– Нужно войти внутрь!
– Ладно. – Том вытащил пистолет. – Отойди подальше.
Он выстрелил в застекленную дверь рядом с ручкой. Стекло пошло трещинами, но не разбилось.
– Проклятье! Она не шутила, когда говорила, что тут стоит броня. Ты абсолютно уверена, что хочешь туда проникнуть?
– Да.
– Ладно. Просто хотел удостовериться, чтобы впустую не тратить пули, которые нам неоткуда взять.
Он снова выстрелил в ручку. Эхо зазвенело в ушах, появились новые трещины, но больше ничего не произошло. Ворча себе под нос, Том отвязал от луки седла веревку, сложил вдвое, просунул в дверную ручку и снова крепко привязал к седлу. Сел на коня и пришпорил его. Тот рванул вперед, возмущенно фыркая, и едва сделал несколько шагов, как дверь открылась. Стекло вылетело, упало на бетон и рассыпалось на множество осколков.
Джейни прошла по ним, толкнула внутреннюю дверь, и та легко открылась. Том привязал коней и последовал за женой. Они вошли внутрь и оказались в знакомом коридоре.
– Эй, есть тут кто? – позвала Джейни.
Ее голос эхом отдавался от пустых стен; в хранилище уже не было экспонатов, запомнившихся ей по последнему посещению – во времена «до».
Они прошли несколько ярдов по коридору. Внезапно Том схватил Джейни за руку и указал влево.
Она глянула в ту сторону. В тусклом свете трудно было разглядеть даже особенности архитектуры, но движение она заметила. Из дверного проема высунулась и тут же спряталась чья-то голова.
– Оставайся здесь, – негромко сказал Том. Джейни вцепилась в его руку и прошептала:
– В горе и в радости, помнишь?
Он понимал, что возражать бессмысленно. Они быстро пошли по коридору и наконец оказались у нужной двери.
Держа пистолет наготове, Том заглянул внутрь и увидел крошечную худую фигурку.
– Эй?
Дребезжащий голос, в котором тем не менее звучал оттенок вызова, ответил:
– Не входите. У меня пистолет. Здесь нет ничего, кроме старых книг. Убирайтесь!
Однако этот знакомый акцент…
– О господи, Майра, это я, Джейни, и Том…
Последовал долгий стон. Джейни успела сделать всего шаг внутрь, как ее подруга из времени «до» заговорила снова.
– Остановитесь! Пожалуйста! Не подходите ближе.
– Но почему?
– Я больна.
Джейни, а вслед за ней и Том резко остановились и натянули защитные маски, свисавшие с шеи.
Чиркнула спичка; Майра Росс зажгла свечу и подняла ее, осветив свое лицо.
Джейни охнула от неожиданности… и сделала еще шаг вперед.
– Могу я вам чем-то помочь?
Майра ухитрилась выдавить горький смешок.
– Что, дочь моя, вы как доктор в состоянии помочь кому-то с этой проблемой?
Джейни оставила вопрос без ответа.
– Как давно вы больны? – спросила она.
– Со вчерашнего вечера.
Прошло всего несколько часов, а Майра уже так плоха; она будет не из тех, кто в состоянии протянуть несколько дней. Для нее все закончится очень скоро.
Джейни понимала, что это милость божья.
– Майра, я… Мне очень жаль.
– Да. Мне тоже. Я многое сумела пережить, а теперь все, конец. Когда-нибудь это должно было случиться.
– Может, еще не конец, – с надеждой в голосе, которой на самом деле не ощущала, сказала Джейни. – Некоторые выкарабкиваются.
– Только не такие старухи, как я. Нет, дорогая, мое время пришло. – Майра раскашлялась в ладонь и вытерла ее о штаны. – Моя мать, да покоится она в мире, возмутилась бы, увидев, что я делаю. Но у меня вышли все носовые платки. Ну, это частное посещение, или у вас ко мне есть дело?
Джейни и Том посмотрели друг на друга с безмолвным пониманием: их план увезти Майру с собой теперь стал неосуществим.
– Мы пришли, чтобы забрать дневник, – наконец сказал Том, – если вы не возражаете. Мы будем очень бережно с ним обращаться.
– Возражаю? – Майра попыталась рассмеяться; получилось мрачно и горько. – Да я на коленях возблагодарила бы за это Бога, если бы у меня были силы снова подняться. Пожалуйста, возьмите его. Я умру счастливой, зная, что он в хороших руках.
Она снова раскашлялась, на этот раз сильнее, с громкими влажными всхлипами.
– У меня… забиты… все легкие.
Она приложила руку к груди, между словами хватая ртом воздух.
У Джейни упало сердце. Почему, ну почему они не приехали раньше? Припомнился разговор между ней и Томом, несколько месяцев назад, вскоре после их свадьбы:
«Она могла бы жить здесь, с нами».
«Ты же знаешь, она ни за что не бросит свои книги».
«Пожалуйста, Том, я не смогу спокойно спать по ночам… она мне как мать».
«Кто знает, с чем мы можем столкнуться по дороге? Не все умерли… там, снаружи».
Его осторожность была вполне оправданна; это доказывала хотя бы сегодняшняя стычка с обитающими под мостом. Тем не менее их трудный спор все еще звенел в ушах Джейни.
«Майра в полной изоляции, так что с ней наверняка все в порядке. Однако она одна, ей страшно и…»
«Мы легкая жертва. И кроме того, ты должна быть особенно осторожна сейчас, учитывая твое положение».
«Ничего со мной не случится, Том».
– Мы будем беречь его как зеницу ока, Майра, – сказала Джейни.
– Где он? – спросил Том.
Кашель, казалось, вот-вот разорвет грудь хранительницы.
– В… сейфе. – Она сделала движение рукой, показывая, чтобы они шли следом за ней. – Только держитесь… позади.
– Скажите, где он, мы сами найдем.
Больная женщина сумела сделать медленный вдох, не закашлявшись; это, казалось, прибавило ей сил.
– Пожалуйста… Это счастье – знать, что я уйду, совершив напоследок mitzvah.
Она сделала новый жест, давая понять, чтобы Том и Джейни расступились. Когда она проходила между ними, Джейни с ужасом увидела, что сделала с Майрой болезнь. Хранительница всегда была худенькой, но сейчас выглядела до предела истощенной; обтягивающая кости кожа потемнела и сморщилась.
Она повела их в дальний конец коридора, в офисные помещения, где сейчас не было ни мебели, ни оборудования. Когда-то здесь толпились весело болтающие дети – покинуть «тюремные» стены школы им всегда было в радость, неважно по какому поводу. Сейчас, в отсутствие смеха, жизненной энергии и прежней коллекции, Хранилище еврейских книг выглядело пустым, заброшенным местом.
Майра с трудом заставляла себя идти вперед; казалось, цель придает ей сил, и на мгновение в голосе старой женщины Джейни уловила отзвуки ее легендарной отваги.
– Долгое время я никого не подпускала сюда, – рассказывала Майра по пути. – Была совсем одна. Прямо как во времена молодости, в Израиле. – Она остановилась, и снова стало видно, насколько она немощна. – Но в конце концов они проникли сюда. Четверо. Мальчишки фактически. Меня не было всего несколько минут. Я так долго находилась в одиночестве, что просто умирала от желания услышать птичий щебет и голос ветра. Поленилась – всего один раз – и оставила дверь незапертой. Они, надо думать, следили откуда-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131