А. Ф. И. Соймонов, М.: Наука, 1966, с.
109-115, 236-237).
[66]
Имеется в виду Великая Северная (Вторая Камчатская) экспедиция. По вопросу об
отношении Ф. И. Соймонова к этой экспедиции в современной научной литературе
отсутствует единое мнение. Установлено лишь, что, поддерживая научную
программу экспедиции, Соймонов вместе с А. П. Волынским резко критиковали
финансовую деятельность Беринга и добились замены его как руководителя
Шпанбергом; указ о назначении Шпанберга был утвержден Кабинетом в марте 1740
г., и лишь арест Волынского и Соймонова помешал его осуществлению. См.:
Гольденберг Л. А. Каторжанин-сибирский губернатор. Жизнь и труды Ф. И.
Соймонова. Магадан, 1979, с. 87-93; Андреев А. И. Экспедиция Беринга. -
Известия ВГО, 1943, т. 75, вып. 2, с. 22-23; Андреев А. И. Русские открытия в
Тихом океане в XVIII в. (обзор источников и литературы). - В кн.: Русские
открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке. М.: Изд-во АН СССР,
1948, с. 54-55.
[67]
Волынский Артемий Петрович (1689-1740), государственный деятель и дипломат, с
1736 г. обер-егермейстер двора, а с 1738 г. кабинет-министр правительства имп.
Анны Иоанновны; противник "бироновщины", защищал интересы крупного русского
поместного дворянства. В 1740 г. по доносам своих политических противников Э.
И. Бирона и А. И. Остермана был обвинен в измене и казнокрадстве, подвергнут
пыткам и казнен. Ф. И. Соймонов принадлежал к кругу "конфидентов" Волынского и
пользовался его поддержкой: по настоянию А. П. Волынского Соймонов был
назначен обер-прокурором Сената и вице-президентом Адмиралтейств-коллегий.
Арестованный в 1740 г. по делу Волынского, он был подвергнут пыткам и сослан в
Сибирь (Гольденберг Л. А. Ф. И. Соймонов. М.: Наука, 1966; Его же. Каторжанин
- сибирский губернатор. Жизнь и труды Ф. И. Соймонова. Магадан, 1979).
[68]
Съемки петровских геодезистов начались в соответствии с сенатским указом от 9
декабря 1720 г. (Полное собрание законов Российской империи, I изд., т. VI
(1720-1722, N 3682).
[69]
В 1701 г. в Москве была открыта "Школа математических и навигацких, то есть
мореходных хитростно наук", которая готовила не только геодезистов, но и
артиллеристов, инженеров-фортификаторов и моряков. В 1715 г., когда в
Петербурге начала работать Морская академия, туда были переведены старшие
классы Московской навигацкой школы, и вплоть до середины XVIII в. она
оставалась на положении подготовительного училища. В 1752 г. школа была
закрыта, а Петербургская Морская академия в том же году преобразована в
Морской кадетский корпус, в котором сосредоточилось преподавание прикладной
математики, геодезии, мореходного дела.
[70]
Подлинник рукописи И. К. Кирилова не найден, сохранилось лишь несколько ее
списков. Один из них в конце XVIII в. был в руках собирателя материалов о
Петре I И. И. Голикова, который сделал из него извлечения и использовал их в
своем обширном труде, посвященном Петру I (Дополнения к деяниям Петра
Великого, том XVIII и последний. М., 1797). Этот список, принадлежавший
потомкам И. И. Голикова, в начале XIX в. нашел В. Н. Каразин, а в 1831 г. его
впервые целиком опубликовал М. П. Погодин. Советские исследователи осуществили
фундаментальное научное издание труда И. К. Кирилова: сверили сохранившиеся
списки рукописи и по возможности полностью реконструировали ее, восполнили
пробелы и устранили неточности погодинского издания. См.: Кирилов И. К.
Цветущее состояние Всероссийского государства (под ред. академика Б. А.
Рыбакова). М.: Изд-во АН СССР, 1977.
[71]
Серия восстаний башкир 1735-1739 гг. была вызвана строительством крепостей и
заводов, сопровождавшимся изъятием земель у местного населения, стеснением их
кочевок. Абсолютистская монархия ограничила также привилегии местных феодалов.
И. К. Кирилов проявил себя сторонником крутых мер борьбы с участниками
башкирского восстания и жестоко подавлял их выступления. О деятельности
Кирилова в Оренбургской экспедиции см.: Новлянская М. Г. Иван Кирилович
Кирилов. М.; Л.: Наука, 1964; Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1737-1739 гг.
М.; Л., 1950; Материалы по истории Башкирской АССР. М. Л., 1949, т. 3;
Аполлова Н. Г. Экономические и политические связи Казахстана с Россией в XVIII
- начале XIX в. М., 1960, с. 95-110; Кареева-Канафиева К. Дореволюционная
русская печать о Казахстане. Алма-Ата, 1963, с. 44-47.
[72]
Как показали современные исследования, И. К. Кирилов в совершенстве владел
современными ему геодезическими методами, о чем свидетельствуют многочисленные
инструктивные материалы и заметки по картографии, созданные во время
руководства им государственной сухопутной съемкой России. Хорошо сознавая
преимущества триангуляции как метода создания плановой основы карт, он в своих
дискуссиях с Ж. Н. Делилем и на практике доказывал необходимость использования
в условиях необъятных просторов России для получения исходной картографической
информации в исторически обозримые сроки астрономических определений
координат, которые давали достаточную точность при составлении обзорных
(мелкомасштабных) географических карт. Первый и необходимый этап
картографирования России в тех условиях Кирилов, в противоположность Делилю,
видел в создании генеральных, а не партикулярных (крупномасштабных) карт.
Время показало, что путь, избранный Кириловым, был в условиях России
единственно верным, так как опыт небольших западноевропейских государств,
начинавших картографирование с создания сплошной триангуляционной сети, был
совершенно неприменим к нашей стране. Вся история дореволюционной русской
картографии - это развитие рекогносцировочных методов съемок и
картографирования в сочетании со сплошными съемками на отдельных участках
(населенные пункты, пограничные районы и т. п.) или трассах (дороги, реки).
Представляется нелишним заметить, что только в советское время стало возможным
проводить топографические съемки исключительно на основании триангуляции.
[73]
Л. Эйлер (1707-1783) прибыл в Петербург в 1727 г. В 1741 г. уехал в Берлин, а
с 1766 г. до самой кончины снова жил в России. Протоколами Географического
бюро, начиная с 1735 г. отмечается интенсивная деятельность Эйлера по
составлению карт, их редактированию и вычерчиванию. С 1739 г. он консультант
Географического департамента по Академическому атласу. Им были выполнены
большие вычисления для создания математической основы карт Атласа. В 1740-1741
и в 1769-1783 гг. Эйлер возглавлял Географический департамент. Составление
карт Академического атласа значительно ускорилось после утверждения методики
Эйлера-Гейнзиуса, по которой в отличие от процедуры, предлагаемой Делилем,
вначале составлялась из разномасштабных уездных карт геодезистов не
генеральная карта, а карты провинций и губерний, служившие, в свою очередь,
основой для обзорной карты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
109-115, 236-237).
[66]
Имеется в виду Великая Северная (Вторая Камчатская) экспедиция. По вопросу об
отношении Ф. И. Соймонова к этой экспедиции в современной научной литературе
отсутствует единое мнение. Установлено лишь, что, поддерживая научную
программу экспедиции, Соймонов вместе с А. П. Волынским резко критиковали
финансовую деятельность Беринга и добились замены его как руководителя
Шпанбергом; указ о назначении Шпанберга был утвержден Кабинетом в марте 1740
г., и лишь арест Волынского и Соймонова помешал его осуществлению. См.:
Гольденберг Л. А. Каторжанин-сибирский губернатор. Жизнь и труды Ф. И.
Соймонова. Магадан, 1979, с. 87-93; Андреев А. И. Экспедиция Беринга. -
Известия ВГО, 1943, т. 75, вып. 2, с. 22-23; Андреев А. И. Русские открытия в
Тихом океане в XVIII в. (обзор источников и литературы). - В кн.: Русские
открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке. М.: Изд-во АН СССР,
1948, с. 54-55.
[67]
Волынский Артемий Петрович (1689-1740), государственный деятель и дипломат, с
1736 г. обер-егермейстер двора, а с 1738 г. кабинет-министр правительства имп.
Анны Иоанновны; противник "бироновщины", защищал интересы крупного русского
поместного дворянства. В 1740 г. по доносам своих политических противников Э.
И. Бирона и А. И. Остермана был обвинен в измене и казнокрадстве, подвергнут
пыткам и казнен. Ф. И. Соймонов принадлежал к кругу "конфидентов" Волынского и
пользовался его поддержкой: по настоянию А. П. Волынского Соймонов был
назначен обер-прокурором Сената и вице-президентом Адмиралтейств-коллегий.
Арестованный в 1740 г. по делу Волынского, он был подвергнут пыткам и сослан в
Сибирь (Гольденберг Л. А. Ф. И. Соймонов. М.: Наука, 1966; Его же. Каторжанин
- сибирский губернатор. Жизнь и труды Ф. И. Соймонова. Магадан, 1979).
[68]
Съемки петровских геодезистов начались в соответствии с сенатским указом от 9
декабря 1720 г. (Полное собрание законов Российской империи, I изд., т. VI
(1720-1722, N 3682).
[69]
В 1701 г. в Москве была открыта "Школа математических и навигацких, то есть
мореходных хитростно наук", которая готовила не только геодезистов, но и
артиллеристов, инженеров-фортификаторов и моряков. В 1715 г., когда в
Петербурге начала работать Морская академия, туда были переведены старшие
классы Московской навигацкой школы, и вплоть до середины XVIII в. она
оставалась на положении подготовительного училища. В 1752 г. школа была
закрыта, а Петербургская Морская академия в том же году преобразована в
Морской кадетский корпус, в котором сосредоточилось преподавание прикладной
математики, геодезии, мореходного дела.
[70]
Подлинник рукописи И. К. Кирилова не найден, сохранилось лишь несколько ее
списков. Один из них в конце XVIII в. был в руках собирателя материалов о
Петре I И. И. Голикова, который сделал из него извлечения и использовал их в
своем обширном труде, посвященном Петру I (Дополнения к деяниям Петра
Великого, том XVIII и последний. М., 1797). Этот список, принадлежавший
потомкам И. И. Голикова, в начале XIX в. нашел В. Н. Каразин, а в 1831 г. его
впервые целиком опубликовал М. П. Погодин. Советские исследователи осуществили
фундаментальное научное издание труда И. К. Кирилова: сверили сохранившиеся
списки рукописи и по возможности полностью реконструировали ее, восполнили
пробелы и устранили неточности погодинского издания. См.: Кирилов И. К.
Цветущее состояние Всероссийского государства (под ред. академика Б. А.
Рыбакова). М.: Изд-во АН СССР, 1977.
[71]
Серия восстаний башкир 1735-1739 гг. была вызвана строительством крепостей и
заводов, сопровождавшимся изъятием земель у местного населения, стеснением их
кочевок. Абсолютистская монархия ограничила также привилегии местных феодалов.
И. К. Кирилов проявил себя сторонником крутых мер борьбы с участниками
башкирского восстания и жестоко подавлял их выступления. О деятельности
Кирилова в Оренбургской экспедиции см.: Новлянская М. Г. Иван Кирилович
Кирилов. М.; Л.: Наука, 1964; Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1737-1739 гг.
М.; Л., 1950; Материалы по истории Башкирской АССР. М. Л., 1949, т. 3;
Аполлова Н. Г. Экономические и политические связи Казахстана с Россией в XVIII
- начале XIX в. М., 1960, с. 95-110; Кареева-Канафиева К. Дореволюционная
русская печать о Казахстане. Алма-Ата, 1963, с. 44-47.
[72]
Как показали современные исследования, И. К. Кирилов в совершенстве владел
современными ему геодезическими методами, о чем свидетельствуют многочисленные
инструктивные материалы и заметки по картографии, созданные во время
руководства им государственной сухопутной съемкой России. Хорошо сознавая
преимущества триангуляции как метода создания плановой основы карт, он в своих
дискуссиях с Ж. Н. Делилем и на практике доказывал необходимость использования
в условиях необъятных просторов России для получения исходной картографической
информации в исторически обозримые сроки астрономических определений
координат, которые давали достаточную точность при составлении обзорных
(мелкомасштабных) географических карт. Первый и необходимый этап
картографирования России в тех условиях Кирилов, в противоположность Делилю,
видел в создании генеральных, а не партикулярных (крупномасштабных) карт.
Время показало, что путь, избранный Кириловым, был в условиях России
единственно верным, так как опыт небольших западноевропейских государств,
начинавших картографирование с создания сплошной триангуляционной сети, был
совершенно неприменим к нашей стране. Вся история дореволюционной русской
картографии - это развитие рекогносцировочных методов съемок и
картографирования в сочетании со сплошными съемками на отдельных участках
(населенные пункты, пограничные районы и т. п.) или трассах (дороги, реки).
Представляется нелишним заметить, что только в советское время стало возможным
проводить топографические съемки исключительно на основании триангуляции.
[73]
Л. Эйлер (1707-1783) прибыл в Петербург в 1727 г. В 1741 г. уехал в Берлин, а
с 1766 г. до самой кончины снова жил в России. Протоколами Географического
бюро, начиная с 1735 г. отмечается интенсивная деятельность Эйлера по
составлению карт, их редактированию и вычерчиванию. С 1739 г. он консультант
Географического департамента по Академическому атласу. Им были выполнены
большие вычисления для создания математической основы карт Атласа. В 1740-1741
и в 1769-1783 гг. Эйлер возглавлял Географический департамент. Составление
карт Академического атласа значительно ускорилось после утверждения методики
Эйлера-Гейнзиуса, по которой в отличие от процедуры, предлагаемой Делилем,
вначале составлялась из разномасштабных уездных карт геодезистов не
генеральная карта, а карты провинций и губерний, служившие, в свою очередь,
основой для обзорной карты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56