Здесь, оказывается, обитает Царь колодезных драконов. Он хотел заставить меня вынести тело императора, но я наотрез отказался. Тогда он выпроводил меня, а когда я оглянулся, - никакого дворца уже не было. Вместо дворца я увидел труп и чуть не умер от страха. Я совершенно выбился из сил. Дорогой брат, помоги мне!
- Да ведь тело императора и есть тот самый талисман, который нам нужен, - сказал Сунь У-кун. - Почему же ты не принес его?
- Я знаю, что императора давно нет в живых, - сказал Чжу Ба-цзе. - Зачем же было брать его сюда?
- Значит, не хочешь? - сказал Сунь У-кун. - В таком случае я ухожу.
- Куда же ты пойдешь? - встревожился Чжу Ба-цзе.
- В монастырь, спать. - равнодушно отвечал Сунь У-кун.
- А как же я один останусь здесь? - спросил Чжу Ба-цзе.
- Если сумеешь выбраться из колодца, пойдем вместе. Не сумеешь - я пойду один.
Чжу Ба-цзе окончательно растерялся. Он понимал, что из колодца ему не выбраться.
- Ты сам посуди, - сказал он Сунь У-куну, - на городскую стену и то трудно взобраться, как же я могу выбраться из колодца? Этот колодец очень широкий внизу и совсем узкий вверху, с отвесными стенами. Кроме того, отсюда уже несколько лет не брали воды, поэтому колодец весь порос мхом и стал очень скользким. А ты заставляешь меня карабкаться. Дорогой брат, ради нашей дружбы, обожди меня, так и быть, я сейчас достану тело императора.
- Вот и хорошо, - обрадовался Сунь У-кун. - Доставай скорее, и мы вместе отправимся в монастырь спать. Дурень быстро нырнул и, взвалив тело императора на спину, вылез из воды.
- Дорогой брат, я достал его, достал!
Сунь У-кун внимательно посмотрел вниз и лишь когда убе дился в том, что Чжу Ба-цзе действительно тащит что-то, опустил в колодец свой посох. Рассерженный Дурень раскрыл рот и изо всех сил вцепился зубами в посох. Сунь У-кун без всяких усилий вытащил его наверх. Выбравшись из колодца, Чжу Ба-цзе положил тело императора на землю и оделся.
Между тем, осмотрев труп, Сунь У-кун увидел, что государь ничуть не изменился.
- Взгляни-ка, брат, - сказал он Чжу Ба-цзе. - Этот человек умер три года назад, как же мог он так сохраниться?
- Да ты не знаешь, - отвечал Чжу Ба-цзе. - Царь драконов дал императору пилюлю, предохраняющую от разложения. Царь сам рассказал мне об этом.
- Нам здорово повезло! - воскликнул Сунь У-кун. - Мы отомстим за смерть императора, и дело наше увенчается успехом. Ну, брат, неси его скорее!
- Куда нести? - спросил Чжу Ба-цзе.
- Отнесем его учителю, - сказал Сунь У-кун, - пусть посмотрит.
Тут Чжу Ба-цзе не вытерпел.
- Как же я его потащу? На что это похоже? - ворчал он. - Я так сладко спал, и надо же было этой обезьяне подбить меня на такое опасное дело. Мало того, теперь еще я должен нести труп на собственной спине. Он грязный, с него вонючая вода течет. Всю одежду выпачкаешь, а постирать некому. И так она вся в заплатах. А погода пасмурная, как я надену ее, если эти заплаты отсыреют?
- Ничего, ничего! Ты неси, - успокаивал его Сунь У-кун. - А когда придем в монастырь, я дам тебе другую одежду.
- Да замолчи ты! - возмутился Чжу Ба-цзе. - Тебе самому надеть нечего, а еще мне обещаешь!
- Ну что ты разболтался? - начал сердиться Сунь У-кун.
- Не понесу! - упорствовал Чжу Ба-цзе.
- Тогда протягивай свои лапы, - сказал Сунь У-кун, - я всыплю тебе двадцать ударов посохом!
- Дорогой брат! - испуганно воскликнул Чжу Ба-цзе. - Да твой посох так тяжел, что после двадцати ударов я стану таким, как император.
- Ну, тогда тащи его! - крикнул Сунь У-кун.
Чжу Ба-цзе ничего не оставалось, как взвалить труп на спину.
Между тем Великий Мудрец произнес заклинание и дунул на землю. В тот же миг бешеный ветер подхватил Чжу Ба-цзе, вынес его из сада, а затем из города, и тут же прекратился. Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе благополучно спустились вниз и пошли к монастырю.
Надо вам сказать, что Чжу Ба-цзе очень рассердился на Сунь У-куна и решил во что бы то ни стало отомстить ему.
«Эта обезьяна просто издевается надо мной, - думал он - Погоди, придем в монастырь, я тоже сыграю с тобой шутку. Вот скажу учителю, что ты можешь оживить императора. Попробуй не сделать этого, он тут же произнесет заклинание, и обруч на твоей голове сожмется. Я не успокоюсь до тех пор, пока у этой обезьяны мозги не выскочат. Нет, так, пожалуй, ничего не выйдет, - раздумывал он. - Оживить мертвеца - для него сущие пустяки. Он отправится в подземное царство к владыке Янь-вану, попросит у него душу императора - и все. Надо сделать так, чтобы он не смог отправиться в царство смерти. Пусть оживит императора здесь».
В это время они как раз подошли к монастырю и, войдя в ворота, положили труп у дверей храма.
- Учитель, - позвали они. - Вставайте, посмотрите, что мы принесли.
Но Танский монах еще не ложился спать. Он беседовал с Ша-сэном, выражая ему свое беспокойство по поводу того, что Сунь У-кун увел Чжу Ба-цзе и до сих пор они не возвращаются. Как раз в этот момент его позвали.
- Ученики мои, что случилось? - откликнулся он, поспешно поднявшись.
- Да вот заставили меня нести на себе деда Сунь У-куна, - сказал Чжу Ба-цзе.
- Дурень ты несчастный, - крикнул Сунь У-кун. - О каком деде ты говоришь?!
- Если он тебе не дед, почему ты заставил меня нести его? Сколько сил я потратил!
Танский монах открыл двери и вместе с Ша-сэном вышел наружу. Перед ними, бездыханный, лежал император. Он казался живым. Трипитака опечалился.
- Ваше величество, - сказал он. - В каком перерождении вы нажили себе врага? Он погубил вас, разлучил с женой и сыном и сделал так, что никто из ваших многочисленных сановников не узнал об этом. Даже ваша несчастная супруга находилась в неведении. Никто не возжигал благовоний, не совершал жертвоприношений. - Сказав это, Трипитака горько заплакал.
- Да что вы, учитель, - произнес улыбаясь Чжу Ба-цзе. - Какое вам дело до этого императора? Ведь он даже не родственник вам. Стоит ли его оплакивать?
- Ученик мой! - отвечал на это Трипитака. - Сострадание, милосердие и добрые дела - вот что главное для монаха. Удивительно! Как можешь ты быть столь черствым и бессердечным?
- Я вовсе не бессердечен, - возразил Чжу Ба-цзе. - Мой брат сказал, что может вернуть императору жизнь, поэтому я и притащил его сюда. Иначе я не стал бы этого делать.
Надо вам напомнить, что Трипитака был человеком доверчивым.
- Сунь У-кун, - сказал он, - если ты действительно можешь вернуть к жизни императора, сделай это. Ведь «спасти жизнь человеку, это гораздо больше, нежели построить Будде семиярусную пагоду». А для нас это даже важнее, чем побывать на Священной горе и поклониться Будде.
- Да что вы, учитель, верите болтовне этого Дурня? - возмутился Сунь У-кун. - Если бы после его смерти прошло три седьмицы, пять седьмиц или даже семьсот дней, и он бы полностью понес возмездие за грехи, содеянные им при жизни, тогда еще можно было бы возвратить его к жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
- Да ведь тело императора и есть тот самый талисман, который нам нужен, - сказал Сунь У-кун. - Почему же ты не принес его?
- Я знаю, что императора давно нет в живых, - сказал Чжу Ба-цзе. - Зачем же было брать его сюда?
- Значит, не хочешь? - сказал Сунь У-кун. - В таком случае я ухожу.
- Куда же ты пойдешь? - встревожился Чжу Ба-цзе.
- В монастырь, спать. - равнодушно отвечал Сунь У-кун.
- А как же я один останусь здесь? - спросил Чжу Ба-цзе.
- Если сумеешь выбраться из колодца, пойдем вместе. Не сумеешь - я пойду один.
Чжу Ба-цзе окончательно растерялся. Он понимал, что из колодца ему не выбраться.
- Ты сам посуди, - сказал он Сунь У-куну, - на городскую стену и то трудно взобраться, как же я могу выбраться из колодца? Этот колодец очень широкий внизу и совсем узкий вверху, с отвесными стенами. Кроме того, отсюда уже несколько лет не брали воды, поэтому колодец весь порос мхом и стал очень скользким. А ты заставляешь меня карабкаться. Дорогой брат, ради нашей дружбы, обожди меня, так и быть, я сейчас достану тело императора.
- Вот и хорошо, - обрадовался Сунь У-кун. - Доставай скорее, и мы вместе отправимся в монастырь спать. Дурень быстро нырнул и, взвалив тело императора на спину, вылез из воды.
- Дорогой брат, я достал его, достал!
Сунь У-кун внимательно посмотрел вниз и лишь когда убе дился в том, что Чжу Ба-цзе действительно тащит что-то, опустил в колодец свой посох. Рассерженный Дурень раскрыл рот и изо всех сил вцепился зубами в посох. Сунь У-кун без всяких усилий вытащил его наверх. Выбравшись из колодца, Чжу Ба-цзе положил тело императора на землю и оделся.
Между тем, осмотрев труп, Сунь У-кун увидел, что государь ничуть не изменился.
- Взгляни-ка, брат, - сказал он Чжу Ба-цзе. - Этот человек умер три года назад, как же мог он так сохраниться?
- Да ты не знаешь, - отвечал Чжу Ба-цзе. - Царь драконов дал императору пилюлю, предохраняющую от разложения. Царь сам рассказал мне об этом.
- Нам здорово повезло! - воскликнул Сунь У-кун. - Мы отомстим за смерть императора, и дело наше увенчается успехом. Ну, брат, неси его скорее!
- Куда нести? - спросил Чжу Ба-цзе.
- Отнесем его учителю, - сказал Сунь У-кун, - пусть посмотрит.
Тут Чжу Ба-цзе не вытерпел.
- Как же я его потащу? На что это похоже? - ворчал он. - Я так сладко спал, и надо же было этой обезьяне подбить меня на такое опасное дело. Мало того, теперь еще я должен нести труп на собственной спине. Он грязный, с него вонючая вода течет. Всю одежду выпачкаешь, а постирать некому. И так она вся в заплатах. А погода пасмурная, как я надену ее, если эти заплаты отсыреют?
- Ничего, ничего! Ты неси, - успокаивал его Сунь У-кун. - А когда придем в монастырь, я дам тебе другую одежду.
- Да замолчи ты! - возмутился Чжу Ба-цзе. - Тебе самому надеть нечего, а еще мне обещаешь!
- Ну что ты разболтался? - начал сердиться Сунь У-кун.
- Не понесу! - упорствовал Чжу Ба-цзе.
- Тогда протягивай свои лапы, - сказал Сунь У-кун, - я всыплю тебе двадцать ударов посохом!
- Дорогой брат! - испуганно воскликнул Чжу Ба-цзе. - Да твой посох так тяжел, что после двадцати ударов я стану таким, как император.
- Ну, тогда тащи его! - крикнул Сунь У-кун.
Чжу Ба-цзе ничего не оставалось, как взвалить труп на спину.
Между тем Великий Мудрец произнес заклинание и дунул на землю. В тот же миг бешеный ветер подхватил Чжу Ба-цзе, вынес его из сада, а затем из города, и тут же прекратился. Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе благополучно спустились вниз и пошли к монастырю.
Надо вам сказать, что Чжу Ба-цзе очень рассердился на Сунь У-куна и решил во что бы то ни стало отомстить ему.
«Эта обезьяна просто издевается надо мной, - думал он - Погоди, придем в монастырь, я тоже сыграю с тобой шутку. Вот скажу учителю, что ты можешь оживить императора. Попробуй не сделать этого, он тут же произнесет заклинание, и обруч на твоей голове сожмется. Я не успокоюсь до тех пор, пока у этой обезьяны мозги не выскочат. Нет, так, пожалуй, ничего не выйдет, - раздумывал он. - Оживить мертвеца - для него сущие пустяки. Он отправится в подземное царство к владыке Янь-вану, попросит у него душу императора - и все. Надо сделать так, чтобы он не смог отправиться в царство смерти. Пусть оживит императора здесь».
В это время они как раз подошли к монастырю и, войдя в ворота, положили труп у дверей храма.
- Учитель, - позвали они. - Вставайте, посмотрите, что мы принесли.
Но Танский монах еще не ложился спать. Он беседовал с Ша-сэном, выражая ему свое беспокойство по поводу того, что Сунь У-кун увел Чжу Ба-цзе и до сих пор они не возвращаются. Как раз в этот момент его позвали.
- Ученики мои, что случилось? - откликнулся он, поспешно поднявшись.
- Да вот заставили меня нести на себе деда Сунь У-куна, - сказал Чжу Ба-цзе.
- Дурень ты несчастный, - крикнул Сунь У-кун. - О каком деде ты говоришь?!
- Если он тебе не дед, почему ты заставил меня нести его? Сколько сил я потратил!
Танский монах открыл двери и вместе с Ша-сэном вышел наружу. Перед ними, бездыханный, лежал император. Он казался живым. Трипитака опечалился.
- Ваше величество, - сказал он. - В каком перерождении вы нажили себе врага? Он погубил вас, разлучил с женой и сыном и сделал так, что никто из ваших многочисленных сановников не узнал об этом. Даже ваша несчастная супруга находилась в неведении. Никто не возжигал благовоний, не совершал жертвоприношений. - Сказав это, Трипитака горько заплакал.
- Да что вы, учитель, - произнес улыбаясь Чжу Ба-цзе. - Какое вам дело до этого императора? Ведь он даже не родственник вам. Стоит ли его оплакивать?
- Ученик мой! - отвечал на это Трипитака. - Сострадание, милосердие и добрые дела - вот что главное для монаха. Удивительно! Как можешь ты быть столь черствым и бессердечным?
- Я вовсе не бессердечен, - возразил Чжу Ба-цзе. - Мой брат сказал, что может вернуть императору жизнь, поэтому я и притащил его сюда. Иначе я не стал бы этого делать.
Надо вам напомнить, что Трипитака был человеком доверчивым.
- Сунь У-кун, - сказал он, - если ты действительно можешь вернуть к жизни императора, сделай это. Ведь «спасти жизнь человеку, это гораздо больше, нежели построить Будде семиярусную пагоду». А для нас это даже важнее, чем побывать на Священной горе и поклониться Будде.
- Да что вы, учитель, верите болтовне этого Дурня? - возмутился Сунь У-кун. - Если бы после его смерти прошло три седьмицы, пять седьмиц или даже семьсот дней, и он бы полностью понес возмездие за грехи, содеянные им при жизни, тогда еще можно было бы возвратить его к жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135