Чудесный ребенок! Она сидела на коленях у матери и яркими
глазами смотрела на нас, набившихся в единственную комнату, как летучие
мыши в пещеру. Отец ее был бедняком, ухаживал за яблоневыми садами
помещика, а своего у него было - пятеро детей и коза. Даже дом не
принадлежал ему. Мы столпились в комнате и потому, как жрицы смотрели на
девочку и переговаривались меж собой, поняли, что перед нами сама
Возрожденная. Поняла это и мать. Она молчала и только крепче прижимала
дочь к себе. На следующий день мы вернулись. И что же мы увидели?
Ясноглазая малышка лежит в кроватке и плачет, все ее тело в красных
пятнах. А мамаша вопит еще громче дочери и причитает: "О, горе нам!
Ведьмины пальцы схватили мою малышку!" Она имела в виду оспу. В моей
деревне оспу тоже называли ведьмиными пальцами... Но Коссил, она сейчас
Верховная жрица у Божественного Короля, вышла вперед и взяла девочку на
руки. Остальные отпрянули, и я вместе с ними... Нельзя сказать, что я
высоко ценю свою жизнь, но кто же по доброй воле заходит в дом, где есть
оспа? Но Коссил не испугалась. Подержав девочку на руках, она сказал: "У
нее нет жара". Потом она послюнявила палец, потерла красное пятно, и оно
исчезло. Клубничный сок! Глупая мать вознамерилась обмануть нас и
сохранить для себя ребенка!
Тут Манан непременно бы расхохотался. Лицо его при этом почти не
менялось, только начинали тяжело вздыматься бока.
- Муж поколотил ее за это, потому что боялся гнева жриц. Скоро мы
вернулись в пустыню, но каждый год наши люди приходили в тот дом и
смотрели, как растет девочка. Так прошло пять лет, а потом Тар и Коссил
под охраной храмовых стражников и королевских солдат в красных шлемах
совершили последнее путешествие, Они привезли с собой девочку, потому что
это и в самом деле оказалась Возрожденная Жрица, и ее место было здесь. И
кто же эта девочка, а, малышка?
- Я, - ответила бы Арха, всматриваясь в даль, словно в попытке
увидеть что-то уже невидимое, только что исчезнувшее.
Однажды она спросила:
- А что делала... что делала мать, когда девочку забирали?
Этого Манан не знал, в тот раз жрицы не взяли его с собой. А она не
помнила. Что хорошего в воспоминаниях? Все, все ушло. Она там, где и
должна быть. Из всех мест в мире она знает только одно: Гробницы Атуана.
В первый год своего пребывания здесь она спала в одной большой
комнате с другими новичками - девочками от четырех до четырнадцати лет.
Уже тогда Манана выделили из Десяти Стражников как ее персонального
телохранителя, а кровать Архи стояла в алькове, частично отделенном от
большой комнаты с низким потолком, где девочки хихикали и шептались перед
сном, а утром, позевывая, заплетали друг другу косы. Когда имя забрали у
нее и дали в замен другое, Арха переселилась в Малый Дом, в комнату,
которая отныне будет принадлежать ей до конца жизни. Весь Малый Дом,
жилище Первой Жрицы, стал ее домом, и никто не мог войти в него без
разрешения. Когда Арха была совсем еще маленькой, ей нравилось слушать,
как люди почтительно стучат в дверь, и говорить: "Я разрешаю вам войти".
Раздражало ее только то, что две Верховные Жрицы, Тар и Коссил, не считали
это правило обязательным для себя и входили без стука.
Летели дни, летели похожие один на другой годы. Девочки-ученицы
проводили свое время в классах и мастерских. Они не играли ни в какие игры
- для игр не было времени. Они изучали священные песни и танцы, историю
Империи Каргад, ритуалы и таинства богов, которым были посвящены сами:
Божественного Короля, правившего в Авабате, или Близнецов - Арваха и
Валуаха. Из всех них только Арха занималась обрядами Безымянных и обрядам
этим учила ее только Тар - Верховная Жрица Богов-Братьев. Эти занятия
отрывали ее от других девочек на час-полтора в день, но все остальное
время было посвящено работе. Девочки учились прясть овечью шерсть и ткать
из нее холсты, возделывать всяческие растения и готовить повседневную
пищу: чечевицу, кукурузные зерна, грубо измолотые для каши и тонко - для
выпечки хлеба, лук, капусту, козий сыр, яблоки и мед.
Единственным развлечением была ловля рыбы в мутной зеленоватой реке,
протекавшей в полумиле от Места. Как хорошо было взять с собой яблоко или
ячменную лепешку и сидеть весь день, глядя на неторопливую зеленоватую
воду и постоянно меняющиеся тени, отбрасываемые облаками на склоны гор. Но
стоило только завизжать от удовольствия, когда леска натягивается и ты
выбрасываешь на берег бьющуюся серебристую рыбку, тут же раздавалось
похожее на змеиное шипение Меббет:
- Тише, дурочка, чего развопилась!
Меббет, жрица из храма Божественного Короля, была еще молодой
женщиной, но жесткой и острой, как кремень. Рыбалка была ее страстью. С
ней нужно было поддерживать хорошие отношения и ни в коем случае не
шуметь, иначе она никогда не возьмет тебя на рыбалку и ты никогда не
попадешь снова на реку, кроме тех случаев, когда начинали пересыхать в
жару источники и нужна была вода. Ужасное занятие - прошагать полмили по
опаляющей жаре вниз до реки, наполнить два ведра на коромысле и как можно
быстрее вернуться. Первые сто ярдов были еще ничего, но потом ведра
начинали тяжелеть, а коромысло жечь плечи как раскаленный железный прут.
Солнечный свет молотом бьет по пыльной дороге, и каждый шаг дается все
труднее. Наконец, ты добираешься до огорода за Большим Домом и с плеском
выливаешь ведра в бак... Потом нужно вернуться и проделать всю эту
процедуру снова. И снова. И снова.
Внутри стен, окружающих Место - это было единственное имя, которое
оно имело и в котором нуждалось, потому что оно было самым древним и
священным местом во всех Четырех странах Каргада - жило около двухсот
человек и стояло множество зданий: три храма, Большой и Малый Дома, жилища
евнухов-стражников, а сразу за стеной, прилепившись к ней - солдатские
казармы и хижины рабов, склады, овчарни и загоны для коз. Если глядеть на
Место издалека, оно походило на небольшой город, стоящий в кольце
опаленных солнцем холмов, на которых росли только шалфей, какие-то сорняки
да пустынные колючки. Издалека, с Восточных Равнин казалось, что золоченая
крыша храма Богов-Братьев подмигивает, словно пластинка слюды в базальте.
Сам храм представлял собой побеленную каменную кладку без окон, с
низким крыльцом и дверью. Куда более привлекательно выглядел храм
Божественного Короля, стоящий немного пониже, с высоким резным крыльцом и
двумя рядами толстых белых колонн с раскрашенными капителями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
глазами смотрела на нас, набившихся в единственную комнату, как летучие
мыши в пещеру. Отец ее был бедняком, ухаживал за яблоневыми садами
помещика, а своего у него было - пятеро детей и коза. Даже дом не
принадлежал ему. Мы столпились в комнате и потому, как жрицы смотрели на
девочку и переговаривались меж собой, поняли, что перед нами сама
Возрожденная. Поняла это и мать. Она молчала и только крепче прижимала
дочь к себе. На следующий день мы вернулись. И что же мы увидели?
Ясноглазая малышка лежит в кроватке и плачет, все ее тело в красных
пятнах. А мамаша вопит еще громче дочери и причитает: "О, горе нам!
Ведьмины пальцы схватили мою малышку!" Она имела в виду оспу. В моей
деревне оспу тоже называли ведьмиными пальцами... Но Коссил, она сейчас
Верховная жрица у Божественного Короля, вышла вперед и взяла девочку на
руки. Остальные отпрянули, и я вместе с ними... Нельзя сказать, что я
высоко ценю свою жизнь, но кто же по доброй воле заходит в дом, где есть
оспа? Но Коссил не испугалась. Подержав девочку на руках, она сказал: "У
нее нет жара". Потом она послюнявила палец, потерла красное пятно, и оно
исчезло. Клубничный сок! Глупая мать вознамерилась обмануть нас и
сохранить для себя ребенка!
Тут Манан непременно бы расхохотался. Лицо его при этом почти не
менялось, только начинали тяжело вздыматься бока.
- Муж поколотил ее за это, потому что боялся гнева жриц. Скоро мы
вернулись в пустыню, но каждый год наши люди приходили в тот дом и
смотрели, как растет девочка. Так прошло пять лет, а потом Тар и Коссил
под охраной храмовых стражников и королевских солдат в красных шлемах
совершили последнее путешествие, Они привезли с собой девочку, потому что
это и в самом деле оказалась Возрожденная Жрица, и ее место было здесь. И
кто же эта девочка, а, малышка?
- Я, - ответила бы Арха, всматриваясь в даль, словно в попытке
увидеть что-то уже невидимое, только что исчезнувшее.
Однажды она спросила:
- А что делала... что делала мать, когда девочку забирали?
Этого Манан не знал, в тот раз жрицы не взяли его с собой. А она не
помнила. Что хорошего в воспоминаниях? Все, все ушло. Она там, где и
должна быть. Из всех мест в мире она знает только одно: Гробницы Атуана.
В первый год своего пребывания здесь она спала в одной большой
комнате с другими новичками - девочками от четырех до четырнадцати лет.
Уже тогда Манана выделили из Десяти Стражников как ее персонального
телохранителя, а кровать Архи стояла в алькове, частично отделенном от
большой комнаты с низким потолком, где девочки хихикали и шептались перед
сном, а утром, позевывая, заплетали друг другу косы. Когда имя забрали у
нее и дали в замен другое, Арха переселилась в Малый Дом, в комнату,
которая отныне будет принадлежать ей до конца жизни. Весь Малый Дом,
жилище Первой Жрицы, стал ее домом, и никто не мог войти в него без
разрешения. Когда Арха была совсем еще маленькой, ей нравилось слушать,
как люди почтительно стучат в дверь, и говорить: "Я разрешаю вам войти".
Раздражало ее только то, что две Верховные Жрицы, Тар и Коссил, не считали
это правило обязательным для себя и входили без стука.
Летели дни, летели похожие один на другой годы. Девочки-ученицы
проводили свое время в классах и мастерских. Они не играли ни в какие игры
- для игр не было времени. Они изучали священные песни и танцы, историю
Империи Каргад, ритуалы и таинства богов, которым были посвящены сами:
Божественного Короля, правившего в Авабате, или Близнецов - Арваха и
Валуаха. Из всех них только Арха занималась обрядами Безымянных и обрядам
этим учила ее только Тар - Верховная Жрица Богов-Братьев. Эти занятия
отрывали ее от других девочек на час-полтора в день, но все остальное
время было посвящено работе. Девочки учились прясть овечью шерсть и ткать
из нее холсты, возделывать всяческие растения и готовить повседневную
пищу: чечевицу, кукурузные зерна, грубо измолотые для каши и тонко - для
выпечки хлеба, лук, капусту, козий сыр, яблоки и мед.
Единственным развлечением была ловля рыбы в мутной зеленоватой реке,
протекавшей в полумиле от Места. Как хорошо было взять с собой яблоко или
ячменную лепешку и сидеть весь день, глядя на неторопливую зеленоватую
воду и постоянно меняющиеся тени, отбрасываемые облаками на склоны гор. Но
стоило только завизжать от удовольствия, когда леска натягивается и ты
выбрасываешь на берег бьющуюся серебристую рыбку, тут же раздавалось
похожее на змеиное шипение Меббет:
- Тише, дурочка, чего развопилась!
Меббет, жрица из храма Божественного Короля, была еще молодой
женщиной, но жесткой и острой, как кремень. Рыбалка была ее страстью. С
ней нужно было поддерживать хорошие отношения и ни в коем случае не
шуметь, иначе она никогда не возьмет тебя на рыбалку и ты никогда не
попадешь снова на реку, кроме тех случаев, когда начинали пересыхать в
жару источники и нужна была вода. Ужасное занятие - прошагать полмили по
опаляющей жаре вниз до реки, наполнить два ведра на коромысле и как можно
быстрее вернуться. Первые сто ярдов были еще ничего, но потом ведра
начинали тяжелеть, а коромысло жечь плечи как раскаленный железный прут.
Солнечный свет молотом бьет по пыльной дороге, и каждый шаг дается все
труднее. Наконец, ты добираешься до огорода за Большим Домом и с плеском
выливаешь ведра в бак... Потом нужно вернуться и проделать всю эту
процедуру снова. И снова. И снова.
Внутри стен, окружающих Место - это было единственное имя, которое
оно имело и в котором нуждалось, потому что оно было самым древним и
священным местом во всех Четырех странах Каргада - жило около двухсот
человек и стояло множество зданий: три храма, Большой и Малый Дома, жилища
евнухов-стражников, а сразу за стеной, прилепившись к ней - солдатские
казармы и хижины рабов, склады, овчарни и загоны для коз. Если глядеть на
Место издалека, оно походило на небольшой город, стоящий в кольце
опаленных солнцем холмов, на которых росли только шалфей, какие-то сорняки
да пустынные колючки. Издалека, с Восточных Равнин казалось, что золоченая
крыша храма Богов-Братьев подмигивает, словно пластинка слюды в базальте.
Сам храм представлял собой побеленную каменную кладку без окон, с
низким крыльцом и дверью. Куда более привлекательно выглядел храм
Божественного Короля, стоящий немного пониже, с высоким резным крыльцом и
двумя рядами толстых белых колонн с раскрашенными капителями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35