Рядом с диваном стоял большой деревянный шкаф, в углу железная вешалка, на ней форменная фуражка и портупея с пустой кобурой. А прапорщик все спал.
Осмотревшись, Пол подошёл к вешалке, снял портупею, отбросил кобуру, приблизился к телу на диване и, недолго думая, начал деловито связывать прапорщику жирные руки. Комендант сразу проснулся.
— Эй, в чем дело, гражданин? — испуганно спросил он, не шевелясь и тупо глядя на американца. — Вы кто такие?
— Долго объяснять, товарищ прапорщик.
— Так вы не русские?! — в ужасе прошептал он, услышав акцент. — Это захват?
— Да, мы из иностранной разведки, — подтвердила я. — Только пикни — и сразу умрёшь. — Я помахала перед его носом пистолетом. — Вся Лубянка окружена, председатель КГБ взят в плен, в России переворот, ясно?
Он молча кивнул, глаза его закатились, а лицо начало наливаться кровью.
— Ну-ну, ты не пугайся так, — усмехнулся Пол, — а/ то ещё умрёшь ненароком. Ты нам ещё нужен.
— Зачем? — пролепетал прапорщик.
— Мы заблудились в ваших казематах, — пояснила я. — Пошли искать туалет и заблудились. Ты выведешь нас отсюда?
— Вы не иностранные шпионы, — простонал он. — Вы — преступники. Вас поймают.
— Не поймают, если ты нам поможешь, — уверенно проговорил Пол, уселся на диван рядом с ним и похлопал его по толстым щекам. — А ты просто обязан нам помочь, иначе мы будем вынуждены тебя убить. Ты хочешь умереть?
Тот помотал головой.
— Вот и хорошо. Отсюда есть ещё выход? Кроме того, скажи, где стоит охрана?
— Нет, больше нет, только через верх, а там всюду охрана. Отпустите меня, — он плаксиво скривился, — у меня семья, внуки…
— Выведи — отпустим, — жёстко сказала я. — Наверняка здесь есть какая-нибудь лазейка, и ты её знаешь.
— Нет, вы что, это же Лубянка! — вскричал он, но тут же сбавил тон и опять зашептал:
— Это вам даже не тюрьма — здесь все гораздо строже. Я сам отвечаю за это, мне за это зарплату платят.
— Тогда пиши завещание своим внукам. Если нас схватят — ты умрёшь. У нас нет иного выхода. Думай, голова.
Пол встал, подошёл к двери и прислушался. За ней пока было тихо. Вдруг на столе громко зазвонил телефон. Мы все вздрогнули и посмотрели на аппарат.
Тот продолжал трещать. Комендант испуганно таращился на нас и не шевелился, — Может, пусть поговорит? — неуверенно предложила я.
— А если проболтается? — возразил американец, подойдя к столу.
— Тогда сразу и убьём, чтоб не мучился.
— Логично. Ты все понял, товарищ комендант? Тот послушно кивнул. Взяв со стола аппарат, Пол поднёс его к лежащему на диване прапорщику, снял трубку и приставил к его уху. Мы тоже наклонились и стали слушать.
— Алло, прапорщик Власов слушает, — хрипло проговорил он.
— Какого черта! — громко раздалось в трубке. — Опять дрыхнешь в своей норе?
— Никак нет, товарищ майор! — Прапорщик взял себя в руки и заговорил нормальным голосом:
— Несу боевое дежурство!
— Ладно, не глумись. Ты слышал, что тревогу объявили?
— Тревогу? Какую тревогу? Нет, ничего не слышал.
— Я же говорю: дрых! Тут двое подследственных сбежали, мужик с бабой.
Вооружены и очень опасны. Так что ты там закройся на всякий случай, а то вечно дверь нараспашку. Если начнут к тебе ломиться — сразу звони мне. Понял?
— Так точно, товарищ майор.
— Но ты не бойся, до тебя они вряд ли доберутся — в той стороне им делать нечего. У тебя камеры все закрыты?
— Обижаете. Час назад лично все проверял.
— Лады. А теперь закрывайся. Садись к двери и прислушивайся. Как женский голос услышишь — сразу звони.
— Есть! — по-военному ответил комендант, но на том конце уже положили трубку.
— Да ты просто артист! — похвалил Пол, возвращая аппарат на место. — Тебе в цирке выступать, а не пустые камеры охранять. Ну теперь ты все про нас знаешь, так что соображай побыстрее, пока я не рассвирепел.
Прапорщик задумчиво поник. По лицу было видно, что он соображает не о том, как вывести нас отсюда, а как половчее выкрутиться, чтобы и нас сдать, и самому живым остаться. Я решила пресечь это на корню:
— Запомни, если надуешь, то даже пожалеть об этом не успеешь.
— А я что? Я ничего, думаю, — пробормотал он, оправдываясь. — Есть, конечно, один вариант, но я не знаю…
— Чего ты не знаешь? — хором спросили мы, склонившись над ним.
— Ну, там уже закрыто все давно за ненадобностью.
— Что закрыто?
— Все.
— Не нервируй меня, — простонала я. — Объясни толком.
— А чего объяснять, все равно без меня не найдёте. В общем, подъёмник там раньше стоял. На нем поднимали эти, как их… — он стыдливо отвёл глаза.
— Кого?
— Ну трупы, в общем… Из расстрельного бункера. Специально сделали, чтобы по этажам не таскать. Трупов ведь много было. Их наверх поднимали и сразу на грузовик. Там, наверху, над нами, раньше большой двор был, а теперь здание жилое построили.
— Господи, так где же это мы находимся? — прошептала я. — Мы ведь вроде на Лубянке были.
— Ну да, так оно и есть. Только подвалы-то далеко тянутся, почитай, под всем центром Москвы. И вглубь, и вширь, так сказать. Сейчас уже многое изменилось, подвалы городские власти поотбирали, но эти ещё остались — своего часа ждут, — он тихонько хихикнул.
— К делу давай! — поторопил его Пол.
— Ну вот, я и говорю, что подъёмник потом закрыли вместе с бункером.
Там уже настолько все кровью пропиталось, что не отмоешь, и пользоваться нельзя. Так и стоит заколоченный.
— А как же мы через него выберемся? — озадаченно спросила я.
— Может, пусть поговорит? — неуверенно предложила я.
— А если проболтается? — возразил американец, подойдя к столу.
— Тогда сразу и убьём, чтоб не мучился.
— Логично. Ты все понял, товарищ комендант? Тот послушно кивнул. Взяв со стола аппарат, Пол поднёс его к лежащему на диване прапорщику, снял трубку и приставил к его уху. Мы тоже наклонились и стали слушать.
— Алло, прапорщик Власов слушает, — хрипло проговорил он.
— Какого черта! — громко раздалось в трубке. — Опять дрыхнешь в своей норе?
— Никак нет, товарищ майор! — Прапорщик взял себя в руки и заговорил нормальным голосом:
— Несу боевое дежурство!
— Ладно, не глумись. Ты слышал, что тревогу объявили?
— Тревогу? Какую тревогу? Нет, ничего не слышал.
— Я же говорю: дрых! Тут двое подследственных сбежали, мужик с бабой.
Вооружены и очень опасны. Так что ты там закройся на всякий случай, а то вечно дверь нараспашку. Если начнут к тебе ломиться — сразу звони мне. Понял?
— Так точно, товарищ майор.
— Но ты не бойся, до тебя они вряд ли доберутся — в той стороне им делать нечего. У тебя камеры все закрыты?
— Обижаете. Час назад лично все проверял.
— Лады. А теперь закрывайся. Садись к двери и прислушивайся. Как женский голос услышишь — сразу звони.
— Есть! — по-военному ответил комендант, но на том конце уже положили трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Осмотревшись, Пол подошёл к вешалке, снял портупею, отбросил кобуру, приблизился к телу на диване и, недолго думая, начал деловито связывать прапорщику жирные руки. Комендант сразу проснулся.
— Эй, в чем дело, гражданин? — испуганно спросил он, не шевелясь и тупо глядя на американца. — Вы кто такие?
— Долго объяснять, товарищ прапорщик.
— Так вы не русские?! — в ужасе прошептал он, услышав акцент. — Это захват?
— Да, мы из иностранной разведки, — подтвердила я. — Только пикни — и сразу умрёшь. — Я помахала перед его носом пистолетом. — Вся Лубянка окружена, председатель КГБ взят в плен, в России переворот, ясно?
Он молча кивнул, глаза его закатились, а лицо начало наливаться кровью.
— Ну-ну, ты не пугайся так, — усмехнулся Пол, — а/ то ещё умрёшь ненароком. Ты нам ещё нужен.
— Зачем? — пролепетал прапорщик.
— Мы заблудились в ваших казематах, — пояснила я. — Пошли искать туалет и заблудились. Ты выведешь нас отсюда?
— Вы не иностранные шпионы, — простонал он. — Вы — преступники. Вас поймают.
— Не поймают, если ты нам поможешь, — уверенно проговорил Пол, уселся на диван рядом с ним и похлопал его по толстым щекам. — А ты просто обязан нам помочь, иначе мы будем вынуждены тебя убить. Ты хочешь умереть?
Тот помотал головой.
— Вот и хорошо. Отсюда есть ещё выход? Кроме того, скажи, где стоит охрана?
— Нет, больше нет, только через верх, а там всюду охрана. Отпустите меня, — он плаксиво скривился, — у меня семья, внуки…
— Выведи — отпустим, — жёстко сказала я. — Наверняка здесь есть какая-нибудь лазейка, и ты её знаешь.
— Нет, вы что, это же Лубянка! — вскричал он, но тут же сбавил тон и опять зашептал:
— Это вам даже не тюрьма — здесь все гораздо строже. Я сам отвечаю за это, мне за это зарплату платят.
— Тогда пиши завещание своим внукам. Если нас схватят — ты умрёшь. У нас нет иного выхода. Думай, голова.
Пол встал, подошёл к двери и прислушался. За ней пока было тихо. Вдруг на столе громко зазвонил телефон. Мы все вздрогнули и посмотрели на аппарат.
Тот продолжал трещать. Комендант испуганно таращился на нас и не шевелился, — Может, пусть поговорит? — неуверенно предложила я.
— А если проболтается? — возразил американец, подойдя к столу.
— Тогда сразу и убьём, чтоб не мучился.
— Логично. Ты все понял, товарищ комендант? Тот послушно кивнул. Взяв со стола аппарат, Пол поднёс его к лежащему на диване прапорщику, снял трубку и приставил к его уху. Мы тоже наклонились и стали слушать.
— Алло, прапорщик Власов слушает, — хрипло проговорил он.
— Какого черта! — громко раздалось в трубке. — Опять дрыхнешь в своей норе?
— Никак нет, товарищ майор! — Прапорщик взял себя в руки и заговорил нормальным голосом:
— Несу боевое дежурство!
— Ладно, не глумись. Ты слышал, что тревогу объявили?
— Тревогу? Какую тревогу? Нет, ничего не слышал.
— Я же говорю: дрых! Тут двое подследственных сбежали, мужик с бабой.
Вооружены и очень опасны. Так что ты там закройся на всякий случай, а то вечно дверь нараспашку. Если начнут к тебе ломиться — сразу звони мне. Понял?
— Так точно, товарищ майор.
— Но ты не бойся, до тебя они вряд ли доберутся — в той стороне им делать нечего. У тебя камеры все закрыты?
— Обижаете. Час назад лично все проверял.
— Лады. А теперь закрывайся. Садись к двери и прислушивайся. Как женский голос услышишь — сразу звони.
— Есть! — по-военному ответил комендант, но на том конце уже положили трубку.
— Да ты просто артист! — похвалил Пол, возвращая аппарат на место. — Тебе в цирке выступать, а не пустые камеры охранять. Ну теперь ты все про нас знаешь, так что соображай побыстрее, пока я не рассвирепел.
Прапорщик задумчиво поник. По лицу было видно, что он соображает не о том, как вывести нас отсюда, а как половчее выкрутиться, чтобы и нас сдать, и самому живым остаться. Я решила пресечь это на корню:
— Запомни, если надуешь, то даже пожалеть об этом не успеешь.
— А я что? Я ничего, думаю, — пробормотал он, оправдываясь. — Есть, конечно, один вариант, но я не знаю…
— Чего ты не знаешь? — хором спросили мы, склонившись над ним.
— Ну, там уже закрыто все давно за ненадобностью.
— Что закрыто?
— Все.
— Не нервируй меня, — простонала я. — Объясни толком.
— А чего объяснять, все равно без меня не найдёте. В общем, подъёмник там раньше стоял. На нем поднимали эти, как их… — он стыдливо отвёл глаза.
— Кого?
— Ну трупы, в общем… Из расстрельного бункера. Специально сделали, чтобы по этажам не таскать. Трупов ведь много было. Их наверх поднимали и сразу на грузовик. Там, наверху, над нами, раньше большой двор был, а теперь здание жилое построили.
— Господи, так где же это мы находимся? — прошептала я. — Мы ведь вроде на Лубянке были.
— Ну да, так оно и есть. Только подвалы-то далеко тянутся, почитай, под всем центром Москвы. И вглубь, и вширь, так сказать. Сейчас уже многое изменилось, подвалы городские власти поотбирали, но эти ещё остались — своего часа ждут, — он тихонько хихикнул.
— К делу давай! — поторопил его Пол.
— Ну вот, я и говорю, что подъёмник потом закрыли вместе с бункером.
Там уже настолько все кровью пропиталось, что не отмоешь, и пользоваться нельзя. Так и стоит заколоченный.
— А как же мы через него выберемся? — озадаченно спросила я.
— Может, пусть поговорит? — неуверенно предложила я.
— А если проболтается? — возразил американец, подойдя к столу.
— Тогда сразу и убьём, чтоб не мучился.
— Логично. Ты все понял, товарищ комендант? Тот послушно кивнул. Взяв со стола аппарат, Пол поднёс его к лежащему на диване прапорщику, снял трубку и приставил к его уху. Мы тоже наклонились и стали слушать.
— Алло, прапорщик Власов слушает, — хрипло проговорил он.
— Какого черта! — громко раздалось в трубке. — Опять дрыхнешь в своей норе?
— Никак нет, товарищ майор! — Прапорщик взял себя в руки и заговорил нормальным голосом:
— Несу боевое дежурство!
— Ладно, не глумись. Ты слышал, что тревогу объявили?
— Тревогу? Какую тревогу? Нет, ничего не слышал.
— Я же говорю: дрых! Тут двое подследственных сбежали, мужик с бабой.
Вооружены и очень опасны. Так что ты там закройся на всякий случай, а то вечно дверь нараспашку. Если начнут к тебе ломиться — сразу звони мне. Понял?
— Так точно, товарищ майор.
— Но ты не бойся, до тебя они вряд ли доберутся — в той стороне им делать нечего. У тебя камеры все закрыты?
— Обижаете. Час назад лично все проверял.
— Лады. А теперь закрывайся. Садись к двери и прислушивайся. Как женский голос услышишь — сразу звони.
— Есть! — по-военному ответил комендант, но на том конце уже положили трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114