Когда Кристина выходила из комнаты, Джейни снова окликнула ее и повторила, подчеркнуто раздельно произнося каждое слово:
– Тест… на… сахар.
Лейни Дунбар удивленно посмотрела на нее.
– Потом объясню.
Джейни подошла к двери и окликнула Кэролайн; та появилась почти сразу же.
– Личинки, – сказала Джейни.
Кэролайн глянула на ногу девочки, вздрогнула, но кивнула и быстро вышла.
Джейни вернулась к постели. Лейни с тревогой посмотрела на нее.
– Личинки?
– Они поедают загноившуюся плоть, – объяснила Джейни, – а их экскременты, за неимением более подходящего слова, содержат способствующий исцелению энзим. Если повезет, мы сможем сохранить ногу. А теперь помогите мне помыть малышку.
Находившаяся в полубессознательном состоянии девочка обмочилась. Женщины сняли оставшуюся одежду и быстро обмыли ее.
– Ой! – воскликнула Джейни, увидев пролежень на копчике.
Дожидаясь возвращения Кристины и Кэролайн, она подложила под спину девочки подушку, предохраняя пролежень от соприкосновения с чем-либо, и подвернула края одеяла.
– Они старые, – сказала она, когда Кристина протянула ей полоски. – Мы взяли их с собой, когда отправлялись сюда, но ни разу не использовали. Будем надеяться, что они еще химически активны.
Используя ланцет, Джейни проколола крохотный пальчик, выдавила совсем немного крови и провела по ней бумажной полоской. Спустя совсем немного времени стало ясно, что догадка Лейни Дунбар верна.
– Никаких сомнений. Диабет.
Вернулась Кэролайн с маленькой чашкой, ложкой и стопкой лоскутов. Заглянув в чашку, Джейни с отвращением отвернулась. Лейни инстинктивно отступила, не мешая женщинам делать свое дело. Прикрыв рот, чтобы сдержать тошноту, она смотрела, как с помощью ложки они выложили на больную ногу девочки цепочку белых, извивающихся личинок и сделали плотную повязку, удерживающую их на месте.
– А с пролежнем что? – спросила Кэролайн.
Джейни повернула девочку на бок, осмотрела пролежень и шепотом ответила:
– Не знаю. Может, если следить, чтобы она все время лежала на боку…
– Вы собираетесь и сюда положить личинки? – вмешалась в разговор Лейни.
Джейни сняла стетоскоп с шеи, положила на кровать и отошла, потянув Лейни за собой.
– Это ваш ребенок?
– Нет. Один из приехавших с нами мужчин ее отец. Мать умерла.
Джейни не требовалось спрашивать от чего.
– Приведете его сюда?
– Конечно. Но сначала скажите, что вы сможете для нее сделать. Он сразу же спросит меня об этом.
Джейни набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула.
– Позаботиться о ее удобстве.
– И все?
Перед мысленным взором Джейни возник отрывок из дневника Алехандро.
«Все, что я мог сделать, это с болью в сердце смотреть, как дитя ускользает от нас. С каждым днем ее тело поглощало собственную плоть. И какие бы травы и снадобья я ни применял, исцеления не наступало».
В словах древнего лекаря явственно сквозило отчаяние, однако Джейни хорошо помнила и конец отрывка, в котором был крохотный лучик надежды:
«Однако Божье благословение коснулось матери, и вскоре она снова понесла. Вся семья радовалась тому, что скоро на свет появится другая дочь и будет кому помогать ей».
– Девочке нужен инсулин. – В словах Джейни тоже прозвучало отчаяние, но, увы, не было и намека на надежду. – У нас его нет.
* * *
Они перенесли девочку в одну из дополнительных спален и поставили там раскладушку для ее отца. Конечно, обнаружение дружественно настроенной общины вызвало всеобщее волнение, но сама собравшая их вместе проблема в большой степени пригасила его. На вопросы отца Джейни старалась отвечать мягко и коротко.
– Наблюдать и ждать, держать ее в тепле и чистоте… Положение критическое, но, думаю, в данный момент она почти ничего не чувствует… Скорее всего, несколько дней, однако это может произойти в любое время. Она очень плоха.
Отец сидел на краю постели дочери; Джейни понимала – это будет печальное дежурство. Она прикоснулась к его плечу, припоминая те случаи, когда сообщала плохие новости людям, с которыми познакомилась всего несколько часов назад. На какое-то, очень короткое время между ней и ними возникала связь, и потом Джейни уходила, а родные снова надолго замыкались в себе и своем горе.
Собираясь выйти, она увидела просунувших головы в дверь Алекса и Сару; они не отрываясь смотрели на сидящего на краю постели, горько плачущего мужчину. Она сделала им знак исчезнуть.
Дождавшись, пока мать выйдет и закроет за собой дверь, Алекс спросил:
– Она поправится?
– Не знаю. Нужно просто ждать и смотреть.
– Ты не можешь ей помочь?
– Ей требуется лекарство, которого у нас нет.
Дети в тревоге обменялись взглядами, и Джейни повела их в главный зал, положив руки обоим на плечи. Там они обнаружили весьма необычное зрелище: вокруг большого длинного стола в центре сейчас почти не осталось свободного места. Кэролайн сообразила кое-что на скорую руку – в основном хлеб с джемом, – и люди за этой скудной трапезой знакомились друг с другом. Джейни похлопала притихших детей по плечам, подталкивая их к столу; они заняли места среди взрослых. Она и сама собиралась последовать их примеру, но почувствовала, что кто-то стиснул ей руку. Повернувшись, она увидела Кристину.
– Я нашла рецепт изготовления инсулина на одном из компакт-дисков, – взволнованно сказала молодая женщина.
Джейни бросила взгляд на собравшихся в зале и снова перевела его на Кристину.
– Стоит ли вот так сразу сообщать им об этом?
Глаза Кристины вспыхнули от гнева.
– Просто ушам своим не верю! Как у тебя язык повернулся задать такой вопрос?
Чувствуя себя пристыженной, Джейни пошла следом за ней в лабораторию.
* * *
– Это не просто рецепт, это описание процесса, – заметила она, просматривая выведенный на экран компьютера файл, и сняла очки, вот уже три года слабоватые для чтения. – И нам понадобится корова или свинья.
– Но мы можем сделать это.
– Это ты можешь, Кристина. Я ничего такого делать не умею. И даже если ты добьешься успеха, может оказаться слишком поздно.
– Я все равно хочу попытаться.
Джейни знала – спустя три часа долговязая умница, возможно, и не вспомнит этот, самый первый момент. Но едва только ей становилась ясна задача, она начинала биться над ее разрешением и трудилась до тех пор, пока не добивалась успеха или не убеждалась, что это невозможно, – даже если включившая процесс эмоция проваливалась в какую-то синаптическую щель ее мозга.
– Нам придется рассказать остальным о корове или свинье. И будь готова услышать вот какой ответ: мы не настолько хорошо знаем этих людей, чтобы рисковать собственным благосостоянием ради их ребенка. Не исключено, кстати, что именно я это скажу.
Джейни тысячи раз спасала пациентов, преодолевая бесчисленные препятствия и часто пренебрегая тем, во сколько это обойдется обществу во времена, когда источники казались неисчерпаемыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131