— Ещё и бумага, аксессуары для оргтехники, печатные машинки… Много всего.
— И, насколько я понимаю, эти тридцать пять тысяч не подорвали бы финансовое положение фирмы? То есть вы смогли бы и дальше работать?
— Ну естественно, — удивился Комов. — Пришлось бы, конечно, вытащить деньги из оборота, порвать с некоторыми поставщиками и покупателями, но в целом все осталось бы как прежде.
— Значит, эти люди точно знали, сколько нужно просить, — констатировал босс, что-то помечая у себя на листке. — Это хорошо.
— Что ж здесь хорошего?! — взвизгнул клиент.
— Не обращайте внимания, это я о своём, — буркнул Родион. — Что им известно о вашей фирме? Клиент снова загрустил.
— Многое. Они знают о всех наших крупных сделках: где, с кем, когда и сколько. Знают даже схему, по которой я работаю с оптовиками, цифру премиальных процентов, которые плачу постоянным покупателям, разницу с обналички и конвертации и так далее. В общем, такое ощущение, что это я сам себе звоню и вымогаю у себя же деньги.
— Круто, — покачал головой босс. — Кто, кроме вас, ещё знает обо всем этом?
— Никто, — решительно выдохнул Комов. — Ни одна собака, кроме меня, в этом не разбирается. Я сам разработал эту методику выживания в нашем диком бизнесе. У каждого, знаете ли, свои приёмы и способы обмана государства, все изворачиваются, как могут, лишь бы остаться на плаву. И никто ни с кем не делится. Я тем более.
— А ваш бухгалтер?
— Бухгалтер имеет отношение только к официальным счетам — дальше я её не пускаю. Она получает документы и обрабатывает их для налоговой инспекции.
Так вот, я о секретарше…
— Погодите вы с секретаршей, — поморщился босс. — Сначала нужно с вашими проблемами разобраться. Может это оказаться кто-то из ваших партнёров?
— Может, — тут же кивнул Комов. — Но только если он полный кретин или псих. Нормальный человек не станет отказываться от постоянной кормушки, которую они имеют в лице моей фирмы. За год они зарабатывают гораздо больше, чем тридцать пять тысяч. И потом, они же знают, что мне придётся изъять деньги из оборота и порвать с кем-то из партнёров. А значит, не исключено, что это окажутся они сами. И потом, приди. ко мне налоговая полиция и раскопай все, то полетят и сами партнёры. Нет, они не такие кретины. И потом, каждый из них знает только часть, но никак не общую картину.
Босс, глядя в одну точку на краю стола, почесал в затылке, пошевелил губами, вытащил из подставки свежий карандаш и начал рисовать свои каракули.
Шестым чувством я услышала, как стремительно завертелись его мозги, и поняла, что процесс пошёл.
— Ну ладно, — наконец проговорил он, — давайте дальше. Они называли конкретные цифры или говорили в общем?
— Ну до цифр дело не дошло, — клиент опустил глаза, — потому что я их послал в одно известное место и бросил трубку. И приказал секретарше больше с ними меня не соединять.
— И почему вы так смело поступили?
— Думаете, это было смело? — он скептически усмехнулся. — Да нет, просто я немного нервный, взял и бросил трубку, не думая о последствиях.
Терпеть не могу, когда у меня выпрашивают деньги. А потом уже перед Ольгой неудобно было идти на попятную. Я ведь для неё вроде бога. Первый начальник как-никак. Ну они и давай названивать, козлы поганые… — Он вдруг осёкся и растерянно заморгал. — Ой, у вас можно ругаться? Извините…
Он был так трогателен в этот момент, что я чуть не рассмеялась. Мне даже расхотелось корябать его лицо-сковородку.
— Ругаться можно — материться нельзя, — строго сказал Родион. — Продолжайте.
— Спасибо. Ну вот, и она стала им отвечать. Сначала вежливо просила больше не беспокоить, говорила, что меня нет и все такое. А они, словно в соседнем кабинете сидят, сволочи, и видят, на месте я или нет. Все знают. Я их маты аж из своего кабинета слышал — так в трубку орали. Ольга, бедная, изнервничалась вся. На следующий день все сначала повторилось. От них кто-то другой стал говорить, моим партнёром представился. Ольга голос не узнала и соединила меня. Оказалось, что это опять они, гнусы! — Клиент с ненавистью скрипнул зубами. — Все, говорит, кореш, тебе труба настала! Гони бабки или завтра отряд налоговой полиции заявится. А я, надо сказать, за ночь все это обдумал и пришёл к выводу, что хрен им, извините, а не мои денежки. Сейчас отдам, а потом и вовсе не слезут — гарантии-то нет. В офис ко мне они заявиться не могут — охраны боятся. Дома — то же самое. Значит, жизни моей ничего не угрожает. Я с самого утра бухгалтерию в ружьё поднял, всех на уши поставил, и они у меня за два часа все компрометирующие документы попрятали. Менеджеры все сделки приостановили на время. Короче, думаю, черта с два меня теперь какая налоговая возьмёт! И говорю этому шакалу, ты, мол, парень, закрой своё хлебало и забудь этот номер, пока мои орлы тебя не достали и тридцать пять тысяч раз по морде не ударили. И снова трубку бросил.
— Достойный поступок, — похвалил босс. — А они что же?
Алексей опять скуксился.
— Они тут же перезвонили и сказали Ольге, что дадут наводку не только на меня, но и на партнёров — те ведь документы попрятать не успеют. Да и зачем им такие проблемы из-за меня. А если партнёров по моей вине накроют, то мне тогда точно не жить… В общем, Ольга прибежала, глаза навыкате, вся в слезах и рассказывает мне все это. Я чуть в обморок не грохнулся. Но взял себя в руки и сказал ей, что это все фигня, мол, бояться нечего, бросай трубку и со мной не соединяй. Весь день после этого они её доставали. А вечером она пришла ко мне и заявляет, что больше так не может и нам нужно обратиться за квалифицированной помощью. Ну, — он помрачнел, — я её, конечно, дурой обозвал, кретинкой там разной и пояснил, что нам помощи только от господа бога ждать можно — больше о наших финансовых делах никому рассказывать нельзя. Ну и все, она ушла домой. А сегодня утром прихожу — её за столом нет. Она обычно на час раньше является.
Звоню ей домой — говорят, что вышла вовремя, как всегда, и должна быть на работе. Ну, думаю, дура, точно побежала куда-нибудь помощи искать. А для меня эта помощь, сами понимаете, равносильна краху. А тут ещё эту газету увидел с объявлением… Разозлился, бросил все, охране приказал в офис никого не пускать и сюда помчался. Думаю, удавлю гадину, если успела многое выболтать. Но здесь её не оказалось. И я вдруг понял, что что-то здесь нечисто. Не могла она так поступить. В крайнем случае позвонила бы. Эти твари ведь и похитить её могли. А это уже совсем другой поворот. Поэтому и рассказываю вам все…
Он замолчал, устало уронив голову, и в кабинете повисла тревожная тишина. Похоже, что Алексей доигрался и его секретарша действительно попала в лапы шантажистам. Теперь ему придётся ещё и выкуп за неё платить, а это уже поболее, чем тридцать пять тысяч…
— Ну и что же вы от нас хотите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
— И, насколько я понимаю, эти тридцать пять тысяч не подорвали бы финансовое положение фирмы? То есть вы смогли бы и дальше работать?
— Ну естественно, — удивился Комов. — Пришлось бы, конечно, вытащить деньги из оборота, порвать с некоторыми поставщиками и покупателями, но в целом все осталось бы как прежде.
— Значит, эти люди точно знали, сколько нужно просить, — констатировал босс, что-то помечая у себя на листке. — Это хорошо.
— Что ж здесь хорошего?! — взвизгнул клиент.
— Не обращайте внимания, это я о своём, — буркнул Родион. — Что им известно о вашей фирме? Клиент снова загрустил.
— Многое. Они знают о всех наших крупных сделках: где, с кем, когда и сколько. Знают даже схему, по которой я работаю с оптовиками, цифру премиальных процентов, которые плачу постоянным покупателям, разницу с обналички и конвертации и так далее. В общем, такое ощущение, что это я сам себе звоню и вымогаю у себя же деньги.
— Круто, — покачал головой босс. — Кто, кроме вас, ещё знает обо всем этом?
— Никто, — решительно выдохнул Комов. — Ни одна собака, кроме меня, в этом не разбирается. Я сам разработал эту методику выживания в нашем диком бизнесе. У каждого, знаете ли, свои приёмы и способы обмана государства, все изворачиваются, как могут, лишь бы остаться на плаву. И никто ни с кем не делится. Я тем более.
— А ваш бухгалтер?
— Бухгалтер имеет отношение только к официальным счетам — дальше я её не пускаю. Она получает документы и обрабатывает их для налоговой инспекции.
Так вот, я о секретарше…
— Погодите вы с секретаршей, — поморщился босс. — Сначала нужно с вашими проблемами разобраться. Может это оказаться кто-то из ваших партнёров?
— Может, — тут же кивнул Комов. — Но только если он полный кретин или псих. Нормальный человек не станет отказываться от постоянной кормушки, которую они имеют в лице моей фирмы. За год они зарабатывают гораздо больше, чем тридцать пять тысяч. И потом, они же знают, что мне придётся изъять деньги из оборота и порвать с кем-то из партнёров. А значит, не исключено, что это окажутся они сами. И потом, приди. ко мне налоговая полиция и раскопай все, то полетят и сами партнёры. Нет, они не такие кретины. И потом, каждый из них знает только часть, но никак не общую картину.
Босс, глядя в одну точку на краю стола, почесал в затылке, пошевелил губами, вытащил из подставки свежий карандаш и начал рисовать свои каракули.
Шестым чувством я услышала, как стремительно завертелись его мозги, и поняла, что процесс пошёл.
— Ну ладно, — наконец проговорил он, — давайте дальше. Они называли конкретные цифры или говорили в общем?
— Ну до цифр дело не дошло, — клиент опустил глаза, — потому что я их послал в одно известное место и бросил трубку. И приказал секретарше больше с ними меня не соединять.
— И почему вы так смело поступили?
— Думаете, это было смело? — он скептически усмехнулся. — Да нет, просто я немного нервный, взял и бросил трубку, не думая о последствиях.
Терпеть не могу, когда у меня выпрашивают деньги. А потом уже перед Ольгой неудобно было идти на попятную. Я ведь для неё вроде бога. Первый начальник как-никак. Ну они и давай названивать, козлы поганые… — Он вдруг осёкся и растерянно заморгал. — Ой, у вас можно ругаться? Извините…
Он был так трогателен в этот момент, что я чуть не рассмеялась. Мне даже расхотелось корябать его лицо-сковородку.
— Ругаться можно — материться нельзя, — строго сказал Родион. — Продолжайте.
— Спасибо. Ну вот, и она стала им отвечать. Сначала вежливо просила больше не беспокоить, говорила, что меня нет и все такое. А они, словно в соседнем кабинете сидят, сволочи, и видят, на месте я или нет. Все знают. Я их маты аж из своего кабинета слышал — так в трубку орали. Ольга, бедная, изнервничалась вся. На следующий день все сначала повторилось. От них кто-то другой стал говорить, моим партнёром представился. Ольга голос не узнала и соединила меня. Оказалось, что это опять они, гнусы! — Клиент с ненавистью скрипнул зубами. — Все, говорит, кореш, тебе труба настала! Гони бабки или завтра отряд налоговой полиции заявится. А я, надо сказать, за ночь все это обдумал и пришёл к выводу, что хрен им, извините, а не мои денежки. Сейчас отдам, а потом и вовсе не слезут — гарантии-то нет. В офис ко мне они заявиться не могут — охраны боятся. Дома — то же самое. Значит, жизни моей ничего не угрожает. Я с самого утра бухгалтерию в ружьё поднял, всех на уши поставил, и они у меня за два часа все компрометирующие документы попрятали. Менеджеры все сделки приостановили на время. Короче, думаю, черта с два меня теперь какая налоговая возьмёт! И говорю этому шакалу, ты, мол, парень, закрой своё хлебало и забудь этот номер, пока мои орлы тебя не достали и тридцать пять тысяч раз по морде не ударили. И снова трубку бросил.
— Достойный поступок, — похвалил босс. — А они что же?
Алексей опять скуксился.
— Они тут же перезвонили и сказали Ольге, что дадут наводку не только на меня, но и на партнёров — те ведь документы попрятать не успеют. Да и зачем им такие проблемы из-за меня. А если партнёров по моей вине накроют, то мне тогда точно не жить… В общем, Ольга прибежала, глаза навыкате, вся в слезах и рассказывает мне все это. Я чуть в обморок не грохнулся. Но взял себя в руки и сказал ей, что это все фигня, мол, бояться нечего, бросай трубку и со мной не соединяй. Весь день после этого они её доставали. А вечером она пришла ко мне и заявляет, что больше так не может и нам нужно обратиться за квалифицированной помощью. Ну, — он помрачнел, — я её, конечно, дурой обозвал, кретинкой там разной и пояснил, что нам помощи только от господа бога ждать можно — больше о наших финансовых делах никому рассказывать нельзя. Ну и все, она ушла домой. А сегодня утром прихожу — её за столом нет. Она обычно на час раньше является.
Звоню ей домой — говорят, что вышла вовремя, как всегда, и должна быть на работе. Ну, думаю, дура, точно побежала куда-нибудь помощи искать. А для меня эта помощь, сами понимаете, равносильна краху. А тут ещё эту газету увидел с объявлением… Разозлился, бросил все, охране приказал в офис никого не пускать и сюда помчался. Думаю, удавлю гадину, если успела многое выболтать. Но здесь её не оказалось. И я вдруг понял, что что-то здесь нечисто. Не могла она так поступить. В крайнем случае позвонила бы. Эти твари ведь и похитить её могли. А это уже совсем другой поворот. Поэтому и рассказываю вам все…
Он замолчал, устало уронив голову, и в кабинете повисла тревожная тишина. Похоже, что Алексей доигрался и его секретарша действительно попала в лапы шантажистам. Теперь ему придётся ещё и выкуп за неё платить, а это уже поболее, чем тридцать пять тысяч…
— Ну и что же вы от нас хотите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114