— Вы понимаете, мир еще не готов осознать того, что случилось со мной. Если об этом станет известно, компания понесет урон. На меня будут смотреть, как на урода. Ключевые специалисты уйдут из компании. Алекс Коркоран не сможет продать огнетушитель даже тем, кто прямиком направляется в ад.
— Вы собираетесь написать о нас в газете? — по голосу Энид чувствовалось, что она вот-вот разрыдается.
— Я бы хотел рассказать обо всем главному редактору, — признался Флетч. — Чтобы вновь получить работу.
— Он наверняка все напечатает! — воскликнула Энид.
— Нет, нет, — возразил Флетч. — В газете печатают далеко не все из того, что становится известно редакции. К примеру, Френк Джефф знает, где полиция покупает патрульные автомобили, но не дает команды писать об этом. Потому что эта информации не представляет интереса для широкой общественности. И превращение Тома во Франсину не касается никого, кроме Франсины.
Франсина зажгла стоящий у дивана торшер. Ее лицо расплылось в улыбке.
— Мы не ожидали, что вы окажетесь таким настойчивым, Флетч. Мексика, Нью-Йорк, Даллас, Джуно, снова Нью-Йорк. Целое путешествие.
— И мы не думали, что вы сможете заплатить за все эти перелеты, — чуть улыбнулась и Энид.
— На свои бы деньги не смог. Я… э… мне их одолжили.
Франсина поднялась, направилась с пустым бокалам к бару.
— Мы можем компенсировать ваши расходы.
— Нужды в этом нет.
— Франсина, дорогая, — Энид подняла бокал. — Мой бокал давно пуст.
Смеясь, Франсина подошла к Энид, потом к Флетчу и с их бокалами вернулась к бару.
— Между прочим, ошибка-то ваша, — Флетч положил ногу на ногу.
— Какая именно? — без всякого интереса спросила Франсина.
Флетч повернулся к Энид.
— Когда я пришел к вам домой, вы предложили мне деньги. Никогда не предлагайте репортеру деньги.
— Почему? — спросила Франсина, разливая по бокалам виски.
— Потому что он вцепится в вас мертвой хваткой и не отпустит, не докопавшись до истины.
Глава 39
— Томас Бредли не умер, — с этими словами Флетч вошел в кабинет Френка Джеффа. — Он живет в Нью-Йорке в другом обличье. И продолжает руководить «Уэгнолл-Фиппс». Он писал и подписывал документы, выдержки из которых я привел в своей статье. Я хочу, чтобы вы вновь взяли меня на работу.
Флетч появился в редакции «Ньюс-Трибюн» в пятницу, во второй половине дня. Его встретили радостными криками.
— А вот и Флетч. Воскрес из мертвых! Опять!
Кое-кто из репортеров даже не удостоил его и взглядом.
— Джейни, Френк у себя? — спросил Флетч секретаря главного редактора.
— Да, у себя, — кивнула та. — А тебе-то что?
— Пожалуйста, передай ему, что я должен сказать ему нечто очень важное.
— И что ты должен сказать ему?
— Это не для печати.
Флетчу пришлось ждать в приемной больше часа. Люди сновали мимо, заходили и выходили из кабинета Френка. Флетча они вроде бы не замечали. Лишь один пожилой репортер дружески кивнул ему.
— Привет, Флетч.
— Привет.
— С тобой все в порядке?
— Конечно. Цвету и пахну.
— Это хорошо.
Френк поднял голову, сурово глянул на вошедшего Флетча.
— Я поступаю великодушно, разрешив тебе прийти.
— Истинно так, — Флетч закрыл за собой дверь.
Френк посмотрел на часы.
— Пора немного и развлечься. Неделя практически закончилась. Ты принес материал для статьи?
Не спросив разрешения, Флетч сел в одно из кресел перед столом. Пока он говорил, Френк не произнес ни слова, слушая длинную историю о перелетах из одного конца страны в другой, о встречах с семейством Бредли, Энид, Робертой, Томом-младшим и их соседом, о том, как его приятель в прокуратуре выяснил, что в урне не человеческий прах, а зола от сожженного ковра, и по сведениям посольства Томас Бредли не умирал в Швейцарии, о беседе с Чарлзом и Мэри Блейн в Мексике, о встрече с Франсиной в Нью-Йорке, о результатах посещения Далласа и Джуно, о возвращении в Нью-Йорк.
Лицо Френка налилось кровью, когда Флетч рассказывал о последнем разговоре с Энид и Франсиной Бредли, о том, как они вдвоем сидели на диване, держась за руки, испуганные, но уверенные в своей правоте.
— Мой Бог, — выдохнул Френк. — Убийство без убийства. Это сенсационный материал, Флетч. Жаль только, что мы не сможем напечатать его.
— Рад это слышать. Я заверил Бредли, что мы не предадим гласности эту историю.
— «Мы»? Какие еще «мы»? Ты что, говоришь о себе, как о сотруднике «Ньюс-Трибюн»?
— Журналистское «мы», Френк. Я бы не стал писать эту статью, а вы не стали бы ее печатать. Так?
— Разумеется, нет, — Френк потер подбородок. — Без их разрешения.
— Они его не дадут.
— Естественно, не дадут. Бредли потеряют слишком много, если мы опубликуем этот материал. «Уэгнолл-Фиппс» развалится, как карточный домик. Происшедшее — личное дело Тома Бредли… вернее, уже Франсины Бредли. И никого другого не касается. Каждый человек имеет право жить, как ему этого хочется.
Взгляд Френка Джеффа задержался на Флетче. Флетч ясно видел, что искушение очень велико. Главному редактору хотелось дать эту статью. Но видел Флетч и другое: Френк Джефф уважал право на личную жизнь. Любого человека. Будь то Том — Франсина Бредли, он сам или Клара Сноу.
А потому Флетч улыбнулся своему главному редактору. Мгновение спустя заулыбался и Френк.
— Потрясающая история.
Он уселся поудобнее.
— Ты вломился в дом Бредли. Правильно я тебя понял?
— Никуда я не вламывался. Дверь к плавательному бассейну оставили открытой.
— Ты вошел в чужой дом без разрешения. Бредли не подадут на тебя в суд?
— Я же украл не человеческий прах, а золу от ковра.
— А с чего ты взял, что в урне совсем не прах Томаса Бредли?
— Уверенности у меня не было. Но я на это надеялся. А что еще мне оставалось? Я же действительно видел служебные записки, датированные апрелем и подписанные инициалами «Ти-би». И потом, Энид Бредли слишком быстро предложила мне деньги.
— Это лучший способ разбудить любопытство хорошего репортера, — улыбнулся Френк. — Или вконец испортить плохого.
— Честно говоря, Френк, полной уверенности у меня не было до прошлого вечера. И лишь когда Франсина, в своей квартире, предложила мне полугодовое жалование ради того, чтобы я от них отстал, я решил идти напролом.
— То есть ты и тогда не догадывался, что к чему?
— Откуда? Я видел перед собой женщину средних лет, действительно женщину, Френк, с грудями, а исчез-то мужчина, отец двоих детей…
— Ох уж эта наивность молодых.
— Как будто вы сталкивались с чем-то подобным?
Френк улыбнулся и мотнул головой в сторону отдела новостей.
— Там работает парень, которого когда-то звали Элизабет.
— Вы шутите!
— Отнюдь. Ты его отлично знаешь. Современная наука творит чудеса.
Флетч покачал головой.
— Век живи, век учись.
— Если б не индивидуальные отличия каждого человека, о чем бы мы могли писать, Флетч?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Вы собираетесь написать о нас в газете? — по голосу Энид чувствовалось, что она вот-вот разрыдается.
— Я бы хотел рассказать обо всем главному редактору, — признался Флетч. — Чтобы вновь получить работу.
— Он наверняка все напечатает! — воскликнула Энид.
— Нет, нет, — возразил Флетч. — В газете печатают далеко не все из того, что становится известно редакции. К примеру, Френк Джефф знает, где полиция покупает патрульные автомобили, но не дает команды писать об этом. Потому что эта информации не представляет интереса для широкой общественности. И превращение Тома во Франсину не касается никого, кроме Франсины.
Франсина зажгла стоящий у дивана торшер. Ее лицо расплылось в улыбке.
— Мы не ожидали, что вы окажетесь таким настойчивым, Флетч. Мексика, Нью-Йорк, Даллас, Джуно, снова Нью-Йорк. Целое путешествие.
— И мы не думали, что вы сможете заплатить за все эти перелеты, — чуть улыбнулась и Энид.
— На свои бы деньги не смог. Я… э… мне их одолжили.
Франсина поднялась, направилась с пустым бокалам к бару.
— Мы можем компенсировать ваши расходы.
— Нужды в этом нет.
— Франсина, дорогая, — Энид подняла бокал. — Мой бокал давно пуст.
Смеясь, Франсина подошла к Энид, потом к Флетчу и с их бокалами вернулась к бару.
— Между прочим, ошибка-то ваша, — Флетч положил ногу на ногу.
— Какая именно? — без всякого интереса спросила Франсина.
Флетч повернулся к Энид.
— Когда я пришел к вам домой, вы предложили мне деньги. Никогда не предлагайте репортеру деньги.
— Почему? — спросила Франсина, разливая по бокалам виски.
— Потому что он вцепится в вас мертвой хваткой и не отпустит, не докопавшись до истины.
Глава 39
— Томас Бредли не умер, — с этими словами Флетч вошел в кабинет Френка Джеффа. — Он живет в Нью-Йорке в другом обличье. И продолжает руководить «Уэгнолл-Фиппс». Он писал и подписывал документы, выдержки из которых я привел в своей статье. Я хочу, чтобы вы вновь взяли меня на работу.
Флетч появился в редакции «Ньюс-Трибюн» в пятницу, во второй половине дня. Его встретили радостными криками.
— А вот и Флетч. Воскрес из мертвых! Опять!
Кое-кто из репортеров даже не удостоил его и взглядом.
— Джейни, Френк у себя? — спросил Флетч секретаря главного редактора.
— Да, у себя, — кивнула та. — А тебе-то что?
— Пожалуйста, передай ему, что я должен сказать ему нечто очень важное.
— И что ты должен сказать ему?
— Это не для печати.
Флетчу пришлось ждать в приемной больше часа. Люди сновали мимо, заходили и выходили из кабинета Френка. Флетча они вроде бы не замечали. Лишь один пожилой репортер дружески кивнул ему.
— Привет, Флетч.
— Привет.
— С тобой все в порядке?
— Конечно. Цвету и пахну.
— Это хорошо.
Френк поднял голову, сурово глянул на вошедшего Флетча.
— Я поступаю великодушно, разрешив тебе прийти.
— Истинно так, — Флетч закрыл за собой дверь.
Френк посмотрел на часы.
— Пора немного и развлечься. Неделя практически закончилась. Ты принес материал для статьи?
Не спросив разрешения, Флетч сел в одно из кресел перед столом. Пока он говорил, Френк не произнес ни слова, слушая длинную историю о перелетах из одного конца страны в другой, о встречах с семейством Бредли, Энид, Робертой, Томом-младшим и их соседом, о том, как его приятель в прокуратуре выяснил, что в урне не человеческий прах, а зола от сожженного ковра, и по сведениям посольства Томас Бредли не умирал в Швейцарии, о беседе с Чарлзом и Мэри Блейн в Мексике, о встрече с Франсиной в Нью-Йорке, о результатах посещения Далласа и Джуно, о возвращении в Нью-Йорк.
Лицо Френка налилось кровью, когда Флетч рассказывал о последнем разговоре с Энид и Франсиной Бредли, о том, как они вдвоем сидели на диване, держась за руки, испуганные, но уверенные в своей правоте.
— Мой Бог, — выдохнул Френк. — Убийство без убийства. Это сенсационный материал, Флетч. Жаль только, что мы не сможем напечатать его.
— Рад это слышать. Я заверил Бредли, что мы не предадим гласности эту историю.
— «Мы»? Какие еще «мы»? Ты что, говоришь о себе, как о сотруднике «Ньюс-Трибюн»?
— Журналистское «мы», Френк. Я бы не стал писать эту статью, а вы не стали бы ее печатать. Так?
— Разумеется, нет, — Френк потер подбородок. — Без их разрешения.
— Они его не дадут.
— Естественно, не дадут. Бредли потеряют слишком много, если мы опубликуем этот материал. «Уэгнолл-Фиппс» развалится, как карточный домик. Происшедшее — личное дело Тома Бредли… вернее, уже Франсины Бредли. И никого другого не касается. Каждый человек имеет право жить, как ему этого хочется.
Взгляд Френка Джеффа задержался на Флетче. Флетч ясно видел, что искушение очень велико. Главному редактору хотелось дать эту статью. Но видел Флетч и другое: Френк Джефф уважал право на личную жизнь. Любого человека. Будь то Том — Франсина Бредли, он сам или Клара Сноу.
А потому Флетч улыбнулся своему главному редактору. Мгновение спустя заулыбался и Френк.
— Потрясающая история.
Он уселся поудобнее.
— Ты вломился в дом Бредли. Правильно я тебя понял?
— Никуда я не вламывался. Дверь к плавательному бассейну оставили открытой.
— Ты вошел в чужой дом без разрешения. Бредли не подадут на тебя в суд?
— Я же украл не человеческий прах, а золу от ковра.
— А с чего ты взял, что в урне совсем не прах Томаса Бредли?
— Уверенности у меня не было. Но я на это надеялся. А что еще мне оставалось? Я же действительно видел служебные записки, датированные апрелем и подписанные инициалами «Ти-би». И потом, Энид Бредли слишком быстро предложила мне деньги.
— Это лучший способ разбудить любопытство хорошего репортера, — улыбнулся Френк. — Или вконец испортить плохого.
— Честно говоря, Френк, полной уверенности у меня не было до прошлого вечера. И лишь когда Франсина, в своей квартире, предложила мне полугодовое жалование ради того, чтобы я от них отстал, я решил идти напролом.
— То есть ты и тогда не догадывался, что к чему?
— Откуда? Я видел перед собой женщину средних лет, действительно женщину, Френк, с грудями, а исчез-то мужчина, отец двоих детей…
— Ох уж эта наивность молодых.
— Как будто вы сталкивались с чем-то подобным?
Френк улыбнулся и мотнул головой в сторону отдела новостей.
— Там работает парень, которого когда-то звали Элизабет.
— Вы шутите!
— Отнюдь. Ты его отлично знаешь. Современная наука творит чудеса.
Флетч покачал головой.
— Век живи, век учись.
— Если б не индивидуальные отличия каждого человека, о чем бы мы могли писать, Флетч?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44