Увидев, что стрела попала в цель, принц подстегнул коня и ринулся вдогонку за зайцем. Когда конь несся вскачь, Сунь У-кун летел словно ветер, но стоило коню замедлить бег, и Сунь У-кун делал то же самое: он все время старался быть на виду у принца. Они долго бежали, пока наконец Сунь У-кун не заманил своего преследователя к монастырю. Тут он принял свой обычный вид, и в решетке ворот осталась торчать одна только стрела. Вбежав в помещение, Сунь У-кун крикнул:
- Учитель, он здесь!
С этими словами Сунь У-кун превратился в крохотного монаха, величиной в два цуня, и забрался в лакированный ящичек.
Между тем, подскакав к воротам монастыря и увидев только стрелу с оперением, принц от страха даже в лице изменился. «Что за чудеса! - изумленно думал он. - Ведь я совершенно отчетливо видел перед собой зайца. Куда же он девался? Осталась только стрела. Не иначе как этот заяц был уже чересчур стар и превратился в оборотня».
Он поднял стрелу, посмотрел вверх и заметил над воротами надпись из пяти огромных иероглифов: «Монастырь Баолинь, построенный по указу императора».
«А ведь я слышал об этом монастыре, - подумал принц. - Помню, как несколько лет назад мой отец-государь посылал сюда чиновников. Они доставляли деньги в качестве подаяния для монахов, а также для исправления помещения и изображений Будды. И вот сегодня я совершенно неожиданно сам очутился здесь. Не зря говорится: «Проезжая мимо монастыря, непременно послушай проповедь монахов». За всю свою жизнь я хоть на полдня оказался свободным. Войду-ка я в монастырь, поброжу там».
Он спешился и хотел войти в ворота, но в этот момент увидел подоспевшую к нему охрану и отряд охотников в три тысячи человек. Все они с шумом подскакали к воротам монастыря. Переполошившиеся монахи поспешили выйти навстречу и приветствовали их земными поклонами. Затем они провели прибывших в главный храм, где принц должен был поклониться Будде. Осмотрев храм, принц собрался было выйти на террасу, чтобы полюбоваться окрестностями, но вдруг заметил посреди храма монаха.
- Что за грубиян! - гневно спросил принц. - Сегодня утром состоялся мой выезд в горы. Правда, я не приказывал оповещать об этом всех и потому не могу требовать, чтобы меня встречали с должными почестями. Но встать этот монах по крайней мере должен. А он сидит словно истукан. Взять его! - приказал принц.
И не успел он отдать приказания, как стоявшие по обеим сторонам от него воины тотчас же бросились к Трипитаке, схватили его и приготовились вязать. В это время Сунь У-кун, находившийся в ящичке, читал про себя заклинание: «Духи всех небес, охраняющие законы Будды, духи Лю-дин и Лю-цзя. Я собираюсь уничтожить злого волшебника. Но принц не знает этого и поэтому хочет связать учителя, которого вы давно охраняете. Внимательно наблюдайте, как связывают учителя: если веревки причинят ему вред - вы ответите за это!»
Кто мог осмелиться нарушить приказ Великого Мудреца? Теперь Трипитака находился под такой надежной охраной, что до него и пальцем нельзя было дотронуться.
- Кто ты такой, что смеешь оскорблять меня и при помощи волшебства защищать свое тело? - опросил принц.
Тогда Трипитака подошел к принцу и, кланяясь ему, сказал:
- Я совсем не обладаю способом укрытия своего тела. Я - Танский монах, иду из Китая в храм Раскатов грома, чтобы поклониться и поднести дары Будде и испросить у него священные книги.
- Земли в Китае хоть и плодородны, но страна эта нищая, - сказал принц. - А скажи мне, какие ты везешь драгоценные подарки?
- Вот ряса, которую вы видите на мне, - отвечал Трипитака. - Но это - самый скромный из трех подарков. У меня есть более ценные два подарка.
- Как ты смеешь называть драгоценностью рваную одежду, которая не может даже прикрыть твоего тела? - сказал принц. - Да она гроша медного не стоит.
- Может быть, вы и правы, - сказал на это Трипитака, - однако о моей рясе сложены стихи:
Буддийская одежда не должна
Бесстыдным подвергаться пересудам,
И суете мирской чужда она:
Лишь истину хранит она под спудом,
И восемь драгоценностей на ней,
И девять ослепительных жемчужин
Дают здоровье изначальных дней
И тот покой, который сердцу нужен.
Ее соткали феи на лету
И для того ее мне подарили,
Чтоб ею прикрывал я наготу!
Невежество - пустяк! Его б простили,
Беда ль, что я не поклонился вам!
Но плохо, что родителя обида
До сей поры не отмщена врагам,
И, значит, человек ты только с виду.
- Что за чепуху городит этот негодяй! - гневно закричал принц. - В таких лохмотьях можно быть и поскромнее, заносчивость тебе не к лицу! Ну-ка скажи, чем обидели моего отца?
Трипитака приблизился к принцу и, почтительно сложив руки, молвил:
- Ваше высочество, о каких благодениях человек не должен забывать всю жизнь?
- Человек не должен забывать о четырех благодеяниях, - отвечал принц.
- О каких же именно? - снова спросил Трипитака.
- О благодеянии неба и земли: первое дает нам покров, вторая - носит нас на себе, - отвечал принц, - о благодеянии солнца и луны, которые принесли нам свет, о благодеянии государства и правителя, которые кормят нас, и о благодеянии родителей, родивших и воспитавших нас.
- Вот тут-то вы, ваше высочество, и ошибаетесь, - с улыбкой оказал Трипитака. - Небо и земля дали нам основу и покров, солнце и луна принесли свет, государство и правитель кормят нас. Все это верно. Но откуда взялось благодеяние родителей, выражающееся в рождении и воспитании нас?
- Да ты, видно, смутьян и под видом монаха скитаешься по разным местам и ешь чужой хлеб! - сердито проговорил принц. - Кто же нас воспитывает, если не родители?
- Этого я, ваше высочество, не знаю, - отвечал Трипитака. - Но вот здесь, в красном ящичке, у меня спрятан талисман, который называется Драгоценность, водворяющая на трон царей. Ему известно все, что произошло за последнее тысячелетие, и все, что случится в последующие пятьсот лет. Он знает также, что не существует четвертого благодеяния. Он же сказал, чтобы я ждал вас здесь.
- Ну, что ж, дай я взгляну на твой талисман, - сказал принц.
Тут Трипитака приоткрыл ящичек, и Сунь У-кун очутился на воле. Принц увидел крохотного человечка, который начал метаться во все стороны.
- Да что может знать такой малютка? - удивился принц.
Услышав это, Сунь У-кун пустил в ход волшебство и постепенно начал увеличиваться, пока не стал в три чи и пять цуней ростом. Воины глазам своим не верили.
- Если он не перестанет расти, то через несколько дней, пожалуй, проломит небесный свод, - говорили они между собой.
Однако опасения их были напрасны. Сунь У-кун принял свой обычный вид и больше не увеличивался.
- Драгоценность, водворяющая на трон царей, - сказал тут принц, обращаясь к Сунь У-куну. - Этот монах говорит, будто ты знаешь все, что было в прошлом, и все, что случится в будущем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135