Уж он точно этого не представлял, когда вырвал ее из рук Анфима.
«Если бы я был уверен в том, что Ливаний не наломает дров, то мне следовало бы нахлобучить ему корону и посмотреть, как она ему понравится», сердито подумал он. Крисп знал, что такого никогда не будет: Ливаний мог завладеть короной, лишь вырвав ее из пальцев мертвого императора.
– Что случилось, отец? – спросил Эврип, подходя к нему. В его голосе ощущалась настороженность, но не такая, какую Крисп привык слышать от Фостия.
Они с Фостием просто-напросто не соглашались друг с другом при первой же подвернувшейся возможности. Эврипа возмущало то, что он родился вторым; это сразу делало его мнение не стоящим серьезных возражений.
Но так было прежде. Крисп объяснил сыну, что намерен ему поручить.
– Дело очень серьезное, – подчеркнул он. – И если начнутся реальные проблемы, я не хочу, чтобы ты швырялся приказами направо и налево. Вот почему я оставляю с тобой опытного капитана и ожидаю, что ты прислушаешься к его советам в военных вопросах.
Услышав, какое доверие оказал ему Крисп, Эврип гордо выпятил грудь, но после этих слов спросил:
– А если мне покажется, что он ошибается, отец? «Подчинись ему в любом случае», – едва не произнес Крисп, но удержал слова при себе. Он вспомнил, как Петроний интригами добился для него должности вестиария Анфима. Дядя тогдашнего Автократора весьма ясно дал ему понять, что ждет от Криспа безоговорочного послушания. И тогда Крисп задал Петронию вопрос, очень похожий на только что прозвучавший вопрос Эврипа.
– Командовать будешь ты, – медленно ответил Крисп. – Если ты сочтешь, что твой советник не прав, то поступай так, как считаешь нужным и правильным. Но ты должен помнить, сын, что вместе с властью приходит и ответственность. Если ты поступишь не так, как посоветует мой офицер, и окажешься не прав, то будешь отвечать передо мной. Это понятно?
– Да, отец, понятно. Ты хочешь сказать, что я должен быть уверен в своих решениях – и даже если я буду в них уверен, они должны оказаться правильными.
Ты это имел в виду?
– Именно это, – согласился Крисп. – Я тебе поручаю не в солдатики играть.
Это пост не только реальный, но и очень важный. И ошибки здесь тоже очень важны – в том смысле, насколько большой ущерб они наносят. Поэтому если ты решишь действовать самостоятельно, не прислушавшись к совету человека, который старше и мудрее тебя, то мне остается лишь ради тебя и империи пожелать, чтобы твои поступки не привели к беде.
– А откуда ты знаешь, что назначенный тобой офицер окажется умнее меня? с юношеской обидчивостью ощетинился Эврип.
– Я этого не говорил. Умнее, чем есть, сын, ты уже не станешь, и у меня нет повода сомневаться в том, что ты очень умен. Но ты сейчас не настолько мудр, как станешь, скажем, через двадцать лет. Мудрость начинается тогда, когда человек оценивает свои поступки и принимает решения на основании жизненного опыта, а ты еще слишком молод и не успел накопить достаточный его запас.
Весь вид Эврипа красноречиво свидетельствовал о том, что слова отца его не убедили. Крисп не винил его за это; в возрасте Эврипа он тоже не верил, что жизненный опыт что-то значит. Теперь, когда опыта накопилось много, он понимал, что ошибался, – но и Эврип сможет прийти к такому же заключению только после многих лет. Так долго Крисп ждать не мог.
– Допустим, твой офицер предложит мне решение, которое я посчитаю ошибочным, но я его выполню из страха перед тем, что ты мне сказал.
Предположим, решение и в самом деле окажется ошибочным. Что тогда, отец?
– Может, тебе лучше рассматривать дела в суде, а не командовать людьми? спросил Крисп. Однако вопрос оказался по существу, и шуткой на него не ответишь. Автократор медленно продолжил:
– Если я поставил тебя на эту должность, то командовать будешь ты. Когда придет время, ты сам станешь принимать решения. А это самая тяжелая ноша, которую только можно возложить на человека. И если ты не сможешь ее нести, то скажи об этом сейчас.
– Смогу, отец. Я просто хотел убедиться, что понял, о чем ты меня просишь.
– Хорошо. Хочу дать тебе совет – только один, потому что знаю, что ты пропускаешь мои советы мимо ушей. А совет такой: если приходится решать, делай это твердо. Как бы ты ни сомневался, как бы ни боялся и дрожал – не смей этого показывать. Когда ведешь за собой людей, половина успеха зависит от того, решительно ли ты выглядишь.
– Такой совет стоит запомнить, – сказал Эврип. Крисп знал, что большего признания своей правоты он вряд ли дождется. – А чем займется Катаколон, раз я остаюсь в столице?
– Он станет моим спафарием и отправится со мной в западные провинции.
Думаю, еще одна кампания пойдет ему на пользу.
– А-а. – Если Эврипу и хотелось оспорить такое решение, он не смог подыскать предлог и после паузы – чуть более долгой, чем сделал бы человек более опытный, – резко кивнул и сменил тему. – Надеюсь, я оправдаю твои ожидания, отец.
– Я тоже на это надеюсь. И не вижу причин, из-за которых ты можешь не справиться. Если владыка благой и премудрый услышал мои молитвы, ты спокойно проведешь время. Пойми, я вовсе не хочу, чтобы тебе действительно пришлось здесь сражаться. Чем меньше прольется крови, тем счастливее я буду.
– Тогда зачем ты выводишь армию в поход? Крисп вздохнул:
– Потому что иногда это необходимо, и ты прекрасно это понимаешь. Если я не выйду летом сражаться, то сражение само ко мне придет. А при таком раскладе я лучше проведу его на своих условиях или как можно ближе к ним.
– Да, в этом есть смысл, – признал Эврип после секундного раздумья. Иногда мир не позволяет человеку жить так, как ему хочется.
Вероятно, он говорил о своем разочаровании – ведь он не стоял первым в очереди к трону. Тем не менее Криспа тронуло его признание, и он опустил ладонь на плечо Эврипа:
– Это важная истина, сын. Будет очень хорошо, если ты ее запомнишь. – Это та самая истина, подумалось Криспу, которая еще не дошла окончательно до Фостия… но Фостию, первенцу, не было нужды об этом думать. Его сыновья такие разные… – А где Катаколон, не знаешь?
– В одной из комнат в этом коридоре, – показал Эврип. – Кажется, во второй или третьей по левой стороне.
– Спасибо.
Позднее до Криспа дошло, что он не спросил, чем занят его младший сын.
Если Эврип и знал, то промолчал – эту полезную привычку он вполне мог перенять у отца. Крисп пошел по коридору. Вторая комната по левой стороне, туалет для дворцовых служанок, оказалась пуста.
Дверь в третью комнату по левой стороне была закрыта. Крисп взялся за ручку. Он увидел переплетение голых рук и ног, услышал женский визг и торопливо захлопнул дверь. Посмеиваясь в бороду, он подождал в коридоре, пока через пару минут к нему не вышел раскрасневшийся Катаколон в мятой тунике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
«Если бы я был уверен в том, что Ливаний не наломает дров, то мне следовало бы нахлобучить ему корону и посмотреть, как она ему понравится», сердито подумал он. Крисп знал, что такого никогда не будет: Ливаний мог завладеть короной, лишь вырвав ее из пальцев мертвого императора.
– Что случилось, отец? – спросил Эврип, подходя к нему. В его голосе ощущалась настороженность, но не такая, какую Крисп привык слышать от Фостия.
Они с Фостием просто-напросто не соглашались друг с другом при первой же подвернувшейся возможности. Эврипа возмущало то, что он родился вторым; это сразу делало его мнение не стоящим серьезных возражений.
Но так было прежде. Крисп объяснил сыну, что намерен ему поручить.
– Дело очень серьезное, – подчеркнул он. – И если начнутся реальные проблемы, я не хочу, чтобы ты швырялся приказами направо и налево. Вот почему я оставляю с тобой опытного капитана и ожидаю, что ты прислушаешься к его советам в военных вопросах.
Услышав, какое доверие оказал ему Крисп, Эврип гордо выпятил грудь, но после этих слов спросил:
– А если мне покажется, что он ошибается, отец? «Подчинись ему в любом случае», – едва не произнес Крисп, но удержал слова при себе. Он вспомнил, как Петроний интригами добился для него должности вестиария Анфима. Дядя тогдашнего Автократора весьма ясно дал ему понять, что ждет от Криспа безоговорочного послушания. И тогда Крисп задал Петронию вопрос, очень похожий на только что прозвучавший вопрос Эврипа.
– Командовать будешь ты, – медленно ответил Крисп. – Если ты сочтешь, что твой советник не прав, то поступай так, как считаешь нужным и правильным. Но ты должен помнить, сын, что вместе с властью приходит и ответственность. Если ты поступишь не так, как посоветует мой офицер, и окажешься не прав, то будешь отвечать передо мной. Это понятно?
– Да, отец, понятно. Ты хочешь сказать, что я должен быть уверен в своих решениях – и даже если я буду в них уверен, они должны оказаться правильными.
Ты это имел в виду?
– Именно это, – согласился Крисп. – Я тебе поручаю не в солдатики играть.
Это пост не только реальный, но и очень важный. И ошибки здесь тоже очень важны – в том смысле, насколько большой ущерб они наносят. Поэтому если ты решишь действовать самостоятельно, не прислушавшись к совету человека, который старше и мудрее тебя, то мне остается лишь ради тебя и империи пожелать, чтобы твои поступки не привели к беде.
– А откуда ты знаешь, что назначенный тобой офицер окажется умнее меня? с юношеской обидчивостью ощетинился Эврип.
– Я этого не говорил. Умнее, чем есть, сын, ты уже не станешь, и у меня нет повода сомневаться в том, что ты очень умен. Но ты сейчас не настолько мудр, как станешь, скажем, через двадцать лет. Мудрость начинается тогда, когда человек оценивает свои поступки и принимает решения на основании жизненного опыта, а ты еще слишком молод и не успел накопить достаточный его запас.
Весь вид Эврипа красноречиво свидетельствовал о том, что слова отца его не убедили. Крисп не винил его за это; в возрасте Эврипа он тоже не верил, что жизненный опыт что-то значит. Теперь, когда опыта накопилось много, он понимал, что ошибался, – но и Эврип сможет прийти к такому же заключению только после многих лет. Так долго Крисп ждать не мог.
– Допустим, твой офицер предложит мне решение, которое я посчитаю ошибочным, но я его выполню из страха перед тем, что ты мне сказал.
Предположим, решение и в самом деле окажется ошибочным. Что тогда, отец?
– Может, тебе лучше рассматривать дела в суде, а не командовать людьми? спросил Крисп. Однако вопрос оказался по существу, и шуткой на него не ответишь. Автократор медленно продолжил:
– Если я поставил тебя на эту должность, то командовать будешь ты. Когда придет время, ты сам станешь принимать решения. А это самая тяжелая ноша, которую только можно возложить на человека. И если ты не сможешь ее нести, то скажи об этом сейчас.
– Смогу, отец. Я просто хотел убедиться, что понял, о чем ты меня просишь.
– Хорошо. Хочу дать тебе совет – только один, потому что знаю, что ты пропускаешь мои советы мимо ушей. А совет такой: если приходится решать, делай это твердо. Как бы ты ни сомневался, как бы ни боялся и дрожал – не смей этого показывать. Когда ведешь за собой людей, половина успеха зависит от того, решительно ли ты выглядишь.
– Такой совет стоит запомнить, – сказал Эврип. Крисп знал, что большего признания своей правоты он вряд ли дождется. – А чем займется Катаколон, раз я остаюсь в столице?
– Он станет моим спафарием и отправится со мной в западные провинции.
Думаю, еще одна кампания пойдет ему на пользу.
– А-а. – Если Эврипу и хотелось оспорить такое решение, он не смог подыскать предлог и после паузы – чуть более долгой, чем сделал бы человек более опытный, – резко кивнул и сменил тему. – Надеюсь, я оправдаю твои ожидания, отец.
– Я тоже на это надеюсь. И не вижу причин, из-за которых ты можешь не справиться. Если владыка благой и премудрый услышал мои молитвы, ты спокойно проведешь время. Пойми, я вовсе не хочу, чтобы тебе действительно пришлось здесь сражаться. Чем меньше прольется крови, тем счастливее я буду.
– Тогда зачем ты выводишь армию в поход? Крисп вздохнул:
– Потому что иногда это необходимо, и ты прекрасно это понимаешь. Если я не выйду летом сражаться, то сражение само ко мне придет. А при таком раскладе я лучше проведу его на своих условиях или как можно ближе к ним.
– Да, в этом есть смысл, – признал Эврип после секундного раздумья. Иногда мир не позволяет человеку жить так, как ему хочется.
Вероятно, он говорил о своем разочаровании – ведь он не стоял первым в очереди к трону. Тем не менее Криспа тронуло его признание, и он опустил ладонь на плечо Эврипа:
– Это важная истина, сын. Будет очень хорошо, если ты ее запомнишь. – Это та самая истина, подумалось Криспу, которая еще не дошла окончательно до Фостия… но Фостию, первенцу, не было нужды об этом думать. Его сыновья такие разные… – А где Катаколон, не знаешь?
– В одной из комнат в этом коридоре, – показал Эврип. – Кажется, во второй или третьей по левой стороне.
– Спасибо.
Позднее до Криспа дошло, что он не спросил, чем занят его младший сын.
Если Эврип и знал, то промолчал – эту полезную привычку он вполне мог перенять у отца. Крисп пошел по коридору. Вторая комната по левой стороне, туалет для дворцовых служанок, оказалась пуста.
Дверь в третью комнату по левой стороне была закрыта. Крисп взялся за ручку. Он увидел переплетение голых рук и ног, услышал женский визг и торопливо захлопнул дверь. Посмеиваясь в бороду, он подождал в коридоре, пока через пару минут к нему не вышел раскрасневшийся Катаколон в мятой тунике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128