Между тем Чэнь Дэн, прислонясь к двери, горько плакал.
- Почему же вы не благодарите? - спросил его Сунь У-кун, поняв его состояние. - Вам тяжело расстаться с дочерью?
- Да, мне трудно примириться с этой утратой, - сказал старик, опускаясь на колени перед Сунь У-куном. - Мы очень благодарны вам, почтенный учитель, за то, что вы согласились спасти моего племянника. Но мне тяжело, ведь у меня единственная дочь, и, когда я умру, некому будет даже оплакивать меня у гроба.
- Тогда вот что, - сказал Сунь У-кун. - Идите сейчас же и сварите еще пять доу риса, приготовьте хорошие овощные закуски и преподнесите все это вон тому монаху с длинной мордой. Я думаю, что после этого он согласится принять образ вашей дочери, и мы вместе с ним отправимся на съедение духу. Таким образом мы совершим акт добродетели и спасем ваших детей. Что вы на это скажете?
Чжу Ба-цзе пришел в полное смятение.
- Дорогой брат! - воскликнул он. - Ты можешь рисковать своей жизнью. Но меня, пожалуйста, оставь в покое и не впутывай в свои проделки.
- Мой мудрый брат, - отвечал ему Сунь У-кун. - Пословица гласит: «Даже курица должна заработать себе на пропитание». Нас здесь хорошо приняли, отлично угостили. И вместо того чтобы кричать, будто ты не насытился, ты бы лучше помог их беде.
- Дорогой брат, - возразил Чжу Ба-цзе, - я вовсе не обладаю искусством превращений.
- Как же так, - произнес Сунь У-кун, - ведь ты можешь принимать тридцать шесть видов.
- Чжу Ба-цзе, - вступил тут в разговор Трипитака, - Сунь У-кун рассуждает правильно. Ведь недаром говорится, что: «Спасти жизнь человека - лучше, чем построить семиярусную пагоду». Своим поступком ты, во-первых, отблагодаришь хозяев, и, кроме того, совершишь доброе дело, которое зачтется тебе в будущей жизни. К тому же делать тебе сегодня ночью нечего, и для вас с Сунь У-куном это будет приятной прогулкой.
- Да что вы говорите, учитель, - воскликнул Чжу Ба-цзе. - Я могу превратиться в гору, дерево, камень, в паршивого слона, в буйвола, в какого-нибудь толстяка. Но принять вид маленькой девочки очень трудно.
- Не верьте ему, почтенные люди, - сказал Сунь У-кун. - Приведите-ка сюда малютку, мы посмотрим.
Чэнь Дэн поспешил в дом и вскоре вернулся с дочерью на руках. Вместе с ним пришла его жена и домочадцы. И старые и малые опустились на колени и стали отбивать поклоны, умоляя спасти И Чэн-цзинь. Голова девочки была украшена диадемой бирюзового цвета с жемчужными подвесками. Одета она была в куртку из золотистого шелка, зеленую атласную накидку со стоячим воротником, расшитым узорами в виде шашечной доски и юбку из цветастого шелка. На ногах были розовые атласные туфельки с носками в виде головы жабы. Шелковые панталоны были расшиты золотом. Она так же, как и двоюродный брат, стала тут же лакомиться фруктами.
- Ну вот, Чжу Ба-цзе, тебе девочка, - сказал Сунь У-кун. - Принимай поскорее ее вид, и мы отправимся к вол - шебнику.
- Дорогой брат, - взмолился Чжу Ба-цзе. - Разве могу я превратиться в такое изящное, прелестное существо?
- Поторапливайся! - прикрикнул на него Сунь У-кун. - Не заставляй меня пускать в ход свой посох!
- Не дерись, брат, - взмолился Чжу Ба-цзе. - Я сейчас попробую, посмотрим что получится.
Он поспешно произнес заклинание и, покачав головой, крикнул:
- Изменись!
В тот же момент голова его превратилась в точную копию головы девочки. Но его огромный живот остался таким же и портил всю картину.
- Ну, давай, давай дальше! - смеясь кричал Сунь У-кун.
- Ты можешь бить меня, если тебе угодно, - сказал Чжу Ба-цзе, - но больше я ничего не могу сделать.
- Да ведь не можешь же ты оставаться с головой девочки и телом монаха, - сказал Сунь У-кун. - Хорошенькое дело - ни мужчина, ни женщина. Ну-ка, давай я попробую что-нибудь сделать.
Он дунул на Чжу Ба-цзе, и тот сразу же превратился в точную копию девочки.
- Ну, почтенные хозяева, - сказал Сунь У-кун, - чтобы вы не перепутали нас с вашими детьми, уведите их отсюда и домочадцев тоже. Дайте им фруктов, пусть едят, и следите за тем, чтобы они не плакали. Если дух услышит их голоса - все пропало. Он будет готов выступить против нас.
После этого наш чудесный Мудрец приказал Ша-сэну хорошенько охранять Танского монаха.
- Вы как, связываете жертву по рукам и ногам или же ноги оставляете свободными? Зажариваете ее или рубите на куски?
- Дорогой брат, - взмолился Чжу Ба-цзе, - перестань издеваться надо мной. Я ведь не обладаю такими способностями, как ты.
- Что вы, что вы, - сказал хозяин. - Мы ничего подобного не будем делать. Мы возьмем два больших покрытых красным лаком блюда и попросим вас сесть на них. Затем эти блюда поставим на стол, и слуги унесут этот стол в кумирню.
- Ну вот и чудесно, - произнес Сунь У-кун. - Несите блюда, посмотрим, что из этого получится.
Хозяева приказали принести блюда, и Сунь У-кун с Чжу Ба-цзе уселись на них. Затем слуги взяли столы, вынесли их во двор, поносили немного и вернулись с ними в зал.
- Ну что, брат Чжу Ба-цзе, - сказал, довольный, Сунь У-кун. - Если нас будут носить с таким почетом, мы будем, пожалуй, главными монахами.
- Если бы нас только выносили и приносили, - сказал на это Чжу Ба-цзе, - я согласился бы, чтобы это продолжалось до утра. Но нас ведь понесут в кумирню на съедение, а это не шутка!
- Ты хорошенько следи за мной, - наказывал Сунь У-кун. - Как только он примется за меня, беги.
- Да ведь мы не знаем, кого он раньше будет есть, - сказал Чжу Ба-цзе. - Хорошо, если он начинает с мальчиков, тогда я смогу убежать. А если он вначале ест девочек, тогда что делать?
- В прошлые годы, - сказал тут хозяин, - некоторые смельчаки отважились пробраться за кумирню или спрятаться там под жертвенным столом. Так вот они видели, что он вначале ест мальчиков, а затем уж принимается за девочек.
- В таком случае мне повезло, - обрадовался Чжу Ба-цзе.
В этот момент снаружи послышался бой барабанов и удары в гонг, засверкали огни. Кто-то открыл ворота и крикнул:
- Выносите мальчика и девочку!
Хозяева разразились рыданиями. Четверо слуг подняли столы и понесли их прочь.
Если вам интересно узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.
ГЛАВА CОРОК ВОСЬМАЯ,
из которой вы узнаете о том, как дух Лин-гань послал метель с холодным ветром и как Трипитака, все помыслы которого были устремлены к единой цели, отправился по льду через реку
Итак, жители селения Чэньцзячжуан, почитатели духа Лин-гань, захватив с собой жертвенных животных - свинью, барана, а также Сунь У-куна и Чжу Ба-цзе, с шумом и криками понесли все это к кумирне Лин-гань и расставили там, как полагается. Мальчика и девочку поставили впереди. В этот момент Сунь У-кун обернулся и заметил на жертвенном столике среди цветов и свечей золотую табличку с надписью: «Дух великого князя Лин-ганя». Ничего, что говорило бы о присутствии духа, кроме этой таблички, он не обнаружил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
- Почему же вы не благодарите? - спросил его Сунь У-кун, поняв его состояние. - Вам тяжело расстаться с дочерью?
- Да, мне трудно примириться с этой утратой, - сказал старик, опускаясь на колени перед Сунь У-куном. - Мы очень благодарны вам, почтенный учитель, за то, что вы согласились спасти моего племянника. Но мне тяжело, ведь у меня единственная дочь, и, когда я умру, некому будет даже оплакивать меня у гроба.
- Тогда вот что, - сказал Сунь У-кун. - Идите сейчас же и сварите еще пять доу риса, приготовьте хорошие овощные закуски и преподнесите все это вон тому монаху с длинной мордой. Я думаю, что после этого он согласится принять образ вашей дочери, и мы вместе с ним отправимся на съедение духу. Таким образом мы совершим акт добродетели и спасем ваших детей. Что вы на это скажете?
Чжу Ба-цзе пришел в полное смятение.
- Дорогой брат! - воскликнул он. - Ты можешь рисковать своей жизнью. Но меня, пожалуйста, оставь в покое и не впутывай в свои проделки.
- Мой мудрый брат, - отвечал ему Сунь У-кун. - Пословица гласит: «Даже курица должна заработать себе на пропитание». Нас здесь хорошо приняли, отлично угостили. И вместо того чтобы кричать, будто ты не насытился, ты бы лучше помог их беде.
- Дорогой брат, - возразил Чжу Ба-цзе, - я вовсе не обладаю искусством превращений.
- Как же так, - произнес Сунь У-кун, - ведь ты можешь принимать тридцать шесть видов.
- Чжу Ба-цзе, - вступил тут в разговор Трипитака, - Сунь У-кун рассуждает правильно. Ведь недаром говорится, что: «Спасти жизнь человека - лучше, чем построить семиярусную пагоду». Своим поступком ты, во-первых, отблагодаришь хозяев, и, кроме того, совершишь доброе дело, которое зачтется тебе в будущей жизни. К тому же делать тебе сегодня ночью нечего, и для вас с Сунь У-куном это будет приятной прогулкой.
- Да что вы говорите, учитель, - воскликнул Чжу Ба-цзе. - Я могу превратиться в гору, дерево, камень, в паршивого слона, в буйвола, в какого-нибудь толстяка. Но принять вид маленькой девочки очень трудно.
- Не верьте ему, почтенные люди, - сказал Сунь У-кун. - Приведите-ка сюда малютку, мы посмотрим.
Чэнь Дэн поспешил в дом и вскоре вернулся с дочерью на руках. Вместе с ним пришла его жена и домочадцы. И старые и малые опустились на колени и стали отбивать поклоны, умоляя спасти И Чэн-цзинь. Голова девочки была украшена диадемой бирюзового цвета с жемчужными подвесками. Одета она была в куртку из золотистого шелка, зеленую атласную накидку со стоячим воротником, расшитым узорами в виде шашечной доски и юбку из цветастого шелка. На ногах были розовые атласные туфельки с носками в виде головы жабы. Шелковые панталоны были расшиты золотом. Она так же, как и двоюродный брат, стала тут же лакомиться фруктами.
- Ну вот, Чжу Ба-цзе, тебе девочка, - сказал Сунь У-кун. - Принимай поскорее ее вид, и мы отправимся к вол - шебнику.
- Дорогой брат, - взмолился Чжу Ба-цзе. - Разве могу я превратиться в такое изящное, прелестное существо?
- Поторапливайся! - прикрикнул на него Сунь У-кун. - Не заставляй меня пускать в ход свой посох!
- Не дерись, брат, - взмолился Чжу Ба-цзе. - Я сейчас попробую, посмотрим что получится.
Он поспешно произнес заклинание и, покачав головой, крикнул:
- Изменись!
В тот же момент голова его превратилась в точную копию головы девочки. Но его огромный живот остался таким же и портил всю картину.
- Ну, давай, давай дальше! - смеясь кричал Сунь У-кун.
- Ты можешь бить меня, если тебе угодно, - сказал Чжу Ба-цзе, - но больше я ничего не могу сделать.
- Да ведь не можешь же ты оставаться с головой девочки и телом монаха, - сказал Сунь У-кун. - Хорошенькое дело - ни мужчина, ни женщина. Ну-ка, давай я попробую что-нибудь сделать.
Он дунул на Чжу Ба-цзе, и тот сразу же превратился в точную копию девочки.
- Ну, почтенные хозяева, - сказал Сунь У-кун, - чтобы вы не перепутали нас с вашими детьми, уведите их отсюда и домочадцев тоже. Дайте им фруктов, пусть едят, и следите за тем, чтобы они не плакали. Если дух услышит их голоса - все пропало. Он будет готов выступить против нас.
После этого наш чудесный Мудрец приказал Ша-сэну хорошенько охранять Танского монаха.
- Вы как, связываете жертву по рукам и ногам или же ноги оставляете свободными? Зажариваете ее или рубите на куски?
- Дорогой брат, - взмолился Чжу Ба-цзе, - перестань издеваться надо мной. Я ведь не обладаю такими способностями, как ты.
- Что вы, что вы, - сказал хозяин. - Мы ничего подобного не будем делать. Мы возьмем два больших покрытых красным лаком блюда и попросим вас сесть на них. Затем эти блюда поставим на стол, и слуги унесут этот стол в кумирню.
- Ну вот и чудесно, - произнес Сунь У-кун. - Несите блюда, посмотрим, что из этого получится.
Хозяева приказали принести блюда, и Сунь У-кун с Чжу Ба-цзе уселись на них. Затем слуги взяли столы, вынесли их во двор, поносили немного и вернулись с ними в зал.
- Ну что, брат Чжу Ба-цзе, - сказал, довольный, Сунь У-кун. - Если нас будут носить с таким почетом, мы будем, пожалуй, главными монахами.
- Если бы нас только выносили и приносили, - сказал на это Чжу Ба-цзе, - я согласился бы, чтобы это продолжалось до утра. Но нас ведь понесут в кумирню на съедение, а это не шутка!
- Ты хорошенько следи за мной, - наказывал Сунь У-кун. - Как только он примется за меня, беги.
- Да ведь мы не знаем, кого он раньше будет есть, - сказал Чжу Ба-цзе. - Хорошо, если он начинает с мальчиков, тогда я смогу убежать. А если он вначале ест девочек, тогда что делать?
- В прошлые годы, - сказал тут хозяин, - некоторые смельчаки отважились пробраться за кумирню или спрятаться там под жертвенным столом. Так вот они видели, что он вначале ест мальчиков, а затем уж принимается за девочек.
- В таком случае мне повезло, - обрадовался Чжу Ба-цзе.
В этот момент снаружи послышался бой барабанов и удары в гонг, засверкали огни. Кто-то открыл ворота и крикнул:
- Выносите мальчика и девочку!
Хозяева разразились рыданиями. Четверо слуг подняли столы и понесли их прочь.
Если вам интересно узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.
ГЛАВА CОРОК ВОСЬМАЯ,
из которой вы узнаете о том, как дух Лин-гань послал метель с холодным ветром и как Трипитака, все помыслы которого были устремлены к единой цели, отправился по льду через реку
Итак, жители селения Чэньцзячжуан, почитатели духа Лин-гань, захватив с собой жертвенных животных - свинью, барана, а также Сунь У-куна и Чжу Ба-цзе, с шумом и криками понесли все это к кумирне Лин-гань и расставили там, как полагается. Мальчика и девочку поставили впереди. В этот момент Сунь У-кун обернулся и заметил на жертвенном столике среди цветов и свечей золотую табличку с надписью: «Дух великого князя Лин-ганя». Ничего, что говорило бы о присутствии духа, кроме этой таблички, он не обнаружил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135