В нос ударил запах сырости: сколько он себя помнил, здесь всегда был такой запах, будто старый деревянный дом стоял на болоте.
Он вошел и крикнул: «Уру-ру!», призывая всеобщее внимание.
С его появлением разговоры, смех и звяканье стаканов постепенно утихли, будто кто-то медленно убавил звук. В наступившей тишине Баженов громко сказал:
— Мужики! Здесь есть еще мужики, или ваши бабы давно сделали холодец из того, что болтается у вас между ног?
Завсегдатаи неодобрительно загудели.
Серега Бирюков, сидевший в углу, крикнул:
— У меня аппарат работает лучше, чем у тебя! Не веришь— спроси у своей жены! Она не даст соврать!
Раздался громкий смех. Баженов подождал, пока он утихнет.
В любое другое время Сереге пришлось бы отвечать за такую сомнительную шутку, но сейчас Баженову было не до него.
— Мужики! — повторил он. — У нас в городе случилась беда. Я прошу вас о помощи.
После этих слов воцарилась гробовая тишина: виданное ли дело, чтобы участковый просил о помощи? Такого здесь припомнить не могли. Мужчины гадали, что произошло: на кладбище высадились зеленые человечки? Или с запада наступают немецкие танки?
— В Горной Долине объявился чужой, — сказал Баженов, пытаясь заглянуть каждому в глаза. — Высокий такой парень в белой рубахе и голубых джинсах.
— Я его видел сегодня, — подал голос Женька Волков. Через два года за пьяную поножовщину он отправится мотать свой первый срок, но пока, развалясь, он сидел за ближним к выходу столиком. — На пидора похож. Хотел ему врезать, да лень было связываться.
Все, и Баженов в первую очередь, поняли, что на самом деле означали эти слова — просто Волков был один, без компании, поэтому побоялся пристать к здоровому парню.
— А что он сделал?
— Да. Что он натворил? — послышалось из задних рядов.
— Он забрал девочку. Лизу Воронцову. — Тамбовцев стоял рядом с Баженовым и кивал, будто подтверждая правильность его слов. — Я думаю, он повел ее в «дальний» лес.
Послышался глухой стук: Белка уронила на стойку стакан, который протирала грязным полотенцем.
— Боже мой! Как же это так? Такую крошку? — Она всплеснула руками и уткнулась в полотенце, как в платок.
— А ты бы небось хотела, чтобы он увел тебя? — съехидничал Волков. — А, Белла? Так ведь? Она отмахнулась:
— Замолчи, дурак. Дай человеку сказать. Баженов был благодарен ей за эту неожиданную поддержку, но виду не подал.
— Мужики, я прошу вас, все, кто может стоять на ногах, — помогите! Нельзя его отпускать! — Баженов ощутил внезапный прилив ненависти. — Подумайте, ведь он мог войти в любой дом! В ваш дом! Ваши жены и дети сидят одни, пока вы тут жрете ханку! Он зашел к Воронцовым, но разве это что-то меняет?
Из-за стола поднялся Валька Мамонтов, Он подошел и встал рядом с Баженовым. Он был выше участкового на полголовы и шире в плечах, от Мамонтова несло перегаром и чесноком.
— Ну, чего сидим, мужики? — загудел он, обращаясь к собутыльникам. — В штаны наложили? Боитесь какого-то пидора?
Это прозвучало, как сигнал к атаке. В заведении все разом пришло в движение: загрохотали отодвигаемые стулья, кто-то натягивал кепку, кто-то застегивался, кто-то стремился опрокинуть последнюю порцию огненной воды и наспех закусить.
— Мы идем, — сказал Мамонтов. — Говори куда. А ну, — заорал он, перекрывая шум, — выходи все на улицу! Кончай водку трескать! Никуда она не денется!
Баженов с Тамбовцевым вышли на улицу, толпа потянулась за ними следом. Баженов дождался, пока выйдут все. Последней показалась усатая Белка: она стояла в дверном проеме, загораживая проход, и смотрела, что будет дальше.
Пьяненький и плохо соображающий Смоленцев пытался протиснуться мимо нее, но Белка огрела его мокрым полотенцем:
— На сегодня закрыто! Все!
Смоленцев развел руками, икнул и привалился к стене. Ноги его никак не могли нащупать устойчивое положение: зыбкая почва постоянно уходила из-под них.
Белкины завсегдатаи окружили Баженова плотным кольцом.
— Ну, чего дальше-то? Говори!
Баженов заговорил, внятно и четко, стараясь не частить:
— Значит, так. Сперва идите по домам, возьмите какое-нибудь оружие. Какое найдете. Нож, топор, вилы — сгодится все. Своим скажите, чтобы закрылись и носа на улицу не высовывали. Встречаемся через пятнадцать минут у дома Воронцовых. До Ивановой хижины пойдем все вместе, а там — разделимся на две группы. Одну поведу я, а вторую, — Баженов обернулся, ища глазами Мамонтова, — Валентин.
— Ружье брать? — пробасил Мамонтов.
Все в Горной Долине знали, что у него есть незарегистрированное ружье, Мамонтов частенько охотился, принося домой свежее мясо, однако поймать его с поличным ни егерям, ни Баженову не удавалось. Но сейчас речь шла не об убитой косуле, а о жизни маленькой девочки.
— Обязательно, — ответил Баженов. — Но я этого не слышал. — Он демонстративно отвернулся, давая понять, что сейчас он такой же, как все, — просто житель маленького городка с красивым названием. — Только не пали без дела, — спохватившись, добавил он. — Если что-нибудь увидишь… — Он замолчал, но все и так поняли, что имел в виду участковый, — просто дай знать. Выстрели в воздух. И мы сразу придем. Вопросы еще есть? — Он повернулся на триста шестьдесят градусов, обводя взглядом небритые физиономии с мешками под красными слезящимися глазами. — Ну, тогда…
— Постой! — прервал его Волков. — Смотри-ка, уже темнеет. А в лесу так вообще ничего не разглядишь. Без света мы поубиваем друг друга.
Баженов замолчал: об этом он не подумал. Он задрал голову и посмотрел на небо.
— Будет свет! — уверенно сказал он. — Все! Через пятнадцать минут у дома Воронцовых.
Живое кольцо быстро редело, менее чем через минуту перед заведением остались только Баженов, Тамбовцев и Иван: ему некуда было бежать, они и так собирались в сторону его хижины.
Белка молча посмотрела на них, перекинула полотенце через плечо и вытерла руки о передник. Она захлопнула дверь и скрылась в большом деревянном сарае с полустершейся надписью «Рюмочная» на мутной витрине.
— Откуда будет свет? Ты собираешься остановить солнце? — спросил Тамбовцев.
— Нет… — В глазах у Баженова мелькнул хитрый огонек. — Я собираюсь навестить Рубинова.
Уазик легко сорвался с места и полетел, поднимая клубы пыли, вверх по Московской.
* * *
К Рубинову они успели перед самым закрытием. Точнее, на двери уже висела табличка с надписью «Закрыто», но, увидев через стекло Баженова в форме и взъерошенного Тамбовцева, Рубинов впустил их, о чем сразу же пожалел.
— Давай сюда все фонари и батарейки, — с порога сказал Баженов. — Они нам нужны.
— Э! Э, постой! А кто будет платить? — Каким-то чутьем, которое его никогда не подводило, Рубинов понял, что денег он, скорее всего, не дождется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Он вошел и крикнул: «Уру-ру!», призывая всеобщее внимание.
С его появлением разговоры, смех и звяканье стаканов постепенно утихли, будто кто-то медленно убавил звук. В наступившей тишине Баженов громко сказал:
— Мужики! Здесь есть еще мужики, или ваши бабы давно сделали холодец из того, что болтается у вас между ног?
Завсегдатаи неодобрительно загудели.
Серега Бирюков, сидевший в углу, крикнул:
— У меня аппарат работает лучше, чем у тебя! Не веришь— спроси у своей жены! Она не даст соврать!
Раздался громкий смех. Баженов подождал, пока он утихнет.
В любое другое время Сереге пришлось бы отвечать за такую сомнительную шутку, но сейчас Баженову было не до него.
— Мужики! — повторил он. — У нас в городе случилась беда. Я прошу вас о помощи.
После этих слов воцарилась гробовая тишина: виданное ли дело, чтобы участковый просил о помощи? Такого здесь припомнить не могли. Мужчины гадали, что произошло: на кладбище высадились зеленые человечки? Или с запада наступают немецкие танки?
— В Горной Долине объявился чужой, — сказал Баженов, пытаясь заглянуть каждому в глаза. — Высокий такой парень в белой рубахе и голубых джинсах.
— Я его видел сегодня, — подал голос Женька Волков. Через два года за пьяную поножовщину он отправится мотать свой первый срок, но пока, развалясь, он сидел за ближним к выходу столиком. — На пидора похож. Хотел ему врезать, да лень было связываться.
Все, и Баженов в первую очередь, поняли, что на самом деле означали эти слова — просто Волков был один, без компании, поэтому побоялся пристать к здоровому парню.
— А что он сделал?
— Да. Что он натворил? — послышалось из задних рядов.
— Он забрал девочку. Лизу Воронцову. — Тамбовцев стоял рядом с Баженовым и кивал, будто подтверждая правильность его слов. — Я думаю, он повел ее в «дальний» лес.
Послышался глухой стук: Белка уронила на стойку стакан, который протирала грязным полотенцем.
— Боже мой! Как же это так? Такую крошку? — Она всплеснула руками и уткнулась в полотенце, как в платок.
— А ты бы небось хотела, чтобы он увел тебя? — съехидничал Волков. — А, Белла? Так ведь? Она отмахнулась:
— Замолчи, дурак. Дай человеку сказать. Баженов был благодарен ей за эту неожиданную поддержку, но виду не подал.
— Мужики, я прошу вас, все, кто может стоять на ногах, — помогите! Нельзя его отпускать! — Баженов ощутил внезапный прилив ненависти. — Подумайте, ведь он мог войти в любой дом! В ваш дом! Ваши жены и дети сидят одни, пока вы тут жрете ханку! Он зашел к Воронцовым, но разве это что-то меняет?
Из-за стола поднялся Валька Мамонтов, Он подошел и встал рядом с Баженовым. Он был выше участкового на полголовы и шире в плечах, от Мамонтова несло перегаром и чесноком.
— Ну, чего сидим, мужики? — загудел он, обращаясь к собутыльникам. — В штаны наложили? Боитесь какого-то пидора?
Это прозвучало, как сигнал к атаке. В заведении все разом пришло в движение: загрохотали отодвигаемые стулья, кто-то натягивал кепку, кто-то застегивался, кто-то стремился опрокинуть последнюю порцию огненной воды и наспех закусить.
— Мы идем, — сказал Мамонтов. — Говори куда. А ну, — заорал он, перекрывая шум, — выходи все на улицу! Кончай водку трескать! Никуда она не денется!
Баженов с Тамбовцевым вышли на улицу, толпа потянулась за ними следом. Баженов дождался, пока выйдут все. Последней показалась усатая Белка: она стояла в дверном проеме, загораживая проход, и смотрела, что будет дальше.
Пьяненький и плохо соображающий Смоленцев пытался протиснуться мимо нее, но Белка огрела его мокрым полотенцем:
— На сегодня закрыто! Все!
Смоленцев развел руками, икнул и привалился к стене. Ноги его никак не могли нащупать устойчивое положение: зыбкая почва постоянно уходила из-под них.
Белкины завсегдатаи окружили Баженова плотным кольцом.
— Ну, чего дальше-то? Говори!
Баженов заговорил, внятно и четко, стараясь не частить:
— Значит, так. Сперва идите по домам, возьмите какое-нибудь оружие. Какое найдете. Нож, топор, вилы — сгодится все. Своим скажите, чтобы закрылись и носа на улицу не высовывали. Встречаемся через пятнадцать минут у дома Воронцовых. До Ивановой хижины пойдем все вместе, а там — разделимся на две группы. Одну поведу я, а вторую, — Баженов обернулся, ища глазами Мамонтова, — Валентин.
— Ружье брать? — пробасил Мамонтов.
Все в Горной Долине знали, что у него есть незарегистрированное ружье, Мамонтов частенько охотился, принося домой свежее мясо, однако поймать его с поличным ни егерям, ни Баженову не удавалось. Но сейчас речь шла не об убитой косуле, а о жизни маленькой девочки.
— Обязательно, — ответил Баженов. — Но я этого не слышал. — Он демонстративно отвернулся, давая понять, что сейчас он такой же, как все, — просто житель маленького городка с красивым названием. — Только не пали без дела, — спохватившись, добавил он. — Если что-нибудь увидишь… — Он замолчал, но все и так поняли, что имел в виду участковый, — просто дай знать. Выстрели в воздух. И мы сразу придем. Вопросы еще есть? — Он повернулся на триста шестьдесят градусов, обводя взглядом небритые физиономии с мешками под красными слезящимися глазами. — Ну, тогда…
— Постой! — прервал его Волков. — Смотри-ка, уже темнеет. А в лесу так вообще ничего не разглядишь. Без света мы поубиваем друг друга.
Баженов замолчал: об этом он не подумал. Он задрал голову и посмотрел на небо.
— Будет свет! — уверенно сказал он. — Все! Через пятнадцать минут у дома Воронцовых.
Живое кольцо быстро редело, менее чем через минуту перед заведением остались только Баженов, Тамбовцев и Иван: ему некуда было бежать, они и так собирались в сторону его хижины.
Белка молча посмотрела на них, перекинула полотенце через плечо и вытерла руки о передник. Она захлопнула дверь и скрылась в большом деревянном сарае с полустершейся надписью «Рюмочная» на мутной витрине.
— Откуда будет свет? Ты собираешься остановить солнце? — спросил Тамбовцев.
— Нет… — В глазах у Баженова мелькнул хитрый огонек. — Я собираюсь навестить Рубинова.
Уазик легко сорвался с места и полетел, поднимая клубы пыли, вверх по Московской.
* * *
К Рубинову они успели перед самым закрытием. Точнее, на двери уже висела табличка с надписью «Закрыто», но, увидев через стекло Баженова в форме и взъерошенного Тамбовцева, Рубинов впустил их, о чем сразу же пожалел.
— Давай сюда все фонари и батарейки, — с порога сказал Баженов. — Они нам нужны.
— Э! Э, постой! А кто будет платить? — Каким-то чутьем, которое его никогда не подводило, Рубинов понял, что денег он, скорее всего, не дождется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126