– Три лоя с четвертью, – пролепетал торговец.
– Ножны прилагаются или нужно отдельно покупать?
– П-прилагаются, конечно, прилагаются!
Кажется, он готов всучить мне бесплатно все, что ни попрошу, только бы выставить вон из лавки, пока я не смутил прочих покупателей. Что ж, надо воспользоваться моментом: какую бы безделицу еще попросить? Может, точильный камень? Но пока я раздумывал, за моей спиной раздалось певучее:
– Любопытный способ определять качество клинка.
Он вытек из тени в углу лавки. Да, именно вытек, а не вышел: такой плавности движений я не видел ни разу в жизни. Стоило бы заподозрить незнакомца в родстве со змеями, но в полах распахнувшегося плаща мелькнули самые настоящие ноги, а не чешуйчатый хвост.
Тонкий, словно на костях почти нет мяса, но это впечатление наверняка обманчиво, потому что без должным образом развитых мышц двигаться так стремительно и грациозно попросту невозможно. Но не танцор. Слишком четко фиксирует окончание каждого движения: так обычно поступают те, кто привык наносить удары больше, чем услаждать чьи-то взоры своим искусством. Одежда свободная, почти просторная и теплая ровно настолько, чтобы согревать постоянно двигающееся тело. Точно, воин. Или убийца, одно из двух, и второе, кажется вернее: взгляд темных глаз пронзителен и насмешлив, как у человека, твердо знающего цену себе и всем остальным. Гладкие, масляно блестящие, коротко стриженые волосы зачесаны назад, позволяя рассмотреть лицо. Черты приятны, можно даже сказать, мягки, но и это видимость: приблизившись на расстояние двух шагов, незнакомец, словно принюхиваясь, раздул ноздри, и его нос сразу заострился, а складка возле губ стала глубже.
– Как Вы это делаете?
Он, определенно, несет в себе угрозу. Не для меня и вообще не для кого-то конкретного. Пока. Но как только изберет цель, непременно ее достигнет. Впрочем, это не повод, чтобы донимать меня расспросами!
– Так же, как Вы дышите.
Незнакомец понял намек, но лишь усмехнулся и усилил натиск:
– Не скажете что-нибудь и о другом клинке?
– Не скажу.
Упрямлюсь, как маленький ребенок. Конечно, поздновато, сам виноват: говорил же мне Кайрен, что не надо играть там, где есть лишние зрители!
– Даже о таком?
Уследить, откуда был извлечен короткий кривой меч, было бы не под силу даже опытному фехтовальщику, не то, что мне, и в значительной мере этому способствовали складки плаща, скрадывающие каждое движение танцем теней. Но сам клинок…
Я услышал сдавленный вздох торговца и восторженный всхлип Содена. Есть, чем восхищаться, да? Конечно, есть. Помнится, у меня в комнате на стенном ковре тоже висел «драконий клык». И не один. Как давно это было! Так давно, что стало неправдой.
Молочно-белое лезвие со змеящимся черным рисунком, возникшим не от травления, а от перековки множества стальных полос, одни из которых были чернее угля, горящего в горниле, а другие походили своим цветом на первый снег нового года. Сколько времени требуется, чтобы создать такой клинок? Иногда вся жизнь мастера. Подобрать подходящую руду, переплавить ее в сталь, найти среди пластин те, что станут единым целым, провести их через мучительные перековки и отправить в не менее мучительное странствие по океану закаливания. Но после всего этого требуются еще долгие и долгие месяцы шлифовки, придающей лезвию сияние зеркала или мрачную прелесть сумерек…
– Что скажете? Достоин этот клинок Вашего осмотра?
Искушение вновь дотронуться пальцами до стального чуда велико, но я бы с ним справился, если бы не горячее дыхание Содена уже над моим плечом: мальчишка совсем пропал, очарованный клинком. И если откажусь, разочарую до смерти. Зато если соглашусь, он сможет, задирая нос, рассказывать всем и каждому, что его старший брат держал в руках знаменитый «драконий клык»… Ладно, что я теряю?
– Позволите?
Он оставляет клинок на моих ладонях. Странно: не припомню, чтобы воины легко расставались с оружием. Впрочем, его дело. А я займусь своим.
Песня этого меча была чистой и звонкой, как и у всех остальных его родичей, вышедших из-под молота мастеров Миеконы. Сильная, пронзительная, торжествующая, не дающая противнику ни тени надежды на успех. Но звучание не мужское, а…
– Что Вы хотите о ней услышать?
Незнакомец вздрогнул, словно мои слова отвлекли его от чего-то важного и требующего внимания, но не упустил ни малейшей доли смысла сказанного:
– О ней?
– Ваш меч носит женское имя, не так ли?
Он улыбнулся.
– Это Вы тоже определили по звуку?
– Конечно. У «мужчин» совсем другие голоса. И характеры менее стервозные.
– Да, моя hevary весьма своевольна… Но я слушаю, продолжайте!
– Что продолжать? Рассказать, в какой последовательности сплетались каждая из пятнадцати полос? После какой перековки мастер решил остановиться? Сколько наложений глины понадобилось, чтобы добиться нужной закалки? И как рука мастера дрогнула при нанесении полировочной пасты, из-за чего понадобилось на сотню проходов шлифовальным камнем больше, чем обычно?
Незнакомец слушал с совершенно непроницаемым лицом, но на последней фразе не выдержал и расхохотался, впрочем, совершенно беззлобно.
– Признаться, я думал, что Вы просто шутите или же хорошо знакомы с изготовлением «клыков», хотя и это само по себе вызывает уважение, но… Мастер, действительно, ошибся. Правда, это происходило уже при наведении красоты и на качества клинка не повлияло.
– Достаточно?
– О да, вряд ли кто-то мог бы рассказать больше о том, чего не мог видеть.
Он протянул руку за мечом, но, обнимая рукоять одной ладонью, одновременно положил вторую на мою щеку и потянулся ко мне, словно собирался поцеловать.
– Эй, что Вы делаете?!
Я отшатнулся, стряхивая с лица чужие пальцы. Незнакомец ухмыльнулся, довольно, почти победно.
– Благодарю за то, что уделили мне немного времени, heve. Вы мне очень помогли.
Всплеск теней, и в лавке не осталось никого, кроме меня, торговца и мальчишек, один из которых до сих пор пребывал в восторженном шоке, а второй оторопело смотрел на дверь, видимо, не понимая, как и когда незнакомец успел выйти.
Первым пришел в себя хозяин лавки: погладил густую щетину бороды, покачал головой и уважительно предложил:
– Вы как соберетесь еще что прикупить, заходите ко мне, heve: я вам со скидкой уступлю. Любой клинок.
Любой? Не слишком ли щедро? Для торговца, по меньшей мере, странно заранее соглашаться на столь невыгодные для себя условия. Чем же я заслужил благоволение?
Словно прочитав вопрос в моем взгляде, оружейник пояснил:
– Никогда не слышал, чтобы «скорп» свой меч кому-то подержать давал, а сейчас сам, собственными глазами видел… Значит, признал Вас равным.
«Скорп»? Так вот, кто это был… Лестно, аглис меня задери, весьма лестно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92