— Эта леди, мистер Джинкс, явилась сюда с сообщением о замышляемой у нас в городе дуэли.
Мистер Джинкс, не зная в точности, как ему поступить, раболепно улыбнулся.
— Над чем вы смеетесь, мистер Джинкс? — спросил судья.
Мистер Джинкс мгновенно принял серьезный вид.
— Мистер Джинкс, — сказал судья, — вы — болван!
Мистер Джинкс смиренно взглянул на великого мужа и закусил кончик пера.
— Вы можете, сэр, видеть в этом сообщении нечто смешное, но я должен сказать, мистер Джинкс, что смеяться тут нечего, — сказал судья.
Полуголодный Джинкс вздохнул, словно действительно удостоверился, что поводов для смеха у него было очень мало, и, получив приказание записать сообщение леди, потащился к столу и начал записывать.
— Этот Пиквик, как я понял, — дуэлянт? — спросил судья, когда заявление было записано.
— Вот именно, — сказала леди средних дет.
— А другой скандалист…. Как его имя, мистер Джинкс?
— Тапмен, сэр.
— Тапмен — секундант?
— Да.
— Второй дуэлянт, вы сказали, сударыня, скрылся?
— Да, — ответила мисс Уитерфилд, покашливая.
— Прекрасно! — заявил судья. — Эти два лондонских головореза, явившись сюда для истребления подданных его величества, воображают, что на таком расстоянии от столицы рука правосудия слаба и парализована. Они получат урок! Приготовьте ордера на арест, мистер Джинкс. Мазль!
— Слушаю, ваша честь.
— Граммер внизу?
— Да, ваша честь.
— Пошлите его сюда.
Раболепный Мазль исчез и скоро вернулся в сопровождении пожилого джентльмена в сапогах с отворотами, главными приметами которого были: распухший нос, хриплый голос, сюртук табачного цвета и блуждающий взор.
— Граммер! — обратился к нему судья.
— Ваш-шесть?
— В городе спокойно?
— Благополучно, ваш-шесть, — ответил Граммер. Народное волнение немного улеглось — мальчишки ушли играть в крикет.
— В такие времена, Граммер, нужны энергические меры, — решительно сказал судья. — Если ни во что не ставят авторитет королевских чиновников, надо прочесть во всеуслышание закон о мятеже. Если гражданские власти не в состоянии защитить эти окна, Граммер, войска могут защитить и гражданскую власть и окна. Мне кажется, это — основное положение конституции, мистер Джинкс?
— Разумеется, сэр, — сказал Джинкс.
— Прекрасно, — продолжал судья, подписывая ордера. — Граммер, вы приведете этих людей ко мне сегодня же. Вы найдете их в «Большом Белом Коне». Вы помните историю с мидлсекским Дамплингом и саффокским Бентамом, Граммер?
Мистер Граммер покивал головой, давая понять, что никогда он этого не забудет. Впрочем, он и не мог забыть, поскольку об этом упоминалось ежедневно.
— А это еще более противоконституционный поступок, — продолжал судья, еще большее нарушение мира и спокойствия и грубое нарушение прерогатив его величества. Дуэль — одна из самых бесспорных прерогатив его величества, если я не ошибаюсь, не правда ли, мистер Джинкс?
— Особо оговоренная в Великой хартии, сэр, — ответил мистер Джинкс.
— Один из самых блестящих перлов британской короны, отторгнутый у его величества баронами, если я не ошибаюсь, не так ли, мистер Джинкс? — сказал судья.
— Совершенно верно, сэр, — ответил мистер Джинкс.
— Прекрасно! — сказал судья, горделиво приосанившись. — Прерогатива не должна быть попрана в этой части владений короля. Граммер, возьмите подкрепление я приведите эти приказы в исполнение как можно скорей. Мазль!
— Слушаю, ваша честь.
— Проводите леди.
Мисс Уитерфилд ушла, глубоко потрясенная учеными справками судьи; мистер Напкинс ушел завтракать; мистер Джинкс ушел в самого себя, ибо это было единственное место, куда он мог уйти, за исключением дивана, служившего ему постелью в маленькой общей комнате, которая днем была занята семьей его квартирной хозяйки; мистер Граммер ушел, дабы исполнением нового поручения смыть оскорбление, нанесенное ему и другому представителю его величества, бидлу, утром этого дня.

В то время как подготовлялись эти твердые и решительные меры к охранению «королевского мира», мистер Пиквик со своими друзьями, ничего не подозревая о надвигающихся великих событиях, мирно уселись за обед; все были разговорчивы и общительны. Мистер Пиквик только что начал рассказывать о своих ночных приключениях, к великому удовольствию учеников, а в особенности мистера Тапмена, как вдруг дверь открылась и какая-то противная физиономия просунулась в комнату. Глаза этой противной физиономии в течение нескольких секунд внимательно осматривали мистера Пиквика и, по всем признакам, остались вполне удовлетворены своим исследованием, ибо фигура, коей принадлежала противная физиономия, медленно втиснулась в комнату и предстала в образе пожилого субъекта в сапогах с отворотами. Чтобы не держать читателя и далее в неизвестности, скажем коротко: это были блуждающие глаза мистера Граммера, а фигура была фигурой этого же джентльмена.
Поведение мистера Граммера было профессиональным, но своеобразным. Первым его актом было запереть изнутри дверь на задвижку, вторым — тщательно вытереть голову и лицо бумажным носовым платком, третьим — положить шляпу, с бумажным носовым платком внутри, на ближайший стул, и четвертым — вытащить из внутреннего кармана сюртука короткий жезл, увенчанный медной короной, которым он, как мрачное привидение, поманил мистера Пиквика.
Мистер Снодграсс первый нарушил молчание, вызванное общим недоумением. Сначала он пристально посмотрел на мистера Граммера, а затем выразительно сказал:
— Это частное помещение, сэр… частное помещение.
Мистер Граммер покачал головой и ответил:
— Для его величества не существует частных помещений, раз мы переступили порог дома, таков закон. Воображают, будто дом англичанина — его крепость. Вздор!
Удивленные пиквикисты переглянулись.
— Кто из вас мистер Танмен? — спросил мистер Граммер.
Интуитивно он представлял себе мистера Пиквика; его он узнал с первого взгляда.
— Мое имя Тапмен, — отозвался этот джентльмен.
— Мое имя — закон! — сказал мистер Граммер.
— Как? — задал вопрос мистер Тапмен.
— Закон! — ответил мистер Граммер. — Закон, власть гражданская и исполнительная — это мои титулы, а вот мое полномочие: «Пробел — Тапмен, пробел Пиквик… против мира державного нашего государя короля… и предусматривая». Все в надлежащем порядке. Вы арестованы, Пиквик и Тапмен… вышеназванные.
— Что значит эта наглость? — сказал мистер Тапмен, вскакивая с места. Потрудитесь выйти отсюда!
— Ах, так! — крикнул мистер Граммер, быстро ретируясь к двери и приоткрывая ее на дюйм или на два, — Дабли!
— Здесь! — послышался густой низкий голос из коридора.
— Сюда, Дабли! — сказал мистер Граммер.
В ответ на команду грязнолицый мужчина ростом выше шести футов и соответственного сложения протиснулся в полуоткрытую дверь (сильно покраснев во время этой операции) и очутился в комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263