— Но ты не преувеличиваешь свои возможности, Родион?
— Их трудно преувеличить, мистер Кейди. — Я с гордостью взглянула на скромно потупившегося босса. — К тому же у нас с вами нет другого выхода, не так ли? — и заговорщицки подмигнула изумлённому американцу. — Мы ведь оба с вами много потеряем, если он не выполнит своих обещаний.
— Когда это вы успели сговориться? — Босс удивлённо поднял брови. — Впрочем, это меня не волнует. Итак, я жду твоего ответа, Пол.
— А ты не передумаешь в последний момент и покаянно не понесёшь клад в милицию?
— Я уже все сказал на этот счёт. И потом, у нас ведь будет договор с печатями. Что тебе ещё нужно?
— Что ж, так и быть, поскольку ничего другого мне не остаётся, я готов заключить с вами эту сделку. По рукам?
И в третий раз за сегодняшний день они ударили по рукам. Таких недоверчивых людей, как этот детектив, словно сошедший к нам в офис со страниц романов Чандлера, я ещё не встречала. Хотя мой босс тоже был хорош. Я быстренько напечатала три экземпляра договора, из коего следовало примерно то, что Заказчик, в лице гражданина США имярек, обязуется выплатить двум Исполнителям, в лице граждан России имярек, по двадцать два с половиной процента от суммы найденного клада за то, что они помогут ему этот клад разыскать, откопать и доставить в безопасное место, по желанию Заказчика, без привлечения к этому делу каких бы то ни было государственных органов России.
Самым последним и незначительным пунктом договора было то, что Исполнители обязуются, по возможности, сделать все, чтобы Заказчик остался жив и здоров по завершении данной сделки. Оглашая кабинет зубовным скрежетом, босс поставил печать и подпись под этим документом, словно подписывался под собственным смертным приговором. Получив по экземпляру договора, все расселись по своим местам в кабинете, и мы с боссом выжидающе уставились на американца.
— Ну, господин хороший, — зловеще процедил босс, — теперь не отвертишься. Заканчивай фразу.
— А на чем я тогда остановился? — прикинулся тот склеротиком.
— На том, что «Казна Coco находится…», — услужливо подсказала я, и тут, будто злой рок преследовал нас, опять зазвонил телефон.
Едва не расплавив аппарат взглядом, Родион все же поднял трубку и начал слушать. Минуты через три он положил её на место и поднял на нас, с тревогой следивших за ним, свои умные глаза.
— Можете расслабиться, — спокойно сказал он и, когда мы с облегчением выдохнули, добавил:
— Придётся отменить…
— Как?! — дуэтом воскликнули мы.
— …последний пункт контракта, — невозмутимо договорил он, — в связи с только что поступившей информацией. Как мне сообщили, в интересующем нас ведомстве в данный момент никто не занимается поиском несуществующей, в чем они уверены, казны Сталина. Нет таких разработок и никогда не было ни в ФСБ, ни в КГБ. По крайней мере официально.
— Пардон, но тогда по чьему распоряжению отпустили из милиции тех двоих? — спросил Пол.
— Это мне тоже интересно. Оказывается, звонили по правительственной связи начальнику ГУВД Москвы, и тот дал команду в отделение. Все произошло очень быстро, и теперь трудно установить, чей голос на самом деле слышал милицейский «чин». Сам он утверждает, что звонил тот, чьи приказы он должен выполнять неукоснительно. А в данный момент, как выяснилось, этого человека в Москве нет. Эту загадку уже пытаются решить мои хорошие друзья. Но не это для нас сейчас важно, а то, что мы имеем дело с хорошо организованной преступной группой, имеющей связи там, куда простым смертным доступа нет. Кто-то, заинтересованный в поисках, является, судя по всему, очень важной персоной. И чем выше его чин, тем больше у него возможностей и тем меньше у нас шансов остаться в живых. Я говорю не только о тебе, Пол, но и о нас с Марией и Валентиной. Если бы они оказались действительно ребятами из «конторы», то я бы смог уладить все… Договориться как-нибудь… По крайней мере я бы гарантировал нам всем безопасность. Но эти бандиты играют без правил, и я не хочу никого из вас подвергать смертельному риску. Мы должны трезво оценить ситуацию и принять здравое решение. Исходя из того, что договор уже заключён, я не собираюсь отказываться от своих обязательств, но настаиваю на исключении последнего пункта — ты не выберешься живым из страны, Пол. И скорее всего мы с Марией уже будем встречать тебя у ворот рая. А я даже там не хочу чувствовать себя виноватым перед тобой. И ещё — уверен, что эти люди, которых кто-то поддерживает наверху, не желая выдавать себя, сейчас наверняка не чай пьют, а думают, как бы нас отсюда выкурить. Я попросил, чтобы здесь регулярно появлялась патрульная машина, но для них это не больше чем назойливая муха.
Менты их могут пугнуть, но брать уже не будут — органов боятся.
— Мне, честно говоря, плевать на последний пункт, — усмехнулся американец. — О себе я сам как-нибудь позабочусь. Я бывал во всяких переделках и цену себе знаю. А вот вы, я смотрю, не из таких. Но ничего, как-нибудь сумею позаботиться и о вас — мои возможности не ограничены в этом смысле. Вы обеспечьте мне официальную защиту, а я вам — неофициальную и физическую, — хвастливо закончил он.
Скупые слезы благодарности выступили на наших с боссом глазах от этих слов. Я даже достала платочек из рукава блузки и растроганно высморкалась.
— Значит, нам теперь совсем нечего бояться? — серьёзно спросил Родион, смеясь одними глазами.
— Абсолютно! За пять процентов я готов даже стать вашим телохранителем.
Заключим контракт и…
— Не нужно больше контрактов! Сделай это просто в качестве дружеской услуги. В общем, ты согласен вычеркнуть последний пункт?
— А все остальное остаётся в силе?
— Да.
— Тогда вычёркиваем и покончим с формальностями. Мы убрали злосчастный пункт, я отнесла свой экземпляр к себе в приёмную, вернулась, и американец наконец договорил роковую фразу:
— "Казна Coco находится в старой Кремлёвской стене".
Он замолчал и уставился на нас с довольным видом. Мы — на него. Так прошла вечность. Я не выдержала и нетерпеливо спросила:
— Ну а дальше-то что?
— Это все.
— Шутишь? — спросил босс.
— А в чем дело? — не понял американец. — Разве этого мало? Это ведь не Великая Китайская стена. И потом, у вас что, Кремлёвские стены по всей стране разбросаны? По моим сведениям — всего одна, здесь, в Москве.
— Да вы хоть понимаете, что говорите?! — сквозь слезы воскликнула я. — Как вы себе это представляете?
Я была расстроена до глубины души. Вот он, уже, казалось бы, вожделенный клад, был в руках, и на тебе, в одночасье все рухнуло! Искать клад в окружённой правительственной охраной Кремлёвской стене было все равно что вырывать кусок мяса из пасти голодного крокодила.
Увидев разочарованное лицо Родиона, американец поспешил добавить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
— Их трудно преувеличить, мистер Кейди. — Я с гордостью взглянула на скромно потупившегося босса. — К тому же у нас с вами нет другого выхода, не так ли? — и заговорщицки подмигнула изумлённому американцу. — Мы ведь оба с вами много потеряем, если он не выполнит своих обещаний.
— Когда это вы успели сговориться? — Босс удивлённо поднял брови. — Впрочем, это меня не волнует. Итак, я жду твоего ответа, Пол.
— А ты не передумаешь в последний момент и покаянно не понесёшь клад в милицию?
— Я уже все сказал на этот счёт. И потом, у нас ведь будет договор с печатями. Что тебе ещё нужно?
— Что ж, так и быть, поскольку ничего другого мне не остаётся, я готов заключить с вами эту сделку. По рукам?
И в третий раз за сегодняшний день они ударили по рукам. Таких недоверчивых людей, как этот детектив, словно сошедший к нам в офис со страниц романов Чандлера, я ещё не встречала. Хотя мой босс тоже был хорош. Я быстренько напечатала три экземпляра договора, из коего следовало примерно то, что Заказчик, в лице гражданина США имярек, обязуется выплатить двум Исполнителям, в лице граждан России имярек, по двадцать два с половиной процента от суммы найденного клада за то, что они помогут ему этот клад разыскать, откопать и доставить в безопасное место, по желанию Заказчика, без привлечения к этому делу каких бы то ни было государственных органов России.
Самым последним и незначительным пунктом договора было то, что Исполнители обязуются, по возможности, сделать все, чтобы Заказчик остался жив и здоров по завершении данной сделки. Оглашая кабинет зубовным скрежетом, босс поставил печать и подпись под этим документом, словно подписывался под собственным смертным приговором. Получив по экземпляру договора, все расселись по своим местам в кабинете, и мы с боссом выжидающе уставились на американца.
— Ну, господин хороший, — зловеще процедил босс, — теперь не отвертишься. Заканчивай фразу.
— А на чем я тогда остановился? — прикинулся тот склеротиком.
— На том, что «Казна Coco находится…», — услужливо подсказала я, и тут, будто злой рок преследовал нас, опять зазвонил телефон.
Едва не расплавив аппарат взглядом, Родион все же поднял трубку и начал слушать. Минуты через три он положил её на место и поднял на нас, с тревогой следивших за ним, свои умные глаза.
— Можете расслабиться, — спокойно сказал он и, когда мы с облегчением выдохнули, добавил:
— Придётся отменить…
— Как?! — дуэтом воскликнули мы.
— …последний пункт контракта, — невозмутимо договорил он, — в связи с только что поступившей информацией. Как мне сообщили, в интересующем нас ведомстве в данный момент никто не занимается поиском несуществующей, в чем они уверены, казны Сталина. Нет таких разработок и никогда не было ни в ФСБ, ни в КГБ. По крайней мере официально.
— Пардон, но тогда по чьему распоряжению отпустили из милиции тех двоих? — спросил Пол.
— Это мне тоже интересно. Оказывается, звонили по правительственной связи начальнику ГУВД Москвы, и тот дал команду в отделение. Все произошло очень быстро, и теперь трудно установить, чей голос на самом деле слышал милицейский «чин». Сам он утверждает, что звонил тот, чьи приказы он должен выполнять неукоснительно. А в данный момент, как выяснилось, этого человека в Москве нет. Эту загадку уже пытаются решить мои хорошие друзья. Но не это для нас сейчас важно, а то, что мы имеем дело с хорошо организованной преступной группой, имеющей связи там, куда простым смертным доступа нет. Кто-то, заинтересованный в поисках, является, судя по всему, очень важной персоной. И чем выше его чин, тем больше у него возможностей и тем меньше у нас шансов остаться в живых. Я говорю не только о тебе, Пол, но и о нас с Марией и Валентиной. Если бы они оказались действительно ребятами из «конторы», то я бы смог уладить все… Договориться как-нибудь… По крайней мере я бы гарантировал нам всем безопасность. Но эти бандиты играют без правил, и я не хочу никого из вас подвергать смертельному риску. Мы должны трезво оценить ситуацию и принять здравое решение. Исходя из того, что договор уже заключён, я не собираюсь отказываться от своих обязательств, но настаиваю на исключении последнего пункта — ты не выберешься живым из страны, Пол. И скорее всего мы с Марией уже будем встречать тебя у ворот рая. А я даже там не хочу чувствовать себя виноватым перед тобой. И ещё — уверен, что эти люди, которых кто-то поддерживает наверху, не желая выдавать себя, сейчас наверняка не чай пьют, а думают, как бы нас отсюда выкурить. Я попросил, чтобы здесь регулярно появлялась патрульная машина, но для них это не больше чем назойливая муха.
Менты их могут пугнуть, но брать уже не будут — органов боятся.
— Мне, честно говоря, плевать на последний пункт, — усмехнулся американец. — О себе я сам как-нибудь позабочусь. Я бывал во всяких переделках и цену себе знаю. А вот вы, я смотрю, не из таких. Но ничего, как-нибудь сумею позаботиться и о вас — мои возможности не ограничены в этом смысле. Вы обеспечьте мне официальную защиту, а я вам — неофициальную и физическую, — хвастливо закончил он.
Скупые слезы благодарности выступили на наших с боссом глазах от этих слов. Я даже достала платочек из рукава блузки и растроганно высморкалась.
— Значит, нам теперь совсем нечего бояться? — серьёзно спросил Родион, смеясь одними глазами.
— Абсолютно! За пять процентов я готов даже стать вашим телохранителем.
Заключим контракт и…
— Не нужно больше контрактов! Сделай это просто в качестве дружеской услуги. В общем, ты согласен вычеркнуть последний пункт?
— А все остальное остаётся в силе?
— Да.
— Тогда вычёркиваем и покончим с формальностями. Мы убрали злосчастный пункт, я отнесла свой экземпляр к себе в приёмную, вернулась, и американец наконец договорил роковую фразу:
— "Казна Coco находится в старой Кремлёвской стене".
Он замолчал и уставился на нас с довольным видом. Мы — на него. Так прошла вечность. Я не выдержала и нетерпеливо спросила:
— Ну а дальше-то что?
— Это все.
— Шутишь? — спросил босс.
— А в чем дело? — не понял американец. — Разве этого мало? Это ведь не Великая Китайская стена. И потом, у вас что, Кремлёвские стены по всей стране разбросаны? По моим сведениям — всего одна, здесь, в Москве.
— Да вы хоть понимаете, что говорите?! — сквозь слезы воскликнула я. — Как вы себе это представляете?
Я была расстроена до глубины души. Вот он, уже, казалось бы, вожделенный клад, был в руках, и на тебе, в одночасье все рухнуло! Искать клад в окружённой правительственной охраной Кремлёвской стене было все равно что вырывать кусок мяса из пасти голодного крокодила.
Увидев разочарованное лицо Родиона, американец поспешил добавить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114