Она продолжает то, что делала несколько столетий тому назад! Это такой же инстинкт, как у рыб, у животных, которые в определенное время осознают заданную им природой задачу и начинают выполнять программу размножения, даже если им должны умереть из-за этого.
Эх, рав Хаим, если бы ты уже мог видеть насколько все задано в этом мире, в этой жизни. Но ты увидишь это, и это поможет тебе записать наши беседы в виде книг. Так вот души той самой группы каббалистов еще появятся вместе через несколько столетий, и если человечеству повезет, сделают очень много важных вещей. музыка…
Однажды, спустя несколько месяцев с того дня, как я начал учиться у рава Ицхака Лурия меня вдруг охватило страшное отчаяние.(С этого момента под текстом идет очень тихо текст Ари неважто их какой-книги, но самый абстрактный).
Это было не просто отчаяние, это чувство меня охватившее было замешано на безисходности и страхе.Я вдруг поймал себя на мысли, что все, что я слушаю на уроке, все что с таким увлечением объясняет рав Ицхак – я не понимаю. То есть не вдруг не понимаю, а все время не понимаю, и не понимаю все больше и больше.
Все что он говорил превратилось для меня в массу звука, в монотонные мелодии отвлеченных фраз. Я видел как другие, а многие из этих «других» были уже большие каббалисты того времени, -эти другие кивали ему головами, спрашивали какие-то вещи, в которых я ничего не мог уловить, не мог внутри себя сопоставить это ни с чем мне знакомым…
…Мне хотелось биться головой о стену бейт-кнессета…Чтобы что-то вошло в эту голову! Я с трудом дождался конца занятия, уже среди урока несколько раз я хотел вырваться, выскочить из этого зала синагоги, где, казалось все вокруг – против меня. Я не мог с этим жить…
Я решил во что бы то ни стало поговорить с Ари после занятий, но внутренний голос твердил мне, что это уже бессмысленно, и что, видимо, это изучение каббалы не по мне, не дорос еще…Для этого, видимо, человек должен располагать каким-то особым складом ума… Урок закончился и я стал ждать, пока люди разойдутся. Вдруг кто-то со стороны входа подошел к Ари и очень тихо произнес, что его ждет молодая женщина… музыка…
Ари вышел из синагоги. Перед ним стояла необычайной красоты молодая женщина. Видно было, что в ней борятся самые противоречивые чувства: с одной стороны – еврейский закон не очень позволял ей просто так подойти и начать разговор с мужчиной, во-вторых, ее буквально трясло от страха, потому что про кабалистов вечно распространяют какие-то никем не проверенные слухи. Они наводят на непосвященных жуть и священный трепет. Но если она пришла,несмотря на все это – Значит, что-то очень важное привело ее.
Ари смотрел на нее и ждал, что она начнет говорить, но она не могла выдавить из себя ни слова, стояла, опустив глаза и не могла выйти из оцепенения…
Внезапно из ее глаз хлынули слезы и она начала что-то быстро говорить, но всё было непонятно, кроме слова «Благославление» – «Браха».Ари стоял не двигаясь. Он смотрел сквозь женщину, и казалось, вообще не видел ее. Тогда она внезапно успокоилась, истерика прекратилась и она сказала: рабби, великий рабби. Все говорят о том, что вы можете делать любые чудеса, многие рассказывают о таких чудесах, что в это просто трудно поверить.
Я не буду мучать вас рассказами о моих несчастьях, мне говорили, что вы только смотрите на человека и этого достаточно, чтобы знать о нем все. Я только прошу Вашего благославления – дайте мне Браха, дайте, дайте…
Ари нахмурился, потом лицо его разгладилось и весь вид его выражал недоумение. Он не то чтобы колебался, он вдруг стал как ребенок, который никак не может понять что это за женщина, какое он имеет к ней отношение, что он должен ей дать и какой помощи она от него ждет? Они оба застыли – он и женщина – и простояли так несколько мгновений, но мгновения эти как будто выпали из общего движения времени. Вместе с Ари все замерло. Он повернулся и сказал так, чтобы его слышали все стоящие вокруг:
– "Я не фокусник и не колдун. Я рав. Я рав, занимающийся величайшей наукой в мире – каббалой. Я не должен изготавливать камеи и читать заклинания. Я каббалист и все мои действия должны быть направлены на исправления мира. В вашей просьбе и просьбе таких как вы есть то, что я не должен делать, то что не входит в мои обязанности и полномочия
– я не должен заниматься исправлениями действий Творца,
– я не должен заниматься исправлениями действий Творца,
– я не должен заниматься исправлениями действий Творца. музыка…
Ари так произнес эту свою фразу, что любое произнесенное сейчас слово выглядело бы как оскорбление. Все что я хотел сказать ему про свои «понимаю-непонимаю» стало мелким, невесомым, глупым, в конце концов мне стало стыдно за свои эти мысли и за то, что такого великого человека я занимаю своей болтовней. Но он сам подошел ко мне, посмотрел мне в глаза и спросил: что ты хотел сказать мне во время урока?
Говори, не стесняйся. А, впрочем, я сам прекрасно понимаю, что тебя мучает…Ты что думаешь – все эти люди которые сидят и слушают, что я говорю и при этом многозначительно кивают головами понимают что-нибудь? Большинство из того что я говорю, я произношу только потому, что это должно быть произнесено, должно быть вынесено в наш мир.
Это должно быть прочувствовано нашим миром. Если бы это вошло бы в каждого, хоть по-немногу, хоть почуть-чуть вошло бы в мир тех, кто сидит на моих уроках, это изменило бы все вокруг. Ведь каждый человек – это огромный мир, это огромный отдельный мир, и все находится в нем, все находится в человеке и Творец его тоже находится там, внутри человека! Ты поймешь это, ты увидишь, ты почувствуешь… музыка…
На следующий день мы с Ари с раннего утра направились в сторону озера Кинерет. Я очень любил ходить с Ари, потому что мог беседовать с ним на темы, которые мы не затрагивали на уроках, самая большая проблема моя была в запоминании, я не имел никакой возможности записывать все, что говорилось и вся надежда была только бы не забыть.
Меня волновали самые разные вещи, на первый взгляд не имеющие никакого отношения к каббале. – Вопросы астрологии, еврейского календаря, соответствие тела человека духовным корням, даже географические карты – и этому есть объяснение в Каббале – ведь даже у каждого государства есть свой корень в духовных мирах.
Так в разговорах мы пришли на берег озера. Там на берегу жил один рыбак, который благоговейно уважал Ари, и к каждому празднику обязательно приносил ему несколько огромных рыбин. Ари также помогал ему с какими-то расчетами, ведь рав Ицхак Лурия был большим знатоком торговли. Он очень любил повторять, что если бы не его занятия каббалой – он наверняка был бы очень богатым человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
Эх, рав Хаим, если бы ты уже мог видеть насколько все задано в этом мире, в этой жизни. Но ты увидишь это, и это поможет тебе записать наши беседы в виде книг. Так вот души той самой группы каббалистов еще появятся вместе через несколько столетий, и если человечеству повезет, сделают очень много важных вещей. музыка…
Однажды, спустя несколько месяцев с того дня, как я начал учиться у рава Ицхака Лурия меня вдруг охватило страшное отчаяние.(С этого момента под текстом идет очень тихо текст Ари неважто их какой-книги, но самый абстрактный).
Это было не просто отчаяние, это чувство меня охватившее было замешано на безисходности и страхе.Я вдруг поймал себя на мысли, что все, что я слушаю на уроке, все что с таким увлечением объясняет рав Ицхак – я не понимаю. То есть не вдруг не понимаю, а все время не понимаю, и не понимаю все больше и больше.
Все что он говорил превратилось для меня в массу звука, в монотонные мелодии отвлеченных фраз. Я видел как другие, а многие из этих «других» были уже большие каббалисты того времени, -эти другие кивали ему головами, спрашивали какие-то вещи, в которых я ничего не мог уловить, не мог внутри себя сопоставить это ни с чем мне знакомым…
…Мне хотелось биться головой о стену бейт-кнессета…Чтобы что-то вошло в эту голову! Я с трудом дождался конца занятия, уже среди урока несколько раз я хотел вырваться, выскочить из этого зала синагоги, где, казалось все вокруг – против меня. Я не мог с этим жить…
Я решил во что бы то ни стало поговорить с Ари после занятий, но внутренний голос твердил мне, что это уже бессмысленно, и что, видимо, это изучение каббалы не по мне, не дорос еще…Для этого, видимо, человек должен располагать каким-то особым складом ума… Урок закончился и я стал ждать, пока люди разойдутся. Вдруг кто-то со стороны входа подошел к Ари и очень тихо произнес, что его ждет молодая женщина… музыка…
Ари вышел из синагоги. Перед ним стояла необычайной красоты молодая женщина. Видно было, что в ней борятся самые противоречивые чувства: с одной стороны – еврейский закон не очень позволял ей просто так подойти и начать разговор с мужчиной, во-вторых, ее буквально трясло от страха, потому что про кабалистов вечно распространяют какие-то никем не проверенные слухи. Они наводят на непосвященных жуть и священный трепет. Но если она пришла,несмотря на все это – Значит, что-то очень важное привело ее.
Ари смотрел на нее и ждал, что она начнет говорить, но она не могла выдавить из себя ни слова, стояла, опустив глаза и не могла выйти из оцепенения…
Внезапно из ее глаз хлынули слезы и она начала что-то быстро говорить, но всё было непонятно, кроме слова «Благославление» – «Браха».Ари стоял не двигаясь. Он смотрел сквозь женщину, и казалось, вообще не видел ее. Тогда она внезапно успокоилась, истерика прекратилась и она сказала: рабби, великий рабби. Все говорят о том, что вы можете делать любые чудеса, многие рассказывают о таких чудесах, что в это просто трудно поверить.
Я не буду мучать вас рассказами о моих несчастьях, мне говорили, что вы только смотрите на человека и этого достаточно, чтобы знать о нем все. Я только прошу Вашего благославления – дайте мне Браха, дайте, дайте…
Ари нахмурился, потом лицо его разгладилось и весь вид его выражал недоумение. Он не то чтобы колебался, он вдруг стал как ребенок, который никак не может понять что это за женщина, какое он имеет к ней отношение, что он должен ей дать и какой помощи она от него ждет? Они оба застыли – он и женщина – и простояли так несколько мгновений, но мгновения эти как будто выпали из общего движения времени. Вместе с Ари все замерло. Он повернулся и сказал так, чтобы его слышали все стоящие вокруг:
– "Я не фокусник и не колдун. Я рав. Я рав, занимающийся величайшей наукой в мире – каббалой. Я не должен изготавливать камеи и читать заклинания. Я каббалист и все мои действия должны быть направлены на исправления мира. В вашей просьбе и просьбе таких как вы есть то, что я не должен делать, то что не входит в мои обязанности и полномочия
– я не должен заниматься исправлениями действий Творца,
– я не должен заниматься исправлениями действий Творца,
– я не должен заниматься исправлениями действий Творца. музыка…
Ари так произнес эту свою фразу, что любое произнесенное сейчас слово выглядело бы как оскорбление. Все что я хотел сказать ему про свои «понимаю-непонимаю» стало мелким, невесомым, глупым, в конце концов мне стало стыдно за свои эти мысли и за то, что такого великого человека я занимаю своей болтовней. Но он сам подошел ко мне, посмотрел мне в глаза и спросил: что ты хотел сказать мне во время урока?
Говори, не стесняйся. А, впрочем, я сам прекрасно понимаю, что тебя мучает…Ты что думаешь – все эти люди которые сидят и слушают, что я говорю и при этом многозначительно кивают головами понимают что-нибудь? Большинство из того что я говорю, я произношу только потому, что это должно быть произнесено, должно быть вынесено в наш мир.
Это должно быть прочувствовано нашим миром. Если бы это вошло бы в каждого, хоть по-немногу, хоть почуть-чуть вошло бы в мир тех, кто сидит на моих уроках, это изменило бы все вокруг. Ведь каждый человек – это огромный мир, это огромный отдельный мир, и все находится в нем, все находится в человеке и Творец его тоже находится там, внутри человека! Ты поймешь это, ты увидишь, ты почувствуешь… музыка…
На следующий день мы с Ари с раннего утра направились в сторону озера Кинерет. Я очень любил ходить с Ари, потому что мог беседовать с ним на темы, которые мы не затрагивали на уроках, самая большая проблема моя была в запоминании, я не имел никакой возможности записывать все, что говорилось и вся надежда была только бы не забыть.
Меня волновали самые разные вещи, на первый взгляд не имеющие никакого отношения к каббале. – Вопросы астрологии, еврейского календаря, соответствие тела человека духовным корням, даже географические карты – и этому есть объяснение в Каббале – ведь даже у каждого государства есть свой корень в духовных мирах.
Так в разговорах мы пришли на берег озера. Там на берегу жил один рыбак, который благоговейно уважал Ари, и к каждому празднику обязательно приносил ему несколько огромных рыбин. Ари также помогал ему с какими-то расчетами, ведь рав Ицхак Лурия был большим знатоком торговли. Он очень любил повторять, что если бы не его занятия каббалой – он наверняка был бы очень богатым человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150