Потом, не медля ни секунды, толкнул Бэна на Клинча, выхватил у схватившегося за глаза Резо из кобуры под мышкой пистолет и одним выстрелом в упор снёс ему полчерепа. Все произошло мгновенно, те двое даже не успели осознать, что случилось. Я наугад выстрелил в их сторону, а сам бросился к окну, вышиб собственным телом стекло и очутился на газоне перед домом. Вслед мне хлопали выстрелы и летели проклятья, но я нёсся, как ягуар, к лесу, ни на что не обращая внимания. Мне нужно было перескочить через довольно высокий забор из металлической сетки, я замешкался, зацепившись пижамой за проволоку, и в этот момент увидел, как к вилле подъезжает чёрный «Бентли». Из машины вывалились Индус и ещё двое дуболомов и тоже побежали ко мне. Шансов у меня не было никаких, но я не терял надежды. Они боялись стрелять, чтобы не убить меня ненароком, и это играло мне на руку. Оставив одну штанину на заборе, я кинулся к лесу, до которого было метров триста, но в нем было моё спасение — у меня ведь за плечами вьетнамские джунгли. Меня начали окружать. Индус кричал своим, чтобы целились мне в ноги, кто-то отвечал, что хрен с ними, с ногами, главное, чтобы я совсем не ушёл, на что жирный страшно матерился. Кстати, мат — это первое, что я выучил в русском языке, и мне это очень понравилось. Я теперь предпочитаю ругаться только по-вашему. Ну так вот, пока они спорили, я доскакал до опушки и нырнул за деревья. Бандиты почему-то в лес не пошли, а вернулись, попрыгали в машины и поехали в объезд, решив обложить меня со всех сторон. Но и я был не дурак. Я затаился и, когда они скрылись из виду, ползком пробрался к самолётному ангару. Там уже копошились двое незнакомых жлобов с автоматами. Они готовили маленький одномоторный самолёт к взлёту. Да простит меня господь, но мне пришлось застрелить и их. Слава богу, я когда-то учился летать, правда, не знал, что это когда-нибудь мне пригодится. Короче, я улетел оттуда. Сверху видел, как бандиты на трех машинах окружили лес, который оказался всего лишь крохотным лесочком, и стоят с оружием на изготовку, поджидая, когда я выскочу из-за деревьев. Заметив самолёт. Индус начал кричать в рацию по-русски:
«Ну что, не видишь его? Куда тебя черти несут, идиот?! Покружись прямо над деревьями, да смотри, у него пушка, подстрелить может! Эй, ты что молчишь, Антон?»
Я как раз пролетал над ним, взял рацию и на своём блестящем русском послал его туда-то и туда-то, высказав ему все, что думал о его матери. Мне даже самому понравилось. Жаль, что плохо было видно выражение его лица. Он сначала потерял дар речи, а потом, когда понял, с кем разговаривает, заявил:
«А я в тебе не ошибся, Кейди. Но учти, что тебя ищут по всей стране, твои фотографии помещены во всех газетах. Тебе некуда лететь, так что лучше заруливай на посадку и не дури. Мы тебя все равно найдём, куда бы ты ни спрятался. Ты в наших руках, глупец! Скоро ты в этом убедишься. До встречи, Кейди!»
И он отключился. Я видел, как они сели в машины и поехали в сторону одиноко стоящей виллы. Они даже не стреляли по самолёту — настолько были уверены, что снова поймают меня. Я же не был уверен ни в чем. Если меня действительно разыскивали по обвинению в убийстве, то домой мне показываться было нельзя, тем более в пижаме, да ещё без одной штанины. Горючего в самолёте было достаточно, но я понятия не имел, где нахожусь и куда нужно лететь. В общем, мне было невесело там, в воздухе, хотя и относительно безопасно. Но рано или поздно все равно нужно будет приземляться. Пролетев километров сто, чтобы уже быть уверенным, что Индус с командой меня не встретят внизу, я посадил самолётик на чей-то частный аэродром, потому что ничего подходящего для посадки в поле зрения не было, а сесть на дорогу или на поле я бы не смог — квалификация не та. Как выяснилось позже, это была судьба. Не успел двигатель заглохнуть, как к самолёту подкатил джип с двумя вооружёнными «узи» головорезами. На их лицах было такое зверское выражение, что я сразу же пожалел, что не рискнул приземлиться где-нибудь на болоте или на скалах. Я понял, что попал из огня, как у вас говорят, да в полымя. Видимо, духи, охраняющие проклятое золото, хорошо знают своё дело. Пистолет, в котором кончились патроны, я бросил ещё около ангара, когда убил тех двоих, поэтому сопротивляться не было никакого смысла. Не говоря ни слова, эти головорезы вытащили меня из кабины, бросили в машину и повезли теперь уже на другую виллу, тоже расположенную в лесу. Слава богу, лица у них были не русские, а чисто американские — только от одного этого мне уже было легче дышать, ибо страшнее русских, как мне тогда казалось, никого нет. Видок у меня был ещё тот: я был небрит, в порванной пижаме, все лицо было разбито, а на лбу ещё не сошла шишка.
Не знаю, как бы ты, Мария, отреагировала, появись я здесь, у вас, в таком виде.
Наверное, просто не впустила бы внутрь. А вот тому человеку, что ждал меня у входа на виллу, я явно пришёлся по душе. Это был высокий пожилой мужчина, почти уже старик, с совершенно седыми волосами и властным взглядом. На груди у него болтался полевой бинокль. Когда меня подвели к нему, он сразу заулыбался и сказал:
«Всегда рады дорогим гостям, мистер Кейди. Меня зовут Дик Моловски. У меня вы будете в безопасности. Прошу…»
Я ничего не понимал. У меня даже мелькнула мысль, что эти люди тоже работают на русскую мафию. Но мне ничего не оставалось делать, как войти за ним в дом. Головорезы со своими свирепыми рожами остались на улице. Для начала старик позволил мне принять ванну, дал новую одежду, накормил, и только после этого мы с ним сели в гостиной у камина, налив себе коньячку, и он начал расспрашивать.
«Значит, вы в бегах, мистер Кейди?»
Я молча кивнул.
«Вы не обижайтесь, но я иногда читаю газеты — отсюда такая осведомлённость. Что же вас заставило, отказавшись от положения в обществе, от хорошей работы, от квартиры и всего остального, что вы нажили честным путём за много лет, совершить это нелепое двойное убийство советских эмигрантов? Они вам много задолжали?»
«Я их не убивал».
«Все так говорят. Я сам такой же, как вы. Однажды поссорился с одним крупным предпринимателем и вот теперь вынужден жить здесь, в глуши. Правда, на его деньги, но это уже не суть важно, ибо после ссоры он уже в них не нуждался — он умер насильственной смертью. До вас мне, конечно, далеко, я не уродовал его так, как вы того несчастного старика, но тем не менее он мёртв, а я жив. И тоже всем говорю, что я его не убивал».
«Вы меня не правильно поняли. Я действительно не убивал того старика. Я увидел его уже мёртвым… почти. Меня подставили какие-то люди, которые потом, взорвав дверь в моей квартире, увезли меня. Только что я от них сбежал и вот теперь здесь. Честное слово».
«Это ни к чему, — поморщился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
«Ну что, не видишь его? Куда тебя черти несут, идиот?! Покружись прямо над деревьями, да смотри, у него пушка, подстрелить может! Эй, ты что молчишь, Антон?»
Я как раз пролетал над ним, взял рацию и на своём блестящем русском послал его туда-то и туда-то, высказав ему все, что думал о его матери. Мне даже самому понравилось. Жаль, что плохо было видно выражение его лица. Он сначала потерял дар речи, а потом, когда понял, с кем разговаривает, заявил:
«А я в тебе не ошибся, Кейди. Но учти, что тебя ищут по всей стране, твои фотографии помещены во всех газетах. Тебе некуда лететь, так что лучше заруливай на посадку и не дури. Мы тебя все равно найдём, куда бы ты ни спрятался. Ты в наших руках, глупец! Скоро ты в этом убедишься. До встречи, Кейди!»
И он отключился. Я видел, как они сели в машины и поехали в сторону одиноко стоящей виллы. Они даже не стреляли по самолёту — настолько были уверены, что снова поймают меня. Я же не был уверен ни в чем. Если меня действительно разыскивали по обвинению в убийстве, то домой мне показываться было нельзя, тем более в пижаме, да ещё без одной штанины. Горючего в самолёте было достаточно, но я понятия не имел, где нахожусь и куда нужно лететь. В общем, мне было невесело там, в воздухе, хотя и относительно безопасно. Но рано или поздно все равно нужно будет приземляться. Пролетев километров сто, чтобы уже быть уверенным, что Индус с командой меня не встретят внизу, я посадил самолётик на чей-то частный аэродром, потому что ничего подходящего для посадки в поле зрения не было, а сесть на дорогу или на поле я бы не смог — квалификация не та. Как выяснилось позже, это была судьба. Не успел двигатель заглохнуть, как к самолёту подкатил джип с двумя вооружёнными «узи» головорезами. На их лицах было такое зверское выражение, что я сразу же пожалел, что не рискнул приземлиться где-нибудь на болоте или на скалах. Я понял, что попал из огня, как у вас говорят, да в полымя. Видимо, духи, охраняющие проклятое золото, хорошо знают своё дело. Пистолет, в котором кончились патроны, я бросил ещё около ангара, когда убил тех двоих, поэтому сопротивляться не было никакого смысла. Не говоря ни слова, эти головорезы вытащили меня из кабины, бросили в машину и повезли теперь уже на другую виллу, тоже расположенную в лесу. Слава богу, лица у них были не русские, а чисто американские — только от одного этого мне уже было легче дышать, ибо страшнее русских, как мне тогда казалось, никого нет. Видок у меня был ещё тот: я был небрит, в порванной пижаме, все лицо было разбито, а на лбу ещё не сошла шишка.
Не знаю, как бы ты, Мария, отреагировала, появись я здесь, у вас, в таком виде.
Наверное, просто не впустила бы внутрь. А вот тому человеку, что ждал меня у входа на виллу, я явно пришёлся по душе. Это был высокий пожилой мужчина, почти уже старик, с совершенно седыми волосами и властным взглядом. На груди у него болтался полевой бинокль. Когда меня подвели к нему, он сразу заулыбался и сказал:
«Всегда рады дорогим гостям, мистер Кейди. Меня зовут Дик Моловски. У меня вы будете в безопасности. Прошу…»
Я ничего не понимал. У меня даже мелькнула мысль, что эти люди тоже работают на русскую мафию. Но мне ничего не оставалось делать, как войти за ним в дом. Головорезы со своими свирепыми рожами остались на улице. Для начала старик позволил мне принять ванну, дал новую одежду, накормил, и только после этого мы с ним сели в гостиной у камина, налив себе коньячку, и он начал расспрашивать.
«Значит, вы в бегах, мистер Кейди?»
Я молча кивнул.
«Вы не обижайтесь, но я иногда читаю газеты — отсюда такая осведомлённость. Что же вас заставило, отказавшись от положения в обществе, от хорошей работы, от квартиры и всего остального, что вы нажили честным путём за много лет, совершить это нелепое двойное убийство советских эмигрантов? Они вам много задолжали?»
«Я их не убивал».
«Все так говорят. Я сам такой же, как вы. Однажды поссорился с одним крупным предпринимателем и вот теперь вынужден жить здесь, в глуши. Правда, на его деньги, но это уже не суть важно, ибо после ссоры он уже в них не нуждался — он умер насильственной смертью. До вас мне, конечно, далеко, я не уродовал его так, как вы того несчастного старика, но тем не менее он мёртв, а я жив. И тоже всем говорю, что я его не убивал».
«Вы меня не правильно поняли. Я действительно не убивал того старика. Я увидел его уже мёртвым… почти. Меня подставили какие-то люди, которые потом, взорвав дверь в моей квартире, увезли меня. Только что я от них сбежал и вот теперь здесь. Честное слово».
«Это ни к чему, — поморщился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114