Откровения Хигэ Моро настолько поразили Микио, что он сказал, что если бы Моро не стоял в ту минуту на пороге смерти, то он, Микио, скорее всего, не стал бы принимать их во внимание. Возможно, про себя он действительно полагал, будто Моро одурачил их. Однако Джейк был склонен думать иначе.
Прежде всего, история не тянула на предсмертную шутку именно в силу своей неправдоподобности. Кроме того, Джейк все время на протяжении беседы смотрел в глаза умирающему оябуну и теперь был готов биться об заклад, что тот сказал правду.
К тому моменту, когда шасси “Боинга 747” коснулись посадочной полосы Кайтака, Джейк не продвинулся ни на шаг в решении проблемы, стоявшей перед ним. Он надеялся поспать в воздухе, но так и не сумел отвлечься от мыслей, не дававших ему покоя.
В результате он вернулся домой измученным и разбитым. На выходе из терминала он попал в грозу. Казалось, сумерки опустились на город раньше, чем полагалось. В черном от туч небе раздавались раскаты грома и время от времени вспыхивали молнии. Пик Виктории был окутан мглой.
В его квартире на Клауд Левела было темно, как ночью. Без Блисс она казалась холодной и заброшенной. Побросав свою поклажу у входа, Джейк направился прямиком в ванную. Три четверти часа спустя, развалившись в удобном кресле с маленькой чашкой сакэ в руке, он впервые за все эти дни почувствовал, что опять становится человеком.
Глядя на свинцовые тучи за окном, он подтащил к себе телефон и набрал номер дяди. Водопад, обрушивавшийся на подоконники, имел лишь отдаленное сходство с тем, что принято называть дождем. Казалось, небо решило в этот день выплакать все свои слезы.
Услышав юношеский голос, Джейк поздоровался с одним из своих племянников.
Через несколько мгновений трубку взял Цунь Три Клятвы.
— Я вернулся, дядя, — сказал Джейк. — Я узнал, кто убил моего отца.
— А ты узнал, почему это случилось?
— Отчасти. Полный ответ следует искать не в Японии.
— С тобой все нормально, племянник?
— Это зависит от того, что ты понимаешь под словом “нормально”. В общем-то, да. Как Блисс? Последовало секундное молчание.
— Она вышла из больницы, — ответил Цунь. — Однако, я думаю, тебе стоит немедленно приехать сюда.
Джейк почувствовал, что напряжение, которое ему только-только удалось сбросить, возвращается.
— Она в порядке, дядя?
— Ее пытались убить.
— Кто?
— Некто, кого ты хорошо знаешь. Напруди Лужу.
— Маккена? Ян Маккена? Почему? — Джейк прокричал эти слова в трубку.
Конечно, не следовало разговаривать с дядей в таком тоне, однако в этот момент ему было плевать на все правила вежливости.
— Моя дочь настояла на том, чтобы именно она внесла ясность в вопрос, связанный с судьбой опала, племянник.
След вывел на Большую Устрицу Пока. Она ужинала с Поком в ресторане, когда появился Напруди Лужу и застрелил его.
Блисс чудом осталась жива.
— Она ранена?
— Вообще-то нет, — ответил Цунь довольно туманно. Племянник, я снова прошу тебя приехать на джонку. Мне надо гораздо больше... Племянник? Племянник? Джейк, ты слышишь меня?
Однако Джейк уже не слышал его.
* * *
В половине восьмого вечера Роджер Донован принял сигнал на сверхчувствительном коротковолновом радиоприемнике, который он лично собрал и установил в углу переоборудованного чердака на вилле Грейсток. Сигнал раздался сразу же после того, как Донован, еще не отошедший от езды по окрестным холмам наперегонки с ветром в своей “Корветте”, вернулся домой. Он любил свой автомобиль и осыпал его самыми нежными ласками, на какие только был способен. Так он когда-то давно хотел ласкать Лесли. Так он теперь мысленно ласкал Даниэлу Воркуту.
Он знал свою “Корветту” во много раз лучше, чем любую из женщин, когда-либо встреченных им. Будучи гением во взаимоотношениях с машинами и мужчинами, Донован был не в состоянии постичь извилистые, запутанные пути женского ума.
Если бы он дал труд задуматься об этом, то понял, что именно этим его недостатком умело и беззастенчиво воспользовалась в свое время Даниэла при вербовке самого ценного из своих агентов. Тогда, в Париже, ей удалось справиться со своим заданием, потому что он посчитал, будто понял ее, но тем самым допустил роковую ошибку. Она же, напротив, сумела разглядеть в нем глубокую, стойкую антипатию к элитарной классовой системе, породившей его самого.
— Три-четыре-семь-восемь, — сказал он на открытой частоте.
— Прием.
— Даниэла, у вас там еще небось снегу по пояс?
Однако его игривое настроение тут же улетучилось.
— Что тебе известно об Аполлоне?
— Аполлон? — Его мозг, похожий на хорошо отлаженный, быстродействующий компьютер, в мгновение ока перелистал страницы памяти. — Ничего.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Может, ты перестанешь морочить мне голову?
— Не поняла?
— Я жду, когда ты скажешь мне, кто такой или что такое Аполлон.
— Шпион, засевший в Кремле. Агент Куорри.
— Не может быть. Я...
— Он был связан непосредственно с Генри Вундерманом.
— О, господи. — Он бросил взгляд за окно. Протянувшиеся цепью холмы казались черными в лучах заходящего солнца. — Ты знаешь, кто он?
— Михаил Карелин.
Донован заморгал глазами от удивления.
— Советник Геначева?
— Вот именно. — Последовала странная пауза. — Слушай меня внимательно. Аполлон — человек Генри Вундермана. Из этого следует, что ему известно, что тот не мог быть Химерой.
— Черт побери! — Донован заскрипел зубами. Однако он тут же взял себя в руки. Его мозг, отрешившись от страха, лихорадочно заработал на полную мощность. — Тебе известно, на кого теперь работает Аполлон?
— Да. На Джейка Мэрока.
— Снова Мэрок. — Донован почувствовал бурный приток адреналина в кровь. Вершины холмов ярко горели золотым блеском. — В последнее время я ничего не слышал о нем. Я пытался завербовать его вновь, после того как он прикончил Вундермана. С психологической точки зрения это время казалось мне наиболее подходящим. Однако он наотрез отказался иметь дело с Куорри.
— Я думаю, он изменит свое решение теперь, когда Аполлон сообщит ему о том, что он заблуждался относительно личности Химеры. Как ты думаешь, что сделает с тобой Мэрок, узнав, что он убил Вундермана напрасно, попавшись на нашу дезинформацию? Вундерман был его наставником. Мэрок любил его, как отца.
— На кой черт ты говоришь мне то, что я знаю и так? — Смотря перед собой невидящим взглядом, Донован изобретал одно решение проблемы за другим и тут же с ходу отвергал их. — Я думаю, у нас не остается выбора, — осторожно заметил он. — Мне представляется, что мы должны покончить с мистером Мэроком раз и навсегда.
— Честно говоря, я не думаю, что в твоем распоряжении имеется агент, способный справиться с этим делом.
К тому же это не те задание, которое можно давать дважды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Прежде всего, история не тянула на предсмертную шутку именно в силу своей неправдоподобности. Кроме того, Джейк все время на протяжении беседы смотрел в глаза умирающему оябуну и теперь был готов биться об заклад, что тот сказал правду.
К тому моменту, когда шасси “Боинга 747” коснулись посадочной полосы Кайтака, Джейк не продвинулся ни на шаг в решении проблемы, стоявшей перед ним. Он надеялся поспать в воздухе, но так и не сумел отвлечься от мыслей, не дававших ему покоя.
В результате он вернулся домой измученным и разбитым. На выходе из терминала он попал в грозу. Казалось, сумерки опустились на город раньше, чем полагалось. В черном от туч небе раздавались раскаты грома и время от времени вспыхивали молнии. Пик Виктории был окутан мглой.
В его квартире на Клауд Левела было темно, как ночью. Без Блисс она казалась холодной и заброшенной. Побросав свою поклажу у входа, Джейк направился прямиком в ванную. Три четверти часа спустя, развалившись в удобном кресле с маленькой чашкой сакэ в руке, он впервые за все эти дни почувствовал, что опять становится человеком.
Глядя на свинцовые тучи за окном, он подтащил к себе телефон и набрал номер дяди. Водопад, обрушивавшийся на подоконники, имел лишь отдаленное сходство с тем, что принято называть дождем. Казалось, небо решило в этот день выплакать все свои слезы.
Услышав юношеский голос, Джейк поздоровался с одним из своих племянников.
Через несколько мгновений трубку взял Цунь Три Клятвы.
— Я вернулся, дядя, — сказал Джейк. — Я узнал, кто убил моего отца.
— А ты узнал, почему это случилось?
— Отчасти. Полный ответ следует искать не в Японии.
— С тобой все нормально, племянник?
— Это зависит от того, что ты понимаешь под словом “нормально”. В общем-то, да. Как Блисс? Последовало секундное молчание.
— Она вышла из больницы, — ответил Цунь. — Однако, я думаю, тебе стоит немедленно приехать сюда.
Джейк почувствовал, что напряжение, которое ему только-только удалось сбросить, возвращается.
— Она в порядке, дядя?
— Ее пытались убить.
— Кто?
— Некто, кого ты хорошо знаешь. Напруди Лужу.
— Маккена? Ян Маккена? Почему? — Джейк прокричал эти слова в трубку.
Конечно, не следовало разговаривать с дядей в таком тоне, однако в этот момент ему было плевать на все правила вежливости.
— Моя дочь настояла на том, чтобы именно она внесла ясность в вопрос, связанный с судьбой опала, племянник.
След вывел на Большую Устрицу Пока. Она ужинала с Поком в ресторане, когда появился Напруди Лужу и застрелил его.
Блисс чудом осталась жива.
— Она ранена?
— Вообще-то нет, — ответил Цунь довольно туманно. Племянник, я снова прошу тебя приехать на джонку. Мне надо гораздо больше... Племянник? Племянник? Джейк, ты слышишь меня?
Однако Джейк уже не слышал его.
* * *
В половине восьмого вечера Роджер Донован принял сигнал на сверхчувствительном коротковолновом радиоприемнике, который он лично собрал и установил в углу переоборудованного чердака на вилле Грейсток. Сигнал раздался сразу же после того, как Донован, еще не отошедший от езды по окрестным холмам наперегонки с ветром в своей “Корветте”, вернулся домой. Он любил свой автомобиль и осыпал его самыми нежными ласками, на какие только был способен. Так он когда-то давно хотел ласкать Лесли. Так он теперь мысленно ласкал Даниэлу Воркуту.
Он знал свою “Корветту” во много раз лучше, чем любую из женщин, когда-либо встреченных им. Будучи гением во взаимоотношениях с машинами и мужчинами, Донован был не в состоянии постичь извилистые, запутанные пути женского ума.
Если бы он дал труд задуматься об этом, то понял, что именно этим его недостатком умело и беззастенчиво воспользовалась в свое время Даниэла при вербовке самого ценного из своих агентов. Тогда, в Париже, ей удалось справиться со своим заданием, потому что он посчитал, будто понял ее, но тем самым допустил роковую ошибку. Она же, напротив, сумела разглядеть в нем глубокую, стойкую антипатию к элитарной классовой системе, породившей его самого.
— Три-четыре-семь-восемь, — сказал он на открытой частоте.
— Прием.
— Даниэла, у вас там еще небось снегу по пояс?
Однако его игривое настроение тут же улетучилось.
— Что тебе известно об Аполлоне?
— Аполлон? — Его мозг, похожий на хорошо отлаженный, быстродействующий компьютер, в мгновение ока перелистал страницы памяти. — Ничего.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Может, ты перестанешь морочить мне голову?
— Не поняла?
— Я жду, когда ты скажешь мне, кто такой или что такое Аполлон.
— Шпион, засевший в Кремле. Агент Куорри.
— Не может быть. Я...
— Он был связан непосредственно с Генри Вундерманом.
— О, господи. — Он бросил взгляд за окно. Протянувшиеся цепью холмы казались черными в лучах заходящего солнца. — Ты знаешь, кто он?
— Михаил Карелин.
Донован заморгал глазами от удивления.
— Советник Геначева?
— Вот именно. — Последовала странная пауза. — Слушай меня внимательно. Аполлон — человек Генри Вундермана. Из этого следует, что ему известно, что тот не мог быть Химерой.
— Черт побери! — Донован заскрипел зубами. Однако он тут же взял себя в руки. Его мозг, отрешившись от страха, лихорадочно заработал на полную мощность. — Тебе известно, на кого теперь работает Аполлон?
— Да. На Джейка Мэрока.
— Снова Мэрок. — Донован почувствовал бурный приток адреналина в кровь. Вершины холмов ярко горели золотым блеском. — В последнее время я ничего не слышал о нем. Я пытался завербовать его вновь, после того как он прикончил Вундермана. С психологической точки зрения это время казалось мне наиболее подходящим. Однако он наотрез отказался иметь дело с Куорри.
— Я думаю, он изменит свое решение теперь, когда Аполлон сообщит ему о том, что он заблуждался относительно личности Химеры. Как ты думаешь, что сделает с тобой Мэрок, узнав, что он убил Вундермана напрасно, попавшись на нашу дезинформацию? Вундерман был его наставником. Мэрок любил его, как отца.
— На кой черт ты говоришь мне то, что я знаю и так? — Смотря перед собой невидящим взглядом, Донован изобретал одно решение проблемы за другим и тут же с ходу отвергал их. — Я думаю, у нас не остается выбора, — осторожно заметил он. — Мне представляется, что мы должны покончить с мистером Мэроком раз и навсегда.
— Честно говоря, я не думаю, что в твоем распоряжении имеется агент, способный справиться с этим делом.
К тому же это не те задание, которое можно давать дважды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182