— Я обещал, что попытаюсь ему помочь… Это еще одна из причин моего приезда сюда. Конечно, он не понимает, где умер его отец, в реальном мире или наркотических фантазиях.
— А что он говорит о смерти отца?
— Он полагает, что ваш брат покончил с собой. Винит за это вашего брата. В общем это естественно, что молодые сердятся на родителей, если те умирают, оставляя их одних. Иногда молодые винят в смерти родителей себя.
— Вы снова вживаетесь в роль психоаналитика, мистер Флетчер.
— Обычно меня зовут Флетч. И я не вживаюсь в роль психоаналитика. Просто я попал в невероятную ситуацию, как, впрочем и вы, и стараюсь осознать, что к чему.
— Я ни в какую ситуацию не попала.
— Как бы не так, — покачал головой Флетч. — Основная масса денег, которую вы инвестируете через вашу маленькую компанию в Беннет Банк Билдинг поступила от вашего брата, — ее глаза мгновенно сузились. — Я проверил, перерегистрирована ли принадлежащая ему собственность. Оказалось, что нет. И, подозреваю, вы с Энид пытаетесь уклониться от уплаты определенных законом налогов. Сама Энид Бредли говорила мне, что вы намереваетесь перебраться в Калифорнию и взять на себя руководство «Уэгнолл-Фиппс». И только очень близорукий человек мог не заметить, что вы визировали служебные записки инициалами своего брата.
Официант принес коктейли.
— Вы, похоже, очень расстроены, Флетч, — Франсина поднесла бокал к губам. — Вас не затруднит называть меня Франсина?
— Отнюдь.
— Даже не знаю, что и сказать, — Франсина уставилась в бокал. — Вы приехали из Калифорнии… столько информации, столько вопросов… И Том…
— Ему нужна помощь. Срочно. Нельзя терять ни минуты…
— Я даже представить себе не могла…
— Вероятно, он умеет задурить матери голову. Надевает костюм, приходит домой, говорит, что с учебой все в порядке, получает деньги, а затем устраивается в ванне с шестью пачками таблеток.
В свете свечи на глазах Франсины блеснули слезы.
— Заверяю вас, меры будут приняты… незамедлительно. В самое ближайшее время. Благодарю, что поставили меня в известность.
— Между прочим, Та-та, ваша племянница, тревожит меня ничуть не меньше. Сосед Тома охарактеризовал ее, как заводную игрушку. Она не живет, а существует, отгородившись от мира в общежитии для девушек. Я понимаю, у них умер отец, год тому назад, но они оба до сих пор не могут придти в себя.
— Когда я перееду туда… — Франсина не закончила фразы. — Возможности Энид небезграничны.
— Когда вы перебираетесь в Калифорнию?
— К сожалению, через несколько месяцев, не раньше. Нужно закончить кое-какие дела.
— Вы возглавите «Уэгнолл-Фиппс»?
— Том этого хотел. Энид этого хочет. Я продала свою фирму, маленькую фирму, несколько лет тому назад.
Флетч отпил из бокала, посмотрел на Франсину.
— Вы можете ответить на вопросы, которые я только что задал вам?
— Насчет того, что я и Энид уклоняемся от уплаты налогов?
— Да, для начала.
— Пока мне сказать нечего. Возможно, Энид не все сделала, как полагается. Скорее всего, так оно и есть. Энид не Чарлз Блейн. У нее нет подготовки, нет опыта. Бизнесом занимался Том, ей известно лишь то, чем он с ней делился. Она могла что-то напутать, но я уверена, что сознательно она никогда бы не пошла на обман налогового ведомства.
— Вы расписывались за Тома Бредли на служебных записках? — продолжил допрос Флетч.
— Я консультирую Энид по телефону. Практически ежедневно. Вижу, вы уделили много времени подготовке к нашему разговору. Знаете, что моя контора в Беннетт Банк Билдинг, вам известно, чем я там занимаюсь. Можете проверить наши счета за телефонные разговоры. Мой и Энид. Цифры произведут на вас впечатление.
— Объяснения случившемуся пока нет.
— Давайте-ка выпьем еще по коктейлю, пообедаем, а потом вернемся ко мне. Там и поговорим. Вам никто не говорил, что вы — очень симпатичный молодой человек?
— Только сотрудник таможенной службы Соединенных Штатов Америки.
Франсина накрыла его руку своей.
— Не волнуйтесь. Я не из тех женщин среднего возраста, что так и норовят залезть в брюки молодым парням. И не собираюсь совращать вас, — она убрала руку, взяла со столика меню. — Здесь отлично готовят утку.
— Давайте вернемся к самому началу.
В квартиру Франсины они вернулись в четверть двенадцатого. В ресторане они выпили по три коктейля, съели обед из четырех блюд, запив их двумя бутылками вина. К кофе Флетч заказал бренди, а Франсина — ликер. В промежутках между блюдами Франсина рассказывала длинные истории с неизменно фривольным, хотя и не без юмора, концом.
В квартире Флетч бросил на диван пиджак, уселся сам. Ослабил узел галстука, откинул голову на спинку.
— Как скажете, — тихо ответила Франсина. Она притушила лампы, включила стереосистему. По комнате поплыли звуки скрипичного концерта.
— Я только поставлю кофе.
Флетч вслушивался в скрипичную музыку. Почему-то она ассоциировалась у него с полногрудой девушкой, в которой впервые проснулась страсть. Он услышал шелест платья Франсины, вернувшейся в гостиную.
— Так о чем вы хотите спросить? — она уже сидела в кресле.
— Кто сказал вам, что ваш брат умер?
— Энид. Она позвонила мне в контору. Ужасно расстроенная. Плакала. Не могла собраться с мыслями. Я перезвонила ей через час. Из дома. Мы проговорили всю ночь.
— И обе решили, что незачем немедленно лететь в Швейцарию?
— Это мы решили на следующее утро. Честно говоря, вечером, после этого трагического известия, мы были не в состоянии что-то решать. А к утру, когда немного пришли в себя, с момента смерти Тома прошло уже два дня. Еще два ушло бы на то, чтобы добраться до Швейцарии. Все-таки она живет в Калифорнии, я — в Нью-Йорке, и мы обе работаем. Так что мы никуда не полетели, а Энид телеграммой разрешила кремацию.
— Ясно. А потом вы, как обычно, продолжали консультировать Энид по телефону. Практически каждый день.
— Да.
— Но в ноябре вы обе полетели в Швейцарию?
— Да.
— Вместе?
— Да. Энид приехала в Нью-Йорк, остановилась у меня, а на следующий день мы улетели вместе.
— И что вы сделали, прибыв туда.
— Взяли напрокат автомобиль. Сняли номер в отеле. Отдохнули. Днем позже Энид забрала прах Тома в похоронном бюро. Затем мы заказали мемориальную службу в местной церкви. С этим у нас возникли некоторые сложности. Теперь-то я понимаю, что следовало обратиться за помощью в посольство, но тогда мы до этого не додумались. Служба была во вторник. Присутствовали Энид, я и священник. Он говорил по-английски. Энид принесла с собой урну, и во время службы она стояла на маленьком столике, на алтаре, куда поставил ее священник.
— А потом, с прахом Тома, вы и Энид возвратились в Нью-Йорк?
На кухне засвистел вскипевший чайник.
— Да, — кивнула Франсина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44