И нам головной болью меньше — не нужно думать, куда их трупы девать.
— Вы этого не сделаете! — сказал резидент. Я повернулся к нему:
— А вы? Как бы вы поступили на нашем месте? Он не ответил.
— Сука ты толстожопая! — сказал я ему. — На твое внедрение затратили огромные деньги. Тебе платят валютой за счет старух, которые месяцами пенсию не получают.
А ты что делаешь? Жрешь, пьешь, на пляже валяешься, информацией торгуешь направо и налево! Из-за тебя, сука, нас чуть не перестреляли на вилле «Креон»! И после всего ты говоришь, что я этого не сделаю? Я это уже сделал!
— Подождите, Серж! — остановил меня резидент уже у порога. — Я не торгую информацией, клянусь! Я сообщаю только то, что мне приказано и кому приказано!
— Откуда ты узнал о нашем задании? Только не начинай про руководство, ты о нем даже понятия не имеешь!
— Не буду. Успокойтесь, Серж. Я все расскажу. О вашем задании я узнал из разговора Вологдина и Розовского в баре «Бейрут». Я знал, где и когда они встретятся. И поставил «жучок» под столиком, за которым обычно сидел Вологдин. Я говорю правду, у меня есть пленка с записью этого разговора.
— Как ты узнал об их встрече?
— Перехватил звонок.
— Где прослушка?
— В прихожей, в электрощитке. Трубач вышел и через минуту вернулся с черной плоской коробочкой в руках.
— ТСМ 0321, — сообщил он. — Мы видели такие в Никосии. Шедевр микроэлектроники. Бесконтактное подключение. Транслирует обоих абонентов.
Дальность передачи — полтора километра.
— Разбей, — сказал я. — Она ему больше не понадобится.
Резидент побледнел:
— Вы хотите меня убить?
— Наоборот, спасти. А для этого тебе нужно держаться подальше от наших дел.
Когда здесь появился Вологдин?
— Дней десять назад. Мне было приказано информировать его об обстановке на вилле. Как и вас.
— Когда ты ему передал наводку на Пана?
— За два дня до вашего приезда.
— Он сам ее запросил?
— Да. Он приказал мне передать в Москву: «Пафос сгорел, срочно дайте другой контакт». В Пафосе была база Хруста, за день до этого его арестовал Интерпол.
— Что ты сообщал Вологдину о нас?
— Клянусь, ничего! Он сам знал о вас все. А я знал только ваше имя, день приезда и телефон для связи.
— А потом нашел по телефону адрес и поставил нам два «жучка».Зачем?
Резидент пожал плечами:
— На всякий случай. Информация никогда не бывает лишней.
— Бывает, — возразил я. — Не просто лишней, а опасной для жизни. Как ты связываешься с Москвой?
— По системе «Интернет» с шифром.
— Врет, — вмешался Трубач. — У его «Пентиума» нет выхода в «Интернет».
— Этот компьютер связан с терминалом в моем офисе в Никосии. Через него я и вхожу в «Интернет».
— Войди, — приказал я. — Запроси данные на Губермана.
— Я передал вам всю информацию о нем, — напомнил резидент.
— Я хочу в этом убедиться.
— Пожалуйста… Он пошелестел клавиатурой, через пару минут на экране появился текст. Он был аналогичен тому, что резидент передал мне по телефону, но с точными датами пребывания объекта за границей. Я отметил: в Гамбурге Губерман был с 12 по 26 июня. После похорон Александра Назарова. Похоже, Док был прав: проводил самостоятельное расследование взрыва яхты.
— Убедились? — спросил резидент.
— Затребуй дополнительные данные. На мониторе появилась надпись на английском: «В допуске отказано».
— Набери шифр.
— Я его не знаю.
— Послушай, Леон! Ты, похоже, решил, что уже выкрутился из этой ситуации.
Нет, не выкрутился. И не выкрутишься, если еще хоть раз попытаешься вильнуть передо мной задом!
— Но я не знаю шифра, клянусь! У меня есть дополнительные данные на Губермана. Но я получил их из другого места.
— Откуда?
— Из ФСБ. От моего старого друга, он каждый год приезжает ко мне в отпуск.
Они в файлах моего никосийского терминала.
— Вызывай.
На мониторе замелькали таблицы. Наконец, появился файл «ГУБ». И текст:
«Негласный сотрудник КГБ. Завербован в августе 1987г. В 1988г, прошел спецподготовку в центре „Альфа“. Присвоено звание младший лейтенант КГБ. В 1990г. — лейтенант КГБ. В 1994г. — ст, лейтенант ФСБ».
Вон оно как.
— Запроси центральную базу данных: Пастухов Сергей Сергеевич.
На экране появилось: «Данных нет».
— Перегудов Иван Георгиевич. «Данных нет».
— Ухов Николай Иванович. «Данных нет».
— Назаров Аркадий Назарович. «В допуске отказано». Резидент объяснил:
— Это означает, что объект либо негласный сотрудник, либо находится в оперативной разработке.
— Розовский Борис Семенович. «В допуске отказано».
— Ельцин Борис Николаевич. «В допуске отказано».
— Можешь выключить. Последний вопрос, Леон. Отнесись к нему очень серьезно.
Тебе было приказано обеспечивать мне и Вологдину информационную поддержку. А ты лезешь во все дырки. Зачем?
— Я хотел продать эту информацию Назарову.
— Почему же не продал?
— Я не могу встретиться с ним один на один. Все его контакты контролирует Розовский.
— Чем тебе мешает Розовский?
Резидент помедлил с ответом. На его смуглом бабьем лице со вздыбленными черными усами отражалась напряженная работа мысли.
— Вы поймете. Сами. Чуть позже, — проговорил он. — Если позволите, у меня два вопроса. Вы сказали, что вас чуть не перестреляли на вилле «Креон». Вы случайно проговорились? Или?..
— Или, — подтвердил я.
— Значит ли это, что вы хотите, чтобы я сообщил об этом в Москву?
— Значит.
Трубач обеспокоенно взглянул на меня.
— Пусть знают, — сказал я.
— От меня потребуют доказательств. Я вытащил из кармана паспорт Вологдина и передал резиденту.
— Перешли в Москву. Есть у тебя канал?
— В экстренных случаях могу воспользоваться дипломатической почтой. У меня есть выход на посольство.
— Вот и воспользуйся.
Он раскрыл паспорт, некоторое время удивленно рассматривал сквозную дыру в ржаво-красном обводе, потом вдруг побледнел так, что лицо его из смуглого превратилось в серое.
— Доказательство? — спросил я. Он закивал:
— Да… да!.. Боже милостивый! Конечно, да!..
— У тебя был еще вопрос, — напомнил я.
— Был… Извините… Скажите, Серж, я могу рассчитывать, что обо всем этом — обо всем, что здесь произошло, — не станет известно в Москве?
Я пожал плечами:
— Это будет зависеть от того, насколько откровенным ты был с нами. И если выяснится, что не очень… — Я буду с вами откровенным. Совершенно откровенным. Вы спасли мне жизнь.
Поверьте, я умею быть благодарным. Я дам вам информацию, за которую вам заплатят очень большие деньги.
— Кто?
— Назаров. Если вы сумеете встретиться с ним наедине.
Резидент подошел к простенку между окнами, вынул из плетеного кашпо горшок с какими-то незнакомыми мне крупными розовыми цветами, приподнял цветы за стебли и извлек из-под земляного кома завернутую в полиэтилен коробочку с аудиокассетой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Вы этого не сделаете! — сказал резидент. Я повернулся к нему:
— А вы? Как бы вы поступили на нашем месте? Он не ответил.
— Сука ты толстожопая! — сказал я ему. — На твое внедрение затратили огромные деньги. Тебе платят валютой за счет старух, которые месяцами пенсию не получают.
А ты что делаешь? Жрешь, пьешь, на пляже валяешься, информацией торгуешь направо и налево! Из-за тебя, сука, нас чуть не перестреляли на вилле «Креон»! И после всего ты говоришь, что я этого не сделаю? Я это уже сделал!
— Подождите, Серж! — остановил меня резидент уже у порога. — Я не торгую информацией, клянусь! Я сообщаю только то, что мне приказано и кому приказано!
— Откуда ты узнал о нашем задании? Только не начинай про руководство, ты о нем даже понятия не имеешь!
— Не буду. Успокойтесь, Серж. Я все расскажу. О вашем задании я узнал из разговора Вологдина и Розовского в баре «Бейрут». Я знал, где и когда они встретятся. И поставил «жучок» под столиком, за которым обычно сидел Вологдин. Я говорю правду, у меня есть пленка с записью этого разговора.
— Как ты узнал об их встрече?
— Перехватил звонок.
— Где прослушка?
— В прихожей, в электрощитке. Трубач вышел и через минуту вернулся с черной плоской коробочкой в руках.
— ТСМ 0321, — сообщил он. — Мы видели такие в Никосии. Шедевр микроэлектроники. Бесконтактное подключение. Транслирует обоих абонентов.
Дальность передачи — полтора километра.
— Разбей, — сказал я. — Она ему больше не понадобится.
Резидент побледнел:
— Вы хотите меня убить?
— Наоборот, спасти. А для этого тебе нужно держаться подальше от наших дел.
Когда здесь появился Вологдин?
— Дней десять назад. Мне было приказано информировать его об обстановке на вилле. Как и вас.
— Когда ты ему передал наводку на Пана?
— За два дня до вашего приезда.
— Он сам ее запросил?
— Да. Он приказал мне передать в Москву: «Пафос сгорел, срочно дайте другой контакт». В Пафосе была база Хруста, за день до этого его арестовал Интерпол.
— Что ты сообщал Вологдину о нас?
— Клянусь, ничего! Он сам знал о вас все. А я знал только ваше имя, день приезда и телефон для связи.
— А потом нашел по телефону адрес и поставил нам два «жучка».Зачем?
Резидент пожал плечами:
— На всякий случай. Информация никогда не бывает лишней.
— Бывает, — возразил я. — Не просто лишней, а опасной для жизни. Как ты связываешься с Москвой?
— По системе «Интернет» с шифром.
— Врет, — вмешался Трубач. — У его «Пентиума» нет выхода в «Интернет».
— Этот компьютер связан с терминалом в моем офисе в Никосии. Через него я и вхожу в «Интернет».
— Войди, — приказал я. — Запроси данные на Губермана.
— Я передал вам всю информацию о нем, — напомнил резидент.
— Я хочу в этом убедиться.
— Пожалуйста… Он пошелестел клавиатурой, через пару минут на экране появился текст. Он был аналогичен тому, что резидент передал мне по телефону, но с точными датами пребывания объекта за границей. Я отметил: в Гамбурге Губерман был с 12 по 26 июня. После похорон Александра Назарова. Похоже, Док был прав: проводил самостоятельное расследование взрыва яхты.
— Убедились? — спросил резидент.
— Затребуй дополнительные данные. На мониторе появилась надпись на английском: «В допуске отказано».
— Набери шифр.
— Я его не знаю.
— Послушай, Леон! Ты, похоже, решил, что уже выкрутился из этой ситуации.
Нет, не выкрутился. И не выкрутишься, если еще хоть раз попытаешься вильнуть передо мной задом!
— Но я не знаю шифра, клянусь! У меня есть дополнительные данные на Губермана. Но я получил их из другого места.
— Откуда?
— Из ФСБ. От моего старого друга, он каждый год приезжает ко мне в отпуск.
Они в файлах моего никосийского терминала.
— Вызывай.
На мониторе замелькали таблицы. Наконец, появился файл «ГУБ». И текст:
«Негласный сотрудник КГБ. Завербован в августе 1987г. В 1988г, прошел спецподготовку в центре „Альфа“. Присвоено звание младший лейтенант КГБ. В 1990г. — лейтенант КГБ. В 1994г. — ст, лейтенант ФСБ».
Вон оно как.
— Запроси центральную базу данных: Пастухов Сергей Сергеевич.
На экране появилось: «Данных нет».
— Перегудов Иван Георгиевич. «Данных нет».
— Ухов Николай Иванович. «Данных нет».
— Назаров Аркадий Назарович. «В допуске отказано». Резидент объяснил:
— Это означает, что объект либо негласный сотрудник, либо находится в оперативной разработке.
— Розовский Борис Семенович. «В допуске отказано».
— Ельцин Борис Николаевич. «В допуске отказано».
— Можешь выключить. Последний вопрос, Леон. Отнесись к нему очень серьезно.
Тебе было приказано обеспечивать мне и Вологдину информационную поддержку. А ты лезешь во все дырки. Зачем?
— Я хотел продать эту информацию Назарову.
— Почему же не продал?
— Я не могу встретиться с ним один на один. Все его контакты контролирует Розовский.
— Чем тебе мешает Розовский?
Резидент помедлил с ответом. На его смуглом бабьем лице со вздыбленными черными усами отражалась напряженная работа мысли.
— Вы поймете. Сами. Чуть позже, — проговорил он. — Если позволите, у меня два вопроса. Вы сказали, что вас чуть не перестреляли на вилле «Креон». Вы случайно проговорились? Или?..
— Или, — подтвердил я.
— Значит ли это, что вы хотите, чтобы я сообщил об этом в Москву?
— Значит.
Трубач обеспокоенно взглянул на меня.
— Пусть знают, — сказал я.
— От меня потребуют доказательств. Я вытащил из кармана паспорт Вологдина и передал резиденту.
— Перешли в Москву. Есть у тебя канал?
— В экстренных случаях могу воспользоваться дипломатической почтой. У меня есть выход на посольство.
— Вот и воспользуйся.
Он раскрыл паспорт, некоторое время удивленно рассматривал сквозную дыру в ржаво-красном обводе, потом вдруг побледнел так, что лицо его из смуглого превратилось в серое.
— Доказательство? — спросил я. Он закивал:
— Да… да!.. Боже милостивый! Конечно, да!..
— У тебя был еще вопрос, — напомнил я.
— Был… Извините… Скажите, Серж, я могу рассчитывать, что обо всем этом — обо всем, что здесь произошло, — не станет известно в Москве?
Я пожал плечами:
— Это будет зависеть от того, насколько откровенным ты был с нами. И если выяснится, что не очень… — Я буду с вами откровенным. Совершенно откровенным. Вы спасли мне жизнь.
Поверьте, я умею быть благодарным. Я дам вам информацию, за которую вам заплатят очень большие деньги.
— Кто?
— Назаров. Если вы сумеете встретиться с ним наедине.
Резидент подошел к простенку между окнами, вынул из плетеного кашпо горшок с какими-то незнакомыми мне крупными розовыми цветами, приподнял цветы за стебли и извлек из-под земляного кома завернутую в полиэтилен коробочку с аудиокассетой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113