В
его истории многое остается темным, так как сохранились, например, указания, что
он получал инструкции от Петра. Его сведения, несомненно, сыграли крупную роль в
подготовке экспедиции Беринга, которому Козыревский доставил докладную записку.
Все эти экспедиции Петра имели практическую цель. Едва ли можно сомневаться, что
ею было искание золота или серебра. В этих поездках видим мы отдаленный отзвук
той легенды о богатых золотом и жемчугом островах Зипангу (Японии), лежащих за
морем, за Китаем, которая была в XIV столетии принесена в Европу Марко Поло и
служила вековой приманкой великих путешествий XV-XVIII столетий, сделала больше
для географических открытий, чем какие бы то ни было другие, более реальные
интересы.
Созданная капризом истории легенда о Зипангу есть одна из тех форм человеческого
мечтания о силе, счастье и могуществе, которые сыграли и, может быть, играют в
истории научных исканий крупную роль. Они заставляют напрягать волю, подыматься
мысль. Проходят поколения упорных стремлений, пока человек убеждается в
призрачности сверкающей перед ним цели. Но попутно при этих исканиях делаются
великие открытия, и под их влиянием, за их реальным содержанием более или менее
быстро блекнет и теряется вызвавший эти открытия призрак.
Такую роль в астрономии играли гороскопы, в химии - искания философского камня и
эликсира жизни, в физике - задания магии, в математике - задача квадратуры
круга. Такую роль в открытиях географии играли различные причудливые легенды,
одной из которых была легенда о Зипангу. Она получила в глазах европейцев нового
времени большее значение, чем придавал ей Марко Поло, передававший
преувеличенные рассказы о богатстве Японии, которые были распространены при
дворе монгольских владык Китая, пытавшихся завоевать Зипангу.66
За золотом Китая и Зипангу шел еще Колумб. За ним стремились все те испанские,
английские, голландские, французские моряки и искатели приключений, которые
подымались с юга в Тихий океан или пытались проникнуть в него с севера. Легенда
эта имеет свою многовековую историю, на которой здесь нет возможности
останавливаться. Никакого реального основания она не имела, так как в этих
странах - в Японии и Китае, как мы знаем теперь, было мало золота. То золото,
которое здесь циркулировало, было собрано вековой охраной в замкнутой культурной
области. Оно было ничтожно по сравнению с теми его запасами, которые были позже,
уже в XIX столетии, найдены в странах, быстро проходимых в стремлении к
призракам красивой легенды.
И Петр в поисках золота искал его не там, где оно было. Петр внимательно следил
за событиями в Средней Азии и был о них хорошо осведомлен:67 Его интересовала
Индия, песочное золото, шедшее из Бухарин и внутренних провинций Азии. За
золотом он посылал князя Бековича-Черкасского в Хиву, в экспедицию, кончившуюся
печально не по вине Петра, и почти одновременно с той же целью, в 1715 г., по
направлению к Восточному Туркестану, к Яркенду, был двинут Бухгольц с военной
силой. Как известно, и эта экспедиция кончилась неудачей. Однако она привела к
занятию степных областей Западной Сибири. Обе экспедиции были эпизодами, но
мысль не была оставлена, и, как мы увидим, географическая разведочная,
подготовительная работа продолжалась и в областях Каспия, и в областях
азиатских, прилегавших к Западной Сибири. Стремление в Индию с суши было для
Петра проявлением такого же морского стремления западноевропейских государств, с
той же целью и с теми же стремлениями государственной выгоды.
Создав флот, Петр стремился к тому же и морем. Он думал искать золото в странах
Тихого океана. Одним из предсмертных, неисполненных его распоряжений была
экспедиция за золотом в Мадагаскар. Смерть его застала корабли готовыми к
отплытию. Ту же цель преследовал Петр и на дальнем востоке своих владений.
Соймонов в 1728 г. вспоминал разговор свой с Петром на Каспии (вероятно, в 1722
г.), когда он указал Петру: "А как Вашему Величеству известно, сибирские
восточные места и особенно Камчатка от всех тех мест (Восточной Индии) и
Японских, и Филиппинских островов, до самой Америки по западному берегу остров
Калифорния, уповательно от Камчатки не в дальнем расстоянии найтиться может; и
потому много способнее и безубыточнее российским мореплавателям до тех мест
доходить возможно было, против того сколько ныне европейцы почти целые полкруга
обходить принуждены. Те мои слова Его Величество прилежно все слушать изволил;
но как скоро я речь мою окончил, так скоро мне изволил сказать: "Слушай, я то
все знаю, да не ныне, да то далеко".68 Продолжать разговор на эту тему Петр
Соймонову не дал, но перевел на другое, спросил, был ли он в Астрабадском
заливе, и затем сказал: "Знаешь ли, что от Астрабада до Балха и Водокшана
(Бадакшана) и на верблюдах только 12 дней ходу? А там во всей Бухарии средина
всех восточных коммерций. И видишь ты горы? Ведь и берег подле оных до самого
Астрабада простирается: и тому пути никто помешать не может".
В этой обстановке началось стремление морем на восток. В указе Евреинову и
Лужину было сказано: "Ехать вам до Тобольска, и от Тобольска, взяв провожатых,
ехать до Камчатки и далее, куда вам указано, и описать тамошние места: сошлася
ли Америка с Азией, что надлежит дело тщательно сделать, не только Зюд и Норд,
но и Ост и Вест, и все на карте исправно поставить..."69 Здесь бросается в глаза
указание ехать "куда вам указано" - намек на тайное поручение. По-видимому,
Евреинову и Лужину было поручено убедиться в существовании какого-то минерала,
который, по указанию (1712-1713 гг.) И. П. Козыревского, добывался японцами па
Курильских островах. Ибо в сохранившемся описании поездки Евреинова и Лужина
видно, что, рискуя всем, вопреки требованиям капитана судна они считали себя
обязанными высадиться на одном из Курильских островов. После его посещения, что
было сопряжено с приведением судна в негодное состояние, они считали свою миссию
законченной и вернулись назад. Вероятно, Козыревский имел указания на остров
Медный, позже открытый и изученный русскими, на берегу которого в XVIII в.
находили большое количество самородной меди.
Через несколько лет, незадолго перед смертью, Петр вновь вернул к решению
поставленной в 1717 г. географической задачи. На этот раз в 1724 г., во главе ее
был поставлен находившийся на русской службе датский моряк Беринг.70 В
собственноручной записке от 5 января 1725 написанной за три недели до смерти,
Петр писал: "Надлежит на Камчатке или в другом месте сделать один или два бота с
палубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
его истории многое остается темным, так как сохранились, например, указания, что
он получал инструкции от Петра. Его сведения, несомненно, сыграли крупную роль в
подготовке экспедиции Беринга, которому Козыревский доставил докладную записку.
Все эти экспедиции Петра имели практическую цель. Едва ли можно сомневаться, что
ею было искание золота или серебра. В этих поездках видим мы отдаленный отзвук
той легенды о богатых золотом и жемчугом островах Зипангу (Японии), лежащих за
морем, за Китаем, которая была в XIV столетии принесена в Европу Марко Поло и
служила вековой приманкой великих путешествий XV-XVIII столетий, сделала больше
для географических открытий, чем какие бы то ни было другие, более реальные
интересы.
Созданная капризом истории легенда о Зипангу есть одна из тех форм человеческого
мечтания о силе, счастье и могуществе, которые сыграли и, может быть, играют в
истории научных исканий крупную роль. Они заставляют напрягать волю, подыматься
мысль. Проходят поколения упорных стремлений, пока человек убеждается в
призрачности сверкающей перед ним цели. Но попутно при этих исканиях делаются
великие открытия, и под их влиянием, за их реальным содержанием более или менее
быстро блекнет и теряется вызвавший эти открытия призрак.
Такую роль в астрономии играли гороскопы, в химии - искания философского камня и
эликсира жизни, в физике - задания магии, в математике - задача квадратуры
круга. Такую роль в открытиях географии играли различные причудливые легенды,
одной из которых была легенда о Зипангу. Она получила в глазах европейцев нового
времени большее значение, чем придавал ей Марко Поло, передававший
преувеличенные рассказы о богатстве Японии, которые были распространены при
дворе монгольских владык Китая, пытавшихся завоевать Зипангу.66
За золотом Китая и Зипангу шел еще Колумб. За ним стремились все те испанские,
английские, голландские, французские моряки и искатели приключений, которые
подымались с юга в Тихий океан или пытались проникнуть в него с севера. Легенда
эта имеет свою многовековую историю, на которой здесь нет возможности
останавливаться. Никакого реального основания она не имела, так как в этих
странах - в Японии и Китае, как мы знаем теперь, было мало золота. То золото,
которое здесь циркулировало, было собрано вековой охраной в замкнутой культурной
области. Оно было ничтожно по сравнению с теми его запасами, которые были позже,
уже в XIX столетии, найдены в странах, быстро проходимых в стремлении к
призракам красивой легенды.
И Петр в поисках золота искал его не там, где оно было. Петр внимательно следил
за событиями в Средней Азии и был о них хорошо осведомлен:67 Его интересовала
Индия, песочное золото, шедшее из Бухарин и внутренних провинций Азии. За
золотом он посылал князя Бековича-Черкасского в Хиву, в экспедицию, кончившуюся
печально не по вине Петра, и почти одновременно с той же целью, в 1715 г., по
направлению к Восточному Туркестану, к Яркенду, был двинут Бухгольц с военной
силой. Как известно, и эта экспедиция кончилась неудачей. Однако она привела к
занятию степных областей Западной Сибири. Обе экспедиции были эпизодами, но
мысль не была оставлена, и, как мы увидим, географическая разведочная,
подготовительная работа продолжалась и в областях Каспия, и в областях
азиатских, прилегавших к Западной Сибири. Стремление в Индию с суши было для
Петра проявлением такого же морского стремления западноевропейских государств, с
той же целью и с теми же стремлениями государственной выгоды.
Создав флот, Петр стремился к тому же и морем. Он думал искать золото в странах
Тихого океана. Одним из предсмертных, неисполненных его распоряжений была
экспедиция за золотом в Мадагаскар. Смерть его застала корабли готовыми к
отплытию. Ту же цель преследовал Петр и на дальнем востоке своих владений.
Соймонов в 1728 г. вспоминал разговор свой с Петром на Каспии (вероятно, в 1722
г.), когда он указал Петру: "А как Вашему Величеству известно, сибирские
восточные места и особенно Камчатка от всех тех мест (Восточной Индии) и
Японских, и Филиппинских островов, до самой Америки по западному берегу остров
Калифорния, уповательно от Камчатки не в дальнем расстоянии найтиться может; и
потому много способнее и безубыточнее российским мореплавателям до тех мест
доходить возможно было, против того сколько ныне европейцы почти целые полкруга
обходить принуждены. Те мои слова Его Величество прилежно все слушать изволил;
но как скоро я речь мою окончил, так скоро мне изволил сказать: "Слушай, я то
все знаю, да не ныне, да то далеко".68 Продолжать разговор на эту тему Петр
Соймонову не дал, но перевел на другое, спросил, был ли он в Астрабадском
заливе, и затем сказал: "Знаешь ли, что от Астрабада до Балха и Водокшана
(Бадакшана) и на верблюдах только 12 дней ходу? А там во всей Бухарии средина
всех восточных коммерций. И видишь ты горы? Ведь и берег подле оных до самого
Астрабада простирается: и тому пути никто помешать не может".
В этой обстановке началось стремление морем на восток. В указе Евреинову и
Лужину было сказано: "Ехать вам до Тобольска, и от Тобольска, взяв провожатых,
ехать до Камчатки и далее, куда вам указано, и описать тамошние места: сошлася
ли Америка с Азией, что надлежит дело тщательно сделать, не только Зюд и Норд,
но и Ост и Вест, и все на карте исправно поставить..."69 Здесь бросается в глаза
указание ехать "куда вам указано" - намек на тайное поручение. По-видимому,
Евреинову и Лужину было поручено убедиться в существовании какого-то минерала,
который, по указанию (1712-1713 гг.) И. П. Козыревского, добывался японцами па
Курильских островах. Ибо в сохранившемся описании поездки Евреинова и Лужина
видно, что, рискуя всем, вопреки требованиям капитана судна они считали себя
обязанными высадиться на одном из Курильских островов. После его посещения, что
было сопряжено с приведением судна в негодное состояние, они считали свою миссию
законченной и вернулись назад. Вероятно, Козыревский имел указания на остров
Медный, позже открытый и изученный русскими, на берегу которого в XVIII в.
находили большое количество самородной меди.
Через несколько лет, незадолго перед смертью, Петр вновь вернул к решению
поставленной в 1717 г. географической задачи. На этот раз в 1724 г., во главе ее
был поставлен находившийся на русской службе датский моряк Беринг.70 В
собственноручной записке от 5 января 1725 написанной за три недели до смерти,
Петр писал: "Надлежит на Камчатке или в другом месте сделать один или два бота с
палубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56