Мой отец — кучер. Овдовел, а тучный — с какой стороны ни подойти, — до чего тучный! Умерла его хозяйка и оставила ему четыреста фунтов. Вот он и пошел в Коммонс посоветоваться с законником и выправить капитал, расфрантился — сапоги с отворотами, букет в петлице, широкополая шляпа, зеленый шарф, — совсем джентльмен. Проходит под аркой и думает, куда бы ему поместить денежки. Тут подскакивает зазывала, хватается за шляпу: «Лицензия, сэр, лицензия?» — «Что это такое?» спрашивает отец. «Лицензия, сэр», — отвечает тот. «Какая такая лицензия?» «На вступление в брак», — объясняет зазывала. «Да я, черт побери, — говорит отец, — и не думал об этом». — «А я думаю, что вам нужна лицензия, сэр», говорит зазывала. Отец остановился и призадумался. «Нет, говорит, черт подери, слишком я стар, да и размеры у меня неподходящие». «Ничуть не бывало, сэр», — говорит зазывала. «Думаете, подходящие?» — спрашивает отец. «Ясное дело, сэр, отвечает тот, — в понедельник мы женили джентльмена вдвое против вас объемистей». — «Да ну?» — говорит отец. «Будьте уверены, женили, — говорит тот, — вы перед ним младенец… Сюда, сэр, сюда». Ну, мой отец и пошел за ним, как ручная обезьяна за шарманкой, и входит в какую-то комнатку окнами во двор, кругом куча грязных бумаг и жестянок, сидит какой-то крючок и делает вид, будто занят. «Прошу присесть, сэр, — говорит юрист, пока я показания с вас сниму». — «Благодарю вас, сэр», говорит отец, садится, разинул рот и таращит глаза па имена, выписанные на ящиках. «Ваше имя, сэр?» — спрашивает юрист. «Тони Уэллер», — отвечает отец. «Какого прихода?» — спрашивает юрист. «Прекрасная Дикарка», — отвечает отец, потому что он всегда останавливался там с лошадьми, а в приходах он и в самом деле ничего не разумел. «А как зовут леди?» — спрашивает юрист. Тут отца огорошило: «Черт побери, откуда же я знаю!» — говорит он. «Не знаете!» — говорит юрист. «Не больше вас, — отвечает отец. — А не могу я вставить это потом?» — «Никак нельзя!» — говорит юрист. «Ну, ничего не поделаешь, — подумав минутку, говорит отец. Пишите, мистер, Кларк». — «Какая Кларк?» — спрашивает юрист, обмакнув перо в чернила. «Сьюзен Кларк, „Маркиз Гренби“, Доркинг, — говорит отец, — она пойдет за меня наверняка, если я попрошу. Я ни слова ей не говорил, а знаю, что пойдет». Выправили лицензию, а она и в самом деле пошла за него, а что еще хуже, и теперь его обхаживает; а мне из четырехсот фунтов так ничего и не досталось, такое невезение. Прошу прощения, сэр, добавил Сэм, окончив рассказ, — но стоит мне натолкнуться на эту-вот обиду, и я покатился, как новая тачка со смазанным колесом.
Сэм подождал секунду, чтобы узнать, не нуждаются ли в его услугах, и вышел из комнаты.
— Половина десятого — пора идти — сразу — в путь, — сказал джентльмен.
Едва ли есть надобность говорить читателю, что это был мистер Джингль.
— Пора? Куда идти? — кокетливо спросила незамужняя тетушка.
— Идти за лицензией, прелестнейший ангел, — предупредить в церкви — назвать вас завтра своей, ответил мистер Джингль, пожимая руку тетушке.
— Лицензия! — краснея, сказала Рейчел.
— Лицензия! — повторил мистер Джингль. Вмиг за лицензией помчусь, Вмиг, тили-бом, я возвращусь!
— Как вы стремительны! — сказала Рейчел.
— Моя стремительность — ничто — а вот часы, дни, недели, месяцы, годы — когда мы соединимся — они полетят — стрелой — помчатся — как паровоз — тысяча лошадиных сил — никакого сравнения.
— Нельзя ли… нельзя ли нам обвенчаться до завтрашнего дня? осведомилась Рейчел.
— Невозможно — немыслимо — предупредить в церкви — добыть лицензию сегодня — обряд совершается завтра.
— Я смертельно боюсь, как бы брат не нашел нас! — сказала Рейчел.
— Найти — вздор — совершенно сбит крушением — кроме того — тысяча предосторожностей — и дорожная карста брошена — пешком — наняли городскую — доставлены в Боро — последнее место, куда заглянет — ха-ха! — блестящая идея!
— Не уходите надолго, — нежно сказала старая дева, когда мистер Джингль напялил на себя свою измятую шляпу.
— Уйти надолго от вас, жестокая чародейка! — И мистер Джингль игриво подскочил к незамужней тетушке, запечатлел на ее устах целомудренный поцелуй и, приплясывая, вышел из комнаты.
— Какой милый! — сказала старая дева, когда закрылась за ним дверь.
— Смешная старуха, — сказал мистер Джингль, шагая по коридору.
Тягостно думать о вероломстве наших ближних, а посему мы не будем распутывать клубок мыслей мистера Джингля, направившего свои стопы к Докторс-Коммонс. Для наших целей вполне достаточно, если мы сообщим, что, избежав западни драконов в белых фартуках, охраняющих вход в эту заколдованную обитель, он благополучно добрался до кабинета генерального викария и, получив в высшей степени лестное послание на пергаменте от архиепископа Кентерберийского «с наилучшими пожеланиями своим верным и возлюбленным Альфреду Джинглю и Рейчел Уордль», заботливо спрятал магический документ в карман и с торжеством направил свои стопы обратно в Боро.
Он был еще на пути к «Белому Оленю», когда два толстых джентльмена и один тощий вошли во двор и огляделись по сторонам в поисках заслуживающего доверия человека, у которого можно было бы навести некоторые справки. Случилось так, что в этот самый момент мистер Сэмюел Уэллер наводил блеск на цветные отвороты сапог, являвшихся личной собственностью фермера, который после утомительных занятий на рынке Боро подкреплялся легким завтраком, состоявшим из двух-трех фунтов холодного ростбифа и одной-двух кружек портера; именно к мистеру Сэмюелу Уэллеру прямехонько подошел тощий джентльмен.
— Друг мой, — начал тощий джентльмен.
— Он, видно, любит получать советы на даровщинку, — подумал Сэм, — иначе он не воспылал бы любовью ко мне». Но вслух он сказал только:
— Что угодно, сэр?
— Друг мой, — миролюбивым топом заговорил тощий джентльмен, — много у вас в гостинице сейчас постояльцев. Дела небось по горло, а?
Сэм украдкой посмотрел на вопрошавшего. Это был маленький сухопарый человек со смуглым высохшим лицом и беспокойными черными глазками, которые все время подмигивали и поблескивали по обеим сторонам пытливого носика, словно вели с этим органом вечную игру в прятки. Он был одет в черное, ботинки блестели у него так же, как и глаза, на нем была белоснежная рубашка с брыжами и узкий белый галстук. Из кармана для часов спускалась золотая цепочка с печатками. Черные лайковые перчатки он снял и держал в руках; разговаривая, он засовывал руку под фалды фрака, с видом человека, который привык задавать труднейшие вопросы.
— Дела по горло, а? — спросил маленький человек.
— Да ничего себе, сэр, — ответил Сэм. — В трубу не вылетим, да и капитала не сколотим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263