– И немного подработаю.
Огюст со злостью уставился на Розу. Подумать только, она хочет передать дух Венеры с иголкой в руках! Работа валилась из рук. Вне себя от ярости он опустился на стул, не спуская с нее гневного взгляда.
– Прости меня, Огюст, что я так плохо сегодня позирую, но я устала.
– Я рад, что ты хоть это можешь объяснить вразумительно.
– Разве нужно мне знать о Микеланджело и Рембрандте и об этом другом – о Делакруа?
– Нет. – Ему не хотелось признаваться, но она была права. – Многие натурщицы, почти все, невежды в искусстве. Но ты ведь не хочешь, чтобы я считал тебя только натурщицей.
– А я и не только натурщица. Я тебя люблю. Разве это плохо?
Он пожал плечами.
– А ты меня любишь?
– Любовь – для тех, кто поклоняется Дюма. Я предпочитаю Бальзака и Бодлера.
Это нечестно, думала она, говорить о людях, которых она не знает. И вдруг почувствовала тошноту и выбежала в другую комнату.
Огюст решил, что Роза просто хочет вызвать в нем жалость; ведь физически она здоровее многих.
Вернувшись, она выглядела бледной, но спокойной и предложила:
– Хочешь, буду еще позировать?
– Нет, не надо. – Он вдруг остановился. Понял наконец, что не ладится с «Вакханкой» – все дело в животе. – Встань-ка на минуту.
Роза поднялась, едва сдерживая дрожь.
Огюст провел ладонью по ее животу, затем по животу «Вакханки». Нахмурился. У Розы был куда более выпуклый живот. Неудивительно, что у него не ладилось с «Вакханкой». Он посмотрел на нее, она разрыдалась, и тогда он понял.
– Это правда, – прошептала Роза.
– Ты уверена?
– Да, – всхлипывала она. – Я ходила к доктору.
– Когда он должен родиться?
– Доктор сказал, наверное, в январе.
– Полгода. Большой срок.
– Да. Ты рад, Огюст? Правда?
– Рад? – закричал он. – Да разве я хотел ребенка? Может, еще благодарить тебя за это? Ведь мы и так еле-еле концы с концами сводим! – Сейчас самое время вышвырнуть ее на улицу, но как это трудно: она выглядит такой беспомощной, измученной, и ведь это его ребенок, тут нечего сомневаться. Что теперь делать? Ему не нужен ребенок, он не хочет ребенка, по крайней мере пока им так туго.
Она нерешительно спросила:
– Может, ты скажешь своей матери?
– Нет. Если и скажу кому, так тете Терезе.
– Значит, ты хочешь ребенка, дорогой? Ты все-таки не против?
Разве объяснишь, что вовсе не ради удовольствия ему приходится работать день и ночь? А ведь он не может купить даже приличной кровати. Он мечтает о приличной квартире и мастерской, об этой неведомой ему никогда роскоши. Теперь всего этого ему не видать как своих ушей. Но жаловаться бессмысленно. В этом мире у тебя либо все, либо ничего. Это одна из древнейших и самых верных истин мира. Нагим пришел он в этот мир и ничего не обретет в нем. Зачем ему еще одна ноша? Но она не поймет. Никто не способен понять, как тяжела боль и ноша другого.
Он ответил:
– Я поговорю с тетей Терезой. Она что-нибудь посоветует.
2
Тетя Тереза прекрасно знала, что делать. У нее у самой трое внебрачных детей. Она уже потеряла всю свою красоту, волосы поседели, изящная фигура усохла, но она по-прежнему была полна энергии и свободомыслия и знала, как поступать в таких случаях. Она сказала, что Огюст не должен отказываться от ребенка, и попросила познакомить ее с Розой.
Обе женщины сразу нашли общий язык. Они тут же заговорили о чисто женских вещах, о которых никогда не говорили с Огюстом. О том, что потребуется ребенку. Роза считала, что будет девочка, их семье всегда везло на девочек, а тетя Тереза была уверена, что мальчик, у нее было трое мальчишек. Они обсуждали, что Розе следует есть и что носить, и еще кое-какие секреты, но Огюсту запретили слушать.
Он был доволен, что тетя Тереза всем распорядилась. Тетя Тереза восприняла беременность Розы как нечто само собой разумеющееся, и Огюст немного успокоился.
Тетя Тереза сказала Огюсту:
– В семейной жизни точно нельзя ничего предсказать. Неизвестно, как все сложится.
– Вы никогда не были замужем, тетя Тереза?
– Это не от меня зависело.
– И все-таки вы как-то справились.
– Мне пришлось нелегко. – Она вздохнула. – Для моих мальчиков было бы куда лучше, будь у них отец. Я не хочу, чтобы ты повторил ту же ошибку.
– Но будет еще большей ошибкой, если я на ней женюсь.
– Не думаю. Она порядочная. – А все равно забеременела.
– А ты разве не виноват, Огюст?
Он пожал плечами, словно говоря, что это не его забота.
– И кроме того, вы живете считай что семейной жизнью.
– Я на ней не женат! – упрямо повторил он.
– Но вы живете вместе. Это почти то же самое.
– Нет, не то. Я могу ее оставить, когда захочу.
– При таких-то обстоятельствах?
– Другие же оставляют.
– Но ты не такой. Ты Огюст Роден.
– Я никто, – с горечью сказал он, – а когда он родится, то мне вообще конец.
– Ты скульптор, – гордо заявила тетя Тереза.
– Скульптор-орнаментщик, – поправил он. – Нельзя быть скульптором только в свободное время.
– Роза тебе поможет.
– У нас с ней нет общих интересов.
– Она тебя боготворит. Она готова на все, лишь бы ты был доволен.
– Я не вижу разницы между ней и служанкой.
– Служанка не станет тебя любить. Ты будешь неразумным, если откажешься от такой любви. Это самое дорогое, что может дать женщина. И дело тут вовсе не в морали, это просто здравый смысл.
– Но, тетя Тереза, я ее не люблю, по крайней мере так, как она меня любит.
– Любовь никогда не бывает равной. В твоем возрасте ты должен это знать.
– Знаю, но я не смогу работать, когда в доме появится младенец.
– Я могу взять его к себе. Мои мальчики уже взрослые. Мне он будет не в обузу.
– Это не выход из положения.
– Тогда пусть его возьмет Мама, это вернет ее к жизни.
– Нет-нет, не говорите пока Маме или Папе.
– Огюст, она добрая девушка. Он молчал.
– Во всем этом есть и твоя вина.
– Может быть. Обещайте, что не скажете дома.
– Ты стыдишься?
– Не в этом дело. Обещайте мне, тетя Тереза. Если не хотите, чтобы я ее бросил.
Она знала, что он может быть страшно упрям, и решила не спорить и не высказывать свои сомнения.
– Обещаю, а ты обещай позвать меня, когда придет время.
Они заключили договор, зная, что каждый будет верен данному слову.
3
Когда наступило время родов, тетя Тереза переехала к Огюсту, а он ночевал в мастерской, рядом со своей любимой незаконченной «Вакханкой». Тетя Тереза находилась рядом с Розой. Огюст взял напрокат еще одну печку для Розы и тети Терезы, и, хотя в спальне было по-прежнему холодно и сквозило, Розу радовала его забота, а присутствие тети Терезы успокаивало.
Мальчик появился на свет 18 января 1866 года.
Теперь Роза была уверена, что Огюст наконец скажет, что любит ее, а он молча стоял у больничной кровати, глядел на пищащего младенца и удивлялся, что это существо со сморщенным лицом – уродливое, старообразное – его собственный сын.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
Огюст со злостью уставился на Розу. Подумать только, она хочет передать дух Венеры с иголкой в руках! Работа валилась из рук. Вне себя от ярости он опустился на стул, не спуская с нее гневного взгляда.
– Прости меня, Огюст, что я так плохо сегодня позирую, но я устала.
– Я рад, что ты хоть это можешь объяснить вразумительно.
– Разве нужно мне знать о Микеланджело и Рембрандте и об этом другом – о Делакруа?
– Нет. – Ему не хотелось признаваться, но она была права. – Многие натурщицы, почти все, невежды в искусстве. Но ты ведь не хочешь, чтобы я считал тебя только натурщицей.
– А я и не только натурщица. Я тебя люблю. Разве это плохо?
Он пожал плечами.
– А ты меня любишь?
– Любовь – для тех, кто поклоняется Дюма. Я предпочитаю Бальзака и Бодлера.
Это нечестно, думала она, говорить о людях, которых она не знает. И вдруг почувствовала тошноту и выбежала в другую комнату.
Огюст решил, что Роза просто хочет вызвать в нем жалость; ведь физически она здоровее многих.
Вернувшись, она выглядела бледной, но спокойной и предложила:
– Хочешь, буду еще позировать?
– Нет, не надо. – Он вдруг остановился. Понял наконец, что не ладится с «Вакханкой» – все дело в животе. – Встань-ка на минуту.
Роза поднялась, едва сдерживая дрожь.
Огюст провел ладонью по ее животу, затем по животу «Вакханки». Нахмурился. У Розы был куда более выпуклый живот. Неудивительно, что у него не ладилось с «Вакханкой». Он посмотрел на нее, она разрыдалась, и тогда он понял.
– Это правда, – прошептала Роза.
– Ты уверена?
– Да, – всхлипывала она. – Я ходила к доктору.
– Когда он должен родиться?
– Доктор сказал, наверное, в январе.
– Полгода. Большой срок.
– Да. Ты рад, Огюст? Правда?
– Рад? – закричал он. – Да разве я хотел ребенка? Может, еще благодарить тебя за это? Ведь мы и так еле-еле концы с концами сводим! – Сейчас самое время вышвырнуть ее на улицу, но как это трудно: она выглядит такой беспомощной, измученной, и ведь это его ребенок, тут нечего сомневаться. Что теперь делать? Ему не нужен ребенок, он не хочет ребенка, по крайней мере пока им так туго.
Она нерешительно спросила:
– Может, ты скажешь своей матери?
– Нет. Если и скажу кому, так тете Терезе.
– Значит, ты хочешь ребенка, дорогой? Ты все-таки не против?
Разве объяснишь, что вовсе не ради удовольствия ему приходится работать день и ночь? А ведь он не может купить даже приличной кровати. Он мечтает о приличной квартире и мастерской, об этой неведомой ему никогда роскоши. Теперь всего этого ему не видать как своих ушей. Но жаловаться бессмысленно. В этом мире у тебя либо все, либо ничего. Это одна из древнейших и самых верных истин мира. Нагим пришел он в этот мир и ничего не обретет в нем. Зачем ему еще одна ноша? Но она не поймет. Никто не способен понять, как тяжела боль и ноша другого.
Он ответил:
– Я поговорю с тетей Терезой. Она что-нибудь посоветует.
2
Тетя Тереза прекрасно знала, что делать. У нее у самой трое внебрачных детей. Она уже потеряла всю свою красоту, волосы поседели, изящная фигура усохла, но она по-прежнему была полна энергии и свободомыслия и знала, как поступать в таких случаях. Она сказала, что Огюст не должен отказываться от ребенка, и попросила познакомить ее с Розой.
Обе женщины сразу нашли общий язык. Они тут же заговорили о чисто женских вещах, о которых никогда не говорили с Огюстом. О том, что потребуется ребенку. Роза считала, что будет девочка, их семье всегда везло на девочек, а тетя Тереза была уверена, что мальчик, у нее было трое мальчишек. Они обсуждали, что Розе следует есть и что носить, и еще кое-какие секреты, но Огюсту запретили слушать.
Он был доволен, что тетя Тереза всем распорядилась. Тетя Тереза восприняла беременность Розы как нечто само собой разумеющееся, и Огюст немного успокоился.
Тетя Тереза сказала Огюсту:
– В семейной жизни точно нельзя ничего предсказать. Неизвестно, как все сложится.
– Вы никогда не были замужем, тетя Тереза?
– Это не от меня зависело.
– И все-таки вы как-то справились.
– Мне пришлось нелегко. – Она вздохнула. – Для моих мальчиков было бы куда лучше, будь у них отец. Я не хочу, чтобы ты повторил ту же ошибку.
– Но будет еще большей ошибкой, если я на ней женюсь.
– Не думаю. Она порядочная. – А все равно забеременела.
– А ты разве не виноват, Огюст?
Он пожал плечами, словно говоря, что это не его забота.
– И кроме того, вы живете считай что семейной жизнью.
– Я на ней не женат! – упрямо повторил он.
– Но вы живете вместе. Это почти то же самое.
– Нет, не то. Я могу ее оставить, когда захочу.
– При таких-то обстоятельствах?
– Другие же оставляют.
– Но ты не такой. Ты Огюст Роден.
– Я никто, – с горечью сказал он, – а когда он родится, то мне вообще конец.
– Ты скульптор, – гордо заявила тетя Тереза.
– Скульптор-орнаментщик, – поправил он. – Нельзя быть скульптором только в свободное время.
– Роза тебе поможет.
– У нас с ней нет общих интересов.
– Она тебя боготворит. Она готова на все, лишь бы ты был доволен.
– Я не вижу разницы между ней и служанкой.
– Служанка не станет тебя любить. Ты будешь неразумным, если откажешься от такой любви. Это самое дорогое, что может дать женщина. И дело тут вовсе не в морали, это просто здравый смысл.
– Но, тетя Тереза, я ее не люблю, по крайней мере так, как она меня любит.
– Любовь никогда не бывает равной. В твоем возрасте ты должен это знать.
– Знаю, но я не смогу работать, когда в доме появится младенец.
– Я могу взять его к себе. Мои мальчики уже взрослые. Мне он будет не в обузу.
– Это не выход из положения.
– Тогда пусть его возьмет Мама, это вернет ее к жизни.
– Нет-нет, не говорите пока Маме или Папе.
– Огюст, она добрая девушка. Он молчал.
– Во всем этом есть и твоя вина.
– Может быть. Обещайте, что не скажете дома.
– Ты стыдишься?
– Не в этом дело. Обещайте мне, тетя Тереза. Если не хотите, чтобы я ее бросил.
Она знала, что он может быть страшно упрям, и решила не спорить и не высказывать свои сомнения.
– Обещаю, а ты обещай позвать меня, когда придет время.
Они заключили договор, зная, что каждый будет верен данному слову.
3
Когда наступило время родов, тетя Тереза переехала к Огюсту, а он ночевал в мастерской, рядом со своей любимой незаконченной «Вакханкой». Тетя Тереза находилась рядом с Розой. Огюст взял напрокат еще одну печку для Розы и тети Терезы, и, хотя в спальне было по-прежнему холодно и сквозило, Розу радовала его забота, а присутствие тети Терезы успокаивало.
Мальчик появился на свет 18 января 1866 года.
Теперь Роза была уверена, что Огюст наконец скажет, что любит ее, а он молча стоял у больничной кровати, глядел на пищащего младенца и удивлялся, что это существо со сморщенным лицом – уродливое, старообразное – его собственный сын.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172