— Я уже начинаю свыкаться с этой мыслью.
— Я уверен, что там нет ничего, кроме большого котлована.
— Большого..?
— Хотя, этот дом, может, и уцелел. Какой номер?
— Триста сорок девять.
— Вполне возможно. По вам видно, что вы можете позволить себе поездку на такси.
Под одеждой Флетч обливался потом в сухом, жарком воздухе Техаса. Сев на заднее сидение и захлопнув дверцу, он услышал мерное гудение кондиционера. Водитель тронул машину с места и влился в транспортный поток. Он поднял стекло, отделяющее его от пассажира, и в салоне стало еще прохладнее.
— Там нет ничего, кроме большого котлована, — повторил он.
В понедельник, в девять утра, Флетч вошел в Бюро регистрации рождений и смертей в центре Далласа. Худенькая, седовласая женщина встретила его, как родного, и не только приняла его просьбу близко к сердцу, но налила кофе, сунула в руку пирожок и лишь после этого скрылась среди длинных полок. И вскоре возвратилась с толстой, покрытой пылью регистрационной книгой, испачкавшей ее белоснежную блузку. Она назвала дату рождения и место (городская больница Далласа) рождения Томаса Бредли, имена и фамилии родителей (Люси Джейн, урожденная Макнамара, и Джон Джозеф Бредли) и адрес их дома (349, Гранчестер-стрит).
— Говорю вам, там один большой котлован, так что потом не сердитесь, что я завез вас туда.
— Сердиться не буду, — заверил водителя Флетч.
— Если, конечно, вы не по строительной части.
— По какой части?
— Будь вы по строительной части, я бы ничего вам не сказал. Но на строителя вы не похожи.
— Это точно, — согласился Флетч.
Солнечный свет отражался от зеркал, окон домов, никелированных и хромированных бамперов. Водитель был в солнцезащитных очках.
Пот на теле Флетча начал замерзать. Он обхватил себя руками.
Старушка в Бюро регистрации рождений и смертей, таскала ему книгу за книгой. Он даже начал сомневаться, удастся ли ей отстирать блузку.
Водитель повернул направо, снова направо. Второй раз следуя указанному стрелкой направлению под табличкой «Гранчестер-стрит».
Вместо улицы они попали на огромную строительную площадку, протянувшуюся по обеим ее сторонами, отделенную проволочным забором. Бульдозер мирно дремал между мусорных холмов. Рабочих Флетч не заметил. В место домов и деревьев зиял глубокий котлован. Новые дома строить еще не начали.
— Реконструкция городских кварталов, — пояснил водитель. — Я же говорил вам — один котлован.
— Понятно. Все переехали.
— Никого тут нет, — подтвердил водитель. — Кого бы вы не искали.
— Похоже на то.
— Даже не у кого спросить.
— Сам вижу.
— В Далласе много строят, — добавил водитель.
— И вы этим гордитесь, не так ли?
Затем он назвал водителю адрес отеля, в котором провел ночь с воскресенья на понедельник.

— Франсина.
Он назвал секретарю свои имя и фамилию, без полной уверенности, что она захочет говорить с ним.
Вернувшись в отель, он принял душ, надел плавки, поплавал в бассейне. Теперь он сидел на кровати думая, в чем же выходить на улицу.
— Да, мистер Флетчер, то есть Флетч, — в голосе Франсины чувствовалась усталость.
— Появились новые мысли? — звонил Флетч по коду, не пользуясь услугами телефонистки, так что ни секретарь, ни Франсина не могли знать, что говорит он из Далласа.
— Насчет чего?
— Насчет того, о чем мы говорили в пятницу вечером.
— Я понимаю, что вы обижены, Флетч. Из-за путаницы, возникшей в «Уэгнолл-Фиппс», вы потеряли работу. Загублена ваша профессиональвая карьера. Я собираюсь поговорить с Энид о компенсации причиненного вам ущерба.
— Какой компенсации?
— Финансовой. Ошибся Чарлз Блейн или кто-то из его подчиненных или все дело в том, что мы с Энид решили сообщить о смерти Тома лишь через шесть месяцев после его кончины, результат один: поймали-то вас. И вина в этом частично лежит на нас, вернее, на «Уэгнолл-Фиппс». Вы пострадали из-за нас. Потому-то вас и посещают безумные идеи.
Она говорила так тихо, что Флетч с трудом разбирал слова, хотя изо всех сил прижимал трубку к уху.
— Я порекомендую Энид выплатить вам компенсацию. Скажем, полугодовое жалование. Сумму, достаточную для того, чтобы слетать на отдых в Европу и обдумать, как жить дальше.
— Как вы добры.
— Видите ли, я чувствую, что мы обязаны это сделать. Путаница возникла в результате того, что мы хотели укрепить авторитет Энид в компании, помочь ей примириться со смертью мужа. Но вы-то не должны за это страдать.
— Франсина, где выродились?
Ответила она после долгой паузы.
— Мой отец, как вы знаете, был инженером. Я родилась на стройке.
— Где именно?
— В Джуно, на Аляске.
— Флетч, почему вы не хотите, чтобы я поговорила об этом с Энид?
— Я вижу, что вы не удостоили вниманием представленные мною доказательства, Франсина.
— Как раз наоборот. И я нашла очень простые объяснения, на удивление очевидные. Только об одном я не смогу сказать Энид. Насчет того, что в швейцарском похоронном бюро ей насыпали в урну золу сгоревшего ковра. Это ужасно. Надеюсь, она не узнает об этом и от вас.
Флетч улыбнулся, разглядывая пальцы ног.
— Вы позволите мне еще раз заехать к вам? — спросил он.
— Конечно. В конце недели?
— Вечером в четверг?
— Договорились. Жду вас у себя. К тому времени я обо всем переговорю с Энид и буду знать ее мнение. Полагаю, она согласится со мной. Путешествие в Европу пойдет вам на пользу. Поможет вам восстановить душевное равновесие.
— Я буду у вас в четверг, — и Флетч положил трубку. Наклонился над чемоданом и достал свитер.
Глава 34
— Мокси?
— Флетч?
— Привет.
— Слушай, мы как раз репетируем последнюю сцену. И тут кто-то говорит, что мне звонят из Джуно, Аляска. Это же надо. В Джуно я никого не знаю.
— Ты знаешь меня.
— Ты в Джуно? На Аляске?
— Да.
— Ты, похоже, ничего не можешь сделать, как полагается. Летишь в Даллас, штат Техас, а приземляешься в Джуно, штат Аляска. Флетчерский стиль, ничего не скажешь. Линда рассказывала мне, как из редакции ты добирался домой через Гавайи. Но тогда, по крайней мере, ей скрашивал одиночество полный холодильник.
— Помолчи хоть минуту.
— А в Джуно тоже есть покойники, подписывающие текущие документы?
— В Далласе я был вчера.
— Эй, Флетч, между прочим, во время репетиции звонить нельзя. Что будет, если всех артистов начнут подзывать к телефону? Мы не доберемся до премьеры.
— Так почему ты подошла к телефону?
— Подумала, что звонит старина Фредди, требуя приезда Офелии. А может, ему понадобилась женщина с железными нервами, чтобы кидать в нее нож.
— Я хочу тебя кое о чем попросить.
— Что? Меня ждут на репетиции.
— Тебе приходилось сталкиваться с чем-то совершенно непонятным?
— Конечно. Со своим отцом.
— Я хотел сказать, с чем-то таким, что твое сознание отказывается воспринимать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44