У них действительно не было ни знаний, ни руководства, ни
инструментов; их бюрократическое положение было очень мизерное. Они старались
уйти в лучшие условия, где их работа тоже была нужна. И однако все-таки они
оставили огромный след в русской жизни. Мы встречаемся с ними на каждом шагу -
мы уже видели, что Соймонов и Гвоздев были геодезистами. Из них вышел тонкий
астроном-топограф Красильников. В общем результаты их работы оказались отнюдь не
столь печальными, как это казалось Татищеву. Труды их, исправленные и научно
проверенные, легли в основу атласа 1745 г., и на всем протяжении первой половины
XVIII столетия мы встречаем геодезистов в целом ряде культурных дел - в съемках,
экспедициях, в различных работах географического и статистического характера.
Это были в среде тогдашнего русского общества культурные элементы, несшие в
русское общество и новое знание, и уважение к науке, и сознание силы научного
мышления. Любопытно, что это были люди, не подходившие под тот тип
образованности, который господствовал в светском обществе и к которому позже
пришли русская бюрократия и дворянство. Тот же Татищев в 1739 г., возражая
против отсылки в Петербург к Делилю геодезистов, работавших у него в Казанской и
Сибирской губерниях, пишет:
"... между всеми теми геодезистами ни единого не сыщется, который бы
по-французски или латыне учен был, без которого они не токмо нужных книг читать,
но без переводчика и говорить с ним не умеют. Они же люди все в возрасте
мужском, каковым уже более научиться не без труда..."202 Это были,
следовательно, разночинцы-техники, сделавшие, однако, крупное научное дело, но
лишенные - при бедности русской научной литературы - возможности достигнуть не
только внешнего светского, но и широкого научного образования.
Географическая карта России, тесно связанная с государственными разнообразными
интересами, находилась в это время в особом ведении. С одной стороны, к ней
должны были быть прикосновенны ученые, в частности Академия наук; с другой
стороны, правительство - Правительствующий Сенат, который обязан был составлять
и заботиться о выходе карты. Эта двойственность в ведении дела, подозрительность
и опасение того, что карта сделается известной иноземцам в тех своих частях,
которые, по мнению тогдашнего правительства, не подлежали опубликованию,
чрезвычайно тормозили все дело.
Карта могла быть исполнена вообще при таких условиях только потому, что во главе
этого дела в Сенате стоял выдающийся, горячо преданный делу человек - И. К.
Кирилов (и, как уже было упомянуто, Соймонов). Любопытно, что одновременно с
заботой о громоздком, медленно двигавшемся правительственном предприятии Кирилов
задался целью создать самостоятельно атлас Российской империи. Для этого атласа
он собирал материал отовсюду, работал не за страх, а за совесть. Его высокое
бюрократическое положение - первого секретаря Сената - защищало его от
подозрений в государственном вреде его работы. План Кирилова поражает своим
заданием. Ему не удалось его исполнить - он не исполнен до сих пор. Кирилов
собирался издать атлас России на 360 листах.203 Иван Кирилович Кирилов204 был
замечательным русским человеком, оставившим глубокий след в ее культурной
истории. По-видимому, он вышел из народа. Есть указания, что он был
воспитанником Навигацкой школы в Москве. Он начал службу в Сенате с малых чинов,
в 1719 г. был сенатским секретарем, в 1728 г. обер-секретарем Сената. Уже при
Петре он издал карту Выборгской земли и границ России со Швецией; по-видимому,
ему было поручено в 1721 г. в Сенате следить и руководить работой геодезистов.
Среди огромной служебной работы он не забывал своей заветной цели. В 1734 г. он
выпустил небольшой атлас Русской империи,205 гравировавшийся с 1726 г.,
встреченный учеными довольно сурово, несомненно во многом неудачный, но в это
время все-таки бывший лучшим и вполне добросовестным.206 Он энергично его
пополнял до конца жизни, стремясь осуществить свой большой план; некоторые листы
большого атласа остались выгравированными после его смерти в 1737 г., однако
совершенно не удовлетворили современников.207 Широко образованный человек, один
из немногих в русском обществе тщательно и жадно следивший за всеми изданиями и
работами Академии наук, в нее он доставлял интересные "натуралии", делал
запросы, и, когда отправился начальником большой экспедиции в Киргизские степи,
откуда ему не было суждено вернуться, он жадно ждал и просил о высылке
академических изданий. Кирилов был страстным поклонником Петра Великого. В 1727
г. он написал первое географо-статистическое описание России - "Цветущее
состояние Всероссийского государства, в каковое начало привел и оставил
неизреченными трудами Петр Великий, Отец отечества". Этот труд увидел свет
только в XIX в., через 104 года после написания, когда он был издан Погодиным
[70]. В тяжелую эпоху [царствования] императрицы Анны Кирилов выдвинул широкий
план приведения в порядок далекой юго-восточной границы Русского государства. В
этом плане видим мы ярко выраженное стремление пробиться в далекие богатые
страны культурного Востока, манившие уже Петра. Для этого Кирилов считал
необходимым частью покорение, частью приведение в состояние, возможное для
торговли, степей, отделявших Россию от культурного азиатского Востока. Кирилов
был поддержан влиятельным государственным деятелем А. П. Бестужевым-Рюминым и в
1734 г. послан на юго-восток - в Уфимскую провинцию - с большими полномочиями.
Он основал Оренбург (1735), ряд крепостей и городов, по уже в 1737 г. умер в
Оренбурге от чахотки, среди вызванного его мероприятиями восстания башкир [71].
Татищев и Неплюев, два видных деятеля петровского времени, из которых Татищев
образованием и талантами, следом, оставленным им в русской жизни, превышал
Кирилова, взяли в свои руки дело, им поднятое, и распространили русскую
государственную власть на новый чуждый богатый край.208 Задача, поставленная
Кириловым, не была достигнута: богатые страны культурного Востока оказались
дальше, чем он ожидал, и были менее способны к широкому развитию торгового и
культурного обмена в те времена, когда к ним - почти через 150 лет - подошло
Русское государство. <...> Как бы то ни было, нельзя отказать Кирилову в широте
планов, энергии и работоспособности, ставивших его высоко над средним уровнем
людей того времени. Ему и Делилю в 1726 г. было поручено составление
географического атласа Российской империи. На это составление была отпущена
Петром I ежегодная определенная сумма.
На это составление ушло 19 лет - атлас вышел в 1745 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
инструментов; их бюрократическое положение было очень мизерное. Они старались
уйти в лучшие условия, где их работа тоже была нужна. И однако все-таки они
оставили огромный след в русской жизни. Мы встречаемся с ними на каждом шагу -
мы уже видели, что Соймонов и Гвоздев были геодезистами. Из них вышел тонкий
астроном-топограф Красильников. В общем результаты их работы оказались отнюдь не
столь печальными, как это казалось Татищеву. Труды их, исправленные и научно
проверенные, легли в основу атласа 1745 г., и на всем протяжении первой половины
XVIII столетия мы встречаем геодезистов в целом ряде культурных дел - в съемках,
экспедициях, в различных работах географического и статистического характера.
Это были в среде тогдашнего русского общества культурные элементы, несшие в
русское общество и новое знание, и уважение к науке, и сознание силы научного
мышления. Любопытно, что это были люди, не подходившие под тот тип
образованности, который господствовал в светском обществе и к которому позже
пришли русская бюрократия и дворянство. Тот же Татищев в 1739 г., возражая
против отсылки в Петербург к Делилю геодезистов, работавших у него в Казанской и
Сибирской губерниях, пишет:
"... между всеми теми геодезистами ни единого не сыщется, который бы
по-французски или латыне учен был, без которого они не токмо нужных книг читать,
но без переводчика и говорить с ним не умеют. Они же люди все в возрасте
мужском, каковым уже более научиться не без труда..."202 Это были,
следовательно, разночинцы-техники, сделавшие, однако, крупное научное дело, но
лишенные - при бедности русской научной литературы - возможности достигнуть не
только внешнего светского, но и широкого научного образования.
Географическая карта России, тесно связанная с государственными разнообразными
интересами, находилась в это время в особом ведении. С одной стороны, к ней
должны были быть прикосновенны ученые, в частности Академия наук; с другой
стороны, правительство - Правительствующий Сенат, который обязан был составлять
и заботиться о выходе карты. Эта двойственность в ведении дела, подозрительность
и опасение того, что карта сделается известной иноземцам в тех своих частях,
которые, по мнению тогдашнего правительства, не подлежали опубликованию,
чрезвычайно тормозили все дело.
Карта могла быть исполнена вообще при таких условиях только потому, что во главе
этого дела в Сенате стоял выдающийся, горячо преданный делу человек - И. К.
Кирилов (и, как уже было упомянуто, Соймонов). Любопытно, что одновременно с
заботой о громоздком, медленно двигавшемся правительственном предприятии Кирилов
задался целью создать самостоятельно атлас Российской империи. Для этого атласа
он собирал материал отовсюду, работал не за страх, а за совесть. Его высокое
бюрократическое положение - первого секретаря Сената - защищало его от
подозрений в государственном вреде его работы. План Кирилова поражает своим
заданием. Ему не удалось его исполнить - он не исполнен до сих пор. Кирилов
собирался издать атлас России на 360 листах.203 Иван Кирилович Кирилов204 был
замечательным русским человеком, оставившим глубокий след в ее культурной
истории. По-видимому, он вышел из народа. Есть указания, что он был
воспитанником Навигацкой школы в Москве. Он начал службу в Сенате с малых чинов,
в 1719 г. был сенатским секретарем, в 1728 г. обер-секретарем Сената. Уже при
Петре он издал карту Выборгской земли и границ России со Швецией; по-видимому,
ему было поручено в 1721 г. в Сенате следить и руководить работой геодезистов.
Среди огромной служебной работы он не забывал своей заветной цели. В 1734 г. он
выпустил небольшой атлас Русской империи,205 гравировавшийся с 1726 г.,
встреченный учеными довольно сурово, несомненно во многом неудачный, но в это
время все-таки бывший лучшим и вполне добросовестным.206 Он энергично его
пополнял до конца жизни, стремясь осуществить свой большой план; некоторые листы
большого атласа остались выгравированными после его смерти в 1737 г., однако
совершенно не удовлетворили современников.207 Широко образованный человек, один
из немногих в русском обществе тщательно и жадно следивший за всеми изданиями и
работами Академии наук, в нее он доставлял интересные "натуралии", делал
запросы, и, когда отправился начальником большой экспедиции в Киргизские степи,
откуда ему не было суждено вернуться, он жадно ждал и просил о высылке
академических изданий. Кирилов был страстным поклонником Петра Великого. В 1727
г. он написал первое географо-статистическое описание России - "Цветущее
состояние Всероссийского государства, в каковое начало привел и оставил
неизреченными трудами Петр Великий, Отец отечества". Этот труд увидел свет
только в XIX в., через 104 года после написания, когда он был издан Погодиным
[70]. В тяжелую эпоху [царствования] императрицы Анны Кирилов выдвинул широкий
план приведения в порядок далекой юго-восточной границы Русского государства. В
этом плане видим мы ярко выраженное стремление пробиться в далекие богатые
страны культурного Востока, манившие уже Петра. Для этого Кирилов считал
необходимым частью покорение, частью приведение в состояние, возможное для
торговли, степей, отделявших Россию от культурного азиатского Востока. Кирилов
был поддержан влиятельным государственным деятелем А. П. Бестужевым-Рюминым и в
1734 г. послан на юго-восток - в Уфимскую провинцию - с большими полномочиями.
Он основал Оренбург (1735), ряд крепостей и городов, по уже в 1737 г. умер в
Оренбурге от чахотки, среди вызванного его мероприятиями восстания башкир [71].
Татищев и Неплюев, два видных деятеля петровского времени, из которых Татищев
образованием и талантами, следом, оставленным им в русской жизни, превышал
Кирилова, взяли в свои руки дело, им поднятое, и распространили русскую
государственную власть на новый чуждый богатый край.208 Задача, поставленная
Кириловым, не была достигнута: богатые страны культурного Востока оказались
дальше, чем он ожидал, и были менее способны к широкому развитию торгового и
культурного обмена в те времена, когда к ним - почти через 150 лет - подошло
Русское государство. <...> Как бы то ни было, нельзя отказать Кирилову в широте
планов, энергии и работоспособности, ставивших его высоко над средним уровнем
людей того времени. Ему и Делилю в 1726 г. было поручено составление
географического атласа Российской империи. На это составление была отпущена
Петром I ежегодная определенная сумма.
На это составление ушло 19 лет - атлас вышел в 1745 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56