- Тогда позовите вашего руководителя.
- Это невозможно,- ответил зомби.- Божественный Искупитель занят.
- Он назначил мне встречу.
- Кто вы?
- Академик Рогов.
Зомби исчез, и старик огляделся. Со всех стен на него глядели странные
картины, портреты и маски, откуда-то доносилось заунывное бормотание и
монотонное пение. Рогов почувствовал слабость и прижался к стене. Кто бы еще
вчера сказал, что ему придется стоять в этом темном коридоре и ждать. И,
кроме себя, винить было некого.
Рос тихий, забитый мальчик, на материнском воспитании - Рогов ездил в
экспедиции, выводил в свет учеников, писал монографии и был счастлив, как
только может быть счастлив человек, который видит перед собой цель и знает,
как ее достичь. Но вот ученики уехали за границу, и он их не осуждал - здесь
не было, а там была возможность работать, писать, были деньги для
исследований, была, наконец, покойная жизнь. Звали и его, но он остался,
потому что понимал: зовут из жалости, из уважения к былым заслугам. Старый,
вряд ли способный сделать что-то еще стоящее и от науки отошедший - там он
никому не нужен.
И когда остался один, когда поворотился к семье, почти для него не
существующей, то увидел, что сына нет. Мать берегла, не отдавала в детский
сад, провожала и встречала из школы, нежила, лелеяла. Ребенок учился плохо,
ленился, когда Рогов пытался вмешиваться - жена запрещала прикасаться.
Мальчик с трудом окончил школу, и помогать с поступлением в университет
Рогов не стал. Жена спасла сына от армии, надоумив симулировать недержание
мочи. С этой позорной болезнью он получил освобождение, какое-то время жил
дома и нигде не работал, иногда пропадал и возвращался сам не свой, а потом
ушел навсегда. Искали долго по всей стране и не находили. Наконец, узнали
страшное, неведомое: сына видели в секте.
Секта закрытая, членам ее общаться ни с кем не разрешается - всем заправляет
один человек. Живут на квартирах, на дачах, собираются друг у друга и
беспрекословно выполняют волю старшего. Уйти практически невозможно - раз
попадая туда, не возвращаются. Бывает, сходят с ума, сжигают себя, калечат
физически.
Что он тогда знал, откуда и какие секты в стране, где атеизм был
государственной религией и в Бога-то обыкновенного верить дико. Какие
суеверия могут быть у мальчика, выросшего в интеллигентной семье и
способного распознать глупость и фальшь?
Рогов читал их книги и листовки: новая истина и новое учение, последний
завет, он же третий после Ветхого и Нового, гибель мира, новый Спаситель,
шестая ступень цивилизации, космическое излучение - маниакальный бред для
истеричных женщин и младших научных сотрудников, начитавшихся дурной
фантастики. Но называли имена известных людей, артистов, художников,
инженеров, людей, закончивших университеты, которые туда навсегда уходили. А
что там, за этими каменными стенами, происходит? Сколько ни пытались
проникнуть туда родители, никого не пускали. Обращались в мили-
цию - все было бесполезно: община зарегистрирована, и по новым законам
вмешиваться в ее деятельность нельзя.
Никогда в жизни не мог он представить, что до такого доживет. Ни когда в
тайге оставался один без еды и оружия, ни когда писали ему подметные письма
за строптивый характер, ни когда угрожали сгноить - все ему было трын-трава,
а теперь впервые по-настоящему жутко сделалось.
Он забросил работу, обо всем забыл и познакомился с другими родителями. Они
шепотом пересказывали друг другу страшные случаи о том, как уходили из
благополучных домов благополучные люди, женщины бросали мужей и детей или,
что еще страшнее, уводили детей с собой. Уходили и не возвращались, и где
искать их следы, не знал никто. Потом разведали, что секта перебралась на
Каменный остров. Проникнуть туда никакой возможности нет. Но однажды Рогов
получил короткое известие о том, что Божественный Искупитель готов сделать
для него исключение и принять.
Послышались снова шаги, распахнулась дверь, и Рогова повели по коридору.
Мерцали огни, нигде не было яркого света, но он успел заметить, что в
комнатах были люди в белых одеждах - лица в основном молодые. Люди стояли на
коленях, раскачивались и пели, потом замолкали и кто-то один читал.
По дороге сюда он много раз пытался представить, как выглядит этот человек,
имевший столько власти над чужими душами, но ни один из предполагае-мых
образов не соответствовал ни в малейшей мере тому, что Рогов увидел. В
кресле сидел и курил трубку мужчина с розовым лицом и подвижными цепкими
глазами - казалось, единственный живой человек во всем доме. Кого-то он
Рогову напоминал, но кого, вспомнить в эту минуту не удавалось.
- Чем могу быть полезен?
- Верните мне сына.
Мужчина пожал плечами.
- Никто его здесь не держит. Он сам пришел, и сам волен уйти.
- Я вам не верю.
Появился молодой человек, тот самый, что его встречал, или другой, Рогов не
разобрал: все они тут были похожи. Учитель что-то тихо сказал, и минуту
спустя Рогов увидел сына.
- Оставьте нас одних! - сказал он резко.
- Это мои друзья,- произнес сын вялым скрипучим голосом.- Я не хочу, чтобы
они уходили.
Рогов посмотрел в его глаза и не увидел в них ничего, как если бы глядел в
глаза мертвеца. Ни страха, ни удивления, ни радости - ничего старик в лице
сына не разглядел, только ровную пустоту.
Рогов понял, что проиграл. Он еще надеялся, когда сюда шел, что ему удастся
забрать мальчика с собой и вытащить, пусть не сразу, постепенно, но теперь,
поглядев на это безвольное младенческое лицо, понял, что сына у него нет.
Тогда первый раз у него схватило сердце, не кольнуло, как обычно, а
натянулось, лопнуло внутри, но еще хватило силы удержаться в кресле.
- Что вы за него хотите? - произнес он, вцепившись в подлокотники.
- А что вы можете предложить? - осведомился живоглазый деловито, нимало не
смущаясь присутствием своих адептов.
- Деньги, машину, дачу, библиотеку.
Учитель покачал головой.
- Это нам и так достанется.
Рогов приподнялся, чтобы ударить, но острая боль остановила его, и
последнее, что он увидел, когда несколько молодых людей по темному коридору
понесли его к выходу, были равнодушные глаза сына.
Рогов всегда изумлялся совершенству природы, и теперь ему казалось, что он
проводит заключительный эксперимент, наблюдая за тем, как освобождающаяся
душа покидает тело. О том, что будет с душой дальше, он не знал и не хотел
думать, но сам момент остановки всех жизненных функций на фоне
продолжающейся работы мозга его поражал и увлекал. Он запоминал все до
мельчайших подробностей, только мешала отдаться этому наблюдению до конца
боль в сердце. Он отказывался верить в реальность того, что ощущал, но не
мог и не верить в это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58