Женщина в поклоне коснулась руками пола, по-видимому выразив таким способом свою благодарность, и отошла к очагу, чтобы подать на стол маисовую похлебку в глиняных мисках и лепешки из манионики, которые Уильям пробовал впервые.
Увидев, что Кроуфорд разломил лепешку и принялся ее жевать, Уильям немедленно последовал его примеру.
- На языке индейцев такой хлеб называется касавой, и белые переняли его у них, - с набитым ртом проговорил Кроуфорд. - Они готовят его достаточно просто: корни манионики растирают на камнях, затем полученную массу запихивают в мешки из плотной хлопковой ткани и отжимают, чтобы она подсохла. Когда манионика затвердеет, ее просеивают сквозь кожаное сито, чтобы получить порошок, схожий по виду с опилками. Его замешивают на воде, раскатывают на небольшие лепешки и пекут прямо на горячих камнях очага. Белые используют при этом железный лист. Готовый хлеб выставляют сушиться на солнышко, а хранят его индейцы прямо на крыше. - Закончив лекцию по гастрономии, Кроуфорд быстро дожевал свою касаву и потянулся за следующей.
Уильям продолжал жевать.
- Ну как? - поинтересовался сэр Фрэнсис.
- Как-то необычно, напоминает то ли кекс, то ли еще что-то.
Тем временем индианка поставила перед ними глубокую миску, наполненную какой-то густой вязкой смесью.
- Что это? - с некой долей отвращения поинтересовался Уильям.
- Это вареная растертая кукуруза, разведенная водой с добавлением какао и перца, - старинный напиток индейцев майя. Удивительно бодрит, надо сказать. Разве я не говорил тебе, что она из этого народа?
Потрясенный Уильям, забыв о приличиях, уставился на нее, как на диковинку.
- Как?! Из тех самых майя?
- Да, я взял ее на Эспаньоле, куда ее и других индейцев их семейного клана вывезли с Юкатана испанцы. Конечно, ей нелегко жить одной среди белых, но я стараюсь, чтобы она не испытывала недостатка в тех предметах, к которым привыкла. Она дочь одного и последних касиков майя. Ее отец и брат были убиты на Большой Земле, и в знак того, что она принимает месть на себя, ее теперь зовут На-Чан-Чель, а как звали до этого - одному Богу известно.
Услышав свое имя, женщина насторожилась, но поняв, что Кроуфорд не зовет ее, она вернулась к своим горшкам.
- И вы, сэр Фрэнсис, живете с ней как с женой? - задав этот вопрос, Уильям покраснел от собственной нескромности.
- Право, Уильям, как женщин, она устроена не сложнее, чем англичанка, а уж стать рогоносцем, или, как говорят у них в племени, «получить от жены зеркало в волосы» я рискую много меньше, чем с цивилизованной супругой.
Уильям с таким ужасом посмотрел на Кроуфорда, словно тот взял за себя анаконду.
Закончив подавать на стол, индианка невозмутимо уселась в углу у ткацкого станка, на котором плела разноцветную циновку, и принялась за работу, что-то тихо напевая себе под нос. Кроуфорда ее спартанская лаконичность ничуть не смутила, да и внимание он отныне больше уделял собаке, чем своей индейской жене.
Против опасений Уильяма, обед оказался на удивление вкусным и сытным.
- Скажите, Кроуфорд, разве майя едят касаву?
- Нет, просто я предпочитаю этот хлеб кукурузному, и она научилась печь его для меня.
Отдохнув, они покинули жилище Кроуфорда, прихватив с собой собаку. Отчего-то сэр Фрэнсис предпочел поселиться вместе с Уильямом в порту на постоялом дворе среди самого невероятного сброда, и Уильям посчитал, что всему виной его нескромность и те неудобства, которые влекло за собой его присутствие в столь убогом жилище.
* * *
Итак, покинув родные пенаты, они уже третий день торчали на постоялом дворе. Кроуфорд до поры оставлял полные недоумения вопросы Уильяма без ответа, но за обедом вдруг решился объясниться.
- Скажите мне, Уильям, что вы обо всем этом думаете? - поинтересовался он, доставая из кисета щепоть жевательного табаку и весело поглядывая на своего молодого друга. - Я же вижу печать раздумья на вашем челе. Юноша должен быть дерзок и отважен, только так можно понравиться лучшей женщине - Фортуне. А вы поддались меланхолии! Вы не желаете нравиться Фортуне?
- К несчастию, я никогда ей не нравился! - вздохнул Уильям. - Наверное, Провидение так напоминает мне о тех неблаговидных поступках, которые я совершил, пойдя против совести. Я покинул отчий дом без родительского благословления, я ввязался в сомнительное предприятие и ступил на тропу разбоя... Единственная отрада в моей жизни - это любовь Элейны, но и с ней мне вряд ли удастся теперь свидеться! Вы правы, Фрэнсис, я думаю обо всем этом непрерывно и не знаю, как мне вырваться из этого заколдованного круга. Прошу правильно меня понять, я испытываю к вам безграничное уважение и благодарность, но...
- Занятие каперством не для вас? - подсказал Кроуфорд.
- Пожалуй, так. Мне кажется, этот путь... м-м...
- Путь греха, вы хотите сказать? - подхватил Кроуфорд. - Но с этим можно поспорить. Многие из тех, кто шел этим путем, заслуживали милость высочайших персон. Например, сэр Фрэнсис Дрейк. Или сэр Уолтер Рэли...
- Мне кажется, Рэли отрубили голову? - не совсем уверенно произнес Уильям.
- Да, но перед этим он был главным фаворитом королевы, - небрежно заметил Кроуфорд. - Впрочем, я не об этом хотел с вами поговорить, хотя сэра Уолтера Рэли разговор коснется весьма близко... Как вы полагаете, что я искал на Барбадосе в ту ночь, когда мы с вами так мужественно вырвались из засады?
- Понятия не имею, - пожал плечами Уильям. - Предпочитаю не вникать в чужие секреты.
- В некотором роде это будет теперь наш общий секрет, - сказал Кроуфорд. - Если не возражаете, конечно.
- Если вы считаете, что я должен быть в него посвящен...
- Думаю, что вас это заинтересует. Так вот, я искал там карту. Карту, указывающую, где спрятан клад испанцев. Это те сокровища, которые были награблены конкистадорами в Мексике и на Юкатане. Они много раз меняли владельцев, перепрятывались и снова находились, но никак не могли покинуть тех краев, где были захвачены. Молва утверждает, что до этих сокровищ добрался сначала Дрейк, но, решив ни с кем не делиться, потерял все, а потом, в поисках мифического Эльдорадо, на них случайно набрел сэр Уолтер Рэли... Он не сумел воспользоваться ими. Не знаю, что ему помешало, Уильям, но, говорят, эти сокровища охраняют злобные индейские божества, а приглядывают за ними волшебные черепа... Одним словом, Рэли нашел эти сокровища и сумел переправить их в иное место, составил карту и погиб. Как вы правильно заметили, ему отрубили голову. Возможно, король что-то заподозрил. Ведь Рэли тоже не хотел ни с кем делиться.
- И эта карта у вас?! - пораженно спросил Уильям.
- А чему вы удивляетесь?
- Но откуда? Как вам удалось ее добыть?
- Откровенно говоря, мне не пришлось прикладывать для этого никаких усилий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102