. Кажется, оперировали бегемота.
– Бегемота? – переспросил опешивший Хальворссон.
– Бегемота из зоопарка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114