На ней был обтягивающий тонкую фигуру белый плащ, вокруг шеи наброшен чёрный шёлковый шарф, на плече болталась маленькая чёрная сумочка с золотыми пряжками. Не замечая меня, она сразу прошла к столу, подвинула табуретку, села, налила себе водки и выпила под одобрительное молчание пахана. Потом жадно схватила солёный помидорчик и целиком засунула его в рот.
— Ну что, дядя Коля, — жуя, — я не опоздала? спросила она, деловито — Да нет, Зулия. — Бугор почему-то смутился и начал тихонько отодвигать сумку с деньгами в сторонку. — Ты как раз вовремя. Товар только что доставили.
А я думал, ты завтра приедешь.
— А то я тебя не знаю, — хищно усмехнулась она. Небось уже бабки мои пересчитывать собрался?
— Что ты, что ты! — замахал он руками. — И в мыслях не было. Вот твой товар, чистенький лежит, — он похлопал по сумке. — Даже не заглядывали — все по уговору. Мы люди слова, ты знаешь.
— Что, и это все?! — она изумлённо уставилась на сумку.
— Вторая половина за твоей спиной, — с готовностью пояснил Бугор и кивнул в мою сторону.
Казашка резко обернулась. Её чёрные глазищи прожгли меня до самой селезёнки — так она на меня посмотрела. Все было в её глазах: и презрение, и ненависть, и боль, и отчаяние, и откровенная враждебность — все смешалось в одном луче, направленном на меня, одинокую, брошенную всеми беззащитную девушку, не имеющую понятия, чем она заслужила такую немилость. Первым моим желанием было спросить, какого, собственно, лешего эта грубая и вульгарная Зулия здесь делает и какого дьявола так на меня пялится. Но потом я решила не торопить события и отвела взгляд. Тем более что она была не очень красивой, эта якутка. Если не сказать, что просто некрасивой. А уж если совсем честно, то она была самой настоящей каргой.
— Так это она? — процедила Зулия с презрительной усмешкой.
— Она, она, — подобострастно закивали «шестёрки», — кому ж ещё здесь быть. Все как было условленно: баба и бабки, хи-хи!
— И её мы тоже пальцем не тронули. Даже плащик с неё не сняли, как видишь.
Зулия отвернулась от меня и своим резким голосом скомандовала:
— Давай сюда сумку.
Кошар живенько вскочил, подхватил злосчастную сумку, обежал стол и поставил её перед странной девушкой, предварительно очистив место на скатерти.
И тут же вернулся на место. Зулия осмотрела «молнию», потрогала немного надорванные в одном месте нитки, покачала головой, потом зачем-то глянула на меня, сузив свои и без того узковатые глаза, взяла со стола нож и принялась распарывать. «Шестёрка» вытянул шею через её плечо и застыл в нетерпении с горящими от жадности глазами.
— Пшел отсюда! — шикнула она.
Он тут же отбежал и сел на место. Зулия повернулась на табуретке, сев лицом ко мне, положила сумку на колени, чтобы никто не видел, что там, открыла «молнию» и заглянула внутрь. Все напряжённо смотрели на неё и ждали результатов. Я же молила бога, чтобы эта стерва не набросилась на меня сразу же, как только поймёт, что её надули, и не начала портить мне внешность своими длинными, ярко накрашенными ногтями.
Девушка запустила в сумку руку и начала перебирать там бумажные пачки, разглядывая положенные сверху настоящие купюры. Потом взяла одну пачку, пролистнула её, и я увидела, как быстрая тень пробежала по её лицу, как потемнели глаза, напряглись тонкие губы и едва заметно дрогнули руки. Бросив пачку, она медленно застегнула «молнию» и подняла на меня глаза. Теперь вздрогнула я. На этот раз в её глазах пылала одна чистая ненависть. Потом её губы расплылись в презрительной усмешке, и она, не сводя с меня взгляда, произнесла:
— Все нормально. Ровно тридцать пять тысяч. Этот ублюдок нас не обманул.
По комнате прошёл радостный вздох облегчения, а я не поверила своим ушам — настолько услышанное не совпадало с тем, что я видела. Она же прекрасно поняла, что там простые бумажки! С этого момента я окончательно перестала что-либо соображать.
— Значит, ты довольна, племянница? — пророкотал Бугор, наливая себе водки. — Как видишь, я все сделал, все выполнил, как ты хотела. Передай отцу, что я ему теперь ничего не должен. — Он махнул рюмку и хитро прищурился. — В тот раз ты что-то там говорила насчёт моей доли, или мне просто показалось?
— Да нет, почему же, — она повернулась к нему. — Ты получишь свою половину. Только не сейчас.
— Это почему же? — сразу насторожился Бугор, и лица «шестёрок» тут же возмущённо вытянулись. Крест с Беном, скромно стоявшие у окна, тоже вопросительно подняли брови.
— Сначала закончите все, — не терпящим возражения тоном произнесла она.
— Деньги от вас никуда не денутся. А я должна быть уверена, что все прошло гладко и никто никогда ни о чем не узнает. Ты понимаешь меня, дядя Коля?
Бугор раскрыл рот, желая что-то сказать, но потом передумал, досадливо махнул рукой и буркнул:
— Как скажешь, Зулия. Но ты зря беспокоишься.
— Это ещё почему? — Как и дядя, она полезла рукой в тарелку с грибами, выудила один и задумчиво сунула в рот.
Что у неё там творилось в мозгах, о чем она думала — было непонятно.
Что заставило её скрыть от присутствующих то, что денег в сумке нет, и почему она так странно себя ведёт? Ясно ведь, что все рано или поздно вскроется. Да и я сама прямо сейчас могла бы выступить с заявлением, что она врёт, что никаких денег они не увидят, потому как их надули, будто последних щенков. Но почему-то мне не очень хотелось это делать. Пока меня никто не трогал, и то хорошо. Зачем самой нарываться на лишние неприятности? Они и так мимо меня не пройдут. А так, может, и об Ольге наконец заговорят…
— Потому что моя фирма веников не вяжет, — обиженно проговорил Бугор. — Ты ведь не первая, кто ко мне обращается. И ещё никто не жаловался. Я в нашей округе лучший спец по тёмным делишкам. Поэтому, если говорю, что все тип-топ, значит, так тому и быть. Правильно, Гришка? — Он посмотрел на вторую «шестёрку».
— А как же иначе-то? — тот важно надулся. — Недаром слава идёт, а как же…
— Ладно, хватит, — Зулия поднялась, не выпуская сумки из рук. — Доделайте все, а потом получите свои бабки. Я хочу, чтобы они вообще исчезли, ясно? Будто и не жили никогда. Сожгите или в кислоте растворите — мне все равно, но чтобы никаких следов не осталось. Все, тащите её…
С этими словами она подошла к двери, бросила на меня уничтожающий взгляд и вышла вместе с сумкой.
Я посмотрела на бандитов.
— Вот ведь стерва, — проворчал Бугор, ни на кого не глядя. — Много повидал на своём веку, а таких ещё не встречал.
— А кто она такая? — поинтересовался Крест. — Узбечка, что ли?
— Не, казашка. Её палец начальником зоны в Джезказгане работает. Много хорошего для меня сделал в своё время. Понимает нашего брата, сочувствует, так сказать. А теперь вот попросил дочери помочь по старой дружбе, — он ухмыльнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114