Не испугался Иван-царевич судьбы своей, к царю-батюшке
во дворец пришел с лягушкой. А братья над ним смеются:
- Что так далеко, Иван, за невестой ходил? Да и где же она? Уж
не в кармане ли прячешь ее от людей, точно лягушку болотную?
А царь-батюшка попусту не смеется и сыновьям не велит.
- Слушайте, царевичи, царскую волю: хочу я знать, хоро-
ших ли хозяюшек выбирали вы себе в жены. Посмотрю я, кото-
рая царевна за одну только ночь лучший хлеб испечет; да не
простой хлеб, а настоящий царский каравай, какой царь по пра-
здникам кушает.
Приложения
Услышали старшие братья приказ царев и радуются: <Жены
наши, красавицы, все умеют, а что сами не сумеют, то за них
мамки да няньки сделают>. Братьям весело, а Иван-царевич
идет домой да печалится. Пришел он к лягушке своей, сел на
лавку деревянную, за стол дубовый, низко-низко голову опус-
тил. Спрашивает его лягушка ласковым голосом:
- Что, Иванушка, невесел? Что головушку повесил?
- Как же мне, лягушечка, не печалиться? Когда велел царь-
батюшка, чтобы ты испекла сегодня за одну только ночь хлеба
каравай, да не простой, а такой, какой царь по праздникам ку-
шает! А как же ты, лягушка, печь станешь, ведь ты не человек, и
нет у тебя ручек белых да пальчиков ловких, которыми девицы
муку сеют да тесто мнут? Ты у меня лягушка зеленая, и лапками
своими тонкими умеешь по воде шлепать да прыгать, а языч-
ком своим - комариков, мошек всяких ловить.
Успокаивает лягушка Ивана-царевича и говорит ему доброе
слово:
- Верно ты, Иванушка, говоришь. Не умеют лягушки в доме
хозяйничать да хлеба печь. Да только не печалься понапрасну.
Ложись, царевич, спать: утро вечера мудренее. А тем време-
нем девица красная ручками своими белыми да пальчиками
ловкими из муки, из воды тесто вымесит да в печи жаркой испе-
чет каравай для стола царского.
Уснул Иван-царевич. Лягушка с лавки деревянной на пол
спрыгнула, шкурку свою лягушечью скинула, и оказалось, что
не лягушка это вовсе, а девица красоты необыкновенной - Ва-
силиса Прекрасная! Подошла Василиса к окошку, отворила его.
Солнце и Луна, светила небесные, приветствуют ее. Кланяется
в ответ Василиса Прекрасная.
- Здравствуй, Солнце Ясное, здравствуй, Месяц Белый,
здравствуйте и вы, звезды яркие; здравствуй, Земля-Матушка!
Не откажите красной девице, дайте муки звездной и воды не-
бесной для каравая царского.
Доброй девушке ни в чем отказа нет. Смолол Месяц звезд
горсточку на мельнице звездной - то мука необыкновенная для
каравая царского. Плеснуло облако водицы чудодейственной
прямо на руки Василисе и замесила она тесто необыкновенное!
В какой же печи испечь его? Солнце Ясное припекло своим лу-
чиком жарким - испекся хлеб высокий, к небу поднялся, пыш-
ный да белый, как облако, легкий царский каравай. Уложила его
Василиса Прекрасная на скатерть белую, полотенцем узорным
накрыла. Тут и ночь прошла, стала заря заниматься, день стал
239
Практикум по сказкотерапии
просыпаться. Надела Василиса Прекрасная шкурку свою лягу-
шечью, и вот уж нет девицы-красавицы, а сидит на лавке дере-
вянной зеленая лягушка, Иванушку зовет:
- Солнце на небо вышло, просыпайся и ты, Иван-царевич.
Пора во дворец идти.
Взял Иван-царевич хлеба каравай со скатертью белой да с
полотенцем узорным и пошел во дворец.
А братья его там уже, и тоже хлеба принесли. Вот подал стар-
ший царевич свой каравай:
- Прими, царь-батюшка, хлеба каравай. Боярыня моя, кра-
савица, всю ночь глаз не сомкнула - для тебя, государь, пекла,
трудилась.
Взял царь хлеб в руки, закачался даже:
- Ох и тяжел же хлеб боярский! Да черный какой! Нет, это
не царский каравай!
Тут и средний брат старшего толкает да свой хлеб царю по-
дает:
- У меня, у меня возьми каравай, царь мой, батюшка! Жена
моя, красавица, всю ночь пекла, старалась-мучалась!
Ох, зря так спешил царевич, брата толкал-обижал, славы себе
хотел, да вот беда - уронил хлеб свой, и прямо на ноги царю-
батюшке!
- Что за тяжесть! Что за цвет! Это ж камень, а не хлеб. Нет,
не по вкусу мне хлеб купеческий, не царский это каравай! А что,
Иван-царевич, в стороне стоишь? Почему не подходишь да свой
хлеб не подносишь?
- Боюсь я, царь-батюшка, что и мой каравай тебе не понра-
вится.
- Напрасно ты, Иван-царевич, боишься: что должно быть,
то всегда случится. А потому, неси с миром подарок свой, да
меня,старика, порадуй.
Поклонился Иван-царевич царю-батюшке, братьям старшим,
гостям дорогим и развернул скатерть белую.
- Прими, царь-батюшка, и мой хлеб. Добрыми словами про-
водила меня жена и кланяться тебе велела.
Взял царь-батюшка хлеб в руки, и лицо его от радости засве-
тилось.
- Что за чудо? Белый да душистый, как облачко, легкий. Аро-
мат на все царство-государство разливается - люди его вдыхают
да радуются! Вот он - настоящий каравай для праздника царско-
го! Да только к празднику этому надо и дворец украсить. А потому
слушайте, дети мои, волю мою царскую: велю я женам вашим,
Приложения
красавицам, за одну только ночь выткать по ковру. Да чтоб ковер
тот не простой был, а такой, каким в царских палатах стены укра-
шают! Посмотрю я, которая красавица мастерит лучше.
Услышали старшие братья приказ царев и радуются: <Жены
наши, красавицы, все умеют, а что сами не сумеют, то за них
няньки да мамки сделают>. Братьям весело, а Иван-царевич
идет домой, печалится. Пришел к лягушке своей, сел на лавку
деревянную за стол дубовый, низко-низко голову опустил. Спра-
шивает его лягушка ласковым голосом:
- Что, Иванушка, невесел? Что головушку повесил? Может,
не понравился царю-батюшке хлеб мой?
- Лягушечка ты моя добрая, хлеб твой батюшке по вкусу при-
шелся, понравился. Да только как же мне не печалиться, когда
велит царь-батюшка, чтобы соткала ты за одну только ночь ковер
красоты невиданной, и чтобы украшал он стены дворца во время
праздника, пира царского? А как ты, лягушка, ткать станешь, ведь
ты не человек, и нет у тебя ручек белых да пальчиков ловких, кото-
рыми девицы-мастерицы ниточки разноцветные в чудесные узо-
ры вяжут и красивые ковры ткут? Ты у меня лягушка зеленая, и
лапками своими тонкими умеешь лишь по воде шлепать да пры-
гать, язычком своим комариков, мошек разных ловить.
Успокаивает лягушка царевича, говорит ему доброе слово:
- Верно ты, Иванушка, говоришь. Не умеют лягушки вязать
узоры да ковры ткать. Да только не печалься понапрасну. Ложись,
царевич, спать: утро вечера мудренее. А тем временем девица
красная ручками своими белыми да пальчиками ловкими чудо-
ковер ткать будет, к празднику, к пиру царскому, украшение.
Уснул Иван-царевич. А лягушка с лавки деревянной на пол
спрыгнула, шкурку свою лягушечью сбросила, и оказалось, что
не лягушка это вовсе, а девица красоты необыкновенной - Ва-
силиса Прекрасная!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98