.. Так вот романы Достоевского, по моему убеждению, рассчитаны на человека, либо строящего, либо перестраивающего свое философское здание. То есть - на мужчину; даже, по преимуществу - на молодого мужчину. И здание, которое они призваны построить - отнюдь не прогрессивное здание, уж поверь мне.
- С тобой, Алексей, не разберешь иногда, шутишь ты или всерьез, - подумав, пожала плечами Вера Андреевна. - Но во всяком случае, мне никогда не приходилось встречать такого самовлюбленного юношу, как ты.
- Смотри-ка, задело! - обрадовался Леонидов. - Ладно, ладно, не гоношись. Можешь считать, что шучу. К тому же, среди всех женщин, с которыми так или иначе приходилось мне общаться за свою недолгую - согласен - жизнь, ты редкое и драгоценное исключение. На тебя, разумеется, мои выводы никак не распространяются.
- Ну, а насчет своего здания, ты, конечно, уверен, что оно самое прочное?
- Вовсе нет. Потому-то я и не люблю Достоевского - он ставит меня в положение, в которое я привык ставить других.
- Это иногда полезно.
- Вероятно. Но мне это претит. Поэтому я предпочитаю Чехова - тот хотя бы ничему не пытается меня учить. Кстати о Чехове, Верочка, - он побарабанил пальцами по дыне. - Один совет. О своем депутатстве пока что особенно не распространяйся. Ладно? Знаешь, повсякому еще может обернуться.
- Я и не собиралась, - пожала она плечами. - Все это вообще странно как-то.
- Это уж так вышло, - развел он руками. - Скажу тебе по секрету, подвернулась ты тогда под горячую руку. Но не беспокойся - все это легко замнется, если нужно будет. Никто и не вспомнит. Как тебе вообще показались наши субботние посиделки?
- Суматошно немного.
- Зато с размахом, согласись. Какие были цыганочки, а? заведя глаза, поцеловал он кончики пальцев. - Разлюли-люли. А фейерверк? Нет, ну как тебе фейерверк?
Она не успела ответить ему. В это время открылась входная дверь, и в библиотеке появился первый послеобеденный посетитель. Им оказался невысокий лысоватый пожилой мужчина в потрепанном коричневом пиджачке.
Разглядев сидящего в кресле лейтенанта НКВД, он как-то рефлекторно застыл на секунду, взгляд его забегал по комнате, плечи ссутулились. Казалось, ему пришлось заставить себя подойти к прилавку.
- Здравствуйте. Мне вот сдать бы, - пробормотал он.
- Как ваша фамилия?
- Ти-и...
- Тимофеев - помню.
Мужчина кивнул и покосился на Леонидова.
Вера Андреевна нашла в картотеке нужную карточку и вставила вкладыш за обложку книги.
- Что-нибудь брать будете?
- Нет, - потряс он головой; но, помолчав несколько секунд, добавил вдруг, - буду.
- Что?
- "Антидюринг", - сказал он. - Фридриха Энгельса.
- Хорошо, - кивнула Вера Андреевна и, встав из-за стола, подошла к застекленным шкафам.
Выбрав том с "Антидюрингом", она оформила и вручила его мужчине.
- До свидания, - сказал он куда-то посередине между ней и Леонидовым.
- Всего хорошего.
С томиком в руке он исчез за дверью.
Алексей тем временем поднялся из кресла, прошелся по комнате, подошел к шкафу, который открывала Вера Андреевна, некоторое время постоял у него, потом подошел к столу, как бы в задумчивости облокотился о прилавок и заглянул за него.
- А, кстати, Верочка, в твоей картотеке сохраняются названия книг, которые брали читать?
- Нет, - покачала она головой, - То есть, пока что книга на руках, хранится, разумеется, вкладыш, а когда ее возвращают, вкладыш вставляется обратно в книгу.
- Да, да, - кивнул Алексей. - Я знаю.
- Зачем же спрашиваешь?
- Да так... Слушай, а ты не помнишь случайно такого Гвоздева?
Она не сразу ответила.
- Гвоздева? - переспросила она. - Фамилия как будто знакомая. Один из них, я думаю, - коснулась она пальцами картотеки.
- Один из них, без сомнения. Попробуй-ка вспомнить.
- Нет, так я ничего не вспомню, - покачала она головой. Если тебе действительно нужно, я могу посмотреть.
- Ну, посмотри, - кивнул он.
Привычными движениями пальцев, Вера Андреевна прошлась поверху плотного ряда карточек и вскоре вытащила нужную.
- Гвоздев, - прочитала она, - Федор Васильевич. 1888-го года рождения, 11 августа, беспартийный, образование среднее, бухгалтер столовой общепита No 1, - она развернула карточку. Записался в библиотеку полгода назад. На руках ничего нет.
- Ну? - Алексей смотрел выжидающе. - Что-нибудь можешь вспомнить?
- Нет, - подумала она, - ничего. В лицо, наверное, узнала бы, а так не помню.
- Хорошо, - кивнул он. - Тогда дополнительная информация. Нынешней зимой и до начала марта он брал у тебя один за другим вот эти самые тома, - кивнул он в сторону шкафа, - полное собрание Ленина.
- Ах, да, - наморщила лоб Вера Андреевна. - Действительно как будто припоминаю. По-моему, высокий такой, несколько обрюзглый мужчина, - она посмотрела вопросительно на Алексея.
- Похоже.
- А больше мне и вспоминать нечего. Он ни о чем со мной, вообще, не разговаривал.
- А ты не спрашивала, откуда у него такое рвение к штудированью Ленина?
- С какой же стати?
- Это ведь, наверное, неординарный случай?
- Я не спрашивала. А что он такого сделал?
- Да нет, ничего такого. Просто нужно кое-что уточнить.
- Скажи, Алексей, а когда Харитон в первый раз пришел сюда два месяца назад и перелистывал все эти тома - это тоже было из-за Гвоздева?
- В общем, да, из-за Гвоздева. А что, он не говорил тебе?.. Но из-за другого Гвоздева. Их двое - двоюродные братья. Впрочем, бог с ними, - он посмотрел на часы. - Ладно. У тебя тут, конечно, очень мило, но мне пора. До вечера еще много дел, - он взял со столика дыню. - Да, вот еще кстати. Ты соседа своего не встречала сегодня случайно - Кузькина?
Она покачала головой.
- Наверное, он на работе.
- В том-то и дело, что нет. А у меня к нему небольшое дельце.
Она пожала плечами.
- Ну, ладно, - в знак прощания Леонидов поднял кверху свободную руку и похлопал о ладонь кончиками пальцев.
Вера Андреевна кивнула ему.
Когда он прикрыл за собою дверь, она почувствовала как и тело, и мысли ее расслабились. Она приложила ладонь к лицу, чему-то покачала головой, затем взяла с прилавка дыню, оказавшуюся довольно тяжелой, и спрятала ее под стол. Посмотрелась в зеркальце, лежавшее на столе, и вложила на место карточку Гвоздева.
Глава 32. ИГОРЬ
Средних лет мужчина в серой толстовке и черных брюках покуривал, сидя на возвышении у порога школы, поплевывал на асфальт и на посторонний взгляд вполне мог сойти за папашу, встречающего какого-нибудь из учеников младших классов. Единственной странностью в его поведении можно было признать манеру время от времени оглядываться по сторонам и даже оборачиваться за спину. Очевидно, он пришел сюда раньше времени и теперь не знал, чем занять себя в ожидании звонка. От нечего делать курильщик поглядывал на лица родителей, заходивших в ворота школы и по мере движения времени к половине второго скапливающихся у крыльца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139