Кстати, «прибор» у меня был внушительных размеров, и я могла использовать его по назначению. Только не спрашивайте, о чем я думала, обнимаясь на заднем сидении с Люси, Джейн или Алисой. Девушки очень меня любили, потому что я так хорошо их понимала. И в колледже проблем не было, ни в мужском общежитии, ни в студенческих обществах. Но я чувствовала себя обманщицей, потому что была девушкой.
Она принесла Флетчу полный бокал.
— Можете вы представить себе более ужасный конфликт, чем между девичьей душой, заточенной в теле юноши? Или женской — в теле мужчины? Что может быть хуже жизни, в которой лживо все, каждое слово, движение, выражение лица?
Она взяла два оставшихся бокала, подошла с ними к дивану, один отдала Энид. Та сразу же ополовинила его.
— Вы говорили мне, что какой-то сосед рассказывал вам о ночных криках Энид. Кричала я, в стремлении вырваться из тела Тома Бредли. — Франсина пригубила виски. — А потом наступило воскресное утро, когда я проглотила все таблетки, которые нашла в аптечном шкафчике. Я решила, что лучше смерть, чем такая жизнь, такая ложь, непрерывная борьба с самим собой, — свободная рука Франсины легла на руку Энид, сжала ее. — Энид пообещала, что поможет в моем желании изменить пол. Энид — моя лучшая подруга. Никого я не люблю так, как ее.
— Вы и раньше обо всем этом знали? — спросил Флетч Энид.
— Конечно.
— С давних пор?
— Да.
— Муж не может долго скрывать такое от жены, — вновь вступила в разговор Франсина. — Когда я женилась, то думала, что смогу продолжать играть мужчину до конца своих дней. Видите ли, Флетч, такому человеку, как я, кажется, что любой мужчина, даже вы, предпочел бы стать женщиной. Я знаю, это не так. Я просто не понимаю, почему вам хочется быть мужчиной.
— А почему вы вообще женились? — спросил Флетч.
— Потому что у меня очень сильный материнский инстинкт. Только так я могла иметь детей. Вы это понимаете? И потом, я полюбила Энид, — она все еще держала Энид за руку. — Я не прошу вас понять и это.
— Роберта и Том — ваши дети?
— Разумеется, — Франсина улыбнулась. — Я же сказала вам. С «прибором» у меня был полный порядок. Так что я могла иметь детей… как отец.
— Однако, — Флетч покачал головой.
Франсина улыбнулась.
— Вам требуется время, чтобы осознать услышанное?
— Энид, я думал, вы убили Тома.
— Я убила себя, чтобы остаться в живых, — ответила за Энид Франсина. — Иногда, мой юный Флетч, приходится кардинально менять жизнь, чтобы не отправиться в мир иной.
Вновь взгляд Флетча уперся в грудь Франсины.
— Да, — кивнула она. — За два года до первой хирургической операции я начала принимать гормоны. Они изменили мое тело, увеличили грудь, — на память Флетчу пришли слова Алекса Коркорана, произнесенные в гольфклубе: «Я, правда, говорил моей жене, что он вроде бы ссыхается, уменьшается в размерах. Он худел.» — Кроме того, два года я ходила к психоаналитику, чтобы убедиться в правильности принятого решения.
На улице стемнело, погрузилась в мрак и комната. Однако Франсина вроде бы и не собиралась зажечь свет.
— Хирургия? — спросил Флетч.
— Да, хирургия.
Флетч вспомнил резкое движение Тома-младшего, когда он словно вогнал в живот нож и повернул его там, перерезая внутренности.
— Мне предстоит только одна операция, — добавила Франсина, не скрывая радости. — И тогда я смогу вернуться домой.
— Как Франсина Бредли.
— Да. Как Франсина. И смогу жить нормальной жизнью. Видите ли, после стольких лет притворства, мне больше нет нужды притворяться. Я всегда была Франсиной Бредли. А Тома только играла.
— Вы меня убедили.
— Энид и я тщательно готовили эту легенду, долгие годы убеждая всех в существовании Франсины. Сестры Тома. Умной, компетентной, разбирающейся в хитросплетениях бизнеса, знающей все, что нужно знать об «Уэгнолл-Фиппс». Которой вполне по силам взять на себя руководство компанией, случись что с Томом.
— Ваши дети, Та-та и Том, они знают правду, не так ли?
— Да, — кивнула Франсина. — Мы думали, что они достаточно взрослые. Они видели мою боль, мои страдания. Но Том, как видно, не выдержал. Наверное, на сына такое решение отца влияет сильнее, чем на дочь. Та-та может понять мое желание изменить пол, потому что она сама женщина. И мы, Флетч, действительно не подозревали о том, что происходит с Томом, пока вы не ввели меня в курс дела. Думаю, мы поможем ему примириться с действительностью. У меня же была только одна альтернатива — отправиться на тот свет.
Только тут Флетч заметил, что осушил свой бокал.
— И вы продолжали подписывать служебные записки «Ти-би», даже не замечая этого?
В темноте он услышал вздох Франсины.
— Надо отметить, что это самая сложная часть трансформации из мужчины в женщину. Мелочи. Изменение имени в банковских счетах, кредитных карточках, службе социального обеспечения. Всегда что-то можно упустить. В этом отношении проще умереть, а потом переписать все на себя по наследству. Несколько месяцев тому назад меня остановили за превышение скорости на автостраде в Коннектикуте. И я, блондинка средних лет, в вечернем платье, в туфлях на высоких каблуках, предъявила патрульному водительское удостоверение, выданное в Калифорнии на имя Томаса Бредли. В половине моих документов я значусь как Франсина, в остальных — как Томас. У бедняги патрульного чуть не поехала крыша. Он отправил меня в полицейский участок. И вы знаете, там во всем разобрались. На это ушло время, но они все поняли и отнеслись ко мне с должным уважением. Собственно, почему бы и нет. Таких, как я, в Соединенных Штатах тысячи. Хотя статистика не ведется и пока об этом предпочитают не говорить. Между прочим, ту штрафную квитанцию я храню до сих пор. Ее выписали на Франсину Бредли, — она рассмеялась. — Штраф я уплатила с радостью. Мне нравится, когда меня называют Франсиной. Наконец-то я Франсина! — тут ее лицо стало серьезным. — Разумеется, одно дело — штрафная квитанция в Коннектикуте, и совсем другое — статья в газете.
— Я думаю, вам пора рассказать обо всем Чарлзу Блейну, — заметил Флетч.
— О, нет, — воскликнула Франсина. — Чарли этого не поймет. Он по натуре закоренелый консерватор.
— А я думаю, он и Мэри смогут вас понять. В этом им поможет тетушка Мэри.
— А, Хэппи. Как же я ненавидела эту женщину. Она всегда была такой женственной, так радовалась от осознания того, что она — женщина. Теперь, естественно, ненависти к ней у меня нет.
— Что вы собираетесь делать? — в темноте спросила Энид.
— Я? — переспросил Флетч.
— Мы никого не убили, — продолжила Энид. — Мы только лгали. Вы собираетесь погубить нас, разорить компанию только потому, что мы лгали? Мы имеем право на личную жизнь, знаете ли. Франсина имеет право жить так, как ей того хочется.
— Простите нам нашу ложь, Флетч, — добавила Франсина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Она принесла Флетчу полный бокал.
— Можете вы представить себе более ужасный конфликт, чем между девичьей душой, заточенной в теле юноши? Или женской — в теле мужчины? Что может быть хуже жизни, в которой лживо все, каждое слово, движение, выражение лица?
Она взяла два оставшихся бокала, подошла с ними к дивану, один отдала Энид. Та сразу же ополовинила его.
— Вы говорили мне, что какой-то сосед рассказывал вам о ночных криках Энид. Кричала я, в стремлении вырваться из тела Тома Бредли. — Франсина пригубила виски. — А потом наступило воскресное утро, когда я проглотила все таблетки, которые нашла в аптечном шкафчике. Я решила, что лучше смерть, чем такая жизнь, такая ложь, непрерывная борьба с самим собой, — свободная рука Франсины легла на руку Энид, сжала ее. — Энид пообещала, что поможет в моем желании изменить пол. Энид — моя лучшая подруга. Никого я не люблю так, как ее.
— Вы и раньше обо всем этом знали? — спросил Флетч Энид.
— Конечно.
— С давних пор?
— Да.
— Муж не может долго скрывать такое от жены, — вновь вступила в разговор Франсина. — Когда я женилась, то думала, что смогу продолжать играть мужчину до конца своих дней. Видите ли, Флетч, такому человеку, как я, кажется, что любой мужчина, даже вы, предпочел бы стать женщиной. Я знаю, это не так. Я просто не понимаю, почему вам хочется быть мужчиной.
— А почему вы вообще женились? — спросил Флетч.
— Потому что у меня очень сильный материнский инстинкт. Только так я могла иметь детей. Вы это понимаете? И потом, я полюбила Энид, — она все еще держала Энид за руку. — Я не прошу вас понять и это.
— Роберта и Том — ваши дети?
— Разумеется, — Франсина улыбнулась. — Я же сказала вам. С «прибором» у меня был полный порядок. Так что я могла иметь детей… как отец.
— Однако, — Флетч покачал головой.
Франсина улыбнулась.
— Вам требуется время, чтобы осознать услышанное?
— Энид, я думал, вы убили Тома.
— Я убила себя, чтобы остаться в живых, — ответила за Энид Франсина. — Иногда, мой юный Флетч, приходится кардинально менять жизнь, чтобы не отправиться в мир иной.
Вновь взгляд Флетча уперся в грудь Франсины.
— Да, — кивнула она. — За два года до первой хирургической операции я начала принимать гормоны. Они изменили мое тело, увеличили грудь, — на память Флетчу пришли слова Алекса Коркорана, произнесенные в гольфклубе: «Я, правда, говорил моей жене, что он вроде бы ссыхается, уменьшается в размерах. Он худел.» — Кроме того, два года я ходила к психоаналитику, чтобы убедиться в правильности принятого решения.
На улице стемнело, погрузилась в мрак и комната. Однако Франсина вроде бы и не собиралась зажечь свет.
— Хирургия? — спросил Флетч.
— Да, хирургия.
Флетч вспомнил резкое движение Тома-младшего, когда он словно вогнал в живот нож и повернул его там, перерезая внутренности.
— Мне предстоит только одна операция, — добавила Франсина, не скрывая радости. — И тогда я смогу вернуться домой.
— Как Франсина Бредли.
— Да. Как Франсина. И смогу жить нормальной жизнью. Видите ли, после стольких лет притворства, мне больше нет нужды притворяться. Я всегда была Франсиной Бредли. А Тома только играла.
— Вы меня убедили.
— Энид и я тщательно готовили эту легенду, долгие годы убеждая всех в существовании Франсины. Сестры Тома. Умной, компетентной, разбирающейся в хитросплетениях бизнеса, знающей все, что нужно знать об «Уэгнолл-Фиппс». Которой вполне по силам взять на себя руководство компанией, случись что с Томом.
— Ваши дети, Та-та и Том, они знают правду, не так ли?
— Да, — кивнула Франсина. — Мы думали, что они достаточно взрослые. Они видели мою боль, мои страдания. Но Том, как видно, не выдержал. Наверное, на сына такое решение отца влияет сильнее, чем на дочь. Та-та может понять мое желание изменить пол, потому что она сама женщина. И мы, Флетч, действительно не подозревали о том, что происходит с Томом, пока вы не ввели меня в курс дела. Думаю, мы поможем ему примириться с действительностью. У меня же была только одна альтернатива — отправиться на тот свет.
Только тут Флетч заметил, что осушил свой бокал.
— И вы продолжали подписывать служебные записки «Ти-би», даже не замечая этого?
В темноте он услышал вздох Франсины.
— Надо отметить, что это самая сложная часть трансформации из мужчины в женщину. Мелочи. Изменение имени в банковских счетах, кредитных карточках, службе социального обеспечения. Всегда что-то можно упустить. В этом отношении проще умереть, а потом переписать все на себя по наследству. Несколько месяцев тому назад меня остановили за превышение скорости на автостраде в Коннектикуте. И я, блондинка средних лет, в вечернем платье, в туфлях на высоких каблуках, предъявила патрульному водительское удостоверение, выданное в Калифорнии на имя Томаса Бредли. В половине моих документов я значусь как Франсина, в остальных — как Томас. У бедняги патрульного чуть не поехала крыша. Он отправил меня в полицейский участок. И вы знаете, там во всем разобрались. На это ушло время, но они все поняли и отнеслись ко мне с должным уважением. Собственно, почему бы и нет. Таких, как я, в Соединенных Штатах тысячи. Хотя статистика не ведется и пока об этом предпочитают не говорить. Между прочим, ту штрафную квитанцию я храню до сих пор. Ее выписали на Франсину Бредли, — она рассмеялась. — Штраф я уплатила с радостью. Мне нравится, когда меня называют Франсиной. Наконец-то я Франсина! — тут ее лицо стало серьезным. — Разумеется, одно дело — штрафная квитанция в Коннектикуте, и совсем другое — статья в газете.
— Я думаю, вам пора рассказать обо всем Чарлзу Блейну, — заметил Флетч.
— О, нет, — воскликнула Франсина. — Чарли этого не поймет. Он по натуре закоренелый консерватор.
— А я думаю, он и Мэри смогут вас понять. В этом им поможет тетушка Мэри.
— А, Хэппи. Как же я ненавидела эту женщину. Она всегда была такой женственной, так радовалась от осознания того, что она — женщина. Теперь, естественно, ненависти к ней у меня нет.
— Что вы собираетесь делать? — в темноте спросила Энид.
— Я? — переспросил Флетч.
— Мы никого не убили, — продолжила Энид. — Мы только лгали. Вы собираетесь погубить нас, разорить компанию только потому, что мы лгали? Мы имеем право на личную жизнь, знаете ли. Франсина имеет право жить так, как ей того хочется.
— Простите нам нашу ложь, Флетч, — добавила Франсина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44