Вы не дурак, но со мной вам тягаться рано! Все, что вы мне в уши надули, — блеф!
Пора было его слегка остудить.
— А четверо теплых в «фиате» и один холодный — тоже блеф? — Я поднял сумку и встряхнул звякнувшими пушками. — И это блеф? Может, и мой друг Коля блеф? Очень жаль, Граф, что мы не достигли с вами взаимопонимания. Я обещал вам рассказать, как мне удается не иметь врагов. Вот как: я превращаю врагов в друзей. Или уничтожаю. Нам с вами до дружбы далеко, но я надеялся сделать из вас партнера. А хороший партнер — это почти друг. Не вышло. — Я кивнул Трубачу. — Приступай. Ни к чему нам ждать, когда появятся его афиняне.
Граф даже втянул голову в плечи. Тут, к собственному его несчастью, снова ожил и приподнялся с дивана Ленчик. Трубач мимоходом грохнул его своим кулачищем по темечку. Это уже не «ладушки». Это — пара недель в больнице. После чего Трубач взялся сзади за подбородок Графа и повернул его голову примерно на девяносто градусов по часовой стрелке. Следующие градусов десять переправляли бы этого несостоявшегося наполеончика прямиком на его остров Святой Елены.
Он захрипел:
— Нет!
И посмотрел на меня, как курица: сбоку и круглым глазом.
Я кивнул Трубачу:
— Секунду!
Голова Графа встала на место.
— Вы хотите сказать последнее слово? — спросил я.
Он откашлялся, помассировал шею и ответил:
— Серж! Так не делаются дела!
— Именно так они и делаются, — возразил я.
— Я согласен на ваши условия. Я верю, что вы не блефовали. Поверьте, я полностью вам доверяю.
— Доверие предполагает откровенность. Полную. Докажите се. Это ваш последний шанс.
— Как?
— Ваши проблемы. У вас всего три попытки, Граф.
От напряженного раздумывания он даже вспотел. Наконец, сказал:
— Это я сдал Хруста. Я с самого начала хотел забрать его бизнес.
— Это я и сам знал, — ответил я, и наполовину это было правдой.
— Я… — Только не признавайтесь, что предпочитаете мальчиков, — предупредил я. — Ваша сексуальная ориентация меня не волнует.
— Я и не собирался этого говорить. Тем более что это не так.
— Тогда скажите то, что собирались.
— Я… В общем, это я приказал убрать ваших двух — тех, что сидели на «губе».
— Это я тоже знал. Последняя попытка.
Возможно, я даже пожалел бы его, если бы не знал, сколько крови на этих холеных, с маникюром, руках.
— Я не вызывал людей из Афин! — наконец выпалил он. — Все, больше нечего мне сказать. Это соврал Влад… Ну? Доказал?
— Теперь — да. Только это соврал не Влад, а я.
— Зачем?!
— Как раз для этого. Чтобы проверить, могу ли я вам доверять. Расслабьтесь, Граф. Вы выдержали испытание. Может, хотите выпить?
Он закивал:
— Да, очень хочу.
Трубач подошел к бару, разглядывал бутылки и налил в высокий стакан сразу из нескольких.
— Коктейль «Авто-Хилтон», — сообщил он, передавая стакан Графу. — Я его только что изобрел.
Граф сделал глоток и отставил стакан в сторону.
— Неужели не понравилось? — огорчился Трубач.
— Откручивать головы у вас получается лучше. Я засмеялся.
— Прекрасно, Граф. Я уже говорил, что вы остроумный и находчивый человек. И смелый. Теперь я понимаю, как вам удалось создать свой бизнес и встать во главе.
— А я начинаю понимать, почему при вашей молодости главный в вашем бизнесе вы. У вас все задатки большого босса.
— Я? Что вы! По сравнению с моим боссом я просто щенок. Поверьте, я говорю искренне.
— Да?.. Хотел бы я знать, кто он.
— А вы его знаете. Его все знают. Только очень мало кто знает, что он — это он. Оставим эту тему. Вы вправе спросить меня, зачем я разыгрывал всю эту комедию.
— Зачем? — спросил он.
— Именно затем, что нам нужен надежный партнер для того самого дела, о котором мы говорили. Очень надежный. По-моему, вы подходите на эту роль. Я докажу вам серьезность своих намерений. Разумеется, эту партию товара мы могли бы вывезти без всяких проблем и без вашего участия. Два «но». Мы не хотим, чтобы поползли слухи о якобы нашем беспределе по отношению к Пану… — Вы же сказали, что вас никто не знает.
— Правильно. Но у слухов есть пакостная особенность проникать во все щели, как керосин. А мы дорожим своей репутацией. Второе «но»: нам все равно пришлось бы искать партнера. Это — время. И никаких гарантий, что снова не нарвешься на такого же Пана. Поэтому мы готовы видеть вас в роли правопреемника Хруста и Пана и готовы выполнить все наши обязательства.
— То есть заплатить за товар?
— Вам это кажется странным?
— Немного.
— Это говорит лишь о том, как мы еще далеки от цивилизованного бизнеса.
Вспомните, Граф: русские купцы заключали миллионные сделки под простое слово.
Даже без всяких расписок. «Честность — лучшая политика». «Слово дороже золота»… — Я взглянул на часы. — Черт! Время звонить!.. В мотеле должен быть международный автомат. Он в офисе, наверное?
— Куда вам нужно звонить? — спросил Граф.
— В Москву.
— Можете воспользоваться моим сотовым телефоном.
Он подал мне трубку. Я заметил, что рычажок поставлен на громкую связь, но переключать не стал.
Прикрыв пульт от Графа, я набрал номер Москвы.
— Диспетчер, — прозвучало достаточно громко.
— Говорит Серж. Посылка готова. Сегодня от часу до двух ночи.
— Вас понял. Пароль «Москва», отзыв «Киев». Удачи!..
Я набрал еще один номер — тот, что дал мне для связи Губерман. Он ответил после первого же гудка:
— Слушаю.
— Ефим, это Серж. Нужен самолет в Гродно. Небольшой. Вылет из Гродно в три или четыре утра. С посадкой в Жуковском или Чкаловском без таможни. Подробности при встрече.
— Сделаем. Назовешь ночному диспетчеру свою фамилию. Встречу сам.
— До встречи, — сказал я и вернул Графу трубку. — Спасибо, теперь все в порядке. На чем мы остановились? Да, деньги. За товар мы проплатили «лимон» шестьсот. Осталось семьсот тысяч.
— Девятьсот, — поправил Граф.
— С какой стати? — удивился я. — Девятьсот — это если по пятьсот баксов за грамм. А мы берем по четыреста шестьдесят. Доставка-то наша.
— Хорошо, семьсот.
Я позволил себе усмехнуться.
— Еще бы не хорошо. Не вложили ни цента, а получаете семьсот штук.
— Я вложил сто в джип и оружие, — напомнил Граф.
— Бросьте! Ваш «паджеро» со всеми стволами тянет от силы на полтинник. И потом, Граф, вы что, хотите слупить с нас бабки за стволы, которыми нас же хотели прикончить?
— Мне придется разбираться с корешами Хруста.
— Ваши трудности. Еще вопрос: как передать вам эти бабки? Банковский трансферт исключен.
— Почему?
— Нам не нужны следы. Да и вам тоже. У вас есть человек, которому вы полностью доверяете?
— Ну, Ленчик, — не очень уверенно проговорил Граф.
— Ленчик отпадает, — вмешался Боцман. — Примерно на месяц. Сотрясение мозга средней паршивости.
— А ваш телохранитель Гриша? — спросил я.
— Вы его отпустите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Пора было его слегка остудить.
— А четверо теплых в «фиате» и один холодный — тоже блеф? — Я поднял сумку и встряхнул звякнувшими пушками. — И это блеф? Может, и мой друг Коля блеф? Очень жаль, Граф, что мы не достигли с вами взаимопонимания. Я обещал вам рассказать, как мне удается не иметь врагов. Вот как: я превращаю врагов в друзей. Или уничтожаю. Нам с вами до дружбы далеко, но я надеялся сделать из вас партнера. А хороший партнер — это почти друг. Не вышло. — Я кивнул Трубачу. — Приступай. Ни к чему нам ждать, когда появятся его афиняне.
Граф даже втянул голову в плечи. Тут, к собственному его несчастью, снова ожил и приподнялся с дивана Ленчик. Трубач мимоходом грохнул его своим кулачищем по темечку. Это уже не «ладушки». Это — пара недель в больнице. После чего Трубач взялся сзади за подбородок Графа и повернул его голову примерно на девяносто градусов по часовой стрелке. Следующие градусов десять переправляли бы этого несостоявшегося наполеончика прямиком на его остров Святой Елены.
Он захрипел:
— Нет!
И посмотрел на меня, как курица: сбоку и круглым глазом.
Я кивнул Трубачу:
— Секунду!
Голова Графа встала на место.
— Вы хотите сказать последнее слово? — спросил я.
Он откашлялся, помассировал шею и ответил:
— Серж! Так не делаются дела!
— Именно так они и делаются, — возразил я.
— Я согласен на ваши условия. Я верю, что вы не блефовали. Поверьте, я полностью вам доверяю.
— Доверие предполагает откровенность. Полную. Докажите се. Это ваш последний шанс.
— Как?
— Ваши проблемы. У вас всего три попытки, Граф.
От напряженного раздумывания он даже вспотел. Наконец, сказал:
— Это я сдал Хруста. Я с самого начала хотел забрать его бизнес.
— Это я и сам знал, — ответил я, и наполовину это было правдой.
— Я… — Только не признавайтесь, что предпочитаете мальчиков, — предупредил я. — Ваша сексуальная ориентация меня не волнует.
— Я и не собирался этого говорить. Тем более что это не так.
— Тогда скажите то, что собирались.
— Я… В общем, это я приказал убрать ваших двух — тех, что сидели на «губе».
— Это я тоже знал. Последняя попытка.
Возможно, я даже пожалел бы его, если бы не знал, сколько крови на этих холеных, с маникюром, руках.
— Я не вызывал людей из Афин! — наконец выпалил он. — Все, больше нечего мне сказать. Это соврал Влад… Ну? Доказал?
— Теперь — да. Только это соврал не Влад, а я.
— Зачем?!
— Как раз для этого. Чтобы проверить, могу ли я вам доверять. Расслабьтесь, Граф. Вы выдержали испытание. Может, хотите выпить?
Он закивал:
— Да, очень хочу.
Трубач подошел к бару, разглядывал бутылки и налил в высокий стакан сразу из нескольких.
— Коктейль «Авто-Хилтон», — сообщил он, передавая стакан Графу. — Я его только что изобрел.
Граф сделал глоток и отставил стакан в сторону.
— Неужели не понравилось? — огорчился Трубач.
— Откручивать головы у вас получается лучше. Я засмеялся.
— Прекрасно, Граф. Я уже говорил, что вы остроумный и находчивый человек. И смелый. Теперь я понимаю, как вам удалось создать свой бизнес и встать во главе.
— А я начинаю понимать, почему при вашей молодости главный в вашем бизнесе вы. У вас все задатки большого босса.
— Я? Что вы! По сравнению с моим боссом я просто щенок. Поверьте, я говорю искренне.
— Да?.. Хотел бы я знать, кто он.
— А вы его знаете. Его все знают. Только очень мало кто знает, что он — это он. Оставим эту тему. Вы вправе спросить меня, зачем я разыгрывал всю эту комедию.
— Зачем? — спросил он.
— Именно затем, что нам нужен надежный партнер для того самого дела, о котором мы говорили. Очень надежный. По-моему, вы подходите на эту роль. Я докажу вам серьезность своих намерений. Разумеется, эту партию товара мы могли бы вывезти без всяких проблем и без вашего участия. Два «но». Мы не хотим, чтобы поползли слухи о якобы нашем беспределе по отношению к Пану… — Вы же сказали, что вас никто не знает.
— Правильно. Но у слухов есть пакостная особенность проникать во все щели, как керосин. А мы дорожим своей репутацией. Второе «но»: нам все равно пришлось бы искать партнера. Это — время. И никаких гарантий, что снова не нарвешься на такого же Пана. Поэтому мы готовы видеть вас в роли правопреемника Хруста и Пана и готовы выполнить все наши обязательства.
— То есть заплатить за товар?
— Вам это кажется странным?
— Немного.
— Это говорит лишь о том, как мы еще далеки от цивилизованного бизнеса.
Вспомните, Граф: русские купцы заключали миллионные сделки под простое слово.
Даже без всяких расписок. «Честность — лучшая политика». «Слово дороже золота»… — Я взглянул на часы. — Черт! Время звонить!.. В мотеле должен быть международный автомат. Он в офисе, наверное?
— Куда вам нужно звонить? — спросил Граф.
— В Москву.
— Можете воспользоваться моим сотовым телефоном.
Он подал мне трубку. Я заметил, что рычажок поставлен на громкую связь, но переключать не стал.
Прикрыв пульт от Графа, я набрал номер Москвы.
— Диспетчер, — прозвучало достаточно громко.
— Говорит Серж. Посылка готова. Сегодня от часу до двух ночи.
— Вас понял. Пароль «Москва», отзыв «Киев». Удачи!..
Я набрал еще один номер — тот, что дал мне для связи Губерман. Он ответил после первого же гудка:
— Слушаю.
— Ефим, это Серж. Нужен самолет в Гродно. Небольшой. Вылет из Гродно в три или четыре утра. С посадкой в Жуковском или Чкаловском без таможни. Подробности при встрече.
— Сделаем. Назовешь ночному диспетчеру свою фамилию. Встречу сам.
— До встречи, — сказал я и вернул Графу трубку. — Спасибо, теперь все в порядке. На чем мы остановились? Да, деньги. За товар мы проплатили «лимон» шестьсот. Осталось семьсот тысяч.
— Девятьсот, — поправил Граф.
— С какой стати? — удивился я. — Девятьсот — это если по пятьсот баксов за грамм. А мы берем по четыреста шестьдесят. Доставка-то наша.
— Хорошо, семьсот.
Я позволил себе усмехнуться.
— Еще бы не хорошо. Не вложили ни цента, а получаете семьсот штук.
— Я вложил сто в джип и оружие, — напомнил Граф.
— Бросьте! Ваш «паджеро» со всеми стволами тянет от силы на полтинник. И потом, Граф, вы что, хотите слупить с нас бабки за стволы, которыми нас же хотели прикончить?
— Мне придется разбираться с корешами Хруста.
— Ваши трудности. Еще вопрос: как передать вам эти бабки? Банковский трансферт исключен.
— Почему?
— Нам не нужны следы. Да и вам тоже. У вас есть человек, которому вы полностью доверяете?
— Ну, Ленчик, — не очень уверенно проговорил Граф.
— Ленчик отпадает, — вмешался Боцман. — Примерно на месяц. Сотрясение мозга средней паршивости.
— А ваш телохранитель Гриша? — спросил я.
— Вы его отпустите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113