- Это жена поэта, - объяснил Харитон. - Ты, я вижу, уже в боевой позиции.
- А я всю жизнь в этой позиции, - сообщил Леонидов.
- На этот раз ничего не выгорит, - заметил Харитон.
- Это почему же? Поэт что ли шибко знаменитый? - удивился Алексей. - Постой, постой. Ты сказал - жена поэта. Это, случаем, не Бубенки ли?
- Его самого.
- Ха! - усмехнулся Леонидов. - И ты говоришь - не выгорит. Эх, Харитоша. Не владеешь ты, голубчик, оперативной информацией. Три дня на то, чтобы окучить ее в лучшем виде. Пари?
- Давайте, может быть, вы этот разговор без меня продолжите,- предложила Вера Андреевна.
- Договорились, - легко согласился Алексей. - Давайте поговорим о поэзии. Как ты думаешь, Вера, поэт с такой вот постной физиономией может сочинить что-нибудь выдающееся?
На террасе ждали выхода именинника. До сих пор еще никто из гостей не видел его. По указанию горничной подарки складывались на отдельный стол, стоявший в углу террасы рядом с пианино. Те, кто хотели выделить свой подарок, тут же писали к нему поздравительную открытку, целая стопка которых предусмотрительно лежала рядом.
Из двери, ведущей во внутренние покои дома, первой появилась супруга Степана Ибрагимовича. Слегка располневшая, только-только начавшая стареть женщина, была она неброской внешности, однако достаточно миловидна, лет на вид около сорока, с хорошей улыбкой, в крупных рыжеватых локонах, в красно-розовом нарядном костюме. Терраса немедленно пришла в волнение.
- Алевтина Ивановна! - сказали одновременно несколько человек.
Посыпались поздравления.
Сквозь образовавшуюся давку протиснулся очень энергично Михаил Михайлович, живо приложился к ручке, не отпуская ладонь, откинулся туловищем назад, завел глаза, как бы пораженный в своих эстетических чувствах, протянул:
- Ну-у, Алевтина Ивановна!.. Вы сегодня как фея из волшебной сказки. Неотразимы, просто неотразимы.
- Как вам не стыдно, Михаил Михайлович. Вечно стараетесь меня в краску вогнать, - покачала она головой, впрочем, совершенно спокойно. - Здравствуйте, Марфа Петровна. Спасибо, спасибо. Здравствуйте, Василий Сильвестрович, - постепенно продвигаясь вперед, продолжала она здороваться налево и направо.
Добравшись таким образом до пары стульев во главе стола, она взялась руками за спинку одного из них и обратилась сразу ко всей террасе:
- Степан Ибрагимович сию минуту выйдет, - сказала она. Немного сегодня прособирался. Каждую минуту, знаете ли, звонят отовсюду, поздравляют. А я прошу вас, друзья, рассаживайтесь.
Публика не заставила себя долго упрашивать. Пришли в движение стулья. С положенными в таких случаях шуточками распределяли места. Через пару минут все уже были за столом.
Справа от Алексея сел Лаврентий Митрофанович Курош, отодвинув прежде стул для строгой супруги своей. Слева от Харитона оказался молодой черноволосый худощавый мужчина с кавказскими чертами лица. Когда случайно Вера Андреевна встретилась с ним глазами, мужчина улыбнулся ей и обратился к Харитону.
- Ты бы уж, Харитоша, познакомил нас что ли, - сказал он с чуть заметным акцентом. - А то, наслышать-то мы, конечно, наслышаны...
Хотя и без особого энтузиазма Харитон представил их друг другу. Мужчину звали Григол Тигранян, он оказался начальником отдела контрразведки Зольского РО НКВД.
- Прекрасная у вас работа, Вера Андреевна, - сказал он, улыбаясь. - И столько я о вас слышал от разных людей. Я в юности тоже, знаете, в литературный мечтал пойти, стихи писал. Не получилось.
На другой стороне стола, напротив Григола, расположился поэт Бубенко с женой, научившейся уже, кажется, не замечать вызывающих взглядов Леонидова. Выражение лица у поэта было по-прежнему отсутствующим.
И словно только бы и ждал того, чтобы гости расселись, на террасу вышел Степан Ибрагимович Баев. Обернувшись вместе со всеми, Вера Андреевна увидела невысокого, упитанного, ухоженного мужчину с округлым спокойным лицом и ясным взглядом. На имениннике был отличный черный костюм с вишневым галстуком.
Быстро подойдя к столу, он обеими руками как бы попытался удержать гостей на своих местах, но ничего из этого не вышло. Кто первым, кто вослед, все за столом поднялись, и даже, начатые очень энергично Василием Сильвестровичем, прозвучали аплодисменты. Укоризненным выражением лица Степан Ибрагимович в продолжение их ясно давал понять, что все это совершенно лишнее.
Он обменялся рукопожатиями с теми, до кого мог без труда дотянуться, и быстро сел на место, кивками отвечая на поздравления прочих.
Застолье постепенно начало приходить в движение. Откупоривались пробки, звенели бокалы.
- Марфуша Петровна, - во всеуслышанье обратился к супруге Свист, наливая ей шампанского. - Вы уж того, держите себя в руках, не перепейте, пожалуйста. Домой сегодня придется двести метров пешком идти. Машину я специально для вас вызывать не буду.
- Что тебе налить, Верочка? - опередил Харитона Леонидов. - Белое, красное, шампанское?
Все уже ждали первого оратора. Из-за стола поднялся Василий Сильвестрович Мумриков.
- Внимание, товарищи! - объявил он и облокотился подбородком о грудь.
Скоро сделалось совсем тихо, но Василий Сильвестрович еще немного помолчал.
- Внимание, товарищи! - повторил он уже без нужды.
Всем было ясно, что с первым бокалом придется повременить.
Глава 8. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Паша и Надя подошли к усадьбе Степана Ибрагимовича в двадцать минут девятого. Войдя в калитку, они молча прошли по кирпичной дорожке. Оба были празднично одеты, Надя несла в руке большой букет роз.
Сегодня днем, вернувшись с Игорем домой, Паша сел в кресло в гостиной, взял все ту же утреннюю газету, и долго сидел, глядя в нее, по несколько раз пробегая глазами одни и те же статьи, ничего в них не понимая и думая только о Глебе.
В последний раз виделись они с Глебом полгода тому назад. Да, под Новый год Глеб приезжал в Ростов. Последний раз получили они от него письмо месяц назад, в апреле. И вот теперь его взяли.
"Елей и лавры" - минут пятнадцать Паша сидел, глядя сквозь странный заголовок статьи. В конце-концов как будто очнулся и принялся читать.
"Делегатам партийной конференции в Ухтомском районе (Московская область) раздавались специальные номера двух газет. Первая газета - "Ухтомский рабочий", орган райкома партии. Вторая - "Теребилка", орган партийного комитета Люберецкого завода сельскохозяйственных машин..."
Каким-то мрачновато-двусмысленным тоном анонимная статья рассказывала о хвалебной передовой, помещенной в "Теребилке" в адрес секретаря райкома Корнеева, не очень внятно и зло иронизировала по поводу взаимных похвал секретаря и редактора многотиражки. Паша внимательно прочитал статью, пытаясь угадать очевидно скрытую под ней районную интригу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139