Ты ведь ничтожество…
— Успокойтесь, — громко сказал босс, и Зулия продолжила, не обращая внимания на пышущего гневом мужа:
— Ну и вот. Эта скотина на папины деньги открыл здесь фирму по торговле канцтоварами. И все, с тех пор я денег от него не видела. Он мне выдавал только на магазин, да и то потом каждую копейку проверял. Я даже в кино сходить не могла или по городу одна поездить — на метро денег не было. Через год ребёнка ему родила, так он как увидел, что тот немного узкоглазый, сразу к нему охладел. Ничего не покупал, даже игрушек… Говорил, денег нет — все в обороте.
А мне куда деваться, не обратно же ехать с дитем на руках? Кто меня там примет, если я мусульманские законы нарушила, выйдя за русского? Будут в лицо плевать до конца жизни. — Она помрачнела. — Короче, написала я отцу, что, мол, все деньги в развитие фирмы вложены, вышли немного на сына. Тот поверил и стал высылать. И все время спрашивал, сколько процентов ему уже накопилось. Я ему врала что-то целых три года. А потом поняла, что дальше так продолжаться не может. Алекса уже не исправить. К тому же случайно узнала, что он с секретаршей трахался по вечерам в своём кабинете. Как обычно, короче. А мы с ним, несмотря ни на что, в постели ещё держались. Он со мной спал время от времени, и мне вроде хватало для счастья. Думала, хоть что-то у меня есть своё, единственное и неповторимое, — член его раздолбанный мне принадлежит, и на том спасибо… — В её чёрных глазах блеснули слезы. — А оказалось, нет. На русских его, видите ли, потянуло. — Она бросила на меня тоскливый взгляд. — Извини, подруга, я тебя чуть не изуродовала, но ты сама виновата — не нужно было с моим Алексом спать…
— Что?! — задохнулся тот. — Да я её вчера первый раз в жизни увидел! Ты совсем ошизела, дура кривоногая! Она частный детектив!
— Как детектив? — оторопела она. — Она же сама по телефону сказала, что она твоя старая любовница…
Босс удивлённо воззрился на меня, я отвела глаза и пробормотала:
— Это так, просто к слову пришлось. Я вам говорила, помните?
Тот вспомнил, усмехнулся и кивнул Зулии:
— Продолжайте.
— А чего продолжать? Все уже и так ясно. Сказала ему, давай разводиться и квартиру менять. Будешь, говорю, мне алименты на сына выплачивать, мы с ним и в однокомнатной проживём. Так он как взвился, вы бы видели. Весь слюной изошёл, все уши мне пропищал своим ублюдочным голоском. Кричал, что я воровка, представляете? И что не видать мне квартиры, как своих ушей. Что алименты согласен платить только с официальной зарплаты. А официальная зарплата у него сто пятьдесят рублей. Двадцать пять процентов — это меньше сорока рублей. Разве проживёшь? У меня самой ни образования, ни специальности, только внешность, кто меня на работу возьмёт? Не на панель же мне идти? Выпросила я у него деньги на билет, взяла сына и улетела домой, отцу сказала, что погостить приехала. Но там уже не выдержала и все рассказала. Отец меня избил как Сидорову козу и сказал, чтобы обратно собиралась. Выспросил все, я ему сказала, что обо всех Алексовых делах знаю — он ведь все документы дома хранит, а мне делать нечего, я и читала. Дал мне отец немного денег, чтобы хоть приоделась, и адрес своего знакомого урки. Письмо ему написал. Мне приказал без той суммы, что он Алексу давал, домой не возвращаться. Ну и все. Вернулась я, сняла комнату, нашла дядю Колю, договорились мы с ним, что он найдёт людей и все сделает, а я ему за это половину денег отдам. Отец Алексу семнадцать тысяч давал, поэтому-то с него тридцать пять стали требовать.
Комов без кровинки на лице отпрянул назад, и в глазах его появился ужас.
— Вы не закончили, — напомнил босс, сделав вид, что ничего не произошло. — Зачем вы попросили зашить сумку?
— Чтобы дядя Коля туда прежде меня не заглянул. Я ведь, честно говоря, с жизнью уже попрощалась. Ещё там, в Казахстане, когда отец приказал деньги из этого подонка выкачать. Я-то ведь знала, что он не даст ни копейки. Но решила таким образом хоть за любовь свою обманутую отомстить. Думаю, доберусь до чёртовой проститутки секретарши, поизмываюсь, душеньку отведу, а там уже будь что будет. Жить все равно нет смысла. Антон у отца останется, тот его не бросит… Ну вот, до первой стервы добралась, решила, что ради любовницы Алекс хотя бы что-то сделает, деньгами пожертвует. А тут вдруг вторая вроде как объявилась, — она снова посмотрела на меня. — Ты прости, я же не знала, что ты подставная. Поэтому попросила и тебя ещё заодно похитить. А Бугру поставила условие, чтобы в сумку не заглядывал. Он отца боится, поэтому все выполнил, как я хотела. Вот и вся история…
Она замолчала, застыв с кривой усмешкой на губах, и в комнате стало тихо.
— Ну ты и сука, — процедил Комов. — Родного мужа…
— Ты не муж, а мой кровный враг теперь, понял, ублюдок? — зловеще проговорила она, подняв на него мутные глаза. — Запомни, говнюк, мне зона не страшна. Я на зоне родилась и выросла. И меня очень быстро выпустят — отец постарается. А ты после этого проживёшь не больше недели. Аллахом клянусь! И меня уже ничто не остановит. Считай, что смертный приговор тебе, кусок дерьма, уже подписан. Осталось лишь привести его в исполнение. Так что копи деньги на собственные похороны, мразь. Может, хоть на это ты не поскупишься…
Глава 2
ЗАКАЗ НА УБИЙСТВО
Со времени последнего дела прошло около недели. За все это время к нам не пришло ни одного клиента — все словно вымерли. Зато у босса было достаточно времени, чтобы выбить из Алексея Комова деньги на лечение несчастной Ольги.
Врачи сказали, что ей нужна обширная пластическая операция, причём делать это нужно прямо сейчас, пока раны не зажили и не превратились в шрамы, которые потом убрать будет труднее. Но у Ольги, естественно, таких денег не было. А Алексей упёрся и наотрез отказался давать на это совершенно неприбыльное дело хоть копейку. Три дня босс вёл с ним переговоры, пытаясь пробудить в этом чудовищном сквалыжнике хоть малую толику совести, но, очевидно, она в нем напрочь отсутствовала. Тогда Родион пошёл на крайнюю меру. Зулии светило около десяти лет строгого режима без права на амнистию за вымогательство, организацию похищения и насилие с отягчающими обстоятельствами. В течение этих десяти лет Комов должен был, по идее, чувствовать себя в относительной безопасности. А там, глядишь, или Зулия поостынет и образумится, или сам Комов за границу сбежит. Босс, понимая, что так с Ольгой поступать нельзя и нужно хоть как-то помочь бедняжке, посоветовался со своим знакомым адвокатом. Тот напичкал его юридическими терминами и подсказал правильное направление удара. В результате Родион позвонил Комову и нарисовал ему очень яркую и убедительную картину ближайшего будущего. Из неё явствовало, что, если он, Комов, не оплатит заграничное лечение своей секретарши, босс наймёт самых лучших адвокатов, и те с лёгкостью добьются для Зулии минимального срока заключения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
— Успокойтесь, — громко сказал босс, и Зулия продолжила, не обращая внимания на пышущего гневом мужа:
— Ну и вот. Эта скотина на папины деньги открыл здесь фирму по торговле канцтоварами. И все, с тех пор я денег от него не видела. Он мне выдавал только на магазин, да и то потом каждую копейку проверял. Я даже в кино сходить не могла или по городу одна поездить — на метро денег не было. Через год ребёнка ему родила, так он как увидел, что тот немного узкоглазый, сразу к нему охладел. Ничего не покупал, даже игрушек… Говорил, денег нет — все в обороте.
А мне куда деваться, не обратно же ехать с дитем на руках? Кто меня там примет, если я мусульманские законы нарушила, выйдя за русского? Будут в лицо плевать до конца жизни. — Она помрачнела. — Короче, написала я отцу, что, мол, все деньги в развитие фирмы вложены, вышли немного на сына. Тот поверил и стал высылать. И все время спрашивал, сколько процентов ему уже накопилось. Я ему врала что-то целых три года. А потом поняла, что дальше так продолжаться не может. Алекса уже не исправить. К тому же случайно узнала, что он с секретаршей трахался по вечерам в своём кабинете. Как обычно, короче. А мы с ним, несмотря ни на что, в постели ещё держались. Он со мной спал время от времени, и мне вроде хватало для счастья. Думала, хоть что-то у меня есть своё, единственное и неповторимое, — член его раздолбанный мне принадлежит, и на том спасибо… — В её чёрных глазах блеснули слезы. — А оказалось, нет. На русских его, видите ли, потянуло. — Она бросила на меня тоскливый взгляд. — Извини, подруга, я тебя чуть не изуродовала, но ты сама виновата — не нужно было с моим Алексом спать…
— Что?! — задохнулся тот. — Да я её вчера первый раз в жизни увидел! Ты совсем ошизела, дура кривоногая! Она частный детектив!
— Как детектив? — оторопела она. — Она же сама по телефону сказала, что она твоя старая любовница…
Босс удивлённо воззрился на меня, я отвела глаза и пробормотала:
— Это так, просто к слову пришлось. Я вам говорила, помните?
Тот вспомнил, усмехнулся и кивнул Зулии:
— Продолжайте.
— А чего продолжать? Все уже и так ясно. Сказала ему, давай разводиться и квартиру менять. Будешь, говорю, мне алименты на сына выплачивать, мы с ним и в однокомнатной проживём. Так он как взвился, вы бы видели. Весь слюной изошёл, все уши мне пропищал своим ублюдочным голоском. Кричал, что я воровка, представляете? И что не видать мне квартиры, как своих ушей. Что алименты согласен платить только с официальной зарплаты. А официальная зарплата у него сто пятьдесят рублей. Двадцать пять процентов — это меньше сорока рублей. Разве проживёшь? У меня самой ни образования, ни специальности, только внешность, кто меня на работу возьмёт? Не на панель же мне идти? Выпросила я у него деньги на билет, взяла сына и улетела домой, отцу сказала, что погостить приехала. Но там уже не выдержала и все рассказала. Отец меня избил как Сидорову козу и сказал, чтобы обратно собиралась. Выспросил все, я ему сказала, что обо всех Алексовых делах знаю — он ведь все документы дома хранит, а мне делать нечего, я и читала. Дал мне отец немного денег, чтобы хоть приоделась, и адрес своего знакомого урки. Письмо ему написал. Мне приказал без той суммы, что он Алексу давал, домой не возвращаться. Ну и все. Вернулась я, сняла комнату, нашла дядю Колю, договорились мы с ним, что он найдёт людей и все сделает, а я ему за это половину денег отдам. Отец Алексу семнадцать тысяч давал, поэтому-то с него тридцать пять стали требовать.
Комов без кровинки на лице отпрянул назад, и в глазах его появился ужас.
— Вы не закончили, — напомнил босс, сделав вид, что ничего не произошло. — Зачем вы попросили зашить сумку?
— Чтобы дядя Коля туда прежде меня не заглянул. Я ведь, честно говоря, с жизнью уже попрощалась. Ещё там, в Казахстане, когда отец приказал деньги из этого подонка выкачать. Я-то ведь знала, что он не даст ни копейки. Но решила таким образом хоть за любовь свою обманутую отомстить. Думаю, доберусь до чёртовой проститутки секретарши, поизмываюсь, душеньку отведу, а там уже будь что будет. Жить все равно нет смысла. Антон у отца останется, тот его не бросит… Ну вот, до первой стервы добралась, решила, что ради любовницы Алекс хотя бы что-то сделает, деньгами пожертвует. А тут вдруг вторая вроде как объявилась, — она снова посмотрела на меня. — Ты прости, я же не знала, что ты подставная. Поэтому попросила и тебя ещё заодно похитить. А Бугру поставила условие, чтобы в сумку не заглядывал. Он отца боится, поэтому все выполнил, как я хотела. Вот и вся история…
Она замолчала, застыв с кривой усмешкой на губах, и в комнате стало тихо.
— Ну ты и сука, — процедил Комов. — Родного мужа…
— Ты не муж, а мой кровный враг теперь, понял, ублюдок? — зловеще проговорила она, подняв на него мутные глаза. — Запомни, говнюк, мне зона не страшна. Я на зоне родилась и выросла. И меня очень быстро выпустят — отец постарается. А ты после этого проживёшь не больше недели. Аллахом клянусь! И меня уже ничто не остановит. Считай, что смертный приговор тебе, кусок дерьма, уже подписан. Осталось лишь привести его в исполнение. Так что копи деньги на собственные похороны, мразь. Может, хоть на это ты не поскупишься…
Глава 2
ЗАКАЗ НА УБИЙСТВО
Со времени последнего дела прошло около недели. За все это время к нам не пришло ни одного клиента — все словно вымерли. Зато у босса было достаточно времени, чтобы выбить из Алексея Комова деньги на лечение несчастной Ольги.
Врачи сказали, что ей нужна обширная пластическая операция, причём делать это нужно прямо сейчас, пока раны не зажили и не превратились в шрамы, которые потом убрать будет труднее. Но у Ольги, естественно, таких денег не было. А Алексей упёрся и наотрез отказался давать на это совершенно неприбыльное дело хоть копейку. Три дня босс вёл с ним переговоры, пытаясь пробудить в этом чудовищном сквалыжнике хоть малую толику совести, но, очевидно, она в нем напрочь отсутствовала. Тогда Родион пошёл на крайнюю меру. Зулии светило около десяти лет строгого режима без права на амнистию за вымогательство, организацию похищения и насилие с отягчающими обстоятельствами. В течение этих десяти лет Комов должен был, по идее, чувствовать себя в относительной безопасности. А там, глядишь, или Зулия поостынет и образумится, или сам Комов за границу сбежит. Босс, понимая, что так с Ольгой поступать нельзя и нужно хоть как-то помочь бедняжке, посоветовался со своим знакомым адвокатом. Тот напичкал его юридическими терминами и подсказал правильное направление удара. В результате Родион позвонил Комову и нарисовал ему очень яркую и убедительную картину ближайшего будущего. Из неё явствовало, что, если он, Комов, не оплатит заграничное лечение своей секретарши, босс наймёт самых лучших адвокатов, и те с лёгкостью добьются для Зулии минимального срока заключения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114