Увидев это, Цин-фын и Мин-юе в один голос воскликнули:
- Позавчера, когда у нас пропали плоды, мы насчитали всего двадцать две штуки. Откуда же взялась двадцать третья?
- Сердце человека познается не сразу, - произнес Сунь У-кун. - Позавчера я утащил три плода. Но один из них упал; дух почвы сказал мне, что эти плоды при соприкосновении с землей уходят в нее. Чжу Ба-цзе не поверил мне и стал кричать, что я обманул их и утаил один плод. В общем, все дело так запутали, что лишь теперь с трудом разобрались.
- Я знала, что плоды дерева жизни не должны соприкасаться ни с одним из пяти элементов, потому и попросила нефритовый сосуд, - промолвила бодисатва.
Все это привело праведника в неописуемый восторг. Он тут же приказал принести золотую колотушку и сбил с дерева десять плодов жизни. После этого, желая отблагодарить всех за хлопоты и угостить своим сокровищем, он пригласил бодисатву и трех старцев в зал и устроил роскошный пир. Послушники расставили столы и принесли всевозможные яства. Бодисатва заняла главное место, старцы сели слева от нее, а Танский монах - справа. Праведник Чжэнь-юань уселся напротив бодисатвы. После этого каждый из них съел по одному плоду жизни. Об этом пиршестве сложены стихи:
Гора Ваньшоушань прекраснее звезды -
Раз в девять тысяч лет священные плоды
На древе жизни созревали там,
Даруя долголетье мудрецам.
Когда же древо сломано легло,
Росы прикосновенье помогло, -
Вновь древо зеленеет и живет,
Вкушают старцы вновь бессмертья плод.
Здесь повстречались у Святой горы
Все четверо монахов. С той поры
Вкусивший от бессмертного плода
Состариться не может никогда.
Бодисатва и три старца съели по одному плоду жизни.
Танский монах, узнав о том, что плоды эти священны, не стал отказываться и тоже съел один плод. По плоду досталось Сунь У-куну и его товарищам. Вместе со всеми съел один плод также и сам праведник Чжэнь-юань. И, наконец, остальные обитатели монастыря разделили между собой один плод. После этого Сунь У-кун поблагодарил бодисатву за помощь и проводил ее до горы Путоянь, проводил он также и трех старцев до волшебной страны Пэнлай.
Между тем праведник Чжэнь-юань распорядился, чтобы накрыли столы, принесли вина и постной пищи и заключил с Сунь У-куном братский союз.
Не зря говорят, что если не подерешься, так и не узнаешь как следует друг друга. Случилось так, что чужие люди породнились. Сюань-цзан и его ученики остались очень довольны. Час был поздний, и все удалились на покой.
О событиях последующего дня и о том, как паломники расстались с хозяевами и продолжали свой путь, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ,
из которой вы узнаете о том, как дух Трупа трижды преграждал путь Сюань-цзану и как Сюань-цзан, разгневавшись на прекрасного Царя обезьян, прогнал его от себя
На следующее утро Сюань-цзан и его ученики собрали свои вещи и хотели отправляться в путь, но праведник Чжэнь-юань решительно отказался отпустить их. Побратавшись, праведник с Сунь У-куном очень сдружились. Снова был устроен пир. Так Сюань-цзан с учениками прожил в монастыре еще дней шесть.
А надо вам сказать, что Сюань-цзан, съев плоды жизни, как бы полностью переродился: он почувствовал себя бодрым, жизнерадостным и очень сильным. Все его помыслы были направлены к тому, чтобы побыстрее получить священные книги: ему очень не хотелось задерживаться. Наконец они двинулись в путь.
И опять через некоторое время перед ними выросла высокая гора. - Ученики мои, - сказал тогда Сюань-цзан, - гора эта сурова и неприступна, боюсь, что наш конь не одолеет ее. Нам следует быть очень осторожными.
- Не беспокойтесь, учитель, - сказал Сунь У-кун - Мы все отлично понимаем.
Идя впереди и держа наперевес посох, прекрасный Царь обезьян прокладывал в горах путь. Вскоре они поднялись на вершину. Тут перед ними раскрылись необозримые пространства:
Все громоздились пики
И уходили ввысь
И горные потоки
Стремительно неслись.
Олени и архары
Скакали по горам,
Бродили стаей волки,
Скрывались тигры там,
И кабаны стадами
Средь зарослей паслись,
А сколько было зайцев
И золотистых лис!
И злобные гадюки
Ползли из пышных трав,
Гнилой туман из пасти
Выбрасывал удав,
Все змеи извергали
Тяжелый, душный смрад
Кустарник цепкий стлался
Средь каменных громад.
И выпрямляли сосны
Величественно стан,
Смоковницы теснились
В густых сетях лиан,
И вдаль, до горизонта
Плыл аромат травы;
Касались эти горы
Небесной синевы
Медведицы созвездья
Они достичь могли,
До Северного моря
Их тени пролегли.
Эта картина повергла Сюань-цзана в ужас, но тут Великий Мудрец Сунь У-кун, размахивая своим посохом, издал такой страшный крик, что волки и гады от страха попрятались, а тигры и барсы разбежались в разные стороны. Когда путники, углубившись в юры, достигли самых высоких вершин, Сюань-цзан вдруг обратился к Сунь У-куну:
- Я сильно проголодался. Ты попросил бы где-нибудь немного еды.
- Да вы что, с ума сошли? - улыбнулся Сунь У-кун - Ведь здесь нет ни деревень, ни постоялых дворов, где же это я вам пищу достану? Тут и за деньги ничего не купишь.
Такой ответ очень расстроил Сюань-цзана.
- Эх ты обезьяна - сказал он сердито. - Вспомни то время, когда ты на горе Усиншань был заточен Буддой в каменный ящик. Тогда ты мог лишь говорить, но не имел возможности двигаться. Ведь ты спас свою жизнь только благодаря мне. Затем ты был посвящен в монахи и стал моим учеником. Почему же ты постоянно проявляешь нерадивость?
- Как же это я проявляю нерадивость? - удивился Сунь У-кун. - Ведь я служу вам верой и правдой.
- В таком случае, почему ты не хочешь достать мне еды? Разве могу я идти голодным? Кроме того, этот туман и вредные испарения помешают нам добраться до храма Раскатов грома.
- Ладно, учитель, не сердитесь, - сказал тут Сунь У-кун. - Я знаю, вы человек гордый и самолюбивый и если чем-нибудь вам не угодишь, вы, чего доброго, начнете читать свои заклинания. Сойдите с коня и спокойно сидите здесь, а я пойду посмотрю, где тут есть жилое, и может быть что-нибудь достану.
Одним прыжком Сунь У-кун очутился на облаке и, приложив руку к глазам, стал внимательно осматриваться. В за - падном направлении он так ничего и не обнаружил. Кругом стояла мертвая тишина: ни деревень, ни поселений не было видно. Один только лес темнел. Сунь У-кун долго осматривал местность и вдруг к югу увидел высокую гору. Склон, ее обращенный к солнцу, был усеян какими-то ярко-красными пятнами. Тут Сунь У-кун опустился на своем облаке и сказал:
- Учитель, сейчас я принесу вам поесть!
Когда Трипитака поинтересовался, что ему удалось найти, Сунь У-кун сказал:
- Здесь нет жилья и попросить подаяния не у кого. Зато на горе, что к югу, видны какие-то красные пятна, видимо, персики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
- Позавчера, когда у нас пропали плоды, мы насчитали всего двадцать две штуки. Откуда же взялась двадцать третья?
- Сердце человека познается не сразу, - произнес Сунь У-кун. - Позавчера я утащил три плода. Но один из них упал; дух почвы сказал мне, что эти плоды при соприкосновении с землей уходят в нее. Чжу Ба-цзе не поверил мне и стал кричать, что я обманул их и утаил один плод. В общем, все дело так запутали, что лишь теперь с трудом разобрались.
- Я знала, что плоды дерева жизни не должны соприкасаться ни с одним из пяти элементов, потому и попросила нефритовый сосуд, - промолвила бодисатва.
Все это привело праведника в неописуемый восторг. Он тут же приказал принести золотую колотушку и сбил с дерева десять плодов жизни. После этого, желая отблагодарить всех за хлопоты и угостить своим сокровищем, он пригласил бодисатву и трех старцев в зал и устроил роскошный пир. Послушники расставили столы и принесли всевозможные яства. Бодисатва заняла главное место, старцы сели слева от нее, а Танский монах - справа. Праведник Чжэнь-юань уселся напротив бодисатвы. После этого каждый из них съел по одному плоду жизни. Об этом пиршестве сложены стихи:
Гора Ваньшоушань прекраснее звезды -
Раз в девять тысяч лет священные плоды
На древе жизни созревали там,
Даруя долголетье мудрецам.
Когда же древо сломано легло,
Росы прикосновенье помогло, -
Вновь древо зеленеет и живет,
Вкушают старцы вновь бессмертья плод.
Здесь повстречались у Святой горы
Все четверо монахов. С той поры
Вкусивший от бессмертного плода
Состариться не может никогда.
Бодисатва и три старца съели по одному плоду жизни.
Танский монах, узнав о том, что плоды эти священны, не стал отказываться и тоже съел один плод. По плоду досталось Сунь У-куну и его товарищам. Вместе со всеми съел один плод также и сам праведник Чжэнь-юань. И, наконец, остальные обитатели монастыря разделили между собой один плод. После этого Сунь У-кун поблагодарил бодисатву за помощь и проводил ее до горы Путоянь, проводил он также и трех старцев до волшебной страны Пэнлай.
Между тем праведник Чжэнь-юань распорядился, чтобы накрыли столы, принесли вина и постной пищи и заключил с Сунь У-куном братский союз.
Не зря говорят, что если не подерешься, так и не узнаешь как следует друг друга. Случилось так, что чужие люди породнились. Сюань-цзан и его ученики остались очень довольны. Час был поздний, и все удалились на покой.
О событиях последующего дня и о том, как паломники расстались с хозяевами и продолжали свой путь, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ,
из которой вы узнаете о том, как дух Трупа трижды преграждал путь Сюань-цзану и как Сюань-цзан, разгневавшись на прекрасного Царя обезьян, прогнал его от себя
На следующее утро Сюань-цзан и его ученики собрали свои вещи и хотели отправляться в путь, но праведник Чжэнь-юань решительно отказался отпустить их. Побратавшись, праведник с Сунь У-куном очень сдружились. Снова был устроен пир. Так Сюань-цзан с учениками прожил в монастыре еще дней шесть.
А надо вам сказать, что Сюань-цзан, съев плоды жизни, как бы полностью переродился: он почувствовал себя бодрым, жизнерадостным и очень сильным. Все его помыслы были направлены к тому, чтобы побыстрее получить священные книги: ему очень не хотелось задерживаться. Наконец они двинулись в путь.
И опять через некоторое время перед ними выросла высокая гора. - Ученики мои, - сказал тогда Сюань-цзан, - гора эта сурова и неприступна, боюсь, что наш конь не одолеет ее. Нам следует быть очень осторожными.
- Не беспокойтесь, учитель, - сказал Сунь У-кун - Мы все отлично понимаем.
Идя впереди и держа наперевес посох, прекрасный Царь обезьян прокладывал в горах путь. Вскоре они поднялись на вершину. Тут перед ними раскрылись необозримые пространства:
Все громоздились пики
И уходили ввысь
И горные потоки
Стремительно неслись.
Олени и архары
Скакали по горам,
Бродили стаей волки,
Скрывались тигры там,
И кабаны стадами
Средь зарослей паслись,
А сколько было зайцев
И золотистых лис!
И злобные гадюки
Ползли из пышных трав,
Гнилой туман из пасти
Выбрасывал удав,
Все змеи извергали
Тяжелый, душный смрад
Кустарник цепкий стлался
Средь каменных громад.
И выпрямляли сосны
Величественно стан,
Смоковницы теснились
В густых сетях лиан,
И вдаль, до горизонта
Плыл аромат травы;
Касались эти горы
Небесной синевы
Медведицы созвездья
Они достичь могли,
До Северного моря
Их тени пролегли.
Эта картина повергла Сюань-цзана в ужас, но тут Великий Мудрец Сунь У-кун, размахивая своим посохом, издал такой страшный крик, что волки и гады от страха попрятались, а тигры и барсы разбежались в разные стороны. Когда путники, углубившись в юры, достигли самых высоких вершин, Сюань-цзан вдруг обратился к Сунь У-куну:
- Я сильно проголодался. Ты попросил бы где-нибудь немного еды.
- Да вы что, с ума сошли? - улыбнулся Сунь У-кун - Ведь здесь нет ни деревень, ни постоялых дворов, где же это я вам пищу достану? Тут и за деньги ничего не купишь.
Такой ответ очень расстроил Сюань-цзана.
- Эх ты обезьяна - сказал он сердито. - Вспомни то время, когда ты на горе Усиншань был заточен Буддой в каменный ящик. Тогда ты мог лишь говорить, но не имел возможности двигаться. Ведь ты спас свою жизнь только благодаря мне. Затем ты был посвящен в монахи и стал моим учеником. Почему же ты постоянно проявляешь нерадивость?
- Как же это я проявляю нерадивость? - удивился Сунь У-кун. - Ведь я служу вам верой и правдой.
- В таком случае, почему ты не хочешь достать мне еды? Разве могу я идти голодным? Кроме того, этот туман и вредные испарения помешают нам добраться до храма Раскатов грома.
- Ладно, учитель, не сердитесь, - сказал тут Сунь У-кун. - Я знаю, вы человек гордый и самолюбивый и если чем-нибудь вам не угодишь, вы, чего доброго, начнете читать свои заклинания. Сойдите с коня и спокойно сидите здесь, а я пойду посмотрю, где тут есть жилое, и может быть что-нибудь достану.
Одним прыжком Сунь У-кун очутился на облаке и, приложив руку к глазам, стал внимательно осматриваться. В за - падном направлении он так ничего и не обнаружил. Кругом стояла мертвая тишина: ни деревень, ни поселений не было видно. Один только лес темнел. Сунь У-кун долго осматривал местность и вдруг к югу увидел высокую гору. Склон, ее обращенный к солнцу, был усеян какими-то ярко-красными пятнами. Тут Сунь У-кун опустился на своем облаке и сказал:
- Учитель, сейчас я принесу вам поесть!
Когда Трипитака поинтересовался, что ему удалось найти, Сунь У-кун сказал:
- Здесь нет жилья и попросить подаяния не у кого. Зато на горе, что к югу, видны какие-то красные пятна, видимо, персики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135